-Поиск по дневнику

Поиск сообщений в Andrej_Bondi

 -Подписка по e-mail

 

 -Сообщества

Участник сообществ (Всего в списке: 1) Царство_Кулинарии

 -Статистика

Статистика LiveInternet.ru: показано количество хитов и посетителей
Создан: 02.06.2013
Записей: 4379
Комментариев: 19
Написано: 4406




Родился за 3 дня до поступления в продажу альбома The Beatles REVOLVER.
Пошёл в школу одновременно с выходом первого альбома Suzi Quatro.
Получил диплом экономиста в год выхода первого альбома Deep Forest.
Трижды побеждал в футбольном конкурсе, который проводила газета СЕВЕРНЫЙ ФОРУМ.
Стихи пишу, сколько себя помню.
В конце 2009 года вышел альбом "Ангел хранитель" с песнями на мои стихи в исполнении Натальи Сорокиной
10 ноября 2010 года принят в Союз Писателей.
17 декабря 2010 принят в Академию русской словесности и изящных искусств имени Г.Р. Державина и награждён медалью "Ф.М. Достоевский. За красоту, гуманизм, справедливость".
31 июля 2011 года Эдита Станиславовна Пьеха исполнила на концерте в БКЗ "Октябрьский" песню на мои слова.
Расту, одним словом...

