Сегодня погрузился на несколько часов в поэтические образы - ВЕРОНИКИ ТУШНОВОЙ. Трудно было оторваться, сердце "сжималось" в груди. Что скрывать?
Слезы стекали по щекам.
Сегодня день памяти Вероники Тушновой. Наверно не один я читаю сейчас ее стихи.
Именно в этот день, 27 марта, 93 года назад (в 1915 г.) родилась Вероника Тушнова
После чтения не хочется ничего говорить о том, что мне трудно в ее жизни и творчестве принять, Почему? Прочитайте вот это ее стихотворение и Вы, дорогие читатели, все поймете:
* * *
...напиши мне письмо, пожалуйста,
вперед на тысячу лет.
Не на будущее,
так за прошлое,
за упокой души,
напиши обо мне хорошее.
Я уже умерла. Напиши!
Кто сказал, что легко любить?
«Не знаю, была ли она счастлива в жизни хотя бы час», - сказала, вспоминая о Тушновой, её близкая подруга Надежда Ивановна Катаева-Лыткина. И она же: «О Веронике нужно писать с позиции её сияющего света любви ко всему. Она из всего делала счастье…» Казалось бы, взаимно исключающие, как минимум, противоречивые высказывания. Но в этом вся Вероника Тушнова, которую Бог наградил удивительным талантом - беспредельно любить жизнь во всех её проявлениях и уметь радоваться «малой малости».
* * *
У каждого есть в жизни хоть одно,
свое, совсем особенное место.
Припомнишь двор какой-нибудь, окно,
и сразу в сердце возникает детство.
Вот у меня: горячий косогор,
в ромашках весь и весь пропахший пылью,
и бабочки. Я помню до сих пор
коричневые с крапинками крылья.
У них полет изменчив и лукав,
но от погони я не уставала -
догнать, поймать во что бы то ни стало,
схватить ее, держать ее в руках!
Не стало детства. Жизнь суровей, строже.
А все-таки мечта моя жива:
изменчивые, яркие слова
мне кажутся на бабочек похожи.
Я до рассвета по ночам не сплю,
я, может быть, еще упрямей стала -
поймать, схватить во что бы то ни стало!
И вот я их, как бабочек, ловлю.
И с каждым разом убеждаюсь снова
я в тщетности стремленья своего -
с пыльцою стертой, тускло и мертво
лежит в ладонях радужное слово.
Родилась Вероника Михайловна Тушнова 27 марта 1915 года в Казани, в семье профессора микробиологии, а позднее академика ВАСХНИЛ, мать её была выпускницей Высших женских Бестужевских Курсов в Москве. До революции семья жила вполне благополучно, а затем мир рухнул. Первые детские воспоминания Вероники – мама укрывается с ней в подвале от обстрела, а вокруг всё грохочет и горит. Гражданская война, тиф, кругом разруха и смерть, холод «на улице куда теплей, чем дома», голод «о корке хлеба – первая мечта». А далее весьма скромная жизнь на одну папину зарплату, « что нашего счастья отнюдь не губило. Я помню все мамины новые платья и я понимаю, как мало их было. Я помню в рассохшемся старом буфете набор разношерстных тарелок и чашек, мне дороги вещи почтенные эти и жизнь, не терпящая барских замашек». В этой семье были совсем другие приоритеты, и не удивительно, что Вероника с малых лет увлеклась живописью и поэзией.
У неё с детства сформировалось восторженное отношение к природе.
Она любила бегать босой по росе, лежать в траве на косогоре, усыпанном ромашками,
следить за спешащими куда-то облаками и ловить в ладони лучики солнца.
Деревья её «бессловесные братья», она слышит «как бьётся их сердце простое, как соки пульсируют в почках тугих».
А цветы смотрят на неё «дружелюбно и кротко» и говорят с ней «голубыми, чуть слышными голосками», они так красивы и нежны, потому что «цветы – это стихи земли».
И она здесь совсем не чужая, она с ними «одной крови» и потому всё слышит «как зяблик ссорится с женой» и видит «труд муравьёв, и птичьи новоселья, и любопытных белок беготню…».
