Я измеряла талию и грудь.
Мужчины все у ног моих поникли.
А я мечтала ногу подвернуть,
Что б ты меня подвез на мотоцикле.

Я знала, что любовь - тяжелый труд.
Трудиться так готова каждый день я.
Я честно изучила твой маршрут
И стала репетировать паденье.

Под фарами из белого стекла
Любовь моя была неутомима.
Я падала, лежала и ждала...
Но мотоцикл проносился мимо!

Ждала, что позовешь ты под венец.
Ждала, что ты придешь ко мне в больницу.
Кто знал, что гипс тяжелый, как свинец?!
Кто знал, что кто попало может сниться?!

Куплю себе зеленый БМВ!
Иль Мерседес? Я не решила точно.
И буду в нем кататься по Москве,
Давя на газ ногой своей непрочной.

И, глядя в твои наглые глаза,
Я брошу из окна: "Ну, здравствуй, Боря!
Все то, что я могу тебе сказать -
Давно уж написали на заборе!"

(с) Л.Захарченко

Прошлой ночью я был один и вообразил себе "троечку" с Мэрилин Монро и Софи Лорен, это было очень эротично. Кстати, если я не ошибаюсь, это был первый раз, когда они где-то появились вместе.
Из фильма Вуди Аллена "Кое-что ещё"

Проклятье века - это спешка,
и человек, стирая пот,
по жизни мечется, как пешка,
попав затравленно в цейтнот.
Поспешно пьют, поспешно любят,
и опускается душа.
Поспешно бьют, поспешно губят,
а после каются, спеша.
Но ты хотя б однажды в мире,
когда он спит или кипит,
остановись, как лошадь в мыле,
почуяв пропасть у копыт.
Остановись на полдороге,
доверься небу, как судье,
подумай ; если не о боге,
хотя бы просто о себе.
Под шелест листьев обветшалых,
под паровозный хриплый крик
пойми: забегавшийся - жалок,
остановившийся - велик.
Пыль суеты сует сметая,
ты вспомни вечность наконец,
и нерешительность святая
вольется в ноги, как свинец.
Есть в нерешительности сила,
когда по ложному пути
вперед на ложные светила
ты не решаешься идти.
Топча, как листья, чьи-то лица,
остановись! Ты слеп, как Вий.
И самый шанс остановиться
безумством спешки не убий.
Когда шагаешь к цели бойко,
как по ступеням, по телам,
остановись, забывший бога,
ты по себе шагаешь сам!
Когда тебя толкает злоба
к забвенью собственной души,
к бесчестью выстрела и слова,
не поспеши, не соверши!
Остановись, идя вслепую,
о население Земли!
Замри, летя из кольта, пуля,
и бомба в воздухе, замри!
О человек, чье имя свято,
подняв глаза с молитвой ввысь,
среди распада и разврата
остановись, остановись!
(c) хз

Объясняя кому-то, почему презерватив белого цвета, Раневская говорила:
- Потому что белый цвет полнит.

Уподобляюсь Стервозе Мерзапакостной :)
Давайте накличем снег!
http://etomoysneg.ru/dzenny

Мужчина - угол. Женщина - овал.
(Я только в детстве это понимал.)
Мужчина - угол не прямой, а острый и тупой.
А женщины овал - грудной: и теплый, и живой.
Мужчина - поезд. Женщина - вокзал.
Он - волнорез. Она - девятый вал.
Мужчина - ветер. Женщина - гроза.
Мужчина - руки. Женщина - глаза.
Мужские руки строят и ломают,
А женские глаза, прощая, обнимают.
Мужчина, покидая, предает.
А женщина, теряя, ждет и ждет.
Мужчина, уходя, захлопнет нервно дверь.
А женщина вослед: <Люблю тебя, поверь!>
Мужчина - площадь. Женщина - дорога.
Ей ближе, чем ему, до рая и до Бога.
Он - площадь в городе, а улица - она.
На улице - дома, дома, дома...
На площади фонтан давно уже не бьет.
Мужчина пьет. А женщина - поет.
Он - слаб. Она его сильней.
Без улиц не бывает площадей.
Без улиц площади похожи на колодцы:
Там жизни нет и пульс уже не бьется.
На площадях машин не меньше, чем людей.
На улицах всегда уютней и теплей.
Из площадей они не вытекают!
Они им жизнь дают и выжить помогают!