Мой немецкий брат день шестой

Пятница, 28 Сентября 2018 г. 12:45 + в цитатник
6
Я проснулся раньше Наташи без всякого будильника. Умылся, оделся, и только потом разбудил её. Говорили мы шёпотом. Завтракать мы не стали, всё равно в дороге будет остановка, там и перекусим. Взяли только воды с собой в дорогу. Автобусов до вокзала ходило два, по разным маршрутам. Нам было всё равно, лишь бы не опоздать. Расписание составлено по минутам, и, в отличие от поездов, автобусы не опаздывают. Пока мы шли к остановке, нам навстречу попался первый из двух возможных наших автобусов, но через три минуты подошёл и второй. Первым делом мы пробили наш билет компостером. На билете высветилась точная дата и время. Билет был действителен для проезда по городу на любом виде транспорта в течение суток.
А тем временем перед нами открывался Кёльн, которого мы за эти дни не видели. Чем-то он был похож на Питер, если бы дома были повыше. Но, ровная линяя припаркованных автомобилей именно там, где разрешено, разбивала это сходство вдребезги. На поворотах автобус, казалось, заденет что-нибудь обязательно, но нет. Водитель вёл своё транспортное средство очень аккуратно. Автобус был похож на те, которые бороздят просторы питерских улиц. Длинный, с гармошкой посередине.
Наш отъезд планировался на восемь часов утра. Автобус прибыл по расписанию в 7.50 на автовокзал. Именно отсюда, по словам Димы, и должны отходить автобусы на экскурсии в другие страны. Это фирма и была создана для русскоговорящих жителей Германии, а так же для туристов и путешественников. Даже сайт их был только на русском языке. Одним словом, должно было быть столпотворение соотечественников. Но как мы не вертели головами, нигде не наблюдалось ничего подобного. Наташа обратилась в билетную кассу с вопросом на английском языке, но сидевшая за кассой «чуня» только пожала плечами. Мы обратились с вопросом к водителям междугородних рейсов, но они тоже ничего не знали про эту фирму. А время между тем таяло, оставалось всего три минуты до восьми часов. Тогда мы решили разделиться. Наташа пошла в сторону железнодорожного вокзала, а я двинулся в сторону Собора. Но дойдя до перил лестницы, чтобы спуститься вниз, а автовокзал находится на небольшом возвышении, я услышал русскую речь. Посмотрев вниз, я увидел три автобуса, и толпу туристов, узнать в которых земляков не составило труда. Я обернулся. Наташа отошла далеко, метров на сто. Звонить мне не хотелось. Разозлившись на не хотевших нам помочь «немецко-фашистских захватчиков», я громко её позвал, - Наташа!
На мой крик обернулись все, кто находился на вокзале, и Наташа не стала исключением. Я махнул ей рукой, и она радостно подбежала ко мне. Мы спустились вниз и окунулись в родную среду. Повсюду слышались голоса, обсуждающие предыдущие поездки. Мы спросили, какой автобус идёт на Амстердам. Выяснилось, что на Амстердам идут два автобуса. Который был наш, никто уточнить не мог, а старших нигде не было видно. Было минуть десять девятого, когда к автобусу подошла решительная дама с видом заведующей детского сада и попросила показать купленные билеты. Минут за пятнадцать все туристы были размещены по автобусам, согласно указанным в них местам. Нам достались места в самом конце автобуса, за нами уже никто не сел. Всего автобус вмещал 56 пассажиров, до полного комплекта не хватило с десяток. Наконец посадка закончилась, и из динамиков раздался приятный женский голос.
- Доброе утро, господа! Сегодня мы с вами совершим увлекательную поездку в город Амстердам.
Дальше её речь я не запомнил. Она назвала своё имя, которое я уже забыл, назвала свой номер телефона для связи, который Наташа записала в свой ежедневник, и рассказала о наших планах на сегодня. Автобус, тем временем, уже катился по улицам Кёльна в сторону границы с Голландией. Под этот голос захотелось поспать, но информация была нужная, поэтому сон остался на потом. Планы наши были грандиозными. В Амстердаме нас поджидали три экскурсии на выбор. Прогулка на катере по каналам, пешеходная прогулка по историческому центру и посещение музея восковых фигур мадам Тюссо. Можно было выбрать что угодно, и даже отказаться от всех трёх. Было и свободное время. Но! Обратно автобус отправлялся в 17.00. И всего пять минут ожидания. В общей сложности мы будем находиться в Амстердаме 5 часов. Обе экскурсии рассчитаны на час каждая, плюс надо бы ещё где-нибудь пообедать. Всю эту информацию заведующая рассказала нам вслух, после чего объявила своего собеседника, Игоря, как нашего экскурсовода и предоставила ему слово. Судя по внешности, Игорь был сценическим псевдонимом нашего гида, что, впрочем, никого не удивило. Он взял микрофон и стал рассказывать о Голландии. Эту информацию можно легко найти в википедии, но тут она была к месту и слушать было интересно. Тем временем заведующая продвигалась по салону автобуса и раздавала программу пребывания в Амстердаме пассажирам. Напротив мероприятия стояло время и цена. Мы с Наташей выбрали обе прогулки. От похода к застывшему времени мы отказались. Лучше пообедаем и прогуляемся по сувенирным лавкам.
Игорь, тем временем, рассказывал о том, как голландцы возводили дамбы, как строили мельницы, как они относятся к животноводству, где в Амстердаме лучше купить сыр, и что интересного в квартале красных фонарей. Половина туристов ничего этого не слышали, так как крепко спали. Ранний подъём не мог не сказаться. Наташа тоже прикорнула, положив голову на моё плечо. Незаметно заснул и я. Когда я проснулся, Игорь по-прежнему рассказывал интересные истории, на этот раз он повествовал, как от Голландии отделилась Бельгия. Я посмотрел в окно и не сразу мог понять, что там изменилось. Через пять минут понял. Исчезли надписи на немецком языке. Это была уже Голландия.
Как только эта мысль пришла мне в голову, запищал мой телефон. Я вынул его из кармана и прочитал: Добро пожаловать в Голландию! Вот так незаметно мы и оказались в другой стране. Я вспомнил границу с Финляндией. Сначала у тебя проверяют наличие загранпаспорта. Потом наши пограничники проверяют тебя на терминале. Потом ещё пару километров, и только тут - сама граница. Вот её видно в окно. Плотный ряд колючей проволоки, словно охраняемая зона. Только пулемётчиков нет на вышке. А со стороны финнов проходит дорога из города в город рядом с терминалом, метров сто, не больше. И любой гражданин может спокойной гулять, отдыхать, загорать, собирать грибы. Всё-таки, не в свободной стране мы живём, подумалось мне.
Тем временем автобус остановился на автозаправочной станции. Специально для больших транспортных средств были отведены полосы под стоянку. Они были сделаны под углом, чтобы можно было легко на них заехать и выехать. Пассажиры высыпали из автобуса в туалет. Туалетная кабинка в нашем автобусе была, но нас попросили ей не пользоваться, по возможности. Что и было сделано. Но теперь народ наперегонки побежал писать. Туалет был не в здании автозаправки, а стоял рядом отдельным строением. В женский тут же выстроилась очередь, а в мужском туалете не оказалось двери. Как потом оказалось, для голландцев всё, что естественно, то не зачем прятать. Меня лично это никак не смутило, и не в таких ситуациях оказывался. А вот некоторые спутники дождались окончания женской очереди, чтобы войти. Я лично дождался Наташу, и мы пошли купить себе завтрак.
Внутри помещения кафе, как такового, не оказалось. Только стойка для гамбургеров. Мы выбрали два больших горячих бутерброда с сыром и воду. Сыр был очень вкусным, он расплавился, пока подогревали бутерброд, и просто таял на языке. После еды спать захотелось ещё больше. Стоянка была ровно полчаса, после чего мы продолжили наше путешествие в страну тюльпанов, конькобежцев, и футболистов.
Под неторопливую познавательную лекцию Игоря мы опять задремали, а когда проснулись, то заметили, как сильно изменился пейзаж за окном. До автозаправки тянулись леса, изредка открывались поляны, или широкие участки, лишённые деревьев. На территории Голландии стали возникать стада коров, пасущиеся на огороженных участках. Стали появляться одинокие фермерские домики. Но то, что мы увидели сейчас, было совершенно не похоже на предыдущие картинки из окна.
Леса не было совсем. В воздухе появилась знакомая по Питеру влажность, значит, где-то близко была вода. Голландия вообще находится ниже уровня моря, но пока мы видели огромные мельницы, стоящие на пригорке. Игорь рассказал нам, что мельницы в Голландии занимают особое положение в экономике. Они не только занимаются своим привычным делом, - мелят муку, но приводят в движение ткацкие станки, сыроварни, даже дают ток. Причём те мельницы, которые мы видели, построены не на воде, а на розе ветров, то есть порывы ветра заставляют вращаться жернова.
Вскоре мы переехали мост через широкую реку, после чего вода стала неотъемлемой частью нашего путешествия. Ещё и потому, что пошёл дождь.
Справа по ходу движения был то ли залив, то ли затон, в котором на беглый взгляд находилась пара сотен катеров и маленьких яхт. Некоторые находились на акватории, выделывая зигзаги по воде. Спустившись с возвышенности, мы увидели, что влево от нашей трассы начинается широкое шоссе в четыре полосы в каждую сторону. Это был поворот на Амстердам.
Если возле яхт и катеров никаких жилых помещений нигде не было видно, только стоянка для автомашин под открытым небом, то теперь вдали стали маячить какие-то большие здания. Подъехав поближе, мы распознали в них заброшенные заводские корпуса. Вокруг них не было замечено никакого движения, не был виден свет из окон. В общем, вполне подходящая декорация для съёмок фильма о конце света по-голландски. А вот дальше стали появляться очертания города. Дома на окраине Амстердама вполне походили на дома окраин Питера. Высокие. Кирпичные, красного цвета. Игорь в этот момент добавил «свои пять копеек», говоря об окраинах Амстердама, что там скучно даже самим голландцам. Делать там абсолютно нечего.
В этот момент слева показалась электричка. Она была ярко-оранжевого цвета, что для Голландии вполне актуально. Железная дорога шла параллельно нашему шоссе, Амстердам был впереди, мы со своего предпоследнего ряда автобуса могли смотреть только по сторонам. Автобус доехал до первого городского перекрёстка и повернул направо. Тотчас к нам примкнули трамвайные пути, по которым двигался вагон голубого цвета. Трамваев в Амстердаме много. Возможно, что даже больше, чем в Питере. И все они голубого цвета. Что для Амстердама тоже неудивительно.
Наш автобус нырнул под железнодорожный мост и остановился на следующем перекрёстке. Здесь нашему вниманию открылся памятник стулу. Это была скульптура в духе Церетелли. Стул был высотой с трёхэтажный дом, а на нём стояли ещё несколько стульев. Каждый был меньше предыдущего и каждый стоял под углом к нижестоящему. Всего стульев было четыре. Подробнее рассмотреть постановку не удалось, автобус двинулся дальше.
Широкий проспект, по которому мы двигались, не оставил во мне никаких ассоциаций. Такую картину я видел впервые в жизни. Внешний вид домов был не похож ни на один из виденный мною раньше. Это были, говоря современным языком, новостройки, но что-то в них для меня было удивительным. Чуть позже я понял. Здесь совершенно не было зелени. Ни кустов, ни лужаек. Только асфальт, автомобили, трамваи, пешеходная зона, и зона для велосипедистов. Велосипед в Голландии, - транспортное средство номер один. Автомобиль загнан в подполье. Он ждёт, когда сначала пройдёт пешеход, потом проедет велосипедист, потом трамвай. И только тогда, осторожно, словно на цыпочках, автомобиль сможет протащиться метров пятьдесят, где снова замрёт в ожидании. Но это мы поймём двумя часами позднее, а пока мы глазели на не привычную для глаза картину незнакомого нам города.
Старый Амстердам начался внезапно, из-за очередного поворота. Мы переехали мост над каналом, который просто был копией одно из питерских мостов, и очутились в городе, построенном более двухсот лет назад. Весь Амстердам стоит на сваях. Сколько их точно, не знает никто. Сваи постепенно гниют, ведь они сделаны из дерева, а стоят всю жизнь в воде. И часто бывает так, что дом, под которым сваи сгнили, прогибается под своей тяжестью. Тогда в доме делают капитальный ремонт, меняют сваи на современные, бетонные. Но! Внутри дома, конечно, полы выпрямляют, лестницы тоже ставят под правильным углом, но вот внешний вид оставляют без изменений. Такие дома называются «танцующими», их специально показывают туристам, как местную достопримечательность.
В центре города дома стоят, прижавшись друг к другу. Улочки тесные, есть и такие, где двоим и не разойтись, если они довольно полные. Очень красиво выглядит железнодорожный вокзал. От него отходит единственная широкая улица Амстердама, по ней, кроме трамваев, в оба направления ещё могут двигаться автомобили. Грузового транспорта в Амстердаме просто нет, он ютится на окраине. И кругом вода, вода, вода…
Напротив вокзала большая площадь с круговым движением. Машины тут больше стоят, чем двигаются. Это была конечная точка движения нашего автобуса. Мы должны были выйти на улицу, где нас должны забрать в 17.00. Последние 200 метров мы преодолели за пятнадцать минут. Автобус подъехал в маленький карман возле гостиницы, где разрешена остановка. Но, стоянка для транспорта в этом месте только пять минут. За этим строго следят трое полицейских, по случаю дождя одетые в непромокаемые плащи. От остановки до гостиницы всего 10 метров, но на этом участке очень опасно находиться. Тут пешеходная зона проходит рядом с полосой движения для велосипедистов. А они, как оказалось, в Голландии живут по своим законам.
Первое, что мы услышали, выйдя из автобуса, это был истошный женский крик на углу. Там велосипедист врезался в детскую коляску с ребёнком. Истошно кричала его мама. Рядом собралась толпа людей, многие размахивали руками. Два полицейских подбежали и быстро разняли спорящих, освободив место. Количество народа напомнило мне Невский проспект в выходной день. Толпа была неуправляема, и, что самое главное, она пересекала полосу движения для велосипедов. Если автомобилисты не превышают положенную скорость движения, то для велосипедистов ограничения нет. Велосипед для голландцев, как священная корова для индусов, поэтому севший на двухколёсного монстра может позволить себе что угодно. Например, носиться со скоростью больше тридцати километров в час, несмотря на то, что это центр многомиллионного города, если считать всех приезжающих в него туристов, а таких немало.
Игорь собрал нас всех вместе и повёл на экскурсию по каналам. Разумеется, с ним пошли те, кто на эту экскурсию записался. Это почти 90% группы, как оказалось. Игорь возглавил шествие, подняв вверх над головой зонтик, но не раскрыл его. Автобус наш тут же отъехал с места стоянки и раньше 17.00 мы его не увидим. Игорь дошёл до угла гостиницы и повернул направо. Перед нами открылась улица, на которой шёл ремонт трамвайных путей. Трамваи, тем не менее, ходили, однако рельсы находились в открытом виде, ни асфальт, ни бетон ещё не были положены, поэтому движение автомобилей было запрещено. Обрадованные этим событием, пешеходы ходили по проезжей части, сойдя с тротуара. Тем более, что тротуар надо было делить с велосипедистами. Если в Германии полоса для велосипедистов резко по цвету отличается от пешеходной зоны, то в Голландии разница в цветах мало заметна, и, во-вторых, общее число горожан и гостей города Амстердама намного превышает такое же число жителей любого города Германии. Здесь я на себе ощутил, что такое людской муравейник. Люди двигались в обе стороны сплошным потоком, совершенно не соблюдая стороны движения. Нам надо было пройти участок дороги, находящейся в ремонте, это было не более ста метров, но за это время на меня дважды налетали местные жители, ругая меня при этом последними голландскими словами. Им в ответ неслись слова русские, по качеству и смыслу звучания ничуть не уступающие.
Игорь первым пересёк трамвайные пути и остановился на той стороне улицы, поджидая всю группу. Прямо перед нами открылся небольшой участок акватории, в которой находился причал для катеров. Отсюда начиналась экскурсия по каналам города. Сам водный участок был небольшой, в половину футбольного поля, сюда можно было попасть, только пройдя под мостом, с которого начиналась Вокзальная площадь. Большая водная акватория была с той стороны вокзала, но нам с этой стороны она была не видна. Подойдя к одному из катеров, Игорь остановился и сказал, что сейчас на нас всех купят билеты и мы на этом катере совершим часовую прогулку. Экскурсия проводится на разных языках мира, в том числе и на русском. Для этой цели каждому, кто купил билет на экскурсию, выдаются наушники. Остаётся только поймать нужную частоту звучания на твоём родном языке. Пока мы слушали эту информацию, напарница Игоря сбегала в кассу и купила на всех нас билеты. На пристани стоял большой стенд, на котором был изображён план Амстердама. Сказать, что я увидел карту Петербурга, это ничего не сказать. Вот этот участок города, от Невы и до Обводного канала, всё это Пётр I взял с карты Амстердама. Практически один в один. Даже реки Питера поворачивают под таким же углом, что и каналы Амстердама. Разница только в том, что в Питере две реки, Мойка и Фонтанка, плюс канал Грибоедова. Итого три водные артерии. А в Амстердаме их шесть.
Стоимость экскурсии, как было написано перед входом в кассовый павильон, всего 6 евро. С нас по пути в Амстердам взяли по 8. Причём не зафрахтовали специально катер для нас, а просто купили билеты на первый отправляющийся. Кроме нашей кампании, на катер село ещё какое-то количество человек, и русские в том числе. Мало того, что с нас брали деньги за саму экскурсию, это 26 евро с человека, так ещё и тут брали сверху за экскурсию. Понятное дело, что эту фирму образовали русскоговорящие евреи, после того, как Остап Бендер продавал билеты в Провал, чему можно ещё удивиться? Я не жалуюсь, нет. Просто констатирую факты. Нам-то с Наташей Бог вернул всё то, что мы переплатили. Когда сбор средств в автобусе закончился, заведующая некоторое время сидела рядом с нами, подсчитывая доход от выручки, а потом ушла. Минут черед двадцать после её ухода, мы обнаружили на этом месте мелочью около 20 евро. Возвращать нам показалось как-то неудобно, всё надо делать вовремя. В том числе, проверять свою наличность.
Катер наполнился туристами, и капитан, лицом напоминающий отца Ван Дер Сара, встал за штурвал. Задним ходом мы вышли на фарватер канала и потихоньку пустились скользить по водной глади Амстердама. В наушниках заиграла приятная музыка, а затем зазвучал голос диктора. Речь по-русски была правильная, явно лекцию о городе читал не эмигрант. Мужской голос чередовался с женским. Так информация легче усваивается.
Как только мы вышли из-под длинного узкого моста, перед нашими глазами открылось широкое озеро. Сложно сказать, какую площадь оно занимало, потому что противоположный берег был виден не очень отчётливо. Нам сказали, что там тоже находится город, но все постройки в том районе были сделаны за последние тридцать лет, и туристам там смотреть абсолютно не на что. Обычные спальные районы, где даже дома построены не на сваях. А наш путь сейчас лежал в старый город, построенный в то время, когда только-только Голландия стала буржуазной страной, то есть лет пятьсот тому назад.
Мы вошли с водохранилища в канал, и, что сразу бросилось в глаза, так это отсутствие перил и других ограждений на набережной. Люди сидели, свесив ноги вниз, многие из них пили пиво, а некоторые ловили рыбу. Спусков к воде не было нигде видно, однако по всей длине канала, по обе его стороны возле стен стояли припаркованные лодки и катера. Они шли нон-стоп, очевидно в них спускались по лестницам. Повсюду стояли припаркованные автомобили вдоль канала и первые мои мысли были - как же они не падают в воду? Очевидно, культура вождения была такой, что не падали.
Отдельное слово надо сказать о домах. В то время, когда их строили, налог брался за занимаемую домом площадь земли, поэтому они узкие и высокие, и при этом все примыкают друг к другу. Эту картину мы наблюдали в Кёльне. Только там они стоят далеко от воды и стоят все ровно. А тут видно, как один дом перекосило, как через несколько метров другой. Красивый мягкий голос нам объяснил, что это всё специально делается, голландцы любят всё естественное. И действительно, ничего в этом уродливого я не заметил.
Катер, тем временем, повернул налево, и мы увидели такую же картину. Припаркованные лодки, отсутствие ограждений вдоль набережной, пьющие пиво рыбаки. Однако добавилось то, о чём нас предупреждали и о чём мы догадывались. Это велосипеды. Я никогда до этого не видел стоянку из велосипедов, длиной около километра. Они были старые, и некоторые никуда не годились, с проколотыми шинами, и ржавыми рамами. Любой желающий мог подойти и взять себе велосипед. Понятно, что не все велосипеды были использованы по назначению. Но, мне кажется, что как и в СССР статистика не знала, сколько в стране стульев, так и в Голландии она не знает, сколько в ней велосипедов.
Ещё один поворот и нас вынесло на довольно широкую протоку. Здесь был, если так можно выразиться, водный перекрёсток. Несколько каналов соединялись между собой в этом месте, а на противоположном от нас берегу расположился единственный в мире цветочный рынок на воде. По крайней мере, так нам его представили невидимые нам гиды в наушниках. В этом месте наш катер сбросил ход, чтобы мы могли внимательно рассмотреть рынок поближе.
Торговые точки на этом рынке находятся прямо в лодках. Эта древняя традиции существует с тех пор, когда растения и цветы стали привозить в Амстердам морским путём. В настоящее время это скорее место паломничества туристов, нежели просто торговый базар. Основная часть товаров - это сувениры. Однако здесь по-прежнему можно купить и тюльпаны, и нарциссы, и луковицы других, не менее красивых цветов. На Рождество здесь торгуют и деревьями.
Следующим местом, возле которого наш катер затормозил, было здание современной оперы. Это довольно современное здание, построенное в середине восьмидесятых годов двадцатого века. Это место было отвоёвано у излучины реки Амстел ещё в шестнадцатом веке, а само здание оперы представляет собой комплекс, в котором кроме сцены самой оперы, находится также и городская ратуша. Так же под этой крышей приютились национальная балетная труппа Нидерландов и симфонический оркестр.
Недалеко от этого комплекса находится памятник еврейским жертвам второй мировой войны, который был открыт вскоре после завершения строительства здания оперы. Это ведь символично, потому что ещё дальше по пути нашего следования находился дом, где в годы второй мировой войны скрывалась Анна Франк.
Пройдя ещё немного вперёд, наш катер повернул направо, и мы опять оказались в узком канале, без перил на набережной, с лодками вдоль берегов. Надо сказать, что наш рулевой должен был внимательно следить по сторонам. Катера, обслуживающие экскурсии, хорошо знают свой маршрут и расписание движения. Но вот те любители покататься по рекам и каналам, которым приспичило рвануть куда-нибудь по водной глади города, могли выскочить из любого поворота на любой скорости. Если уж велосипедисты не смотрят по сторонам и налетают на пешеходов, то на воде им сам Бог велел носиться, как ошпаренным, как попало. Поэтому дальний родственник Ван Дер Сара крутил головой во все стороны, держа одну руку на штурвале, а вторую на коробке передач.
Ещё в одном месте мы замедлили ход, можно сказать, практически, остановились. По левую сторону движения открывался канал, через который были переброшены семь мостов. И именно с нашего места они все были хорошо видны. Голос в наушниках посоветовал сфотографировать это зрелище на память. Тут же справа и слева от меня заработали мобильные телефоны.
Дальнейший наш путь лежал мимо железнодорожного вокзала, но на этот раз мы его огибали с другой стороны. Наш катер вырвался на оперативный простор местного моря и прибавил ход. Поскольку навстречу нам тоже бороздили водную гладь различные плавающие средства, то нас немного покачало на встречных волнах. Маленькие дети были в восторге.
С воды железнодорожный вокзал был очень похож на вокзал морской. Это было вполне объяснимо, зачем делать со стороны разлива внешний железнодорожный вид. Сам вокзал был проходным, то есть поезда, подходя к платформе, не находились в тупике, а могли следовать дальше.
Время нашей первой экскурсии заканчивалось. Голос в наушниках оптимистично спросил нас в надежде, что экскурсия нам наверняка понравилась, и предложил посетить Амстердам ещё раз. Последний раз проиграла красивая музыка, и всё стихло. Можно было извлекать наушники из ушей.
Наш капитан не торопясь привёл катер на тот же причал, откуда мы стартовали. На прощание он сказал фразу «До свидания» на шести языках, и на русском в том числе. Нам было это особенно приятно.
Игорь попросил тех, кто собирался на пешеходную экскурсию по Амстердаму, собраться через пять минут в том самом месте, где нас высадили из автобуса. У него накопилось много заявок на магазин, где можно купить настоящий голландский сыр недорого. Поэтому он предложил совместить начало пешеходной экскурсии с походом в этот магазин. Он как раз находился за углом от того отеля, перед которым находится стоянка автобуса.
Когда мы подошли к отелю, то опять услышали громкий женский крик. Оказалось, что очередной велосипедист налетел на коляску с ребёнком. Маму малыша от гонщика оттеснял один полицейский, а другой беседовал с обладателем двухколёсного убийцы. Надо сказать, что за пять часов нахождения в Амстердаме мы видели полицейских больше, чем за неделю пребывания в Германии, плюс десять дней в Испании.
Игорь предложил нам надеть наушники, которые нам были выданы под залог ещё в автобусе. У Игоря был микрофон, а у каждого экскурсанта приёмник, так что голос Игоря можно было слышать на расстоянии ста метров. Находясь рядом, мы проверили качество связи, и убедились, что оно некачественное. Например, один мой наушник категорически отказывался работать, а сам голос Игоря куда-то часто пропадал. Но время было дорого, и мы пошли за Игорем в маленький пешеходный переулок, который разделял здания отеля и следующий дом. Пройдя метров пятьдесят, Игорь остановился, поднял зонтик над головой, не раскрывая его, показав тем самым направление своего движения, и вошёл внутрь двери, которая была расположена в торце дома.
Это был и магазин, и музей одновременно. На стенах висели картины, показывающие, как работали на сыроварнях лет двести назад. Как выглядели станки, как были одеты работники. Помещение магазинчика было не сказать, что большим, но возможно это было потому, что количество посетителей было довольно большим. Долго стоять на одном месте не получалось, всё время подталкивали подходящие новые покупатели. Не купить в этой лавке ничего казалось кощунственным. Если Наташа заранее знала, что купит домой сыра побольше, то мне эта мысль пришла именно здесь. Опрятные работницы торгово-музейной точки любезно предлагали дегустировать качество сыров. Они резали маленькими кусочками различные сорта сыра и предлагали запить их вкусным красным вином. Кроме сыра здесь продавались и хлебобулочные изделия. Мне безумно понравились вафли с мёдом, я бессовестно съел их грамм триста, не меньше.
Однако надо было что-нибудь выбрать. Посмотреть содержание всего магазина было нереально. Тогда надо было отменить и пешеходную экскурсию, и свободное время. Моё внимание привлекла скидка, которую делали на оптовую покупку, объединив в одной упаковке пять сортов сыра, и к ним добавлялась баночка голландской горчицы. Таких сборных упаковок было несколько, и в них были сыры с разными наименованиями, поэтому пришлось выбирать. Сложность была и в том, что надписей по-русски на этикетках не было, а по-английски даже Наташа не все смогла перевести. Мы взяли две разные сборные упаковки, чтобы потом сравнить вкусовые качества купленных нами сыров. Скидка, кстати, была приличной. Отдельная порция сыра стоила 12 евро, в то время как 5 оптом плюс горчица не больше 50.
За кассой стояла высокая длинноногая белокурая бестия с открытой грудью. Оказалось, что она довольно неплохо говорит по-русски, но с характерным европейским акцентом. На вопрос, кто же она по национальности, она в ответ зарумянилась, и, потупив нескромный взгляд, произнесла: - Я полька!
Что в Амстердаме проживает около 177 национальностей, нам поведал Игорь ещё по дороге. Работы тут хватит всем. Думаю, что эту девушку определили в этот магазин и за знание русского языка тоже. Русская речь на улицах Амстердама - это уже распространённое явление.
