...я все-таки научусь писать обычный регулярный незлобивый лытдыбр легко, дабы держать в курсе тех, кому это может быть интересно. Но учиться, видимо, придется долго. Хотя писать-то вполне себе есть о чем.

Вот, например, мелкой моей тушкой (ввиду весеннего недоурожая, видимо) заинтересовались доблестные защитники райвоенкомата во главе с участковым. Пришлось прикидываться шлангом, а затем срочно линять на другой конец города. Зато отсюда до метро пешком, и кошка Икки теперь не скучает и не изводит соседей томными мявами (а изводит ими меня, ага).. и ботается тут лучше, ибо дома завсегда есть на что отвлечься =]

А еще я недавно понял, что боюсь, сторонюсь _людей_с_прошлым, опасаюсь с ними сближаться. Я даж не могу сейчас толком определить в словах, кого именно я имею ввиду, каких таких людей (не то что понять причину страха) -- это просто некое (достаточно четкое, правда) ощущение. Если формулировать топорно, получится что-то вроде: "Люди, чье прошлее больше меня." При том не просто больше, а никогда не станет меньше.
Да... похоже именно в этом дело, но более подробно "я подумаю об этом завтра." А еще этот страх, судя по всему, -- одна из причин моей любви к детям и общению с ними.

*убрел дальше учить беспологию... (интересно, немертины, это вкусно?)

Все у нас нынче пишут о смерти.
Одни скорбят о кончине Ильи Кормильцева, другие поминают Александра Непомнящего... а я... наверное, я серость бездушная, но меня не трогают судьбы и смерти людей, создавших нечто большое культурно-духовное. Кажется, я смогу объяснить, почему именно, но, как-нибудь в другой раз.

А сейчас я сам помяну того, чья смерть... да нет, не смерть. Смерть эта была ожидаема и закономерна. Но чья жизнь меня трогает.
Не светлой памятью помяну, не темной... просто памятью.

В Москве скончался первый президент России Борис Ельцин.

Я хорошо представляю, сколько жителей этой славной страны кинут ему вослед камень, а то и просто плюнут. Мое отношение к нему и его делам также неоднозначно. Но как бы то ни было...

Умер один из тех, кто вращал колеса истории. Те самые колеса, которые перемололи и его самого и всю эту страну... и меня, в числе ее граждан. Умер один из тех, с кем я, родись на несколько лет пораньше, стоял бы по одну сторону баррикад. Умер один из тех, кто своими руками поставил последнюю точку кошмарной (на мой взгляд, кошмарной) истории двадцатого века этой страны. Умер человек, нашедший смелость взять на себя принятие таких решений, от которых да хранит Небо каждого. Умер не человек_из_эпохи. Умер человек, сам бывший частью этой эпохи. Умер человек, достойный памяти.
В чьем-то сердце светлой, в чьем-то -- темной... но памяти.

И я буду его помнить.

Даа...
Вот уж не думал, что в двадцать первом, блин, веке придется играть в Ромео и Джульету. Однако ж индюк, как известно, тоже не думал.

Ну ничего, любимые мои Монтекки с досточтимыми Капулетти, подождите немного. Я, в противоположность средневековому брату своему, если кого и собираюсь поить ядом, то явно не себя. Так что крайне рекомендую почаще оглядываться по сторонам... или отойти с дороги. Благо к системе, требовавшей честной игры, я более не принадлежу =)

Хотя оно и старое уже...

---

Как оно?
Уважаемые, а о чем вообще спрашивается с утра вопросом "Как оно?"
А то я теряюсь постоянно в ответах. И получается фигня полная.

-Привет. Как оно?
-Нормально. Привет.

-Привет. Ну как у тебя?
-Все хорошо.

-Как оно все?
-Какое оно?
-Настроение.
-Нормально.
-А чего с настроением у тебя?
-Нормально все.
-Ну как хочешь.

-Привет. Ну как оно?
-Оно прижилось и не выводится никаким дихлофосом.
-Ты о чем?
-Об оно.
-Ааа. Ну ладно.

-Привет. Ну как оно?
-Да с ним какие-то странные вещи творятся. Вчера еще звенело и светилось в темноте, а сегодня – хоппа! и жидкое вдруг. Белесое такое.
-Что?
-Оно. Странное такое..
-Не поняла?
-Ты о чем спрашивала?
-Как дела спрашивала.
-Подшиваются регулярно. В архив сдаются. Регистрируются, конечно. Морока.
-Дурак. Не хочешь разговаривать – так и скажи.


