Одной из причин того, что жители окончательно покинули селения Мамисонского ущелья, стало прекращение использования Военно-Осетинской дороги, которая проходила по ущелью, после открытия движения по Транскаму в 1984 году.

Нетрудно представить себе, что представляет собой грунтовая горная дорога, которая не эксплуатируется, а значит и не поддерживается. Видимо, так думали потенциальные проводники, отказываясь ехать  в Мамисонское ущелье. Так же представлял себе дорожную обстановку и Александр, который взялся отвезти нас туда.

1

Но вот мы в пути. Вправо пошла дорога в Мамисонское ущелье, а слева – Транскам.

2

Начало пути по  Военно-Осетинской дороге полностью подтверждало опасения: в тоннеле над Зарамагским водохранилищем со свода текло, дорожное полотно без покрытия, всё в рытвинах, ямах, залитых водой. Мы даже не заметили (приняли за мираж?), что выехав из тоннеля, попали на вполне приличную асфальтированную дорогу.

3

Только минут через десять, уже миновав устье Мамисонского ущелья, наш проводник сначала робко, а затем с восторженным удивлением заявил, что такой замечательной дороги в Северной Осетии никогда не видел. И вдавил по газам на абсолютно пустой, отвечающей международным стандартам, трассе.

А дело вот в чем. В начале первой части рассказа я обмолвился, что «до недавнего времени о Мамисонском ущелье мало, кто слышал». Логично предположить, что сейчас о нем мало, кто не слышал: действительно, ибо  именно в Мамисонском ущелье в 2008 году в рамках федеральной программы «Юг России» началось строительство круглогодичного горнолыжного курорта международного класса, который должен был переплюнуть по популярности зарубежные. О нем много было разговоров, выделили деньги, строительство инфраструктуры началось, и даже кое-что построили: вот, дорогу, например, ЛЭП протянули.

4

 Но потом что-то там не срослось и проект заморозили.

Как бы то ни было, но такая прекрасная дорога заставила нас скорректировать программу поездки. Если сначала пределом наших мечтаний было  доехать до селение Лисри в середине ущелья, то теперь  Александр предложил, что будем ехать, как и планировали, пока едется, но цель – к перевалам. Решили, что останавливаться для осмотра и фотографирования будем на обратном пути.

Чем больше мы углублялись в ущелье, тем меньше становилось признаков присутствия человека. Проезжая мимо живописных руин древних аулов, гадали, что это за села, так как указателей с названиями не было. Селение Тиб узнали по размерам (когда-то Тиб условно считался «столицей» ущелья) и по недостроенным в 80-е санаторным корпусам у целебных минеральных источников Тиба. Вообще, минеральные источники разбросаны по всему ущелью. О том, что проехали Лисри (программа-минимум выполнена!), догадались по очень кучно расположившимся развалинам. Лисри - второе по величине после Тиба селение Мамисонского ущелья, в котором башни располагались так близко друг от друга, что его называли городом-лабиринтом .

Асфальт кончился за селением Тиб, недалеко от Лисри. Причем сгрудившаяся здесь дорожностроительная техника указывало на то, что освоение выделенного финансирования на строительство дороги продолжается.  Дальше по грунтовке  меньше, чем за полчаса мы проскочили всё ущелье и уткнулись в погранзаставу.

Пограничник сам фотографироваться отказался и пейзажи с видами от поста на Главный Кавказский Хребет фотографировать тоже не разрешил. Это объяснимо, но попытаться-то мы должны были. Зато рассказал, что за вершины.  А вот на вопрос, где Мамисонский перевал, как-то неопределенно махнул рукой.

Поболтали, и мы тронулись в обратный путь.

Селение Згил в трехстах метрах от погранпоста  -  самое дальнее селение Мамисонского ущелья. Хотя, на некоторых картах выше по реке Казидон есть развалины с обозначением «возможно селение».  Но карты – это такая вещь в себе…, на разных картах этого района одни и те же объекты имеют разные названия. Наверное, чтобы диверсантам жизнь мёдом не казалась.