Однако не сыром единым была наша цель в Амстердаме. Тут есть ещё на что посмотреть. И минут через десять после нашего вторжения в этот сырный уголок, Игорь стал трубить большой сбор. Нам предстояло пройти по историческому центру города и увидеть то, что мы никак не могли рассмотреть, находясь на борту катера. Игорь снова вывел нас на ту же улочку, по которой мы шли на пристань. Однако теперь мы не стали переходить на противоположную сторону тротуара. Пройдя арку, на которой висела надпись Sex Museum, Игорь стал говорить.
- Сейчас мы совершим увлекательное путешествие в квартал красных фонарей. Хочу сразу вас всех предупредить, фотографировать там строго запрещено. Соответствующие плакаты висят повсеместно, но желающих это правило нарушить много. Поверьте, вас обнаружат. Полиция здесь не дремлет, и, используя камеры наблюдения, вас вычислят. Это грозит серьёзным штрафом, а вам, как иностранцем, могут отказать в визе. Поэтому только смотрите. Общаться с девушками, если вдруг захочется, пожалуйста. Но вряд ли вы её заинтересуете как потенциальный клиент. Они не любят туристов, особенно, когда проходят экскурсии. Но ничего сделать с этим не могут, городу туризм выгоден. Заговорить первой она не имеет права, приставать к прохожим им строжайше запрещено. Только клиент может первым с ней заговорить и уже в её комнате можно обговорить условия встречи. Внимание! Были случаи, когда пропадали экскурсанты, причём почему-то женщины. Надеюсь, с вами этого не случится. Осторожно, тут очень узко, идите по очереди по одному, дальше будет намного просторнее, я потом продолжу свой рассказ.
Произнеся этот монолог, Игорь вошёл, другого слова не подберу, в узкую высокую щель между домами. А между тем это была обычная городская улица. Она была такая узкая, что разойтись тут двум полным человекам было затруднительно. Однако, когда подошла моя очередь войти в неё, то навстречу мне с той стороны двигался абориген, волоча за собой велосипед. Мне подумалось, что голландцы и в туалет ходят с велосипедами. Пришлось подождать, пока этот умник не выйдет наружу. Наконец, он протиснулся между стен, и я вошёл в самый порочный квартал в мире. Метров десять были одни голые стены, потом слева по ходу движения показалась стеклянная дверь-купе, задёрнутая изнутри тёмно-алой шторой. За ней последовала другая, тоже закрытая. Когда я проходил мимо третьей, она вдруг распахнулась, и я оказался напротив её хозяйки. Встретив её взгляд, я на секунду другую остановился.
Передо мной стояла живая кукла. На ней было столько грима, что назвать это косметикой не поворачивается язык. Из одежды на ней были трусики и лифчик красного цвета. Цвет кожи был бежевый. Казалось, что она натёрта маслом. Причёске позавидовал бы любой панк, или петух. Глаза были обведены чёрной каймой, а длина ресниц превышала сантиметр. При этом во взгляде читалась усталость.
Сколько ей было лет? Могло быть и двадцать и пятьдесят. Между нами было метра два, но рассматривать ближе её я не стал. Мне стало понятно, почему им досаждают экскурсионные группы. Они мешают им работать. Она должна поймать добычу на крючок, а тут шатаются с наушниками непонятно кто, и не дают потенциальным клиентам приблизиться. Да ещё и смотрят бесплатно.
Следующие картины не отличались оригинальностью. Такие куклы, разной расцветки, белые, рыжие, зелёные, розовые. Много было мулаток, африканок, молодых и в возрасте. Как правило, они стояли внутри своей комнаты и смотрели куда-то мимо нас. Помещение было закрыто шторами. Из одной кабинки быстро вышел мужчина и смешался с толпой. Когда я подошёл поближе, хозяйка распахнула шторы так, что было видно содержимое комнаты. Обстановка студенческого общежития. Площадь 8-10 квадратных метров, кровать, умывальник, шкаф для одежды. Всё. Я ещё подумал, может, у них стоят кассовые аппараты, где пробиваются чеки об указанной услуге? Но нет, я даже стола не увидел. Хотя. Может быть, в соседних кельях они и есть.
Узкий проулок закончился, и мы вышли на более широкую улицу. Здесь нас поджидал Игорь, который продолжил свой монолог.
- Все эти комнаты сдаются в аренду. Девушки платят ежемесячные выплаты, а всё остальное забирают себе. Работа по контракту. Платишь аренду, и никого не интересует, сколько времени ты тут проводишь. Квартал работает круглосуточно. Несовершеннолетним вход в него запрещён. Как вы видели, нет никаких ограничительных постов при входе, но полиция зорко смотрит за нарушениями. Среди работниц больше всего студенток, им надо заработать на учёбу. Проституция в Голландии не считается позорным занятием. Поэтому любая женщина может оказаться на этом рабочем месте. Конечно, если она пройдёт медкомиссию. Они обязательны раз в неделю. А сейчас мы с вами пройдём в обратном направлении по параллельной улице той, по которой сюда пришли. В её самом конце вы увидите надпись над ступеньками, ведущими вниз CafeShop. В кафе с такой надписью можно курить марихуану. Но только внутри кафе. Ступеньки не считаются территорией заведения и на них курить запрещено. Однако окна кафе открыты, и если у вас такое желание, то вы сможете постоять под окнами и ощутить аромат старинного города. Прошу за мной!
Игорь повернулся вокруг своей оси и бодро зашагал вперёд. Улочка была светлая и можно было рассмотреть те же клетки с проститутками в более радужном свете. Тем более, что к одной из хозяек подошёл смуглый юноша и о чём-то с ней заговорил. Тотчас с лица куклы спала эта непроницаемая маска, и я увидел перед собой симпатичную женщину, которая накрасилась, как на бразильском карнавале. Ещё пара фраз, и они оба скрылись за шторами, и дверь захлопнулась на замок. Прибыльное это дело всё-таки, раз до сих пор практикуется. И аренда наверняка отбивается.
Стоять возле кафе, где раскуривают марихуану, никто не стал. Игорь повёл нас показывать памятники Амстердама. Первый, возле которого мы остановились, был памятник проститутке. Он был открыт в 2007 году и установлен напротив церкви Oudekerksplein. Никто из священнослужителей не стал протестовать. Сам монумент невысокий, женщина одета в мини-юбку, стоит в ожидании клиента. За её спиной рама, которую можно принять и как дверь в апартаменты, и как раму, обрамлявшую собой картину. Автором памятника является некая Маришка Майор, сама занималась этим по молодости, а теперь возглавляет центр доступа информации о проституции в Амстердаме.
За церковью мы вышли на улочку, на которой находился самый популярный клуб для гомосексуалистов. Насколько он популярнее остальных и сколько их вообще, выяснить не удалось, однако людей, одетых в чёрную кожу, мы увидели. Через два квартала от клуба находилось Sex Show, куда вход стоил 25 евро и где можно было посмотреть на все удовольствия, которые может человеку доставлять интимная сфера жизни. Начиная от простого стриптиза, заканчивая самим половым актом прямо на сцене. Если у кого-нибудь возникало желание, то можно было и присоединяться к артистам за те же деньги. А ещё чуть дальше располагался музей эротики. Музей секса мы уже проходили, но в чём разница, так и не узнали, кроме того, что за вход берут одну и ту же сумму. И вот среди этого бардака, разгула порнографии и похабщины, мирно существовали два детских садика. Для голландцев это, очевидно, было нормой.
Однако, следующая скульптура была уже принята нами без всяких насмешек. Это был памятник королеве Нидерландов Вильгельмине, умершей в 1962 году. Королева сидит верхом на лошади, на голове её шляпка, которая специально предназначена для таких прогулок. В отличие от английской королевы, голландская королева не разъезжала в карете.
Площадь Дамб названа так в честь дамбы, которая была возведена здесь в восемнадцатом веке. Со временем дамба настолько расширилась, что на её поверхности образовали площадь. Она соединяет две улицы от железнодорожного вокзала до Монетной башни, а в её западной части находится королевский дворец. В центре площади стоит Национальный монумент, возведённый в 1956 году в честь погибших во второй мировой войне.
Ещё один интересный памятник, а именно, плавучее кафе на подводной лодке, нам посмотреть не удалось, потому что никак не вписывалось в нашу программу. Нам только показали её издалека и рассказали, что в настоящее время лодка по большей части простаивает, но вечеринки там всё-таки иногда проводятся.
Вот так незаметно мы снова оказались возле воды, и Игорь ещё раз продемонстрировал нам танцующие домики. На протяжении метров ста стоят, плотно прижавшись друг к другу, девять домов, высотой в два или три этажа. Пока мы плыли на катере, то двигались сами, плюс нас качало, и глаз не мог сфокусироваться долго на одном месте, поэтому впечатление было немного смазанное. Теперь же мы стояли на твёрдой земле и могли рассмотреть танцы домов подробнее. Я бы их назвал не танцующими, а пьяными, потому как они стояли криво. Но при этом каждый был очень красив. Сейчас такие дома не строят, это история города, поэтому здания и не подвергаются капитальному ремонту. Плотный слой песка под Амстердамом находится на глубине, примерно, одиннадцати метров, а сами сваи забиваются на глубину до восемнадцати. Конечно, сейчас сваи сделаны из бетона, и они постепенно замещают собой деревянные, которые уже сгнили. Но при этом внешний облик здания было решено не менять. Пусть стоит себе криво, и пусть толпы туристов приходят на противоположный берег и фотографируют дома в своё удовольствие.
Здесь же мы увидели необычный, но только не для Голландии, мужской туалет. Голландцы выяснили, что мужчины пьют пиво довольно часто, то есть намного чаще, чем женщины, и, соответственно, намного больше. А значит, им потребуются писсуары в больших количествах. Но зачем для этого строить будки, или ещё что-нибудь такое фундаментальное? Ведь и так всем понятно, что человек делает в туалете. Чего зря деньги на ветер выбрасывать? Поэтому вдоль набережных стоят писсуары, которые закрыты только на высоте где-то полметра от земли, и на такую же высоту вверх. Всё, что в момент процесса происходит на лице зашедшего внутрь, может наблюдать любой желающий. Но никто не смотрит. Кому это интересно?
А вот, что нас разочаровало, так это то, что музей Рембрандта был закрыт на ремонт. Мало того, ремонт шёл на площади, носящей его имя, а само здание было затянуто строительной сеткой. Поэтому мы кратко прослушали про жизнь Рембрандта, стоя перед строительными лесами. Опять пошёл мелкий дождь. Собственно говоря, в этом месте наша пешеходная экскурсия и заканчивалась. Дальше у нас был выбор. Мы могли просто погулять, или сходить пообедать. Игорь настойчиво звал нас в один хороший ресторан. Полгруппы пошло за ним, и мы в том числе.
Рекламу этого заведения нам вручили ещё в автобусе, но тогда это было абстрактно, непонятно, где оно находилось, и как до него добираться. Сейчас было понятно, что всё это рядом, до автобуса идти прямо минут пять, магазины сувениров у нас по дороге, так почему бы и не зайти? Наши руководители обедали в этом ресторане бесплатно, если они приводили с собой толпу голодных туристов. Распространённая практика. Наш знакомый водитель Саша, с которым мы неоднократно ездили в Финляндию, высаживая русских туристов возле рыбного магазина, построенного в чистом поле, всегда получал баночки икры в виде премии.
Ресторанчик был двухэтажный, мы сразу поднялись на второй этаж, там было не так шумно и просто интереснее. Меню было на двух языках, голландском и английском. Под названием блюда была его картинка. Наташа быстро перевела содержание и посоветовала мне взять прожаренное мясо на косточке. Я согласился. В этот момент зазвонил телефон. Звонил Дима. Он рассказал мне о том, что он узнал про банковскую систему Германии. Если мы хотим снять сумму, то банкомат сначала выдаёт информацию о том, какая будет комиссия при снятии определённой суммы, и только потом можно эту сумму снять. То есть, если я всё ещё хочу приобрести себе прибор для терапии дыхания во сне, то это можно будет сделать завтра. Но завтра был последний день пребывания нас в Германии и мы с Наташей хотели прокатиться в Бонн, посмотреть город. Дима и Оля работали, но нам не нужны были провожатые. Туда ходит трамвай, остановка которого недалеко от дома. И к тому же мы приняли решение, что не стоит всё-таки мне этот прибор покупать. Дешевле сделать операцию на носовой перегородке, чтобы я мог дышать носом нормально. Поэтому я Диму поблагодарил за информацию, но завтра снимать деньги с карточки отказался. Пока несли заказанный обед, телефон зазвонил ещё раз. На этот раз звонила мама.
- Привет, ну как ты там? Мы с тётушкой тут умаялись на огороде. Пропололи картошку, подвязали кусты смородины, подстригли черноплодную рябину и сливу, сорняки отовсюду выкопали. А ты чем занимаешься?
- А я сижу в ресторане Амстердама в квартале красных фонарей и пью пиво.
- Ну, ты и засранец, - весело сказала мама и отключилась.
Про пиво я преувеличил. Сейчас мне его совсем не хотелось, и мы его не заказали. Мы хотели вкусно и не по-немецки пообедать, потому как до дома ещё далеко добираться, и надо было ещё пройтись по сувенирным лавкам.
Пообедали мы быстро и выскочили на площадь. На площади собралась приличная толпа народа. Но, если в Германии улицы оживают во второй половине дня, то в Голландии количества народа на улицах не зависит, ни от дня недели, ни от времени суток. Тут круглые сутки курят наркотики, занимаются гомосексуализмом и катаются на велосипедах. Поэтому для меня голландец - это обкурившейся велосипедист - гомик. Теперь мне стало понятно, почему они на велосипедах носятся, как ошпаренные. Они просто обкуренные! Догадавшись о такой простой вещи, мы перестали удивляться и оборачиваться на крики пострадавших от велосипедистов. Нас теперь занимали сувениры.
Сначала мы всё-таки сфотографировали Монетную башню и стелу памяти погибшим во время войны, а потом пошли в сторону стоянки автобуса. Магазины сувениров были расположены как раз по дороге. Мы заходили во все подряд и смотрели на ассортимент. Конечно, сувениры Голландии отличались своей фривольностью. То, что у нас можно купить только в секс-шопе, у них продавалось в обычной лавке. Например, солонка и перечница, сделанные в виде фаллоса в состоянии эрекции. Теперь я жалею, что не купил эти нужные, в принципе, предметы кухонной утвари. Как не крути, а это всё-таки произведения искусства, кто бы, что не говорил. А перечислять, что изготовлено в виде женских сисек и попок, не стоит. Вот что придёт в голову любому читающему эти строчки, то у них и изготовлено.
После лавки керамики мы зашли в магазин верхней летней одежды. Зимой в Голландии бывает и мороз, откуда же тогда там так хорошо развит конькобежный спорт. Но вот тёплых зимних вещей мы не увидели. Возможно, потому что ещё не начался сезон. Зато футболки и шапочки были в ассортименте. Наташа всё-таки зимнюю шапочку себе нашла. В ней она выглядит любимой женой чукчи, только что вернувшейся с оленьего пастбища. Но мне она и такой нравится. Собственно, Наташа мне нравится независимо от того, что на ней одето.
А я выбрал себе классную футболку с капюшоном, и надписью Amsterdam на груди, и гербом города под надписью. На ней длинные тёплые рукава, сама она цвета бледно-зелёной тины, в общем, мне понравилась. Я её примерил, и она мне подошла идеально. А поскольку опять пошёл дождь, то я не стал её снимать и в таком виде подошёл к кассе. Кассирша не понимала по-русски, но поняла, что именно я хочу купить. Улыбнувшись в ответ, она пробила чек и выдала мне сдачу. Действительно, удивить продавца Голландии надетой купленной футболкой! Тапочки домашние не смешите!
Кстати, о тапочках. Следующая лавка сувениров была универсальна. Здесь не было дорогих вещей. Ну, как дорогих? Вот футболка обошлась мне в 25 евро, а тут дороже 10 не было ничего. Такой магазинчик 1000 мелочей. Тут были и продукты питания, типа сырков, жвачки, колбаски, типа - товары в дорогу. Были открытки, значки, магнитики, наклейки. Были футболки, трусы, носки. И вот в одном углу продавались домашние тапочки. Они были пушистые, как котята, внешне напоминавшие коров в миниатюре. Белые, с чёрными пятнами, такими, как у коров бывают по бокам. Поскольку Голландия занимает первое место в мире по производству молочных продуктов, это в какой-то степени и знак качества страны. Вот только больших размеров не было. Только до 40. Мне, с моим 46-ым в них никак не влезть. Поэтому я купил тапочки своей тётушке в подарок. Она их бережно хранит и сегодня, но отказывается надевать. Говорит, жалко такую красоту пачкать. А вот Наташа купила себе тапочки и разгуливает в них дома. Они тоже с коровьим боком, но чем-то они от тётушкиных отличаются.
Вообще, в этой лавке мы подходили к продавцам четыре раза. У них была система скидок, и купи мы всё оптом, возможно, мы бы сэкономили ещё несколько евро. А так, кроме тапочек, мы купили конфеты, жвачку, и что-то ещё мелкое. Возможно, даже какой-нибудь сырок.
Поскольку ещё после прогулки на катере мы затарились большим количеством сыра, а оставить покупки было негде, то приходилось всю эту тяжесть носить в руках. И сейчас вес у сумок был довольно приличный, хотелось уже поставить их в автобус и поехать. Если бы мы оставались ночевать, то тогда мы бы ещё погуляли бы по городу, уже никуда не спеша, но поскольку время поджимало, то мы пришли к отелю, где должен был нас ждать автобус. Его не было, а времени был запас минут пятнадцать. Наташа предложила ещё раз сходить в сырную лавку. Идти до неё было близко и мы зашли туда ещё раз. Первый человек, с которым мы там столкнулись, это был Игорь. Мысль, что он и здесь получает чаевые сыром, не нашла подтверждение. Он платил за покупку. Наташа выбрала себе ещё пару кругов сыра, а я съел несколько кусочков сладкого печенья.
Когда автобус подъехал, дождь усилился. Полицейские полностью облачились в непромокаемые плащи и зорко следили за правилами нахождения на стоянке. То есть выгоняли пешеходов с полосы для велосипедистов и отгоняли автобусы, у которых вышло контрольное время. Мы с Наташей сели одними из первых. Сдали свои сумки в багажное отделение и с удовольствием присели на наши места. Уже хотелось в душ и спать. Время стоянки закончилось, но не хватало трёх пассажиров. Двух приятелей, которые отказались участвовать в наших экскурсиях, и одной высокомерной злобной дамочки, которая затормозила ещё на первой технической остановке. В это время у заведующей раздался телефонной звонок.
- Нам пора уезжать, вы скоро будете? Тогда мы за вами вернёмся через пять минут. Ждите нас на месте. – Она выключила телефон и заговорила по громкой связи, - Господа, мы вынуждены отъехать, так как наше время стоянки вышло. Троих туристов ещё нет, но мы за ними вернёмся, не переживайте.
Дождь усилился. Количество воды в Амстердаме увеличилось в разы, но аборигены не замечали этого. Смотря сквозь мокрые стёкла автобусов на горожан, я подумал, что зонтиков в Амстердаме меньше, чем велосипедов. Голландцы предпочитали лёгкие накидки из полиэтилена. При этом руки всегда свободны, а вот кататься на велосипеде с зонтиком проблематично.
До ближайшего разворота было около двух километров. Но мы это расстояние покрыли минут за 10, не меньше. Причём виноваты в этом не автомобилисты, которые в Амстердаме в полном загоне, а пешеходы с велосипедистами, которым положено уступать дорогу. Получалось, что опоздать на посадку можно было не больше, чем на двадцать минут, быстрее автобус никак не мог вернуться на стоянку возле отеля. Плюс был в том, что мы не стояли на улице под проливным дождём, и сидели на своих тёплых местах.
На этот раз мы остановились буквально на минуту. В автобус быстро запрыгнули два парня, которые сразу отказались от всех экскурсий, и проводили своё время, как хотели, и вошла недовольная всем одна сварливая дама, голос которой послышался раньше, чем открылись входные двери. При этом у парней ничего в руках не было, тогда как у дамы было несколько набитых доверху сумок. Перед тем, как дверь в автобус закрылась, на улице послышался глухой удар и истеричный женский крик. Я не сомневался, что это в детскую коляску врезался обкурившийся гомосексуалист на велосипеде. Дверь закрылась, и мы поехали домой, в Кёльн.
Первые минут десять дама не переставала крыть организаторов поездки. Во-первых, она пропустила пешеходную экскурсию. Ну, потому что не нашла нас после экскурсии на катере, куда она не пошла. Про телефон, который был продиктован специально на этот случай, она ничего не слышала раньше, а сейчас не хочет слышать никаких доводов против. Она же не может быть виновата, только все остальные. И почему её не дождались? Она вынуждена была ждать автобус под дождём лишние 20 минут. На замечание, что она была не одна, и что вот молодые люди дозвонились и предупредили автобус, что задерживаются, она ответила, что молодые люди могли в Голландии хоть навсегда остаться, а вот её необходимо было забрать вовремя. Пусть ей отдадут деньги за экскурсию, на которой её не было. После уточнения, что если она получит назад свои евро, она замолчит, и, получив утвердительный ответ, ей была высыпана в подставленные ладони груда мелочи. Дама заткнулась и тщательно пересчитала медяки. Поскольку она сидела впереди меня, то я видел её профиль. Если бы я не видел мультфильм про крокодила Гену в глубоком детстве, я бы решил, что старуху Шапокляк слепили с неё. Такой же длинный нос, идиотская шляпа, страшные очки, и полная уверенность, что только делая гадости другим, можно состояться в этой жизни. Замолчав о своих претензиях, она достала из сумок еду и чавкала почти до самого Кёльна. Видимо есть в амстердамских питательных точках ей было западло.
Тем временем микрофон взял Игорь и сказал прощальную речь. Он надеялся, что нам понравился Амстердам, что, к сожалению, подкачала погода, и что из-за ремонта здания музей Рембрандта оказался недосягаемым для нас. Но зато мы увозим с собой массу хороших впечатлений, что возможно мы ещё увидимся, и пожелал нам счастливо вернуться домой. Потом микрофон взяла заведующая и тоже сказала нам несколько добрых слов. Что впереди у нас будет одна техническая остановка на туалет. И что там они с Игорем пересядут на другой автобус, который увезёт их в Дюссельдорф, где они и живут. А водитель доставит нас до автовокзала Кёльна, где утром нас забирали. А пока нам предлагают посмотреть художественный фильм про одного голландского художника, и историю одной картины.
Фильм был под стать погоде. Немного тягучий и весь в чёрных тонах. Но дорожную скуку, безусловно, скрасил. Смотреть в окна было уже не так интересно. Пригороды Амстердама промелькнули мимо нас в обратной последовательности, и за широкой рекой потянулись фермерские домики, на которых мирно паслись коровки. Сено было скошено и уложено аккуратными кипами. Типичная голландская деревенская идиллия.
Нас с Наташей окликнули два опоздавших парня. Они оказались шофёрами дальнобойщиками из Белоруссии. Они услышали, что мы из Питера, и спросили нас, куда лучше приехать на пару недель, чтобы и рыбу половить, и позагорать, и покупаться, и пивка попить в удовольствие. Сами они в Амстердам именно за этим и приехали. Выдался у них один свободный день, вот и решили они съездить в одно пивное заведение. Игорь нам о нём ничего не рассказывал, очевидно, оно выходит за границы квартала красных фонарей. Прикол этого пивняка в том, что там не наливают пиво по кружкам, а ты пьёшь его прямо из бочки через шланг. На конце шланга надевается мундштук, который выдаётся барменом каждому посетителю. А дальше ты подсоединяешь его к шлангу, обнуляешь счётчик, и начинаешь посасывать пивко. Оплата за выпитые литры. С какого-то объёма скидка. Вот два этих белорусских парубка просидели пять часов за одним столом. Для дальнобойщиков, очень может быть, это действительно культурное мероприятие.
О том, что мы уже в Германии, мне напомнил мобильный телефон. СМС сообщение гласило, - Добро пожаловать домой, в Германию! Так что посмотреть в режиме стоп-кадра, что же сейчас на месте, где раньше была граница между странами, так и не представилось возможным.
К месту последней стоянки мы подъехали в темноте. Перед нами уже стоял автобус, который должен был отвезти желающих в Дюссельдорф. Игорь с заведующей ещё раз попрощались с нами, помахали на прощание руками и скрылись в салоне другого автобуса. А мы ринулись в туалет, который находился в этом заведении. Это был уже нормальный туалет со стенками и унитазами. Однако вход в него был 70 центов. Но при этом что-то было написано на чеке, который выдавался каждому, кто в туалет входил, и стояли крупные красные цифры 50. Оказалось, что при предъявлении этого чека на кассе, полагается скидка на 50 центов. Наташа отдала мне свой чек и сказала, что она уже ничего не хочет. Я решил взять маленькую бутылочку тёмного пива за 89 центов, рассчитавшись двумя чеками. Дородная барышня за кассой молча выдала мне 11 центов сдачи. Надо сказать, что это пиво мне не понравилось ни капельки. Наташа сделала один глоток и меня поддержала. Пришлось допивать пиво и морщиться.
На этом, в общем-то, наше путешествие в страну тюльпанов, футболистов, велосипедистов, наркоманов и гомосексуалистов закончилось. Народ в автобусе мирно дремал, разговоров не было слышно совсем. А за окном нам навстречу бежала тёмная немецкая ночь, разглядеть в которой место, где начинается Кёльн, было никак невозможно. Дима просил ему позвонить, как только мы окажемся в городе. Однако, как я не всматривался в надписи на дорожных указателях, слово Koln мне никак не попадалось.
Город начался, когда Дима мне позвонил сам и спросил, где мы находимся. Я глянул в окно и увидел, что рядом с нами движется трамвай. Услышав от меня, что мы уже в городе, Дима сказал, что спускается за машиной. Я ему ответил, что автобус не поднимается на площадку для городских автобусов, а останавливается внизу, возле пешеходной лестницы. Сказав, что он меня понял, Дима повесил трубку.
Через пять минут нас уже высадили возле вокзала. Размять затёкшие ноги было очень приятно. Наши попутчики растаяли в темноте со скоростью бегущих с корабля крыс. Только старуха Шапокляк медленно поднималась по лестнице к городскому транспорту, продолжая ворчать. Дима приехал за нами минут через десять. Он появился на противоположной стороне улицы, развернулся на перекрёстке и остановился возле нас. Уезжали мы только с походным рюкзаком Наташи, а возвращались с тремя тяжёлыми сумками. Но сразу домой мы не поехали. Поскольку завтра мы планировали съездить в Бонн, то нам необходимо было купить билеты. Контролёров никто в Германии не видел, однако штраф за безбилетный проезд 40 евро, а поскольку нас двое, то это слишком накладно, так рисковать. Кондукторов в немецком транспорте нет, только компостеры. Значит, надо купить чистые билеты, чтобы потом их компостировать.
Дима припарковался возле трамвайной остановки. Наташа осталась в машине, а мы подошли к автомату, продающему такие билеты. Возле автомата была изображена схема маршрутов транспорта, объединяющая два города, Кёльн и Бонн, которая была раскрашена в разные цвета по окружности. Всего цветов было семь. В радиусе действия одного цвета действовал один тариф, на другом радиусе следующий, и так далее. Мы собирались проникнуть из центра Кёльна до пятого радиуса. Внизу карты была таблица расценок. Дима пристально её изучил, потом сказал:
- Вот смотри, один билет в одну сторону стоит 7 евро. Это дорого и никто в Германии такие билеты не покупает. Здесь билет действителен по времени, в основном на сутки. Поэтому предлагаю вам купить билет на пять человек. Это будет стоить 24 евро, но вы можете по нему в течение суток проехать на любом транспорте любого города неограниченное количество раз.
Я удивился оплатой проездок на городском транспорте Германии, но с другой стороны, всё было логично. Как и в случае со страховкой, вы платите больше, но сразу, а потом это вам зачтётся. Так что мы купили групповой билет, который начнёт действовать, как только на нём компостер проставить точную дату и время.
Дома мы с Наташей по очереди сходили в душ, после чего мы поужинали. Мы рассказали о том, что видели, что купили, и что нам посмотреть не удалось. Дима показал нам сайт этой фирмы, и мы увидели, что они предлагают довольно интересные маршруты. Из Германии автобусом можно проехать не только в Голландию, но и во Францию, Австрию, Швейцарию, Бельгию, Люксембург, Италию. Для себя мы отметили, что когда в следующий раз побываем в Германии, то вполне можем воспользоваться услугами этой фирмы. А пока нам хотелось спать. Но переварить массу впечатлений до конца так и не удалось. Наташа пришла ко мне на балкон, забралась ко мне под одеяло, и мы ещё долго обсуждали с ней прошедший день. Один из самых наших совместных счастливых дней.