-Привет!
-Как? Оно?
-Чего?
-Рассказать тебе как оно?
-Расскажи.
-Оно умеет свистеть в воде на глубине 800 метров, представляешь?
-Кто?
-Оно.
-Кто оно?
-Я не знаю. Науке еще предстоит дать ответ на это.
-Тьфу. Как дела?
-В 37-м заводились даже от анонимного доноса, представляешь?
-С тобой все нормально?
-Все нормально.
-С настроением что-то?
-С печенью. Шалит.
-Плохо. К врачу сходи.
-Был. Отправили к воспитателю.
-Не понял?
-Сказали, что к ним – когда печень больная. Когда шалит – к воспитателю.
-Да ну тебя.
-Да. Ну меня.

-Привет.
-Как оно?
-Нормально.
-Молодец.
-А у тебя?
-Сигарета.
-Что сигарета?
-У меня.
-И что?
-Курить пойду.
-А. Иди, конечно.
-Потом приду и расскажу тебе как оно.
-Йоко?
-Жено Джоно.
-Леноно?
-Ушел.
-От нас навсегда?
-Курить ушел. Навсегда.
-Иди. Потом расскажешь как оно...

Прдолжаю узнавать о себе_живом интересное...

Оказывается, вокруг находятся (т.е. я их не ищу, они сами :)) очень красивые вещи. Например блики огонька свечи на поверхности неспокойной воды... только обязательно мелкой, над светлым дном, чтобы она была прозрачной, светло-зеленого оттенка, иначе цвет бликов и воды не будут сочетаться. Или тонкий темный бархат на женских плечах. Только плечи должны быть стройными (и по комплекции и по осанке), а бархат -- ни в коем случае не тканью платья -- бархат должен принадлежать сюртуку, чтобы твердые плечики и острые лацканы.

Видимо, фрагментарное восприятие мне все-таки доступно.
Что радует:)

...с собой.

Оказывается, проход по переходу метро сквозь толпу сограждан более всего по ощущениям напоминает пилотирование в астероидном поле: все они, кажется, неподвижны... но это крайне опасное заблуждение! =)

И все же Весна.

Накрыло еще в конце февраля... но накрыло ТАК, что до сих пор не отплевался, да и вряд ли теперь до осени смогу (захочу?) выбить последние капли этого настроения из ушей и головы.

Странная закономерность. Раньше казалось: чем больше всякого творится внутри, тем больше человек пишет (в т.ч. и в блог). Однако ж на практике плучается с точностью до наоборот: пока ты (я? я...) относительно спокоен, пока "просто живешь", пишется достаточно регулярно, вмеру бестолково (писать-то особо не о чем)... в общем, обыкновенный лытдыбр продуцируется, вполне, правда, устраивающий тех (большинство?), кто читает, "чтобы быть в курсе".
А вот стоит внутреннему стать больше внешнего... создается впечатление, что оно, внутреннее, просто перестает пролезать по тонким каналам системы вербализации.
*почувствуйте себя автоклавом, ага*

Весна - начало цикла (о этот безумный вертящийся мир!). Зима - его конец. И что бы я ни делал, как бы ни старался поддерживать в себе жизнь между концом и началом, каждый раз находится чему проснуться, чему родиться очередной весной. Пасынки этой, похоже, никому не дадут уйти обиженным. Ведь они говорят там, внутри: "Кто не с нами, тот против нас!" -- И я им верю. Верю, а всехпрощение со всёпониманем стоят в сторонке, затравленно озираясь. Потому, что устраивать линьку судьбы в сомнениях нельзя. А чтобы сомнений не было, мир должен на время стать черно-белым...

Встретилось мне в одном дневнике нынче славное пожелание:

С праздником Вас, дорогие мужчины, парни и совсем мальчишки!!!
защищайте нас!

Не могу удержаться, отвечу:

А от кого прикажете защищать? От страшных генеральских дач, путем их бесплатного построения? Или от дедов, бросая на амбразуру свои печенки-селезенки, ампутированные ноги?! Может быть, от страшной америки, которая огребла своего Ирака до конца дней ее, по-видимому? Или от террористов, снабжаемых нашими же ГБшниками, дабы напуганные граждане поактивнее голосовали за господина ПэЖэ?

