Глаза монаха были словно маленькие льдинки на слегка желтоватой в полумраке радушке. Он внимательно смотрел, и его взор выражал большее, чем можно было передать словами. Наконец он сказал ответ на мою исповедь, вернее он сказал то, что было в ней неверно, и то, в чем больше всего нуждался я: "Если тебе нужно прощение, то любовью. Если же какое уныние, то, скорее всего, было событие, что в это уныние повергло..."