Водоворот

Четверг, 27 Сентября 2018 г. 21:42 + в цитатник
Я соберу тебя нагую на рассвете,
Всё то же тело, руки, ноги, голова.
Ты изменилась, и от той, что как-то встретил,
Остались только лишь вчерашние слова.

Распятой заживо от ласк и поцелуев,
Тебе даётся шанс воскреснуть до утра.
Узнала ты, что я хочу, и как могу я,
Когда настала эта страстная пора.

Наполни заново заветные колодцы,
Я жадно выпью всё, когда твой сон уйдёт.
По телу нежной лавой нега разольётся,
Забрав обоих нас в любви водоворот.

19.11.2015

Ожидаемый ответ

Среда, 26 Сентября 2018 г. 22:58 + в цитатник
Твой горячий поцелуй снег не сможет заморозить,
Вскоре он растает сам, от тепла, что даришь ты.
Вряд ли буду в день такой я достаточно серьёзен,
И от мыслей деловых след давно уже простыл.

Поздней осени сюжет до банального привычен,
Но когда со мною ты, краски дня меняют цвет.
Я найду все те слова, что хотел сказать лишь лично,
И в твоих глазах прочту ожидаемый ответ.

Нас увидеть мог любой, но пуста была аллея,
Мы одни в счастливый миг, понимая, что ждёт нас,
Стали ближе, отчего, стало нам ещё теплее,
А вечерний поздний ветер нам сыграл осенний джаз.

17.11.2015

Наградой

Понедельник, 24 Сентября 2018 г. 22:10 + в цитатник
Ты с собой позволяла играть, так как я захочу,
Будет это в кино, на балконе, в пустой электричке.
Может нас кто и видит, но нам-то не стыдно ничуть,
Мы любили заняться любовью в местах необычных.

Ты как будто дразнила, но тоже играла со мной,
Есть ли край у фантазии нашей, ещё неизвестно.
Не забыть мне, как всё начиналось под полной луной,
На скамейке в соседнем дворе, нам там было не тесно.

Был ещё и подъезд, и подъём на последний этаж,
Лифт как будто случайно остался висеть неподвижно.
Ты сумела тогда показать высший свой пилотаж,
Я спускался на ватных ногах, словно был я на лыжах.

Мы всегда уносились в бездонные ночи вдвоём,
Наши руки умели и думать, и делать, как надо.
Мы ныряли в безумство, как в полный огня водоём,
И счастливые лица нам были обоим наградой.

16.11.2015

Обновим

Воскресенье, 23 Сентября 2018 г. 21:55 + в цитатник
Мы закусили коньяк поцелуями,
Чувствуя хмель на конце языка.
Близость в такие часы неминуема,
Мы подбирались к ней издалека.

Светские, в общем, вели разговоры мы,
Но раздевали глазами в ответ.
Щёки красивыми плыли узорами,
И был потушен навязчивый свет.

Медленный танец, объявленный кстати,
Запах готового тела на всё.
Сколько ещё нам терпения хватит,
До той минуты, как нас унесёт?

Вот и бокалы совсем опустели, -
Повод дать волю голодным рукам.
Опыт поможет не только в постели,
Там, где захлопнется сладкий капкан.

13.12.2015

Вали Валиева с Днём рождения

Суббота, 22 Сентября 2018 г. 21:38 + в цитатник
Вдаль уходят корабли,
След оставив за кормою.
Долгих лет тебе, Вали,
Бороздить просторы моря.

Жизнь, - не то, чтоб океан,
И сравнения некстати.
Ты сегодня будешь пьян,
Это можно, мой приятель.

Знаю, где-то там, в дали,
Свет горит в окне знакомом.
Долгих лет тебе, Вали,
Отмечать с семьёю дома!

