Философия рок-самиздата и феномен «интеллектуального панка»

«Интеллектуальный панк» - термин далеко не однозначный. Кто его впервые употребил - теперь уже, наверное, не разобраться, но широкое хождение дал в конце 80-х Сергей Гурьев, московский рок-журналист и философ. Самиздат культура того времени (журналы «Контр Культ Ура», «УрЛайт», «Зомби» и другие) частично сохранила свидетельства о самобытных корнях данного явления.
Рок-самиздат на сегодняшний день представляет собой одну из самых малоизученных форм существования философской мысли. Основной проблемой для исследования можно считать тот факт, что огромная часть материалов была утеряна, конфискована, уничтожена и так далее, а оставшиеся фрагменты, вырванные из контекста, могут иметь множество самых разнообразных интерпретаций.
Философия рок-самиздата - это сочетание фактов, портретов и умозаключений, в котором присутствует элемент игры и принцип «а глупый пусть примет за чистую монету». Этот странный на первый взгляд конгломерат разрозненных текстов породил уникальный жанр так называемой «философской телеги». Один из крупнейших мастеров этого жанра Александр Серьга определяет телегу как «несистематические, но системосодержащие умопостроения», мифотворчество, не имеющее отношения «к настоящему качеству ума». Именно в таких телегах и зародился интеллектуальный панк - миф, ставший реальностью. Изначально за этим словосочетанием скрывалась ирония: ну разве может быть интеллектуальным отрицание рациональности? Но к концу восьмидесятых стало ясно, что значение поменялось на прямо противоположное. В 1990м году в журнале «Контр Культ Ура» выходит посвящённая этой проблеме статья Сергея Гурьева «Bedtime for Democracy: опыт тезисного егороцентризма», где делается попытка экзистенциального анализа всего того, что произошло в рок-андеграунде с середины 80х - в эпоху завершения «времени колокольчиков».
Уже в двадцать первом веке Б. Гребенщиков написал небольшую аналитическую статью «память крови сильнее памяти ума», в которой пишет: «русская поэзия 60-х - 70-х выразила надежду. Русская поэзия 80-х и дальше выразила… нет, не отчаянье, - похоронный плач. По убитой, самоубитой и доедаемой Родине. Зта поэзия названа «рок», но имеет мало общего с тем, западным, который умеет блевать и плевать, но не умеет плакать. Ему нечего оплакивать, потому что они не имели того, что мы потеряли». Хотя «как всякое несакральное явление рок изначально бестрагедиен». Интеллектуальный панк обнажает трагизм бытия, причём делает это жестоко и резко. Тексты Летова и Неумоева циничны и злы, но при этом одновременно и лиричны. Янки Дягилевой - воплощение экзистенциального плача по миру, пронзительные заклинания отчаянья.
Прототипом панка можно считать античных киников, авангардные художественные течения первой половины ХХ века, а непосредственными идеологами - ситуационистов. Однако интеллектуальный панк (то есть, по сути, большая часть советского рок-андеграунда восьмидесятых годов) имеет истоки ещё и в русской классической литературе, и в бардовской песне, и в фольклоре. Таким образом можно сказать, что интеллектуальный панк - это некая разновидность, существующая в конкретное время в конкретном месте, и рассматривать его можно только в целостности контекста.
Интеллектуальный панк отличается в первую очередь проблематикой, форма выражения практически идентична с западным собратом, хотя можно отметить в интеллектуальном панке гораздо более пристальное внимание к тексту. Это следует из иной экономической и политической ситуации. На западе ситуационисты видели причины бунтов 1960-х в том, что на волне экономического подъема слишком многие люди в Америке и Европе уже имели то, что было на рынке, - и в результате у них возникла возможность подумать о том, чего бы еще они могли захотеть. Интеллектуальный панк восставал не от хорошей жизни, и искал он не новых развлечений, а подлинного бытия.
Интеллектуальный панк экзистенциален. Как культурно антропологический феномен он сложился к концу 80-х годов на основе западной панк музыки, но с уникальной текстовой проблематикой. К середине 90-х это уже было не единое течение, а разрозненные направления.