Это её стихия:
Люблю я всё, что плещется, струится,
Рождается, меняется, растёт,
И старится,
И смерти не боится…
Она не любит зиму, зима у неё ассоциируется со смертью. Она не боится смерти, а именно не любит её, потому что смерть уничтожает всё живое, всё, что она так любит.
Всё, что удаётся ей увидеть интересного или красивого она описывает в стихах или рисует. Учителя и близкие отмечают, что девочка, безусловно, талантлива. Но после окончания школы с углублённым изучением иностранных языков, Вероника по совету отца поступила в Казанский университет на медицинский факультет. Почему-то многие пишут о том, что она поступила учиться в Ленинградский медицинский институт и ушла из него после четвёртого курса, не завершив образования. Но, тем не менее, в списках студентов, обучавшихся в Казанском университете, числится её фамилия и, более того в своей автобиографии Вероника Тушнова писала следующее: «В 1936 году переехала в Ленинград, получила диплом врача, по специальности не работала…» В это время она вышла замуж, у неё родилась дочь Наташа.
После окончания института Вероника Тушнова серьёзно занялась поэзией: «Перед войной я написала очень много и впервые обратилась за помощью к Вере Инбер. По совету Веры Михайловны я подала заявление в Литературный институт и была принята. Война нарушила все мои планы. Я с маленьким ребёнком на руках и больной матерью эвакуировалась из Москвы и работала в госпиталях Казани». Позднее она работала в московском госпитале, где и познакомилась с Надеждой Ивановной. Надежда была начинающим хирургом, Вероника – палатным ординатором, в это время она занималась гистологией, писала диссертацию. Неустроенный военный быт, больная мать, маленький ребёнок, ночные дежурства, «ни весточки о милом человеке»… Но Вероника никогда не думала о себе, не щадила себя, у неё была какая-то неисчерпаемая потребность помогать другим людям, порой невозможно было понять откуда у этой нежной, хрупкой женщины столько силы духа. Вероника Михайловна была необычным лечащим врачом, она остро чувствовала чужую боль, мучительно переживала человеческие страдания, боролась за каждую минуту человеческой жизни:
Так сказал хирург.
Но нам нельзя не верить в чудеса,
И я отогреваю пальцы рук…
Минута… десять… двадцать…
Полчаса…
Надежда Ивановна вспоминает: «Вероника была потрясающе красива! Все мгновенно влюблялись в неё. В госпитале слыла главной утешительницей. Могла вдохнуть жизнь даже в безнадёжных больных. Бескорыстно помогала всем, чем могла. Мы даже по возможности старались освободить её от работы, потому что в ней очень нуждались раненые. Вероника просто жила человеческой судьбой…»
Я за годы войны
Побывала во всех городах,
Потому что вот тот
Из Тбилиси, а тот из Орла,
Потому что у этого мать
В Бухаре умерла.
Кто-то пишет в Москву.
У кого-то в Армении дочь.
И чужую тоску
Я баюкаю каждую ночь.
Из всего пережитого рождались стихи. «Каждую минуту она что-то сочиняла. Часто её находили пишущей в какой-нибудь маленькой комнатушке. Привозили раненых, нужно было идти. Но, едва выпадало свободное время, она снова погружалась в свой поэтический мир. Тем не менее, позже, спустя годы, она долго не решалась выбрать дорогу в литературу как единственную», - продолжает Надежда Ивановна.
Несмотря на то, что в годы войны её стихи были неоднократно опубликованы, а в 1945 году вышла первая книга, Вероника Михайловна пишет: «Сейчас я работаю ещё больше. Многое в себе меня не удовлетворяет…»
…Когда волненью воплотиться
В звучанье речи не дано,
Когда сто слов в душе родится
И не годится
Ни одно!
Когда молчание не робость,
Но ощущение того,
Какая отделяет пропасть
Слова от сердца твоего.
И, тем не менее, она просто не могла не писать. Вся дальнейшая жизнь Вероники Тушновой была связана с поэзией - она в её стихах, в её книгах, ибо её стихи, предельно искренние, исповедальные порой напоминают дневниковые записи. Из них мы узнаём, что муж оставил её, но подрастала зеленоглазая, похожая на отца, дочь, и Вероника надеялась, что он вернётся: « Ты придёшь, конечно, ты придёшь, в этот дом, где наш ребёнок вырос».