14.11.2015

Мой немецкий брат день пятый

Суббота, 22 Сентября 2018 г. 11:03 + в цитатник
5
Эмма разбудила меня, звеня своей утренней сковородкой с завтраком. Перечислить содержимое сковородки можно было с закрытыми глазами. Сосиски и котлеты. Набив животы, мы пошли в гости к Борису, который жил в том же доме, но в другом подъезде, на седьмом этаже. А ещё этажом выше жил Игорь, Наташин двоюродный брат. Мне сказали, что они ровесники, но когда я увидел Игоря, то мне показалось, что внешне он старше своего отца. Глубокие морщины, нет половины зубов и в глазах нет того огонька, который всегда горит у Наташи. Игорь работал где-то на полставки, получал 400 евро в месяц, а ещё 400 ему приплачивало государство до прожиточного минимума. Не думаю, что пребывание в Германии приносило Игорю радость, язык он знал плохо, только по минимуму, и каждый год летал в отпуск на Камчатку, потому что считал, что нет на земле места красивее. В своё время он служил там в армии.
Квартиры по метражу у Биттнеров были одинаковыми, но расположение кухонь и санитарных узлов по отношению к комнатам было разным. Туалет у Бориса был при входе справа, а кухня через комнату. К Игорю мы не поднимались, он спустился к Борису. У Бориса на столе стоял компьютер, по которому можно было смотреть новости канала Россия 24. На клавиатуре были пластырем прикреплены русские буквы. Словом, жил Борис душой в России, и в глазах у него читалась тоска по Родине.
Мы вернулись к Эмме, и тут Борис позвонил и попросил у Наташи, как ему связаться с её отцом. Разговор зашёл про скайп, но Наташа не знала, как его установить. Я вызвался это сделать.
Сама установка не сложная, дело в том, что я не смог понять инструкцию на немецком языке, а русская версия не принимала телефонный номер Бориса. Поэтому я оставил ему на бумаге почтовый адрес с паролем, который я придумал для Бориса, чтобы, когда придёт тот русскоязычный юноша, который установил русский шрифт на его клавиатуру, смог бы закончить работу.
Я вошёл в лифт и нажал копку нулевого этажа. На шестом этаже в кабину вошли две женщины, и поздоровались со мной по-немецки. Произнеся “Morgen!”, они тут же перешли на русский язык, говоря о погоде. Услышав от меня, что Штирлиц живёт этажом выше, они потеряли дар речи, и вышли на улицу в состоянии зомби.
Я поднялся в квартиру Эммы. Они с Наташей сидели уже одетыми к выходу с приготовленными к выходу вещами. Эмма сказала, что не только нас проводит до поезда, но и прокатится с нами до Кёльна. Её пенсионный проездной билет даёт ей такое право. Мы возражать не стали. С такой энергией, как у Эммы, трудно сидеть без дела, а ей одной здесь очень скучно.
Добираться до вокзала было проще всего на подвесном трамвае. До остановки до подъезда было около двухсот метров. Покупать билет на проезд мы опять же не стали. Сложно сказать, как часто ходят в Германии контролёры проверять билеты, но объявление о том, что за безбилетный проезд налагается штраф в размере 40 евро, написано в общественном транспорте и на русском языке.
Вокзал находился на половине маршрута трамвая. Спускаться вниз с чемоданами по лестнице не хотелось, и мы вошли в лифт. Но вместе с нами зашло ещё несколько человек, в том числе пожилой немец с двумя палочками в руках. Судя по его возрасту, он, наверное, воевал ещё с Александром Невским на Чудском озере. Лифт отказался опускаться, показав перегруз. Немец тут же сделал мне замечание, явно намекая, что этим перегрузом являюсь именно я. Спорить совершенно не хотелось. Я вышел из лифта, оставив внутри чемодан. Наташа вытащила его наружу. Немец и тут вставил три копейки своего недовольства. Пословицу про приход с мечом он явно никогда не слышал.
Добраться до железнодорожного вокзала можно было только по подземному пешеходному переходу. Оказалось, что этот переход очень похож на переходы, которые были у нас лет десять назад. Они все были застроены торговыми и питательными точками. Возле одной торговой лавки Эмма остановилась. Там торговали мясом и колбасными изделиями. Эмма затащила внутрь Наташу и стала уговаривать её что-то купить. Наташа уже не сопротивлялась. Хочет Эмма чем-то ещё угостить, пусть угощает. Эмма выбрала кусок колбасы. Как раз в этот момент мимо меня снова прошёл «инвалид Чудского побоища». На этот раз он ничего не сказал, а только зло посмотрел в мою сторону.
Не знаю, кто и когда проектировал вокзал, но попасть сразу на нашу платформу было невозможно. Вернее, если идти пешком с тяжёлыми вещами, то можно, а вот на лифте или подняться выше и потом спуститься, или опять-таки ниже, чтобы потом снова подниматься. Мы выбрали подъём выше и спуск. На платформе уже столпилось порядочное количество пассажиров, но это вовсе не означало, что все они будут садиться на наш поезд.
В Германии, как и в любой другой стране, есть разделение на пригородные поезда (электрички) и поезда дальнего следования. Мы купили билеты на поезд дальнего следования. Такие поезда в Германии двухэтажные. Мимо нас промчался такой состав, в нём всего 6 вагонов и один электровоз, который прикреплён к одному концу поезда. При этом поезд может двигаться, что называется, задним ходом, так как электровоз находится в конце состава. А электрички подъезжают к другим платформам, поскольку у них токоприёмник находится на другой высоте. Поэтому межу городами в Германии часто бывает 4 полосы движения поездов.
Ожидая наш поезд, мы обнаружили, что оказывается, поезда в Германии могут опаздывать! Поезд перед нами опоздал на две минуты, а про наш состав появилось объявление, что он задерживается минут на 10. Это было неслыханно! Мы были свято уверены, что увидим страну образцового хозяйствования, а увидели большую, никак не закончившуюся стройку в разных городах. Авторитет Германии был сильно подорван. В Испании, например, ни один поезд, не опоздал, ни на секунду.
10 минут видимо были даны с запасом, чтобы пассажиры не нервничали. Поезд опоздал минуты на четыре. Мы прошли в вагон и тут же поднялись на второй этаж. Так было интереснее. Места были расположены таким образом, что сесть втроём рядом не было никакой возможности, поэтому Эмма сидела недалеко от входа со всеми нашими вещами. Мы с Наташей сидел чуть дальше, по правую сторону от прохода, лицом по ходу движения. Поезд двигался быстро, за окном мелькал сельский пейзаж с городами. Не удивлюсь, если это тоже были чьи-то дачи. Наташа положила голову мне на плечо и задремала. Она плохо переносила поезда, её укачивало, поэтому беспокоить её не стоило, пусть отдыхает от Эммы, потому как выдержать такой напор не каждому под силу. Сама Эмма сидела, глядя в одну точку. Несмотря ни на что, она эти три дня была счастлива, потому что появился человек, которому можно было посвятить своё внимание.
Кёльн начался с того, что мне позвонил Дима и спросил, где мы находимся. Когда я ему описал пейзаж за окном, он сказал, что ему пора выезжать нам навстречу. Поезд сбавил ход и медленно тащился вдоль промышленной части Кёльна. А вот и мост, по которому все поезда попадают на вокзал. За мостом начинался поворот под 90 градусов и слева по ходу движения открылся Собор, его величие сразу подавило все остальные воспоминание о городе. Ещё пара минут, и поезд мягко остановился возле перрона. Это не было его конечной остановкой, он шёл куда-то дальше.
Дима ждал нас под часами в той же невозмутимой позе, в которой я его увидел в аэропорту. Увидев нас, он сделал шаг навстречу и удивлённо показал глазами на Эмму. Но, будучи уже с ней знакомым, он понял, что её появление с нами, - это неизбежное зло, после чего повёл нас к выходу. На этот раз Дима поставил машину не на парковке, а на стоянке, и, следовательно, не должен был платить за неё. Мы положили вещи в багажник и заняли свои места. Наташа тепло попрощалась с Эммой и та настоятельно попросила сразу же ей позвонить вечером, чтобы рассказать, как чудесно всем подошли связанные ей следы. Наташа клятвенно пообещала, Эмма помахала нам рукой и Дима повёл машину к дому. Пока мы ехали, в машине была тишина. Дима ничего не спрашивал, а нам хотелось молчать. Доброта всё-таки тоже должна иметь свои пределы.
Дома мы пообедали, потом Наташа рассказала свои впечатления о Дюссельдорфе и после часа отдыха мы поехали на одну очень важную встречу, о которой Дима договорился ещё задолго до нашего прибытия.
Дело касалось моего храпа. После прилёта из Испании я сходил на обследование в одну клинику, где мне поставили диагноз апноэ. Это когда во сне задерживается дыхание. Мне на 24 часа навешали датчики и потом расшифровывали эти показания. Так вот, оказывается, у меня во время сна дыхание останавливается. 32 раза в течение часа. Чтобы это безобразие устранить, мне предложили использовать специальный прибор, который подавал воздух в лёгкие под давлением. На лицо одевалась специальная маска, герметически закрывающая всю поверхность кожи, и давление воздуха никак не ощущалось. В таком случае дыхание не останавливается. Без прибора дыхание включает мозг, а сам спящий ничего в этот момент не ощущает. Большой недостаток при таком дыхании - это храп. Как только мозг даёт команду дышать, воздух врывается в горло с характерным хрипящим звуком. Сам я, например, не слышу, если кто-то храпит рядом. Но Наташа просыпается от малейшего шороха. Поэтому я и решил со своим храпом покончить. Вот тут и встал денежный вопрос. Меня врач направила к продавцу аппарата и написала его стоимость. В переводе на евро это было почти две с половиной тысячи. И тогда я написал Диме с просьбой, можно ли такой прибор купить в Германии и сколько он стоит. Дима ответил, что он нашёл фирму производителя, и стоимость такого аппарата не больше 1500 евро. Выгода была налицо. Поэтому покупать аппарат в России я не стал. А Дима договорился о встрече на 5 августа, на 15.00.
Прежде чем выехать с домашней парковки, Дима набрал адрес на навигаторе и тотчас зазвучал привычный голос, а на мониторе появилась зелёная стрелка, показывающая маршрут. Нам надо было перебраться на противоположный берег Рейна.
Улицы, по которым мы ехали, были обустроены домами не выше двух этажей. Движение по ним было не очень интенсивное, хотя по любой улице немецкого города машины движутся с одинаковой скоростью. В центре были проложены трамвайные пути. Внешне мне всё это напомнило Краснодар, там тоже в центре города стоят невысокие уютные дома, и проложены трамвайные пути. Впрочем, наше соседство с рельсами длилось недолго. Они повернули влево, а мы продолжили наше движение прямо. Вскоре улочки стали уже, в одну сторону всего одна полоса. При этом никаких припаркованных машин вдоль движения не наблюдалось. Были небольшие островки для стоянок, и все они были заполнены.
Возле здания, куда мы приехали, была небольшая площадка на десять машин, и все места были заняты. Дима хотел было проехать дальше, поискать свободного места, но тут вышла женщина, и направилась к автомобилям. Найдя свой, она села на водительское место и включила зажигание. Через минуту Дима припарковался на это место.
В офисе кампании было пусто и прохладно. Дима подошёл к менеджеру, сидевшему за небольшой стойкой, представился и изложил суть нашего появления у них в гостях. Менеджер внимательно выслушал всё, что сказал ему Дима, и предложил подождать нам в комнате для посетителей. Там стояло несколько кресел вокруг журнального столика, заваленного журналами на разные темы. Дима взял в руки журнал для автомобилистов, Наташа взяла журнал о кулинарии, а я взял журнал про футбол. Это было ежемесячное издание Кёльнского одноимённого футбольного клуба. И речь шла не только о главной команде, играющей в бундеслиге, здесь писалось обо всех командах, всходящих в структуру клуба. Особенно много материала было посвящено детским командам. Начиная с 15 лет до 8. Тут были и фотографии игроков крупным планом, и отчёты о матчах, и турнирные таблицы, и интервью. Разумеется, всё это было по-немецки, но понять содержание не стоило большого труда. Я очень увлёкся чтением и не знаю, сколько прошло времени, когда нас пригласили в комнату для переговоров.
Сначала мы услышали приближение человека, который должен был с нами вести беседу. Из коридора послышалось насвистывание мелодии про Августина. Чувствовалось, что человек идёт к нам на встречу с хорошим настроением. И действительно, в комнату вошёл крупный мужчина, моего роста, в очках, с хитрым прищуром глаз. Это был настоящий немец. За всё время нашего пребывания в Германии мы ни разу с настоящим немцам не общались и теперь нам представилась такая возможность.
Дима изложил нашу проблему. Ещё заранее я переслал ему по почте параметры, которые определила для меня врач, чтобы правильно настроить прибор для моего дыхания во сне. Дима всё это перевёл и показал этот перевод немцу. Тот внимательно выслушал и высказал своё мнение в ответ. Дима перевёл для меня и Наташи.
- Да, у них есть такие приборы. Загвоздка в том, что они не продают их в свободной продаже. Вообще, в Германии мало что можно купить в аптеке. Всё выписывает врач, а оплачивает лекарства страховая фирма. Но я ему объяснил, что вы из России, и там нет страховой медицины. Для него это странно, но сам он техник, его задача только подобрать прибор. Остальные вопросы будет решать шеф, он с ним свяжется, если что.
- Тогда пусть принесёт прибор, и давай посмотрим, о чём идёт речь, может у них они другого вида.
Дима перевёл эту нашу просьбу. Техник кивнул, засвистел Августина, и вышел. Дима обратился к нам.
- У меня есть один пациент, ему три таких прибора выписали, а он ни одним не пользуется, не хочет.
- Так ты бы спросил у этого пациента, может он продал бы один по дешёвке, раз ему они не нужны.
- Об этом я не подумал, но вряд ли бы он согласился. Это же не правильно по немецким понятиям.
Из коридора раздалась знакомая мелодия, и в комнату с небольшим чемоданчиком вернулся техник. Он извлёк из него маленькую коробочку, внешний вид которой мне ни о чём не говорил. Я сразу обратил на это внимание, о чём тут же сказал Диме.
Дима и техник вступили в медицинский разговор, во время которого глаза техника удивлялись с каждой минутой. Наконец, Дима обернулся к нам и перевёл содержание беседы.
- Это самая последняя модель, лучшее, что есть на сегодня. Ему непонятно, как можно отказаться от лучшего в пользу привычного. Но я ему ещё раз объяснил, что ты умеешь пользоваться другим прибором, и что ты скоро улетишь, поэтому тебе нужен тот прибор, к которому ты привык. Он ждёт твоего подтверждения.
- Конечно, мне нужен тот прибор, которым я умею пользоваться. Пусть принесёт другую модель.
Техник согласно кивнул и ушёл, насвистывая всю тут же мелодию. Мне показалось, что эта ситуация его немного забавляла, а то, что человек он с юмором, уже не приходилось сомневаться. Тут в разговор вступила Наташа.
- Надо у него спросить про такс-фри, надо, чтобы нам чек пробили, это обязательно, тогда мы сможем часть денег вернуть.
- Спросим обязательно, только сначала пусть принесёт то, что мне необходимо. Не стоит его грузить сразу, он и так в лёгком шоке.
Был ли техник в шоке, или его эта ситуация забавляла, а может и не то, и не другое, никто из нас не знает. Внешне он держался невозмутимо, его появление очередной раз опередила песенка про Августина. На это раз он принёс то, что мне было нужно. Внешне такой прибор трудно с чем-либо спутать. Я сразу же сказал об этом Диме, но немец понял это и без перевода.
Он достал из стола несколько масок, выбрал подходящую по размеру, и потянул мне. Я её надел так, как меня учили в клинике. Техник сказал “Gut!”, встал из-за стола и подошёл ко мне вплотную. Вкрутив шланг одним концом в маску, другим в отверстие, которое находилось у прибора сбоку, он настроил его по листку, который показал ему Дима, и включил кнопку пуск. Мне в лицо ударила струя воздуха, но с первым вздохом я перестал чувствовать его давление. Минуту я дышал ровно и спокойно, а техник внимательно наблюдал за мной. Удостоверившись, что я веду себя правильно, он удовлетворённо замурлыкал Августина, выключил прибор, снял с меня маску, после чего положил её на стол, и сел на своё место.
- Дима, это тот прибор, который мне нужен. Спроси, сколько он стоит, - сказал я брату.
- И про такс-фри не забудь, - добавила Наташа.
Дима повернулся к технику, и как всегда, невозмутимо, начал говорить. Во время его монолога лицо техника несколько вытянулось, и свою озабоченность он выразил в вопросе. Дима ему ответил и между ними возник диалог минуты на две, после чего Дима повернулся ко мне и Наташе и конспективно перевёл его содержание.
Тот прибор, который он принёс сейчас, у них для демонстрации. Его использовали и раньше, поэтому гарантия его меньше. Он предлагает купить такой же прибор, но неиспользованный, но это будет дороже.
- Сколько стоит он сказал?
- Пока нет, просто в Германии не принято продавать демонстрационную технику. Я ему говорю, что для нас важна цена, поскольку мы платим свои деньги, а он этого не понимает.
- Пусть не понимает, но скажет конкретную цену каждого прибора, и насколько меньше гарантия. Пусть даст весь расклад, чтобы мы поняли, сколько мы платим и за что.
Дима перевёл. Немец кивнул головой, очевидно, наши доводы показались ему разумными. Он привстал со своего места, что-то сказал Диме, и, насвистывая Августина, вышел из кабинета. Дима повернулся к нам.
- Цену обычного аппарата он знает, но вот что делать с использованной техникой, он без понятия, поэтому он пошёл посоветоваться с шефом. Шефа в офисе нет и он созванивается с ним по телефону.
Мне сложно представить, что там думал шеф про ненормальных русских. Но как глава фирмы, он понимал, что клиент всегда прав, поэтому тщательно проинструктировал поющего Августина. Тот вернулся к нам очень довольный, взял листок бумаги, стал писать на нём цифры, и объяснять их содержание Диме.
- Значит так, - переводил Дима, - новый прибор стоит 1800 евро. Его гарантия работы 3000 часов. Аппарат, который был использован для демонстрации, на 36 часов гарантии меньше. Если мы его купим, то нам его продадут за полторы тысячи евро, а маску вообще дадут бесплатно.
Мы переглянулись. Конечно, купить использованный аппарат намного выгоднее. Мы так и сказали Диме, чтобы он перевёл. Немец согласно кивнул в ответ, и стал упаковывать прибор в специальную сумку, но тут в разговор вступила Наташа.
- Дима, про такс-фри переведи ему, пожалуйста. Нам нужен будет вот такой чек, - и она показала чек, который ей выписала кассирша магазина сувениров в Дюссельдорфе, без него нам деньги не вернут на таможне.
Дима всё так же невозмутимо перевёл. Немец закончил упаковывать прибор, на секунду задумался, потом сказал, что ему надо посоветоваться с шефом, и в очередной раз вышел под аккомпанемент Августина в коридор. Дима уже не переводил, куда пошёл техник и зачем. Мы это поняли и так.
Вернулся он с той же мелодией на губах и попросил меня написать домашний адрес полностью, так, как он у меня записан в паспорте. Я вынул паспорт и стал тщательно копировать каждую букву. Наташа и Дима в этот момент обсуждали с техником возможность такс-фри. Немец им сказал, что у них вообще нет кассового аппарата. Они не занимаются торговлей в чистом виде. Они выпускают медицинские приборы и аппараты для различных терапевтических процедур, но отпускают их больным по оплате страховой кампании. Его задача подобрать подходящий прибор для конкретного пациента. Но для нас, русских, которые специально приехали из России за прибором, шеф делает исключение, и готов продать за наличный расчёт.
Я тем временем закончил писать и показал листок технику. Чтобы было лучше понятно, я использовал печатный шрифт и крупные буквы. Немец стал читать вслух по слогам.
- Макароф Андрэй, Санкт-Пэтэрбурх, улиса ПартизАна ХермАна? – с ударением на эти две гласные А произнёс он, и его глазах проскочили лукавые искорки, - ПартизАна ХермАна, - Das ist Sehr Gut!
Не знаю, что у него за ассоциации возникли при прочтении этого имени и фамилии, но детский свой восторг он и не думал прятать. Может, они в детстве играли в войну, как все мальчишки, и он воевал против партизан, не знаю. Маленькая загвоздка оказалась непреодолимой. Наличных денег у нас не было. Только на банковской карте. Мне и в голову не пришло везти такую сумму наличными, ведь по безналичному расчёту оплаты Запад давно ушёл вперёд. Но вот что касается медицинских приборов, всё оказалось намного сложнее. Короче говоря, нам надо было обналичить деньги, после чего прибор переходил к нам в руки. На том мы и закончили нашу встречу. Наташа и Дима вышли первыми из кабинета, брат подошёл к менеджеру с каким-то вопросом, а техник вышел вместе со мной, держа в руке бумагу с моим адресом.
Поймав мой взгляд, он не смог себе отказать ещё раз насладиться услышанным, - ПартизАна ХермАна!!!
Я напряг свою память, оставшуюся со школьной скамьи, и поняв, что другого шанса поговорить с настоящим немцем на языке Гёте, уже может и не представится, произнёс: - Ich studiertein der Schlule. Aber bin Ich die Schule neunzehnhundertdreiundaсhtzig absolviert. Meine Tante ist Deutsch Lehrerin von Beruf. Fruher arbeitete sie als Dolmetscher. Увидев, как округлились глаза немца, словно он увидел живого партизана Германа, я добавил, - Aber ich spreche sehr sсhlecht Deutsch.
Но тут техник обрёл дар речи.
-Nein, nein, Sie sprechen Gut Deutsch – лицо его святилось от удивления и удовольствия, что с ним говорят на его родном языке, и ему явно захотелось сделать мне комплимент. Тем временем мы вышли в холл, где нас поджидали Дима и Наташа. Я набрался наглости, и, показав пальцем на Диму, произнёс, - Das ist mein Bruder. Wir haben ein fater, und verschiedene Mutter. Конечно, слово verschieden сюда явно не годилось. Но другого я не знал, а немец меня всё равно понял. Мы пожали руки друг другу на прощание? и вышли на улицу. Последнее, что мы услышали, покидая здание, это была мелодия про Августина.
Дима повёл нас к ближайшему отделению банка, где можно было воспользоваться услугами банкомата. Отделение было уже закрыто для посетителей, но банкомат работал круглосуточно. Я вставил карту и набрал пин-код. Тотчас же появилось информационное табло, где мне предлагались различные банковские операции с картой. Дима показал, где именно снять наличные. Я набрал 1500 евро, но банкомат в операции отказал. Причина была непонятна. Возможно, слишком большая сумма для одной операции. Но прочитать об этом нигде было нельзя. Было бы открыто отделение, мы бы выяснили всё у работников банка. Но в перечне информации нужной нам не оказалось. Наобум обналичивать не хотелось тоже. Кто его знает, какой процент они возьмут за операцию? После небольшого совещания мы приняли решение деньги пока не обналичивать, а позвонить в Сбербанк, узнать, есть ли в Германии его отделения. Или, есть ли в Германии его представитель. Терять зря деньги не хотелось совершенно. Да и прибор этот нужен был не на сто процентов. Осенью я планировал сделать операцию на носовой перегородке, чтобы дышать нормально. Тогда и надобность в SIPAP-терапии отпадёт.
Мы вернулись к машине. Дима набрал на навигаторе домашний адрес, и наш экипаж потихоньку стал выбираться из Кёльнского «Краснодарского края». Постепенно улицы становились шире, вернулись трамвайные пути, где-то впереди замаячили башни Собора. Дом показался неожиданно быстро, впрочем, дорога домой всегда кажется короче. Дома Дима включил компьютер, мы зашли на сайт Сбербанка, Дима набрал круглосуточный номер для клиентов, и стали ждать ответа. Больше минуты никто на наш звонок не отвечал. Наконец, на том конце провода кто-то взял трубку. Я представился, и изложил нашу проблему. Повисла небольшая пауза.
- Подождите минуточку, я сейчас уточню, - женский голос был насколько вежлив, настолько и растерян.
- Вы слушаете, - раздалось в трубке через пару минут, - в Германии нет ни отделений Сбербанка, ни его представительств.
- Большое спасибо, вы нам очень помогли, - закончил я беседу с Москвой. Проблему с покупкой аппарата отложили на неопределённый срок, если её вообще можно было назвать проблемой. А пока нам предстояла важная торжественная встреча, - семейный ужин у Олиных родителей. О нём мы договорились ещё в первый день нашего прилёта, и другого времени просто не было свободного. Виктор и Мария уже всё приготовили, нам осталось только принять душ и переодеться.
Квартира родителей была двухкомнатная, и в ней было много мебели, поэтому она казалось тесной. Нас было семеро, Виктор и я уселись на диван возле стены, рядом со мной сидела Мария, напротив меня Наташа, потом Оля, Стас, и напротив Марии Дима. Специально был приготовлен борщ, варёная картошка, котлеты, винегрет, - словом был настоящий русский обед, пусть даже он и проходил во время ужина. Было вино, вода, и ещё какая-то крепкая, но вкусная выпивка. Мы с Борисом её честно поделили. Наташа алкоголь не пьёт совсем, а остальные не пьют крепких напитков. Первый тост подняли за нашу встречу.
Потом разговор зашёл о России, о нас с Димой, вообще о жизни. Собственно говоря, такие застолья происходят в каждой семье, и темы разговоров одинаковые, в основном о семье и о политике. Просто мы оказались в кампании русских людей, пусть они считаются немцами по национальности, но всё равно у них русская душа и оторваться от своих корней у них уже никогда не получится.
Оказалось, что у Оли есть два брата, но они уезжать в Германию отказались. Мама сильно по ним скучает, и пару раз летала к ним в Красноярск. Дима тоже летал как-то к маме однажды. Я подумал, что если бы Дима ещё вырвался как-нибудь в Ачинск, я бы тоже туда прилетел, если бы, конечно, он не возражал против этого. Всё-таки родня у нас общая.
С количеством выпитого и съеденного повысилась сонливость. Первой из-за стола ушла Наташа. Она устала после Эммы, и ей хотелось тишины. Потом ушёл Стас. Виктор предложил мне допить бутылку до конца, и возражений не последовало. Наташа заранее меня предупредила, что, не дай Бог, завтра я буду себя плохо чувствовать, то мне не поздоровиться. Нам предстоял однодневный вояж в Амстердам, - подарок Димы и Оли на мой День Рождения. Вставать надо было рано утром. Но я знаю свою норму алкоголя. На этом обеде я и половину не набрал. Так что за завтрашнее утро был абсолютно спокоен. Виктор крепко пожал мне руку на прощание, и проводил до двери. Мы с Димой ушли последними. В комнате, где уже спала Наташа, Оля дала нам билет на городской автобус, чтобы доехать до автовокзала. Именно там, по словам Димы, и стартует наша экскурсия в Голландию. Потом пожелали друг другу спокойной ночи, и пошли спать. Я с удовольствием растянулся снова на балконе. Не душно и можно ноги вытянуть. Хорошо!

Наотрез

Пятница, 21 Сентября 2018 г. 21:40 + в цитатник
Красивые ноги, и платье из ситца,
Глаза голубые, и губы в соку.
Меня угораздило снова влюбиться,
В который там тысячный раз на веку.

Ведь я не маньяк, и не тем озабочен,
Но манит меня женский пол без конца.
В ответ я дарю удовольствие ночью,
Вот только потом не запомню лица.

Так в чём виноват я, на милость скажите,
Ведь это природы здоровый процесс.
И в нём я участник активный, не зритель,
И слово, что брошу, не дам наотрез.

12.11.2015

Наслаждаясь

Пятница, 21 Сентября 2018 г. 00:09 + в цитатник
Мои сны отказались ко мне возвращаться,
Их опутала ревность, и чья в том вина?
Но я всё им простил, потому что был счастлив,
Я бокал восхищения выпил до дна.

Ты вошла в жизнь мою, не поставив условий,
Разделяешь со мной каждый вечер постель.
Мы как будто давно два влюблённых по крови,
И в моей голове дверь сорвало с петель...

Сколько нам суждено быть безумными вместе,
И что будет потом, когда всё надоест?
Я в тебе утонул, в каждом пламенном жесте,
Наслаждаясь моментом одной из фиест...

11.11.2015

Спускаемся

Среда, 19 Сентября 2018 г. 22:00 + в цитатник
Ласкай моё имя бесстыдно губами,
И каждую букву попробуй на вкус.
Нам ночь за окном ощущений добавит,
Играя осенний классический блюз.

Минутный каприз может длиться часами,
Расплавилась плоть от коварности рук.
Волна за волной нас в пучину бросает,
Но жилах у нас жив восторг, не испуг.

Твой голос звучит колокольчиком звонким,
Прерывисто просит, - ещё и ещё!
И я за тобою пускаюсь вдогонку,
Я страстью твоею в момент поглощён.

И взрыв!... а за ним тишина и блаженство,
Спускаемся медленно к жизни мирской.
Забыться бы мне в этой нежности женской,
Как ты вмиг забылась во власти мужской.

10.11.2015

Плотней

Вторник, 18 Сентября 2018 г. 22:40 + в цитатник
Мимолётного взгляда хватило,
Чтобы я захотел стать твоим.
И не вспомнить, когда это было,
Что же я в этот миг натворил.

Ни к чему мне будить свою память,
В тот момент, когда нам предстоит,
Быть у осени поздней гостями,
Ей по нраву наш ранний визит.

В полдень пушка ещё не стреляла,
Как стояли мы возле ворот.
Обойти предстоит нам немало,
Взять своё от осенних щедрот.

Воздух чист и, буквально, прозрачен,
Мы прижмёмся к друг другу плотней.
Всё могло бы сложиться иначе,
Но ты стать захотела моей.

08.11.2015

Диалог

Воскресенье, 16 Сентября 2018 г. 21:51 + в цитатник
Мой причал для тебя порт приписки,
И мой дом для тебя как родной.
Не всегда мы понятны для близких,
Но они не встают к нам спиной.

Будем мы благодарны за это,
И за то, что нам верят и ждут.
Там, где мы, - там всегда правит лето,
Пусть хотя бы на пару минут.

Наш союз ненаписанных правил
Соблюдается день ото дня.
Я готов к ненавязчивой славе,
Ты поддержишь и в этом меня.

Нам достаточно нашей свободы,
Пусть завидуют те, кто не смог.
Мы счастливые не от погоды,
Наше счастье, что есть диалог.