Мужчины - площади, а женщины - дороги!
Как их соединить, - не знают даже боги.
Хоть есть границы со-при-кос-но-венья,
Но нет слиянья полного! И нет отдохновенья!

Но если трудно, разных их таких, соединять,
То помоги им, Господи, друг друга хоть понять!

© N

Он как-то раз осторожно дотронулся до моего плеча и грустно прошептал : "Мне жаль, что ты растрачиваешь мечты попусту." А я ничего не ответила. Широко улыбнулась ему в ответ, смежила веки и вернулась к мечтам.
(с) Н

Ты меня не любишь, не жалеешь,
Разве я немного не красив?
Не смотря в лицо, от страсти млеешь,
Мне на плечи руки опустив.

Молодая, с чувственным оскалом,
Я с тобой не нежен и не груб.
Расскажи мне, сколько ты ласкала?
Сколько рук ты помнишь? Сколько губ?

Знаю я - они прошли, как тени,
Не коснувшись твоего огня,
Многим ты садилась на колени,
А теперь сидишь вот у меня.

Пусть твои полузакрыты очи
И ты думаешь о ком-нибудь другом,
Я ведь сам люблю тебя не очень,
Утопая в дальнем дорогом.

Этот пыл не называй судьбою,
Легкодумна вспыльчивая связь,-
Как случайно встретился с тобою,
Улыбнусь, спокойно разойдясь.

Да и ты пойдешь своей дорогой
Распылять безрадостный дни,
Только нецелованных не трогай,
Только негоревших не мани.

И когда с другим по переулку
Ты пройдешь, болтая про любовь,
Может быть, я выйду на прогулку,
И с тобою встретимся мы вновь.

Отвернув к другому ближе плечи
И немного наклонившись вниз,
Ты мне скажешь тихо: "Добрый вечер!"
Я отвечу: "Добрый вечер, miss".

И ничто души не потревожит,
И ничто ее не бросит в дрожь,-
Кто любил, уж тот любить не может,
Кто сгорел, того не подожжешь.

4 декабря 1925

Сергей Есенин

Мой способ шутить - это говорить правду. На свете нет ничего смешнее.
Бернард Шоу

Между
тем, что я думаю,
тем, что я хочу сказать,
тем, что я, как мне кажется, говорю,
тем, что я говорю,
и тем, что вы хотите услышать,
и тем, что как вам кажется, вы слышите,
тем, что вы хотите понять
тем, что вы понимаете,
стоит десять вариантов возникновения
непонимания.
Но всё-таки давайте попробуем...
(с) Эдмонд Уэллс

Когда прекрасный Нарцисс погиб нелепой смертью, а на берегу вырос красивейший цветок, нимфы леса - дриады - заметили, что пресная вода в ручье сделалась от слез соленой.
- О чем ты плачешь? - спросили у него дриады.
- Я оплакиваю Нарцисса, - отвечал ручей.
- Неудивительно, - сказали дриады. - В конце концов, мы ведь всегда бежали за ним вслед, когда он проходил по лесу, а ты - единственный, кто видел его красоту вблизи.
- А он был красив? - спросил тогда ручей.
- Да кто же лучше тебя может судить об этом? - удивились лесные нимфы. - Не на твоем ли берегу, склонясь не над твоими ли водами, проводил он дни?
Ручей долго молчал и наконец ответил:
- Я плачу по Нарциссу, хотя никогда не понимал, что он - прекрасен.
Я плачу потому, что всякий раз, когда он опускался на мой берег и склонялся над моими водами, в глубине его глаз отражалась моя красота.

Гордость уносит нас в прошлое и мешает жить в настоящем.
Михаил Литвак "Принцип Сперматозоида"

во мне живет слепой, угрюмый жук;
скрипит в пустой коробке из-под спичек
шершавыми поверхностями штук
хитиновых – и кончиками тычет –
ему со мной нетесно и тепло
годами книгу, набранную брайлем,
читать в кармане старого пальто,
которое давным-давно убрали

(с) Глеб Шульпяков

Раз за разом молодые люди, прижимая меня к груди, либо обещают, что никогда не разобьют мне сердце, либо что секса в первую ночь не будет.
Комично, но по прошествии времени я всегда либо сгребаю осколки разбитого вдребезги сердца, либо поспешно одеваю сорванную одежду и уношу ноги.
И хотя в очередной раз верить людям больно, я верю и... ошибаюсь. Раз за разом.
(с) Н

Вдруг ангел заплакал, негромко, тоскливо,
Нарушив гармонию сфер неземных,
И выхватил сердце, швырнул его с силой
На землю – источник страданий своих.