Основная тема стихов Вероники Тушновой - любовь, со всеми её горестями и радостями, утратами и надеждами, разделённая и безответная… какая бы она не была, без неё жизнь не имеет смысла. И потому:
Не отрекаются любя.
* * *
Не отрекаются любя.
Ведь жизнь кончается не завтра.
Я перестану ждать тебя,
а ты придешь совсем внезапно.
А ты придешь, когда темно,
когда в стекло ударит вьюга,
когда припомнишь, как давно
не согревали мы друг друга.
И так захочешь теплоты,
не полюбившейся когда-то,
что переждать не сможешь ты
трех человек у автомата.
И будет, как назло, ползти
трамвай, метро, не знаю что там.
И вьюга заметет пути
на дальних подступах к воротам...
А в доме будет грусть и тишь,
хрип счетчика и шорох книжки,
когда ты в двери постучишь,
взбежав наверх без передышки.
За это можно все отдать,
и до того я в это верю,
что трудно мне тебя не ждать,
весь день не отходя от двери.
И он действительно пришёл. Но всё произошло совсем не так, как она себе это представляла долгие годы, мечтая о его возвращении. Пришёл, когда заболел, когда ему стало совсем плохо. И она не отреклась… Она выхаживала его и его больную мать. «Здесь меня все осуждают, но я не могу иначе… Всё же он - отец моей дочери», - сказала она как-то Е. Ольшанской.
Между тем творческая судьба Вероники Тушновой складывается весьма удачно, выходят новые книги: «Пути –дороги», «Память сердца», она работает рецензентом в издательстве «Художественная литература», руководителем творческого семинара в Литературном институте, занимается переводами, её стихи пользуются большим успехом. Но в её жизни нет главного - Любви, а значит, нет и самой жизни:
Вокруг меня как будто бы ограда
Чужих надежд, любви, чужого счастья…
Как странно - всё без моего участья.
Как странно - никому меня не надо
Как странно - я со всем живым в разлуке…
Но судьба даровала ей «Вторую жизнь», «Вторую молодость», Последнюю любовь. «Он мне и воздух, он мне и небо, всё без него бездыханно и немо…», «быть солнцем хочу над твоей головой, землёй - под ногами твоими…». Эти строки адресованы писателю Александру Яшину. В тяжёлый для него период, в дни оголтелой травли, обрушившейся на него после публикации рассказа «Рычаги», она, одна из немногих, поддержала его, отогрела и оживила своей любовью его «пасмурную душу». Казалось бы, вот оно долгожданное счастье:
Хмурую землю
стужа сковала,
небо по солнцу
затосковало.
Утром темно,
и в полдень темно,
а мне всё равно,
мне всё равно!
А у меня есть любимый, любимый,
с повадкой орлиной,
с душой голубиной,
с усмешкою дерзкой,
с улыбкою детской,
на всём белом свете
один-единый.
Он мне и воздух,
он мне и небо,
всё без него бездыханно
и немо...
Но почему тогда «Трудно мне любимой и влюблённой в час рассвета под звездой зелёной о любви молчать»? Всё просто – Александр Яшин был женат и не мог оставить жену и детей, да Вероника Михайловна даже и не думала об этом, она бы никогда не смогла быть счастлива, сделав несчастными других «…стоит между нами не море большое - горькое горе, сердце чужое…»
Несмотря на все усилия Александра Яшина сохранить их отношения в тайне «ты прячешь меня неумело от пристальных горестных глаз…», ему это не удаётся. Поползли слухи, сплетни, пересуды… Друзья осуждают его, в семье настоящая трагедия. Яшин прекращает свои встречи с Вероникой.
Меня одну во всех грехах виня,
Всё обсудив
И всё обдумав трезво,
Желаешь ты, чтоб не было меня…
Не беспокойся –
Я уже исчезла.