06.11.2015

Мой немецкий брат день четвёртый

Воскресенье, 16 Сентября 2018 г. 10:39 + в цитатник
4
Утро началось с того, что нас разбудила Эмма. В её лексиконе слово «тихо» отсутствует, как класс. Она шумно открывает двери, громко говорит, словом побыть внутри себя рядом с ней очень непросто. С её приходом наше горизонтальное положение с Наташей закончилось и пришлось вставать. Завтрак ничем не отличался от ужина. То же мясо, котлеты, хлеб. Хлеб, кстати, был другой, он отличался от того, что покупал по утрам Дима. Но оба они были вкусные, надо признать.
В 9 часов приехала Лена. До двух часов дня у неё было свободное время и она хотела показать нам город таким, каким он нравился ей. Она любила историю и ей нравилась старина. Она работала кем-то на полставки, поэтому половина дня у неё всегда была свободна. Эмма как раз была занята с утра. Она работала сиделкой у одной пожилой фрау.
Лена вела машину очень осторожно. Для начала она показала нам дом, в котором родился Фридрих Энгельс. В то время это был другой город, Бармен. Но теперь это территория входит в Вупперталь. В доме находится музей, а при входе находится мемориальная доска. При современном проектировании города дом выбивается из общего ряда зданий по этой улице. Он стоит к магистрали боком, и его расцветка резко контрастирует с окружающей действительностью. Внешне дом немного напоминает дачу бандита средней руки России девяностых годов, что, наверное, соответствует немецкому купцу середины XIX века.
А потом Лена показала нам тихий уголок той же Германии, не тронутой временем. Там улицы выложены брусчаткой и по ним запрещено движение автомобилей. Наверняка автомобили у владельцев домов есть, но мест для стоянки автомобиля в этих домах не предусмотрено. Они словно сошли со страниц сказок братьев Гримм, настолько они красивы. Здесь не было ни одно похожего домика, а между ними были даже не улицы и переулки, а ходики и тропинки, настолько они были узкими и не длинными. И что интересно, мы ходили по ним около получаса и за это время встретили двух прохожих. Казалось, что время остановилось в этом месте и совершенно никуда не торопится. Я представил себе, насколько тут красиво зимой, когда снег лежит по колено и его убирают лопатами, потому что другая техника тут не поместится. Вот только падает ли тут снег зимой? Мне бы хотелось в это верить.
Для контраста Лена показала нам дома современной немецкой буржуазии. Если древняя Германии расположена в низменной части города, то молодёжь лезет в горы. Там уже стоят особняки, окружённые высоким забором, количество машин на квадратный метр увеличивается с каждой минутой продвижения наверх, но что самое примечательное, здесь не на что смотреть. То же самое есть наверняка в каждом населённом пункте современной России, где живут обеспеченные люди. Как говорит мой друг Паша, строитель по специальности, - бездна вкуса!
Лена ещё повозила нас по городу, показала ещё местные достопримечательности, но они стёрлись в памяти почти сразу. После «швебека» и домов девятнадцатого века всё остальное было очень пресным. А поскольку водила Лена машину медленно, пропуская транспорт мимо себя, то мы не смогли посмотреть и половины города. Так что Лена отвезла нас домой, как только Эмма закончила свои посиделки с клиенткой. На том мы с Леной и попрощались, пригласив её как-нибудь приехать к нам в Питер.
Пока не приехала Каролина, Эмма предложила пообедать. Опять появилась сковородка, наполненная сосисками, картошка, сыр, колбаса, джемы и арбуз. После такого застолья потянуло в сон, но желание посмотреть Дюссельдорф перевесило. Каролина вошла, улыбаясь всем нам навстречу, словно в комнату вошло солнышко. Мы быстро собрались и поехали.
Каролина дорогу знала хорошо. Каждый день она ездит в Дюссельдорф на учёбу. Школу она закончила и теперь учится на врача. Каждые полгода практика, причём в разных клиниках. Сейчас она получает от государства стипендию и может её потерять, если станет занятия пропускать. От Дюссельдорфа до Вупперталя километров тридцать хорошей ровной дороги в три полосы. Так что много времени дорога не занимает.
Каролина вела машину лихо, в крайнем левом ряду, комментируя при этом поведение водителей, которые двигались в параллельных рядах. При этом ругань в её произношении звучала очень мило, словно она объяснялась в любви. Матом она может при нас и стеснялась говорить, но все эмоции она произносила исключительно по-русски. Вот что значит русское воспитание. В немецком языке нет места эмоциям. Было видно, что всё это доставляет ей большое удовольствие.
Как раз перед нами маленькая белая машинка, похожая на черепашку, внезапно заняла наш ряд, при этом скорость её движения была значительно ниже. Каролина уже хотела обогнать её справа, как та вдруг опомнилась, и вернулась в свой ряд. Когда мы проезжали мимо, то увидели говорящую по телефону крашеную блондинку.
- Вот коза, блин! Куда тебя несёт, дома болтай, - весело отреагировала на ситуацию Каролина.
- А ты знаешь, что у тебя русский стиль вождения, - сказал я, обращаясь к нашему водителю, - ты водишь машину по-русски, плюс ведёшь себя за рулём, как русская гончая.
- Правда, - обрадовалась Каролина, - но я есть русская. Мне так все говорят мои подруги.
- Они немки?
- Да, только одна девушка родом из России, мы с ней по-русски всегда говорим. И дома я тоже только по-русски говорю. Только читать и писать не знаю.
- Машину папа учил водить?
- Инструктор учил, но я люблю быстро ездить. Однажды я превысила скорость, и нам домой пришёл счёт на штраф. Если бы мы написали, что я за рулём, то штраф был бы больше, потому что я была одна, а это запрещено по законам, до 18 лет нельзя одной ездить, только с родителями. И мы написали, что за рулём была мама, и штраф был меньше.
Наташа и Эмма в это время вели свой диалог на заднем сидении, когда мы въехали в Дюссельдорф. В отличие от Кёльна и Вупперталя, это молодой город. Окраины начинаются с высотных, по немецким понятиям, зданий. Этажей семь, не меньше. Тут же трамвайное кольцо, улицы широкие, в три полосы, и буквально тут же появляется шум, присущий только крупным городам. Это голоса пешеходов, звонкая трель трамвая, скрип тормозов автомобилей. Всё это как-то сразу ворвалось в наши открытые окна, причём дома окраины ничем не отличались от домов центра, что говорило о небольшой площади города, и о его молодом возрасте.
Места для парковок были только под землёй. Каролина нашла въезд на парковку под одним крупным торговым центром. Остановив машину перед шлагбаумом, она взяла талон из автомата, на котором стояло время нашего прибытия. Свободных мест было много, так что мы остановились ближе к лифту и вышли из машины. Затем поднялись на первый этаж здания и смешались с толпой праздно шатающихся горожан.
Внутри торговый центр походил на питерский «Континет». Такое же расположение бутиков, кафе, игровых площадок, кинозалов. Но выйдя на улицу, ты оказывался не на окраине города, как в Питере, а в центре, словно ты вышел из «Пассажа». Вдоль улицы тянулась аллея, в центре которой был проложен неглубокий канал. Заканчивался он перед перекрёстком и в этом месте бил воду весьма симпатичный фонтанчик. Каролина повела нас на набережную, туда, где прохладнее.
- А вот сейчас мы пойдём по улице, на которой больше всего в Дюссельдорфе кафе, где можно попить пиво, - сказала она и весело засмеялась.
Действительно, мы повернули за каналом налево и очутились на улице, покрытой брусчаткой. Машины тут не ходили, зато все питейные заведения выставили столики на улицу. Они стояли нон-стоп, и понять, что одна пивная закончилась, и началась другая, можно было только по цвету стульев. Чем различаются меню, мы так и не выяснили, потому как по правую сторону движения оказалась лавка сувениров.
Для Германии это нонсенс. Право слово, туризм никогда не являлся, и, похоже, никогда не будет статьёй доходов для немцев. Поэтому и не удивительно, что сувениры продаются в Дюссельдорфе, городе, где нет исторических мест, по сравнению с тем же Кёльном. Однако тут были магнитики, поделки из камня, значки, футболки, сумочки, и другая красивая ненужная дребедень. Наташа с Эммой колдовали над сумками, а я выбрал себе симпатичный подарок в виде магнитика. За прилавком стояла молодая девчонка лет двадцати. У неё была проколота нижняя губа, а из пупка торчала металлическая кнопка. Она громко переговаривалась со своей подругой. С удивлением для себя я понял, что они обсуждают последний чемпионат мира по футболу, где Германия стала чемпионом.
- Ich kaufe, - бестактно влез я в их беседу.
- Zwei euro und funfzig cent, – не прекращая свою беседу, бойко озвучила мне цену кассирша, хотя её и так было хорошо видно цифрами.
Сказав ей спасибо, я пошёл прогулять по этой лавочке. Наташа и Эмма всё никак не могли прийти к консенсусу по поводу увиденного. Эмма всё пыталась внушить Наташе, что в магазинах рядом с её домом всё можно найти и дешевле и красивее. Наташа же привыкла не откладывать всё на потом. В результате, она всё-таки выбрала что-то для себя из носильных вещей. А я присмотрел себе футболку. Такая вся чёрная, с оранжевой надписью Dusseldorf Fortuna. Именно так называется местный футбольный клуб, где когда-то играли Игорь Добровольский и Василий Кульков. Я попросил Каролину оценить эту футболку, как она будет на мне смотреться. Смотрится она и сейчас на мне отлично. Так что я второй раз подошёл к кассе, на этот раз уже одновременно с Наташей.
- Смотри, что он себе выбрал, - Эмма показала Наташе футболку, - а у него есть вкус, оказывается.
Что у меня есть ещё, я не стал уточнять. Мы задержались немного на кассе, так как Наташа оформляла tax-free, затем продолжили наш путь на набережную. С каждым шагом количество гуляющих увеличивалось, а звуки музыки, источник которых находился возле Рейна, становились всё громче. Улочка заканчивалась тупиком, но вместо стены тут находилась широкая лестница, по которой мы спустились, и увидели ещё одну сеть пивных, которые стояли вдоль по набережной. Вход в каждую из них был со стороны реки. Их было не меньше пятнадцати, все они были ровно расположены, как по линейке, и в каждой из них был большой монитор. Каждая забегаловка показывала свою передачу. Шли футбольные матчи, сериалы и художественные фильмы. Футбольные матчи шли разные, поэтому посетители могли выбрать себе заведение по вкусу. Мы не решили, что будем делать. Просто сидеть не хотелось, а ходить вдоль набережной не было смысла. Тут было намного чище, чем в Кёльне, но там было на что смотреть. В этот момент Каролина предложила прокатиться на теплоходе по Рейну. Лицом к нам, спиной к реке стояла деревянная будочка, в которой продавали билеты для желающих покататься. Пенсионерам и студентам была скидка.
Размышляли мы недолго, потому как теплоход отходил от пристани через три минуты. Каролина купила билеты на четыре персоны, и мы быстро очутились на открытой палубе. Желающих покататься было очень немного. Человек десять, наверное. То есть теплоход был заполнен на одну десятую.
Мне показалось, что мы должны были сделать большой крюк по реке так, чтобы пристань и набережная скрылись из глаз. Однако всё было намного проще. Рейн в этом месте делает крутой поворот, градусов под девяносто. И противоположный берег от Дюссельдорфа кажется необитаемым. Я думал, что там есть какая-то протока, по которой мы вернёмся обратно. Но теплоход, дойдя до поворота, развернулся и пошёл в обратную сторону всё так же напротив набережной. Её можно было хорошо рассмотреть. Это был длинный ухоженный участок, уложенный в гранит, вдоль которого тянулись пивные заведения. И всё. Хватило пяти минут, чтобы осмотреть. Зато стали видны такие высотные здания города, как телевизионная башня и ещё пара высоких жилых домов причудливой конструкции. Я бы даже сказал, уродливой. Косвенно мои мысли подтвердила Каролина, она рассказала, что в этих домах никто не хочет покупать квартиры, и что даже рассматривается вопрос о сдачи их под социальное жильё.
Но вот что было большим плюсом в этой речной прогулке, так это то, что в стоимость билета входило цена на напитки местного бара. Официант любезно принёс нам меню. Мой выбор пал на тёмное пиво, Наташа взяла себе минеральной воды, а Эмма и Каролина по стаканчику сока. Теплоход неторопливо протащил нас вдоль набережной в обратную сторону, после чего опять повернулся и пошёл назад, к пристани. Вся прогулка заняла не более часа, но мы пришли к мысли, что смотреть в Дюссельдорфе больше нечего. Да и Эмма всё настойчивее просила Наташу походить по магазинам Вупперталя. Поэтому, сказав экипажу теплохода большое спасибо, мы двинулись в обратном направлении к автомобилю. Прогулка по реке заняла у нас ровно час времени.
На обратном пути Наташа всё-таки забежала в магазин женской одежды и даже что-то примерила на себя. Но Эмма убедила её не покупать здесь одежду по этой цене и Наташа, в конце концов, сдалась. Мы вышли к фонтану и двинулись к супермаркету, под которым нас дожидался наш автомобиль, как в этот момент у меня зазвонил телефон. Звонил мой друг Паша, который забыл меня поздравить с Днём Рождения вовремя, но всё-таки лучше позже, чем никогда. Я ему быстро ответил, что нахожусь в Германии, на что он заметил, что на связь со Штирлицем уже поздно выходить. Но по приезде домой просил меня напомнить о себе, чтобы рассказать о первых впечатлениях. А если получится, то и о вторых.
Наташа, по привычке, совершенно не помнила, какой дорогой мы выходили из подземелья, но я не ошибся ни на шаг. Мы подошли к тому же лифту, что нас поднял на поверхность, и спустились вниз. При выходе из лифта нас поджидал автомат для уплаты за парковку. Каролина опустила чек в приёмник и автомат, подумав, взял с нас 8 евро с копейками. Каролина оплатила наличными, и автомат прокомпостировал чек. Путь наверх был открыт.
Город закончился так же быстро, как и начинался. Осталось с правой стороны трамвайное кольцо, поворот дороги влево и вот перед нами дорога в три полосы, без всякого напоминания о населённом пункте. Машины идут ровным привычным клином, мы их обгоняем по левому ряду, где сейчас практически никого нет. До Вупперталя мы долетели за двадцать минут. Эмма предложила быстренько перекусить, после чего пройтись по магазинам, где Наташа могла купить себе дешёвую и качественную обувь. Каролина сразу отказалась от еды, сославшись на неотложные дела, тепло с нами попрощалась и уехала. Кстати говоря, она Эмму, говоря с ней по-русски, называла Oma, что значит бабушка, но так обычно говорят маленькие дети. Видимо у Каролины это вошло в привычку.
Что касается меня, то была одна проблема, мучавшая меня каждый день, пока мы были в Германии. У меня болел зуб.
Зуб болел под коронкой, что усложняло дело. Он сильно реагировал на горячее. Первые дни это было ещё терпимо, но вот сейчас, когда мы вернулись из Дюссельдорфа, было очень больно, и Наташа заметила по моему выражению лица, что со мной что-то не то. Я ей сказал правду, что разболелся зуб. Не могу ничего есть горячего. Наташа передала мои слова Эмме.
- Ну и чего молчал все эти дни? Я тебя давно бы вылечила, - проговорила быстро Эмма и ушла на кухню. Вернулась она через две минуты, держа в протянутой руке кружку с кипятком. – Вот соль, размешанная в горячей воде. Полощи, как долго сможешь. Соль, она пройдёт в любую щель и всё оттуда вытащит, всю гниль.
- Да он не может горячее пить никак – пыталась возразить Наташа, но Эмма была неумолима.
- Я знаю. Что говорю, давай, не тяни. Прополощешь, и всё пройдёт, я знаю, что говорю.
Я взял горячую кружку и вышел в ванную комнату. На самой деле, все наши недостатки, это продолжение наших достоинств. И Эмма Адольфовна Биттнер отнюдь не исключение. Она очень добрый человек, она готова отдать последнее, что у неё есть, но ей не хватает такта это грамотно преподнести. Она несёт добро людям, словно это бульдозер, и может по пути разрушить то, что для других имеет большое значение. Но в данной ситуации жёсткость и упрямство Эммы были необходимы. Впрочем, это совпадало и моим желанием излечиться от боли.
Я сделал большой глоток, и стал полоскать больной зуб. Боль усилилась мгновенно. Я удержал крик, и тут же набрал в рот холодной воды из-под крана. Боль стихла. Повторив эту операцию трижды, на четвёртый раз я почувствовал, что мне уже не так больно, что я могу полоскать горячей водой дольше. С каждым глотком боль уходила, словно съёживаясь, как бы нехотя, но всё-таки она покидала больной зуб. Последний глоток я уже не запивал холодной водой. На всё время ушло минут пятнадцать, я вышел из ванной уже вполне здоровым человеком.
Наташа и Эмма тем временем собрались в поход по магазинам. Я попросил у них разрешение остаться дома. Всё-таки, мне там смотреть нечего, а после того, как я вылечил зуб, захотелось поспать. Никто не стал возражать, и я улёгся на диван досматривать сны, которые не увидел прошлой ночью.
Сколько времени заняла прогулка по обувным магазинам, я не знаю. Меня разбудили, когда Наташа упаковывала чемоданы. В этом мероприятии ей нет равных. Она с большим удовольствием занимается складыванием вещей. В этот раз задача была не самая сложная, но Эмма постаралась её наполнить своим содержанием. Она приготовила несколько пакетов с вещами заранее и теперь пыталась объяснить Наташе, что без этих вещей та никуда отсюда не уедет. Когда я проснулся, Эмма переключила своё внимание и на меня, чтобы я повлиял на Наташу и уговорил её взять приготовленное Эммой с собой. В довесок она принесла несколько пар тёплых следов, связанных из шерсти. Она отобрала их для Наташи, меня, Оли, Димы, Олиных родителей, моей маме и моей тёте. Отказаться от такого подарка было никак нельзя, а вот с остальными вещами приходилось вести тщательный отбор. Всё то, что приготовила Эмма, напоминало гуманитарную помощь двадцатипятилетней давности, когда из Германии шли посылки с поношенными вещами. Эмма и сейчас купила всё это на распродаже, что само по себе и неплохо, но всё-таки одежду и обувь надо мерить пред покупкой.
Дело ещё было и в том, что у нас было всего два чемодана, а мы ещё собирались прокатиться в Голландию на один день, что мы купим там, никому не было известно, плюс мы хотели привезти из Германии пиво и колбасу. Всё это никак не вязалось в предложенный Эммой гуманитарный груз, поэтому каждая вещь находила своё место в чемодане после долгой дискуссии. То, что себе Наташа купила сама, было убрано сразу. Трудно сказать, как долго спорили бы Наташа и Эмма, но последняя вдруг обнаружила, что потеряла мобильный телефон. Она лазила по всем карманам, по всем сумкам, но тот не находился. Наташа набрала Эммин номер, в ответ тишина. Возможно, Эмма потеряла его на улице, или оставила в магазине. Но в каком, и почему тогда никто не отвечает. Эмма стала вспоминать, сколько нужных телефонных номеров пропадёт сразу, и список получился довольно солидный. Наташа снова набрала её номер, и тут кто-то ответил на звонок. Эмма перехватила трубку, и быстро закудахтала по-немецки. Я разобрал только глагол suchen, - искать. Закончив разговор, Эмма побежала на улицу.
- Я его в булочной оставила, положила на полку с хлебом и забыла, сейчас сбегаю за ним.
Эмма исчезла. Наташа тут же воспользовалась паузой и положила в чемодан то, что считала нужным. Остальное осталось в Эмминой сумке.
Эмма вернулась, довольная тем, что ей не придётся восстанавливать большое количество телефонных номеров. Завтра мы после двенадцати часов должны были прибыть на железнодорожный вокзал, чтобы оттуда поездом доехать до Кёльна. Я позвонил Диме и сказал время прибытия в Кёльн. Дима ответил, что встретит нас на вокзале, но предварительно попросил меня позвонить ему, как только мы доберёмся до Кёльна. На том день и закончился. Эмма ушла ночевать к Борису, а мы с Наташей ещё немного поговорили, обсуждая прошедший день. Всё-таки спать на этом диване было жутко неудобно, но что поделать, других спальных мест не было.