И сердце – свидетель небесной печали –
Упало на снег, чтоб остыть навсегда
Осколком гранита. А люди кричали:
– Упала!.. Желанье скорей загадай!..

© Алексей Бойков

- Почему мотыльки летят на огонь? Неужели им так хочется сгореть?
- Представь, что весь мир для тебя  - это сущая тьма. И вот однажды сквозь эту тьму прорывается луч яркого света. Неужели ты не полетишь к свету?

Я знала - как тебе понравиться.
Я знала - нужно быть какой:
Как та веселая красавица,
Легко махнувшая рукой

И ускользнувшая таинственно,
Я знала - нужно быть единственной,
Неповторимой и... чужой.

И притягательно изменчиво,
И, зная, что лишает сна,
Вот так всегда смеется женщина,
Когда в другого влюблена.

Как выпивать умеем соки мы
Из тех, кто покорен и тих.
И я была такой со многими,
Поскольку не любила их.

Но ты губил во мне красавицу
Смущением, как паранджой.
Я знала, как тебе понравиться,
Но не умела быть чужой.

© Елена Исаева

Каждый раз, общаясь с девушкой - мысленно вспомните её бывшего. Если девушка начитана, умна и раскованна - поблагодарите его за то, что он не мешал ей развиваться. Если она умеет пошутить и быть душой компании - поблагодарите его за то, что он не высмеивал её чувство юмора и зажигал вместе с ней до Вас. Если у неё свой стиль - поблагодарите вдвойне, за то, что поддержал в нелёгком пути выбора этого самого стиля. Если девушка полна вредных привычек - значит он не поддержал вовремя, не нашёл сил решить её проблемы. Если она замкнута - значит он развил её комплексы. Если она боится даже раздеться при Вас - он смеялся над ней. Если она стерва, эгоистка, моральная уродка - значит он, уходя, разрушил весь её внутренний мир. Просто вспомните его. И подумайте о том, что Вы можете сделать. Вы можете помочь той, кто рядом с Вами, а можете превратить её в фурию, а её жизнь в ад. Это Ваш выбор. Ведь девушки слишком сильно зависят от нас, парней, пока мы пытаемся сами совершенствовать себя. Просто вспомните и сделайте выводы.
(с)

Хотя за гробом нету ничего,
Мир без меня я видел, и его
Представить проще мне, чем мир со мною:
Зачем я тут -- не знаю и сейчас.
А чтобы погрузиться в мир без нас,
Довольно встречи с первою женою
Или с любой, с кем мы делили кров,
На счет лупили дачных комаров,
В осенней Ялте лето догоняли,
Глотали незаслуженный упрек,
Бродили вдоль, лежали поперек
И разбежались по диагонали.

Все изменилось, вплоть до цвета глаз.
Какой-то муж, ничем не хуже нас,
И все, что полагается при муже, --
Привычка, тапки, тачка, огород,
Сначала дочь, потом наоборот, --
А если мужа нет, так даже хуже.
На той стене теперь висит Мане.
Вот этой чашки не было при мне.
Из этой вазы я вкушал повидло.
Где стол был яств -- не гроб, но гардероб.
На месте сквера строят небоскреб.
Фонтана слез в окрестностях не видно.

Да, спору нет, в иные времена
Я завопил бы: прежняя жена,
Любовница, рубашка, дом с трубою!
Как смеешь ты, как не взорвешься ты
От ширящейся, ватной пустоты,
Что заполнял я некогда собою!
Зато теперь я думаю: и пусть.
Лелея ностальгическую грусть,
Не рву волос и не впадаю в траур.
Вот эта баба с табором семьи
И эта жизнь -- могли бы быть мои.
Не знаю, есть ли Бог, но он не фраер.

Любя их не такими, как теперь,
Я взял, что мог. Любовь моя, поверь --
Я мучаюсь мучением особым
И все еще мусолю каждый час.
Коль вы без нас -- как эта жизнь без нас,
То мы без вас -- как ваша жизнь за гробом.
Во мне ты за троллейбусом бежишь,
При месячных от радости визжишь,
Швыряешь морю мелкую монету,
Читаешь, ноешь, гробишь жизнь мою, --
Такой ты, верно, будешь и в раю.
Тем более, что рая тоже нету.
(c) Дмитрий Быков