Да и защищать предлагается не вас, милые, а отечество. Слыхали о таком? =)

Нет уж! Если вам.. ну ооочень хочется, защищайте такое отечество сами. А я (да и не один я, полагаю) лучше без праздника обойдусь...

А в ночь на четырнадцатое мне приснилась любовь.
Не своя, чужая.
Зато "та самая", "настоящая"...

Мальчик-кочегар (кажется, его звали Барт) и девочка-газетчица Тирри, чуть не попавшая на панель. Сироты, с восьми, не то с десяти лет они жили вдвоем в крохотной каморке на первом этаже деревянного дома, привечавшего еще с десяток таких же нищих, но еще цепляющихся за жизнь зубами людей.

Заря эндустриальной эпохи: повсюду пар, чад и грязные мостовые, быстрые заработки и такие же быстрые банкротства, заводы, во всю использующие недавно "изобретенный" конвеер, динамичная жизнь по принципу "ты, или тебя"... и эти двое, не видевшие в жизни ничего иного, полагающие, что мир всегда был таким и всегда таким будет. Дети перемен, приспособленные к конвульсирущей в экстазе метаморфозы жизни больше других... и больше других, казалось бы, уродуемые этой метаморфозой.
Дети перемен.
Дети...

Дети, которым каким-то невообразимым чудом удалось сохранить в себе преданность и искренность: глупые, неосознанные чувства, такие неудобные в этом сумасшедшем мире. Их души словно под броней были -- на них просто не налипала грязь окружающего, скатываясь по полированным пластинам древних призрачных лат.

Конечно, им самим все это было невдомек. Они просто жили. Вернее просто выживали. Друг для друга. Не потому, что иначе было не выжить, не потому, что "так было правильно", не потому даже, что друг друга любили (они и слова-то такого не знали еще -- любовь)... Просто когда Мир начинает превращаться в Зверя, в плоти его, из его собственных клеток начинают образовываться споры: маленькие замкнутые мирки, чья единственная цель -- сохранить до поры то, что сделает когда-нибудь Зверя обратно Миром.
Наверное, так и работает пресловутый макроэгоизм -- инстинкт самосохранения вида.

Жить -- гораздо ложнее...
Гораздо сложнее, чем все вообще.
Особенно, чем не_жить.

Не жить... не жить -- это замечательно. Появляться по чьему-то желанию, наполненным Силой... чужой Силой, в которую превращаются вера, желания, отчаянье, надежда. Появляться без собственно Смерти за спиной... без_смертным, неуязвимым... внутри системы, но никогда не в системе... А все остальное время -- просто не жить.

Не жить, не думать, не мечтать, не испытывать эмоций, не желать... не желать ничего, ни в чем не нуждаться. И Времени до тебя никак не дотянуться тогда.

Ах, время, время...
Где ты, черная кошка дороги моей?
Почему не перешла поперек?
Зачем остановилась?
"Потерпи..." -- сказала ты.

Терплю...
терплю.....

...иногда очень хочется просто пожить, наслаждаясь процессом... но даже когда уже проще и слаще некуда, где-то, еще глубже, все равно есть некоторая часть, которая "даже эту ситуацию ухитряется повернуть на благо Работе"... и ведь даже не скажешь, что задолбало =/
*я ж даже любить не по работе не умею... или умею? или-или, или-лили, как говаривал в юности сын Ганги, матери всех рек, текущей в трех мирах...

...замечательный такой есть вид "лытдыбра" =) Знаете, когда пишут не предложениями, а обрывками, ограничивая их ...с_двух_сторон_троеточиями... , делая "художественные переносы строк", дабы текст совсем уже потерял связность... и это считается (по крайней мере среди пишущих так) признаком глубины душевной и искренности "повествования". Мол, если мысли оформлять, истинный смысл их искажается. А самое обидное для таких "утонченных натур" -- указание на ошибки в правописании (ну, в тех случаях, когда там действительно встречается право, а не криво-писание), ибо ведь "не в словах и их написании дело! Дело в том, что душу излили!".
А я вот все смотрю на них и думаю: неужели грамотность, забота о собственной речи и манерах -- вещи столь антогонистичные искренности и чуткости восприятия? =)

Ну да это так, к слову...