Верный рыцарь

Суббота, 15 Сентября 2018 г. 23:11 + в цитатник
Музыка осени может забыться,
Ветром холодным стучась по ночам.
Я защищаю её, верный рыцарь,
Я от неё лишь тепло получал.

Будь это блюз опадающих листьев,
Землю укрывших красивым ковром.
Словно художник работал здесь кистью,
Людям своё отдавая добро.

Будь это джаз проходящего ливня,
Что загоняет прохожих в дома.
Со стороны это, может, наивно,
Только мелодия сводит с ума.

Вот рок-н-ролл подойдёт ей едва ли,
Бешеный темп не для осени всё ж.
Только глаза её мне рассказали,
Что и без музыки день наш хорош.

04.11.2015

Моя брюнетка

Суббота, 15 Сентября 2018 г. 00:27 + в цитатник
Блюз невозможно разлюбить,
Хотя попытки были всё же.
Порвать невидимую нить,
С кем связан тот, кто всех дороже.

Блюз невозможно сделать сном,
Он наяву звучит ночами.
И я прошу лишь об одном, -
Не верь тому, что он в печали.

Блюз невозможно дать взаймы,
Он ценен больше, чем монеты.
Пока с тобою вместе мы,
Он наша добрая примета.

Блюз невозможно видеть, но,
Я ощущаю каждой клеткой,
Как кровь становится вином,
Когда со мной моя брюнетка...

02.11.2015

Как шампанское

Вторник, 11 Сентября 2018 г. 21:50 + в цитатник
Осень, - это пора вдохновения,
И любви безо всяких причин.
Тело съедено жаждой томления,
Чтоб не быть одинокой в ночи.

И когда хочешь ты меня истово,
У меня выбор только один.
Ветер в уши мне блюзы насвистывал,
Предвкушая, что ждёт впереди.

Как люблю тебя видеть счастливою,
Так люблю сам процесс до конца.
Как шампанское, тело игривое,
И улыбка не сходит с лица.

Осень может коварной прикинутся,
Словно нас проверяет, а вдруг,
Разбежимся мы ровно в одиннадцать,
Только нам не разнять нежных рук.

01.11.2015

Из клетки

Вторник, 11 Сентября 2018 г. 00:40 + в цитатник
Мир словно вырвался из клетки,
И стал доступен вновь для нас.
Поскольку наши встречи редки,
Что будем делать в этот раз?

Опять бродить в ближайшем парке,
Кормить пушистых белок днём.
Но раз совсем уже не жарко,
Ещё куда-нибудь пойдём?

А может, ну их, все дороги,
Забудем мы, что есть они,
Целуясь прямо на пороге,
Когда останемся одни.

01.11.2015

Совершаешь

Воскресенье, 09 Сентября 2018 г. 21:10 + в цитатник
Твоя женственность вышла из сумерек,
И не прячется больше за внешностью.
Мы игру эту вместе придумали,
Упиваясь взаимною грешностью.

Мы срывали покровы неверия,
Обнажая желания томные.
Почему до сих пор тебе верен я?
Потому, что со мной ты не скромная!

Никогда не был я благодетелем,
Записать меня проще похабником.
Полюбил приставать на рассвете я,
Раз во мне ты признала наставника.

И приходится брать во внимание,
Что всё делаем мы по наитию.
Я твои выполняю желания,
Ты со мной совершаешь открытия.