Так вот, в Згиле по мосту переехали на другой берег реки, чтобы осмотреть кладбище с необычными надгробными памятниками.

5

Трудно сказать, что означают  такие стелы из необработанного камня на могилах.  Можно только предположить, что кресты могли позволить себе более состоятельные семьи. И кресты, и стелы выполнены из местного минерала траветина, образующегося из отложений солей минеральных источников.

Кстати, как только спустились за складку местности, таки сфотографировали туда, куда пограничник не разрешал.

6

С погоста наметили следующую точку остановки. По всем признакам, это был Калак.

7

К сожалению, когда я собирал информацию к тогда еще предполагаемой поездке в Момисонское ущелье, возможность добраться по ущелью выше Лисри казалась мне маловероятной. Поэтому о том, что находится дальше, представлял смутно.

Про Калак помнил только то, что здесь был Северный Приют для отправляющихся через Мамисонский перевал по Военно-Осетинской дороге, чтобы переночевав здесь, утром отправиться в путь и за один день преодолеть его. Еще говорилось, что сейчас его, приют, восстанавливают под турбазу. Так оно и оказалось.

8

А вот о том, что здесь расположено интересное святилище, я забыл... Правда, мы все, включая нашего проводника и поехавшей с ним на разведку гида, и так были в состоянии эйфории от всего, что видим.

9

 Уже было понятно, что все селения в ущелье осмотреть мы не сможем, поэтому решили, что следующая остановка будет в Лисри: как-никак, это селение было главной моей целью.

До Лисри было с полкилометра. Но мы не доехали. За селением Камско от основной дороги, проходящей по дну долины, отходила другая и серпантином поднималась на склон ущелья, как мы подумали, к ретранслятору. Александр предложил подняться: посмотреть панораму.

10

У ретранслятора дорога не кончалась, а продолжала подниматься, потом соединилась с другой, идущей траверсом вдоль ущелья. Поехали по ней в сторону границы: может, за поворотом  перевал увидим. Но дорога, повернув в ответвление от основного ущелья, продолжала виться по склону, скрываясь за очередным поворотом.

11

Уже дома, разбираясь с тем, где же мы все же были, выяснилось, что именно эта дорога и есть Военно-Осетинская, которая ведет к Мамисонскому перевалу. За перевалом – Южная Осетия. Хотя, по слухам, сам перевал контролирует Грузия. Высота Мамисонского перевала через Главный Кавказский хребет всего 2911 метров (по другим данным 2829 метров). Мы же поднялись по Военно-Осетинской дороге на 2800 метров, а селение Калак, вон оно, внизу, 2300 метров.

12

Не могу удержаться, чтобы не сказать пару слов об истории Военно-Осетинской дороги.
Издревле здесь через перевал проходила караванная тропа, существует даже версия, что это одна из трасс Великого Шелкового пути. Первая разведка маршрута с целью прокладки дороги для колесного транспорта была предпринята по приказу генерала Ермолова в 1823 году. Тогда отряд, вышедший со стороны Алагира (Северная Осетия) не смог подойти к перевалу из-за враждебного отношения горцев Мамисонского ущелья.  В том же году попытались пройти маршрут из Закавказья уже большими силами (2 роты гренадер и 25 казаков). Перевал прошли, но в ущелье опять столкнулись с недружественным приемом и повернули назад. Через год, в 1824 году, тем же маршрутом вышли 5 рот гренадеров, казачья сотня и два горных орудия. На это раз горцы оказали вполне дружественную встречу отряду, и началась планомерная разведка маршрута. Строительство дороги продолжалось с 1858 по 1888 год, тогда же было открыто регулярное движение (по другим источникам – 1897 год).

Мы нашли место, где можно развернуться и направились вниз, а затем к Лисри.

Продолжение следует