А на самом деле...
с Наступившей на всех нас Огненной Свиньей, ребята! =)))

Проводы прошлого обитателя нашего зоопарка и встреча нынешней хавроньи прошли просто и замечательно =) Было хорошо. От начала и до конца. А все недоразуменья сошли на нет смешным пшиком, позволив лишний раз осознать, что в этой (и прочих) жизни действительно важно =)

Грешные небеса... да что ж этот пр'oклятый Мир с нами делает?!

Десять вечера. Ярко-освещенная людная станция метро. Стою и треплюсь с некой леди за жизнь. В какой-то момент над нами нависает внушительных размеров тень и, обращаясь, вероятно, ко мне, выражается в том смысле, что "Женщина у меня очень красивый!" Поворачиваю голову, дабы обозреть автора столь неоднозначной фразы (красивая, конечно, и женщина, бесспорно, но вот право владения мне, мягко говоря, сомнительно) и обозреваю большого подвыпившего мужика, обедавшего, да и ужинавшего, пожалуй, одним луком: такое стоит амбрэ.
Тем временем дядька продолжает общение, пытаясь на сей раз выяснить, "Не буду ли я против, если он мою женщину сейчас уведет? Уж очень она ему нравится!" На этих словах леди несколько нервно прижимается к моей руке, а я машинально начинаю прикидывать габариты, расстояние, степень опьянения... понимаю: бить сначала надо в глаза и уже только потом в пах. Дважды.
Любитель лука, однако, возникшей напряженности не замечает (или не хочет замечать) и продолжает развивать свою мысль об "Унесении отсюда на плече такой прекрасной женщины вот прямо сейчас!". Я что-то на автомате говорю, дядька ответствует, леди все крепче сжимает мою руку, я пристальней слежу за телодвижениями нашего любвиобильного гостя... и вдруг до меня долетает фраза о Екатерине Второй (ни больше, ни меньше), за которой следуют вопросы о моем знании Иврита, Греческого, Латыни или, на худой конец, Итальянского! Выяснив, что ничего, кроме Английского и Русского, я для общения использовать не могу, мужик несколько огорчается (с чего, я, правда, не понял), после чего таки принимается цитировать якобы записку Екатерины, адресованную наследникам пристола, в которой недвусмысленно говориться, каким именно аршином может измерить мужчину женщина, и чем, в свою очередь, может быть измерена сама. Я уже понимаю, что опасность нам не грозит, но, увы, прежнее напряжение отпускает с неохотой, поэтому ничего, кроме глупых улыбочек и тусклых фраз я из себя выдавить так и не успеваю.
Прощается дядька фразой о том, что "Ему сейчас очень хочется поцеловать мою женщину! Но он воздержится... Почему? Потому, что я ее поцелую за него... один раз, три раза, пять раз! Потому, что такую женщину нужно сделать счастливой!" А я остаюсь на едине с леди и все не могу успокоится: он ведь не то, что зла не желал... он же искренне пришел восхищаться и объяснять мне, дурню, как мне повезло, и что с этаким везеньем делать надобно! А я до последней минуты был готов вцепиться ему в глотку...

Что же стало... со мной? с нами? Чего ж от жизни-то такого натерпелись, что в любом встречном опасность видим?!

До чего же это прекрасно, просыпясь в первый день Зимы, видеть под окнами не уныло-серо-белое морщинистое покрывало грязного городского снега, а полный двор настоящей живой зеленой травы!

Ты и я.
И много кто еще... Только это "много" всегда безнадежно теряется среди того безликого, что я каждый раз, в день очередного матча, вижу при переходе с Парка культуры на Парк культуры.
Мы с тобой одной крови... И поэтому, сколько бы мы ни были знакомы "реального" времени, мы, на самом деле, знакомы уже не первую вечность.
Мы одной крови... И пока это так, я буду рядом. Хоть во сне, хоть в памяти... потому что если не буду, если не будем, то просто растворимся в окружающей серости.
Одной крови... До тех пор, пока по жилам течет кровь, а не растворенное в щелочи тряпье безволия.


*и не ругайте меня за лирику -- я с этим делом и сам отлично справлюсь. Просто иногда очень хочется сказать глупую сиюминутную правду... даже если с утра она уже станет ложью.