30.10.2015

Мой немецкий брат день третий

Воскресенье, 09 Сентября 2018 г. 11:16 + в цитатник
3
Утро следующего дня началось, как обычно, - Диминым набегом на местную маленькую хлебопекарню. Описывать завтрак не стоит, он был обилен и вкусен. На этот раз мы взяли с собой все наши вещи, поскольку жить нам предстояло два дня в другом месте, сложно сказать, что нам могло вдруг понадобиться. Мы спустились в подземный гараж на лифте и аккуратно поставили наши чемоданы в багажник. Оля села рядом с Димой на переднее сидение, а мы с Наташей расположились на заднем сидении пассажирами. Дима включил зажигание и мотор мягко приятно заурчал. До свидания, Кёльн, отдохни от нас пару дней!
Дима перебрался на противоположную сторону Рейна и погнал машину в сторону Бонна. Место, куда нам надо, он заранее ввёл в навигатор и бесстрастный голос из порнофильмов начал свою работу. Поскольку мы ехали всё время прямо, он, скорее всего, одобрял наши действия. Хотя, если бы ему что-то не понравилось, я бы не догадался по его голосу. Уж очень как-то он говорил монотонно.
Тем временем мы ехали мимо однопутной железной дороги, по которой с одинаковым промежутком времени пробегали в оба направления расписные электрички. Вскоре показались уютные домики, построенные явно не в двадцать первом веке, это и была деревушка Koningswinter, где в своё время была резиденция прусского короля, которую тот использовал в зимнее время. Такой Зимний дворец местного значения.
Однако попасть в этот городок оказалось не так-то просто, даже используя навигатор. Дима повернул не на ту дорогу, но вернуться назад сразу не получилось. Пришлось доехать до конца, где было место, чтобы развернуться. На этот раз Дима посоветовался с Олей, куда двигаться дальше. На меленьком перекрёстке, который раскинулся под широким шоссе, рядом с опорами, Оля дала правильную подсказку. И вот мы проезжаем по единственной длинной улице городка. Дома точно сошли с праздничных новогодних открыток, только без снега. Осталось найти место, куда поставить машину. Пока мы ехали вдоль улицы, припаркованных машин не было нигде. Как оказалось, всё это не просто так. Под трассой находился не только маленький перекрёсток со светофором, но и парковка. Раз парковка, значит, за деньги. Хотя, на мой взгляд, это была уже обираловка. Если парковка в центре города, построенная под землёй специально для таких целей имела право на оплату, то местная площадка напоминала мне советский кооператив «Калитка», когда перегораживали вход во двор и взимали с жильцов по три рубля за вход. Ничего не было сделано для того, чтобы машины стояли и ждали своих хозяев. Не было даже асфальта, не было разметок. Вместо крыши, - проезжая часть над головой, стен нет, только кусты ежевики, нет даже шлагбаума. Зато два автомата для оплаты. Были ли тут видеокамеры, не берусь сказать, я не вглядывался. Немцы, приученные к порядку, покорно оплачивали нахождение своих транспортных средств. Дима тоже не был в этом плане исключением. Но платить надо было после того, как собираешься с парковки выезжать.
Наташа радостно набросилась на ежевику. Собирать ягоды в лесу, её любимое занятие, если не считать шопинга по магазинам, где продаются сумки. Наташа набрала ягод, и угостила всех нас. Оля ей объяснила, что немцы не собирают дико растущие ягоды, а покупают их в магазине. Вот такое разделение труда. Кто-то выращивает ягоды для продажи, а кто-то покупает. Но вот есть прямо с куста, это моветон, пусть даже это и не немецкое слово.
Выйдя с парковки, мы повернули направо. Метров чрез сто начинался крутой подъём. Подняться наверх можно было тремя способами: пешком; верхом на ослике; по железной дороге. Первый паровозик этой колеи стоял под стеклянным колпаком, о чём свидетельствовала табличка, стоящая рядом на специальной подставке. На осликах обычно наверх поднимали детей. Как раз в этот момент шли переговоры хозяина животных и руководителя детской группы. Мы выбрали свои ноги, во-первых, полезно ходить пешком, во-вторых, дешевле. Дорога была не очень широкая, то есть двум автомобилям тут было тяжело разъехаться, но зато асфальтированная. На третий день пребывания в Германии выяснилось, что такие обильные завтраки, обеды и ужины даром не прошли. Идти было тяжело. Дима и Оля, оба не склонные к полноте, ушли вперёд и, какое-то время, их не было видно из-за поворота. Однако дорога была одна и никуда от нас убежать они не смогли бы. За вторым поворотом нас обогнал караван вьючных животных. Дети весело болтали ногами, и было видно, что у них хорошее настроение. Оно стало ещё лучше, когда одному ослику захотелось пописать. Он остановился, и минуты полторы тщательно поливал асфальт из своего мини-шланга. Сомнений в том, что это был мальчик, не осталось ни у кого.
За следующим поворотом оказалась маленькая лесная пивная, устроенная под ветвями огромного дерева. Оказалась она очень кстати, потому что опять пошёл дождь. Мы укрылись за столиком, который закрывал большой целлофановый зонтик. Дима предложил чего-нибудь выпить. Однако он был за рулём, и пить алкоголь не мог. Поэтому пиво досталось только мне, Оля и Наташа взяли сок и воду.
Пока мы пережидали дождь под лесным навесом, внезапно, как из-под земли, раздался гудок паровоза и откуда-то из кустов появился он сам, таща в гору два вагона. Было ощущение, что он идёт из последних сил, ещё немного, и он покатится назад. Но нет! Он издал ещё один гудок, выпрямился во весь рост и скрылся за очередным поворотом. Дождь и содержимое бутылок закончились одновременно. Мы встали из-за стола и пошли дальше.
За поворотом оказалась маленькая станция. Паровоз стоял на месте и явно никуда не торопился. Наташа подошла посмотреть на рельсы.
- Теперь понятно, почему он так медленно двигается, это фуникулёр.
Действительно, между рельсами этой узкоколейки была проложена зубчатая рейка. А под днищем паровоза находилась шестерёнка, зубьями которой паровоз цеплялся, поднимаясь вверх по крутому склону. Всё это мне Наташа объяснила, пытаясь расшифровать цифры на знаке, который стоял рядом с остановкой первого вагона.
Остановка тут была не просто так. Как раз здесь был вход на территорию замка Драхенфельс. Сам замок до того момента, пока не дойдёшь до этой остановки, не виден из-за густого леса. Он окружает замок с двух сторон. И, поскольку замок стоит на холме, то его не видно и с трассы, которая расположена у подножия. Зато, если поднять повыше, то замок можно рассмотреть.
Паровозу надоело ждать любителей не ходить пешком, он свистнул, и нехотя потащился дальше. Мы тоже пошли выше. Там, по словам Димы, есть отличная смотровая площадка, откуда открывается великолепный вид на окрестности.
Минусом было лишь то, что закончился асфальт. Оказывается, он проложен только до крыльца замка. Пришлось идти по грунтовой поверхности, обильно смоченной после дождя. Делегация на осликах снова нас обогнала, ровно, как и Дима с Олей. Мы с Наташей шли чуть сзади, Наташе стало немного холодно, и я одолжил ей свою рубашку. Пройдя ещё где-то полкилометра, мы оказались на той площадке, откуда все желающие делают фотографии замка. Сама тропа вьётся вокруг горы и со стороны обрыва сделаны перила. Так вот, для обозрения замка сделано специальное углубление. Дима и Оля нас поджидали, чтобы нас тут сфотографировать. Пришлось немного подождать, пока утолят духовную жажду японцы, после чего нишу заняли мы. На фотографиях замок получился хорошо, его можно легко рассмотреть. Мы ему никак не мешаем.
До смотровой площадки подниматься было не так высоко, сколько тяжело. Пожалуй, это были самые трудные метры пути. Слева висела отвесная стеной скала, и, чтобы с неё не падали посторонние предметы на туристов, тропинка была огорожена прочной сеткой. С правой стороны перила закончились, сама тропинка немного разрослась вширь. Вот уже слышны голоса гуляющих наверху. Последние десять метров, наконец, преодолены и вот мы выходим на широкую бетонную площадку, наполненную светом, детьми, и их родителями.
Солнце разгулялось вовсю. О дожде ничего не напоминало. В основном народ толпился возле парапета, откуда открывалась панорама на окрестности, и возле двух палаток, в которых продавали сосиски и напитки. Чуть дальше находился большой белый павильон, который оказался вокзалом. За ним прятался паровоз, который отдыхал после тяжёлого подъёма. Мы немного покрутились вокруг, осмотрелись, и подошли к парапету.
Вид с площадки был потрясающий. Здесь было не так высоко, как в Испании, где вниз было страшно смотреть. Там была природа, не тронутая человеком. А тут открывался вид на землю, которую человек обработал и приукрасил. Тонкие жилки дорог, по которым с одинаковой скоростью двигались автомобили. Железная дорога в поле нашего зрения была одна, но и она смотрелась очень живописно. Деревни смотрелись иллюстрациями из детских сказок, настолько они были красиво расписаны. Был виден Бонн, бывшая столица ФРГ. И повсюду было чистое небо, несмотря на то, что были видны высокие трубы промышленных производств, ни из одной из них не поднимался клубок дыма. Мы стояли и смотрели молча. Я открыл для себя, что Германия не такая уж и равнинная страна.
Дима сказал, что отсюда, с площадки, есть тропа ещё выше, там находится ещё одно памятное строение, но никакого желания туда подниматься у нас уже не было. Во-первых, мы прилично устали, во-вторых, нам пора было двигаться в Вупперталь, чтобы Дима и Оля успели отдохнуть от нас за эти три дня. Но перед уходом мы решили попробовать немецких сосисок. Их жарили на плите на ваших глазах и поливали по просьбе покупателя или кетчупом, или горчицей. С обоих сторон румяные поджаренные бока были зажаты мягкой тёплой булочкой. Стоило такое безобразие 2 с половиной евро.
Нам хватило две штуки на четырёх. Вкус настоящего мяса трудно спутать, но чтобы его было столько в сосиске? Оля сказала, что такие сосиски продаются в ближайшем супермаркете, и что купить их не проблема. Мы планировали купить домой что-нибудь из еды, но это надо было делать в последний день перед отлётом. Неизвестно, сколько ещё подарков и сувениров у нас к тому времени окажется.
Спуск оказался быстрее, как нам показалось. Любая дорога обратно кажется короче, но тут всё совпало и мы шли быстрее и останавливаться уже не стали нигде. Дима отлучился, чтобы оплатить наше время на парковке, после чего Наташа позвонила крёстной, чтобы та назвала точный адрес, куда нам надо приехать. Эмма сначала выдала подробную информацию о том, что у неё приготовлено на обед, после чего назвала улицу, которую навигатор категорически отказывался находить. Дима пробовал менять гласные буквы, но ничего не получилось. Наташа набрала Эмму ещё раз, и попросила повторить название улицы. Та произнесла то же самое, но уже по слогам. Мы предложили ей найти квитанцию с указанием адреса, чтобы она прочитала его правильно. Эмма сказала, что и так всё хорошо помнит, что это у нас техника неправильная. Минут пять Дима комбинировал с навигатором, пытаясь всё-таки найти нужную нам улицу, но тот посылал нас в другие города. Трубку взяла Оля и ещё раз дозвонилась до Эммы. Голосом профессионального психолога она уговорила Эмму спуститься на улицу и прочитать её название по буквам. Эмма заворчала, но угроза, что иначе мы не приедем на неё подействовала. Через две минуты она продиктовала название, которое навигатор сразу нашёл. Жить двадцать лет на улице, не зная её названия, это для русского человека за границей нормально. В Эмме Адольфовне Биттнер ничего не было немецкого, несмотря на свою национальность. А вот Димка, плоть от плоти русский, подходил для жизни в Германии идеально.
Мы тронулись с места. Дима ни разу в Вуппертале не был, но знал, что навигатор нас приведёт куда надо. Равнодушный голос сообщал нам, какое наше положение на дороге и куда нам двигаться дальше. Зелёная стрелка на табло показывала нам дорогу, да собственно и без неё всё читалось на указателях. Они были аккуратно расставлены не только после каждой маленькой развилки, но и были подвешены над трассой. Так что, куда нам ехать, было понятно и так. Про саму дорогу говорить особо нечего. Пейзаж тот же, что и между Кёльном и Дюссельдорфом, и всё тот же ровный поток машин. Мы сидели молча, только навигатор радовал нас своим присутствием.
Вупперталь начался неожиданно, как и положено немецкому городу, с таблички. Металлический голос нам это подтвердил на тот случай, если мы не поняли. Через сто метров появился съезд с трассы, куда Дима и повернул. Дома появились как бы нехотя, они словно стеснялись своего внешнего вида. А между тем, они были опрятные и аккуратные, после российской действительности радовали глаз. Постепенно они встали в плотный ряд, выросли на этаж, и вот мы уже катим по улицам города. Голос звучит всё чаще, стрелка на экране петляет по узким улочкам Вупперталя, как вдруг Дима останавливается перед забором. Очередной городской долгострой перегородил нам дорогу.
- Вот чёрт, - злился Дима, наш дом, судя по карте, как раз за этим мостом.
Присмотревшись внимательно, мы разглядели сквозь щели в заборе то, о чём говорил Дима. Шёл ремонт моста и через реку, и через железнодорожные пути. Информация о ремонте навигатору никто не сообщил, иначе бы он нас сюда не завёл. Однако лавров Сусанина ему не досталось.
- Попробуем объехать, - произнёс Дима сквозь зубы и повёл машину вдоль забора направо. Навигатор возмущался немного для приличия, но после того, как Дима повернул налево на ближайшем перекрёстке, успокоился, и снова стал вести нас зелёной стрелкой прямо к цели. Через пятьдесят метров за первым поворотом был следующий, и вот мы едем в обратном направлении. Навигатор радуется вместе с нами. Последний поворот, на это раз уже в тупик, так как там ведутся работы, и вот он дом. На нём висит табличка с названием улицы. Действительно, разве можно название улицы за 20 лет выучить? Да никогда.
Первым делом Наташа стала звонить крёстной, что мы приехали и стоим возле её дома. Откуда она появилась, лично я не заметил. Мы с Димой доставали из багажника наши вещи. Эмма обнималась с Наташей, когда мы закрыли машину. Дима и Оля хотели поздороваться и тут же откланяться, но попали под такой напор приглашения войти на пару минут, что сдались. От машины до дома идти полминуты, но за это время Эмма завербовала моих родственников, что они обязательно с нами отобедают. Специально для нас она приготовила окрошку.
Эмма живёт в доме, который отдан под социальное жильё. Тут живут эмигранты и пенсионеры. Всё так же, как и у Димы с Олей. Только они уже вложились в строительство новой квартиры и ждут окончания стройки. А вот Биттнеры никуда из этого жилья не уйдут. В этом доме живут Эмма, её муж Борис, и сын Игорь. Она в одном подъезде на втором этаже, они через подъезд, на 7 и 8 соответственно. Эмма тут же стала звонить им, что мы приехали. Борис, сказал, что придёт, Игорь по каким-то причинам не смог быть. Зато должны были быть позже Лена, Саша и Каролина.
Квартира у Эммы однокомнатная, но в ней много мебели, стен не видно, и оттого тесно. На просторной лоджии растут овощи. Прямо под окном течёт быстрая река Вуппель. От неё и пошло название города.
Квас в Германии не продаётся, а делать окрошку с пивом Эмме не приходило в голову, поэтому она приготовила её на кефире. Размер тарелок был стандартный, немецкий. Мне она ещё налила добавки, так как я свою порцию съел быстрее всех. Спорить мне не хотелось, а окрошка была вкусная.
Потом последовала сковородка мяса с жареной картошкой. Эмма была убеждена, что мы в России голодаем, а Дима накормить нас никак не мог, потому что она с ним была не знакома. Постичь логику людей, работавших высоко над землёй, мне, очевидно, не дано, поэтому я оставил всё это без комментариев.
Дима и Оля, после того, как обед закончился, наконец, смогли вырваться на свободу, и поехали домой отдыхать от родственников. Два дня им должно было хватить.
Тем временем стали появляться родственники с Наташиной стороны. Первым пришёл Борис, бывший Эммин муж. Когда-то он много пил, но как только они развелись, и он стал жить отдельно, то пить перестал. О причинах спрашивать не стоило, всё было понятно и без слов. Он был на пенсии, нигде не работал и всё своё свободное время, в основном, проводил возле компьютера, по которому смотрел канал Россия 24. По поводу нашего приезда он принарядился и выглядел так, словно пришёл на праздничное мероприятие. Наташа не успела его обо всём расспросить, как приехали Лена и Саша.
Лена, насколько я понял, была Наташиной двоюродной сестрой, а Саша – её муж. Оба они были в отличном настроении и было видно, как они по Наташе соскучились. Говорила в основном Наташа, она любит любую тему переводить на разговор о ней самой. Вот кто мог посоревноваться с Наташей количеством времени, потраченным на разговоры, так это Эмма, но Эмма в этот момент молчала, а Лена говорила мало. Но в главном они сошлись, - нам просто необходимо посмотреть, как они живут. Что касается Саши, то он был рад, что появился парень, с кем он может вместе попить пиво, и похвастаться своей машиной. Осталось только дождаться Каролины, чтобы мы могли поместиться все. Каролина подъехала минут через двадцать. Это была красивая, немного полноватая девчонка с озорной улыбкой и громким звонким смехом. Её мама, Лена, уезжала из России беременной. Каролина родилась в Германии и в Росси считается полноправной немкой. А вот власти Германии придерживаются иного мнения и дали Каролине двойное гражданство, причём у родителей подданство только Германии. Саму Каролину это нисколько не беспокоит, она хорошо говорит по-русски, с небольшим акцентом, но вот читать и писать не умеет. Родители не научили, а в школе русский язык не изучают.
Закончив первичные разговоры при встрече, мы высыпали на улицу. Саша посадил меня рядом с собой и резко рванул с места. Ему так хотелось быстрее добраться домой, поставить машину и глотнуть новый сорт пива, что он совершенно забыл, что женщины дорогу домой помнят несколько хуже. Пришлось ему по телефону объяснять, как правильно до дома доехать.
Сам Вупперталь образовался путём слияния шести городов, стоящих по берегам реки. Река Вуппер течёт в долине, а справа и слева, немного в отдалении лежат если не горы, то большие холмы. Эмма живёт на берегу, из её окна слышен шум воды, а вот Саша и Лена живут на холме, довольно высоко. Поэтому проехав по широким улицам равнины, Саша повел машину по петляющему полотну наверх. Назвать этот участок дороги серпантином будет слишком громко сказано, но очень было похоже. Саша вёл свою машину быстро, по-спортивному, словно хотел уйти от погони. Про марку машины мне сказать нечего, я её не запомнил. Иномарка, и всё. Говоря о местных обычаях, Саша упомянул о том, что местные жители, так же, как и в России, здесь имеют дачные участки. Пожалуй, это было первое Сашино выражение, на которое я отреагировал с удивлением. А поскольку мы как раз проезжали это место, то Саша, не раздумывая, припарковался у обочины, и предложил мне выйти и убедиться в его правоте. Я вышел.
Мы находились практически на вершине холма, может быть ещё метров десять оставалось. Дорога была скрыта деревьями и кустарниками, но был участок, метров сто, откуда открывался вид на долину, в которой уютно расположился город Вупперталь. Реки не было видно, но по тому, как причудливо расположены дома, становилась понятным протяжённость русла. Отчётливо были видны холмы на другом берегу, видны строения, как жилые постройки, так и промышленные производства. Саша указал мне на одно из них.
- Вот туда мне надо приехать завтра в 5 часов утра, вывозить мусор. Я тебе покажу свою машину, ты увидишь, какая она красивая, - сказал он, явно гордясь своей работой.
В этот момент до нас добрался женский экипаж. За рулём сидела Каролина. Она водила машину по-мужски, в отличие от Лены, которая не любила быстрой езды, и редко когда выбиралась за пределы первого ряда. Все вышли и стали обозревать окрестности.
Дачные участки, про которые мне говорил Саша, располагались на этом холме, как раз под тем местом, где мы остановились. Если подойти к самому краю дороги, то можно было увидеть небольшие наделы земли, от 6 до 10 соток, на которых стояли времянки. Если бы я не знал, что нахожусь на территории Германии, то легко мог принять эту территорию за Ленинградскую область. Саша меня уверял, что такие участки держат не только бывшие эмигранты, но и коренные немцы.
Однако пиво в холодильнике ждать больше не могло, и мы первыми тронулись с места. Нам ещё предстояло заправиться. Поскольку Саше надо было встать в 4 утра, а потом доехать на своей машине до машины рабочей, то тратить время на эту операцию утром он не хотел. Заправка оказалась маленькой, всего одна колонка, но этого для местного контингента было достаточно. Да и места заправка занимала немного, очередь могла себе позволить растянуться всего на две машины.
По дороге до дома Саша мне поведал грустную историю. Оказывается, этот дом, в котором они жили, продал им один местный жулик, с которым они теперь судятся. Жулик этот проделал косметический ремонт вместо капитального, а поскольку речь шла пусть о подвальном, но жилом помещении, то со временем проблема стала очень актуальной. Был нарушен температурный режим, а данные, которые были указаны при покупке дома, были сфальсифицированы. Это подтвердила независимая экспертиза, которую наняли Лена и Саша. Было уже два судебных заседания. Первое вынесло решение в их пользу, второе, по апелляции, в сторону жулика. Вот теперь они ждали решение третьего заседания, а пока они не могли дом ни продать, ни ремонтировать. В общем, узнать, что жулики бывают и среди истинных арийцев, почему-то было приятно. Словом, не мы одни такие умные.
Саша не сразу подвёз меня к дому, а сделал вираж по окрестным улицам. Это была настоящая Германия, где на улицах стоит такая тишина, что стук сердца слышан наравне с тиканьем часов. Дома одно - и двухэтажные, у каждого дома заезд для автомобиля, тут же гараж и сад с той стороны дома, что не виден с улицы. Больше одной машины увидеть сразу - это нонсенс. Это местный спальный район, кроме заправки я не увидел ничего из сферы обслуживания. Ни магазина, на аптеки, ни кафе. Это всё есть, но центре, а здесь люди только отдыхают или просто живут.
Пока мы делали крюк, женщины уже ходили по дому. Саша не поставил машину в гараж, а припарковался возле дома. Он объяснил это тем, что всё равно машину никто не угонит, он её даже на сигнализацию не оставляет, а каждый раз открывать и закрывать ворота, ну зачем время столько тратить. Не успел я удивиться такому решению проблемы, как мы уже стояли возле холодильника и Саша протягивал мне только что открытую бутылочку тёмного пива.
- Это новый сорт, Андрей, - говорил мне Саша, улыбаясь во весь рот, - сколько тут живу, каждый раз приходя в магазин, открываю для себя новое название. Я уже со счёта сбился, сколько их тут.
Пиво было приятным на вкус. Бархатное, оно приятно утоляло жажду тёплого дня, который постепенно начинал перетекать в вечер. А Саша проводил для меня экскурсию по дому. Из соседних комнат раздавались женские голоса, там тоже шла экскурсия. Но дом, казавшийся с виду не таким уж и большим, позволил нам не встретиться во время просмотра. Первым делом Саша показал мне подвальное помещение, из-за которого они судились. Тут было чисто, но очень сильно пахло сыростью.
- Чувствуешь, - Саша сильно втянул в себя ноздрями воздух, - вот тут у нас жила Каролина, пока была школьницей, а сейчас тут и двух минут тяжело выдержать.
Действительно, разница в температуре была ощутимой. Можно было подумать, что раньше тут располагался холодильник, до чего было тут прохладно. Саша повёл меня дальше в комнату, которую можно было назвать гостиной. В ней стоял большой телевизор, мягкий диван, кресла, один шкаф и журнальный столик. На стене висела гитара.
- Это кто у вас музицирует? - протянул я руку с пивом в сторону инструмента.
- Я когда-то играл, да теперь вот лень стало, - виновато ответил Саша, и повёл меня дальше. Любое помещение в доме имело два выхода, что делало их проходными. При желании можно было играть в пятнашки или прятки, если немцы знают о существовании таких игр. За гостиной была кухня, но что в ней находилось, совершенно не застряло у меня в голове, а за кухней спальня. Там, как я и думал, напротив двуспальной кровати, на стене висел ещё один большой телевизор. Сейчас редко какая спальня обходится без вечернего киносеанса.
Где-то тут рядом находились и хозяйственные помещения: прачечная, гладильня, туалет. Их, кстати, тоже было два. В гараже, который Саша не использовал по назначению, был склад для садовых инструментов, а сам сад находился с противоположной от улицы стороны дома. Но его показать мне он не успел. Послышался Наташин голос, который звал меня на улицу. Саша нехотя подвёл меня к выходу.
- Жаль, что ты сейчас уедешь. У меня ещё пиво есть, другого сорта.
- Не переживай, увидимся ещё.
- Подожди, я же тебе фото своё не показал, и Саша метнулся внутрь дома.
На улице Наташа стояла рядом с Леной, Эммой и Каролиной. Они обсуждали планы на завтра. Было решено, что с утра придёт Лена и покажет нам старый Вупперталь. Точнее, несколько маленьких городков, из которых Вупперталь и состоит. Днём приедет Каролина и отвезёт нас в Дюссельдорф. В этот момент подошёл Саша и протянул мне фотографии.
Там он стоял, одетый в специальный комбинезон для мусорщиков, рядом с машиной, окрашенной в тот же зелёный цвет. Внешне машина была похоже на те, которые в Питере использует Водоканал.
- Вот – гордо сказал он, это я на работе. Мне надо рано утром забирать мусор с предприятий, потому что после 12 часов движение для грузового транспорта запрещено. Накануне мне выдают маршрут, чтобы я смог заранее знать, куда мне заезжать. Вот завтра мне надо быть на концерне Байер.
- Так ведь Байер же в Леверкузене находится, - вспомнил я название футбольного клуба.
- Основной завод да, но тут его филиал есть и не только у нас. Его фабрик много где раскидано.
- Ну всё, парни, поехали, - скомандовала Эмма, - нас сейчас Каролина довезёт до швебека, мы по нему до дома доедем. Прокатитесь, вам понравится.
Мы с Сашей пожали друг другу руки и я сел на переднее сидение рядом с Каролиной. Та привычно хохотнула и мы поехали на конечную остановку Schwebebahna, или как говорила Эмма, швебека.
Schwebebahn – это подвесная железная дорога, выполняющая функции метро, но проложенная не под землёй, а над ней. Почти вся трасса тянется над водами реки Вуппер, и только пара последних километров проходит вдоль одной из улиц города. Вагоны сделаны из прочного, но лёгкого металла, их всего два в сцепке, и во время движения их слегка покачивает. Держится эта конструкция на металлических опорах, которые используются при строительстве железнодорожных мостов. Сами вагоны висят на высоте не ниже второго этажа, а ещё выше этажом расположен рельс, по которому они катятся. Здесь аккуратно уложены электрические кабели. Всю эту картину мы рассмотрели позже, из окна квартиры Бориса, а пока Каролина подвезла нас на конечную остановку. Эмма живёт на другом конце пути на предпоследней станции и специально для нас с Наташей нам показали это чудо техники. С Каролиной мы попрощались до завтра, а Эмма повела нас на станцию.
Подняться на неё можно было пешком или на лифте. Мы поднялись пешком. Поезд уже ждал нас. Машинист ходил воле своей будочки и неторопливо курил. «Швебек» ходит строго по расписанию. На каждой станции горит табло. Но там показывают не время прибытия, а сколько минут осталось, причём не на ближайший поезд, а сразу на два. А рядом горит общее время. Поскольку станции находятся высоко над землёй, то между платформами проложен специальный настил на тот случай, если кто-нибудь упадёт, или что-нибудь случайно уронят.
Когда до отправления осталось меньше минуты, машинист вошёл в свою кабинку, и закрыл дверь. Пол ногами немного двигался, вообще раскачать вагон ничего не стоило. Мы сели на одноместные сиденья слева по ходу движения. Платить за проезд нам не надо было. По крайней мере, так нам объяснила Эмма. Её пенсионный проездной годился для провоза нескольких человек.
Время стоянки закончилось, и наш состав тронулся с места. У меня возникло ощущение нереальности происходившего. Мы плыли по воздуху вдоль улицы. Под нами проезжали машины, они останавливались на перекрёстках, а мы двигались над ними, не замечая их движения. Ровно, как и люди не замечали нас. Мы во все глаза смотрели на идущих по тротуару горожан, а они не обращали на нас никакого внимания. Мне стало даже как-то обидно. Но вот улица закончилась и мы повернули на 90 градусов налево. Декорации сразу изменились. Исчезло движение людей и транспорта. Теперь под нами бежал бурный неглубокий поток, затянутый в некоторых местах в гранит. Поскольку река текла довольно причудливо, то и трасса воздушного трамвая причудливо повторяло русло реки. Остановки были через каждый километр. Пассажиров было мало, вагон не был заполнен наполовину.
Самый протяжённый участок был, когда трасса проходила по территории концерна Байер. По оба берега реки находились цеха по производству медикаментов и они соединялись в нескольких местах пешеходными мостиками. На всей территории сияла чистота, паллеты стояли аккуратными стопками. По ним можно было проверять линию отвеса. Именно отсюда завтра рано утром Саша будет забирать мусор.
Эмма предложила выйти в центре города возле железнодорожного вокзала. Перед вокзалом шла очередная стройка. Вроде бы тут собирались расширять улицу и построить паркинг. А пока попасть на вокзал можно было по подземному переходу. Но мы пошли не туда, а в противоположную сторону. Тут мы обратили внимание на здание, на котором находились часы, показывающее время в разных крупных городах. Это было время Лондона, Нью-Йорка, Москвы, Токио, Мельбурна. Как оказалось, в этом здании находится Европейский Институт Международных Экономических Отношений.
Мы недолго побродили по центру города, сказалась усталость, накопленная за день. Захотелось прилечь и отдохнуть. Мы вернулись на остановку «швебека». Табло показало, что до нашего трамвая осталось 6 минут, а до следующего 13. Видимо, между трамваями не было точного временного отрезка. За время нашего ожидания в противоположную сторону успели пройти два состава.
Трамвай подошёл, когда на табло время вышло. Пассажиров уже было много и нам пришлось стоять во время поездки. В Европе не принято уступать места женщинам и детям. Вот на пешеходном переходе пропустят, а место уступить, - никогда. Так что Эмма по этому поводу не сказала ни слова. Впрочем, с каждой остановкой количество пассажиров уменьшалось и скоро Наташа и Эмма присели рядом. Я сел через две остановки сразу за машинистом. Пульт управления у него был такой же, как и в трамвае. Вся разница в том, что колёса были не внизу, а на крыше, и рельс было не две, а одна. Скорость была довольно приличной. Амплитуда при раскачивании была не слишком большой, чтобы могли столкнуться встречные трамваи. Красивая картина была перед глазами по ходу движения. Словно ты летишь по воздуху над рекой. Мы двигались против течения. Вот рыбак стоит в реке по колено в воде и ловит рыбу. На нас он не обращает никакого внимания. Вот мы проносимся над большой площадью, где сходятся несколько улиц, машины стоят смирно перед светофорами, а нам нет до них никакого дела. Нам всегда зелёный свет. Красивый вид транспорта Schwebebahn, но почему-то находится только в Вуппертале.
Эмма живёт на предпоследней остановке, но мы доехали до конечной. Оттуда прогулялись пешком. Днём мы как раз тут проезжали на машине. Эмма обещала завтра сводить сюда Наташу по магазинам, туда, где продают обувь и одежду. А пока она готова была нас угостить ужином. На столе появилась сковородка с мясом и котлетами, сыр, масло, хлеб, варенье, вода и арбуз. Эмма безумно любила арбузы и каждый день съедала по полосатому средней величины. После такого обильного ужина мгновенно захотелось спать. Эмма попрощалась с нами и ушла ночевать к Борису. Спать на балконе Эммы было решительно невозможно, поэтому я устроился на диване, на который мог поместиться только по диагонали, а Наташа устроилась в Эммином алькове. Перед сном мы ещё немного делились впечатлениями, полученными за день. Однако природу никому ещё не удалось обмануть, и мы уснули.

Взмах

Суббота, 08 Сентября 2018 г. 21:34 + в цитатник
В октябре световой день короче,
Как хотелось бы многим из нас.
Что же осень теперь напророчит
Полюбившим неистово джаз?

Листопад не приносит волнений,
Мокрым снегом сердца не зажечь.
Сколько знаем мы тех поколений,
Что ждут осени здравую речь?

И она не молчит, только словом,
Говорить ей никем не дано.
Всё, что мы замечаем, не ново,
Взгляд достаточно бросить в окно.

Джаз осенний обычно печален,
Кто-то должен быть всё же таким.
Поздний час, ветер ветки качает,
Виден взмах дирижёрской руки.

29.10.2015


Поиск сообщений в Andrej_Bondi
Страницы: 219 ... 94 93 [92] 91 90 ..
.. 1 Календарь