Апрель
Скоро в сырое небо запустят змея, скоро апрель сыграет свой первый блюз. Я выхожу из окон, когда умею, и крайне редко завтракаю и сплю. В городе снег, в парке скрипят ворота, здесь, под окном, бьются колокола. Я не люблю видеть себя на фото, я не смотрю в стёкла и зеркала.
Там мой двойник молча подходит ближе, строгий, немой, слишком усталый взгляд. Я тебя вижу, я тебя ненавижу, я тебя скоро выдумаю назад.
Это весна, это трава и слякоть, та, что не любит белых, как снег, плащей.
Ты не апрель, если не можешь плакать, если ты прям, непобедим вообще, если ты так слепо в себе уверен, если ты никогда не бывал смешон. Лучше б война, лучше бы вихрь истерик, старые кеды, выцветший капюшон. Будет закат, будут взлетать качели, там не бывает страха, и смерти нет.
Это весна. Я, как всегда в апреле, буду шептать спутанный нежный бред.
Здесь, под землёй, люди уж слишком рядом, слишком неумолимо сожмут кольцо, но я спущусь – лишь для того, чтоб взглядом выхватить вдруг оттуда твоё лицо.
Правда, мой взгляд слишком глухой и тёмный, но обернись, господи, подожди, этот апрель, этот огонь бездомный, злой, золотой, горячий в моей груди, он же меня выжжет, убьёт, задушит, он же теперь, яростный, не уйдёт. Я же клянусь солнцем, водой и сушей, я разобью грязный весенний лёд, я никогда, я никогда – ты веришь? – я никогда больше не буду лгать, как я хочу выбить все эти двери, как я хочу, чтобы ты мог летать.
Мне хорошо, мне ничего не нужно, только ресниц касаться, касаться рук, сон мой, смотри, ветер седой и вьюжный больше не тронет нас холодком разлук. Будешь со мной? Будешь со мной смеяться? Будешь со мной верить, терпеть, хранить? Помнишь, не шли часы и дрожали пальцы, как я хочу этого не забыть.
Будь же, прошу, целым и невредимым. Я запущу сотню бумажных птиц. Мы создадим небо без тьмы и дыма, мы создадим землю без сонных лиц, без суетливых дней и пустых приветствий. Так что взлетай, бабочка, и – гори!
Это весна.
Мы, как в далёком детстве, рвём на двоих то, что у нас внутри.