И она одна переживала своё горе…
И снова пишет о своей любви к нему, и снова благодарит его «ты мне такое счастье дал, его не вычтешь и не сложишь…»
«Сто часов счастья» - так назвала свою последнюю книгу Вероника Тушнова. Она писала ее, будучи безнадежно больной.
* * *
Сто часов счастья...
Разве этого мало?
Я его, как песок золотой,
намывала,
собирала любовно, неутомимо,
по крупице, по капле,
по искре, по блестке,
создавала его из тумана и дыма,
принимала в подарок
от каждой звезды и березки...
Сколько дней проводила
за счастьем в погоне
на продрогшем перроне,
в гремящем вагоне,
в час отлета его настигала
на аэродроме,
обнимала его, согревала
в нетопленном доме.
Ворожила над ним, колдовала...
Случалось, бывало,
что из горького горя
я счастье свое добывала.
Это зря говорится,
что надо счастливой родиться.
Нужно только, чтоб сердце
не стыдилось над счастьем трудиться,
чтобы не было сердце
лениво, спесиво,
чтоб за малую малость
оно говорило "спасибо".
Сто часов счастья,
чистейшего, без обмана.
Сто часов счастья!
Разве этого мало?
Книга посвящена Александру Яшину. В ней она описала все радости и горести, которые ей принесла её последняя любовь и попыталась ответить на вопрос: «Почему без миллионов можно? Почему без одного нельзя?»
Когда Вероника лежала в больнице с диагнозом - рак, Александр Яшин приходил к ней. Марк Соболь, долгие годы друживший с Вероникой, стал невольным свидетелем одного из таких посещений.
«Я, придя к ней в палату, постарался её развеселить. Она возмутилась: не надо! Ей давали злые антибиотики, стягивающие губы, ей было больно улыбаться. Выглядела она предельно худо. Неузнаваемо. А потом пришёл – он! Вероника скомандовала нам отвернуться к стене, пока она оденется. Вскоре тихо окликнула» «Мальчики…» Я обернулся – и обомлел. Перед нами стояла красавица! Не побоюсь этого слова, ибо сказано точно. Улыбающаяся, с пылающими щеками, никаких хворей вовеки не знавшая молодая красавица. И тут я с особой силой ощутил, что всё, написанное ею, - правда. Абсолютная и неопровержимая правда. Наверное, именно это называется поэзией…»
Жить ей оставалось совсем недолго. Из типографии привезли сигнальный экземпляр «Сто часов счастья». Работали, спешили, знали, что умирает, – успели. Она бережно держала в руках свою последнюю книгу:
Сто часов счастья,
Чистейшего, без обмана…
Сто часов счастья!
Разве этого мало?
В последние дни перед смертью она, которая летала на край света для того, чтобы только увидеть любимого, запретила пускать его к себе в палату. Она хотела, чтобы он запомнил её красивой, весёлой, живой. И попросила, прощаясь:
* * *
Я стою у открытой двери,
я прощаюсь, я ухожу.
Ни во что уже не поверю,—
все равно
напиши,
прошу!
Чтоб не мучиться поздней жалостью,
от которой спасенья нет,
напиши мне письмо, пожалуйста,
вперед на тысячу лет.
Не на будущее,
так за прошлое,
за упокой души,
напиши обо мне хорошее.
Я уже умерла. Напиши!
10 марта 2005 г Татьяна Шитякова
P.S. Вероника Михайловна Тушнова умерла от рака 7 июля в 1965 году.
Из стихов В.М.Тушновой:
* * *
А знаешь, все еще будет!
Южный ветер еще подует,
и весну еще наколдует,
и память перелистает,
и встретиться нас заставит,
и еще меня на рассвете
губы твои разбудят.
Понимаешь, все еще будет!
В сто концов убегают рельсы,
самолеты уходят в рейсы,
корабли снимаются с якоря...
Если б помнили это люди,
чаще думали бы о чуде,
реже бы люди плакали.
Счастье - что онo? Та же птица:
упустишь - и не поймаешь.
А в клетке ему томиться
тоже ведь не годиться,
трудно с ним, понимаешь?
Я его не запру безжалостно,
крыльев не искалечу.
Улетаешь?
Лети, пожалуйста...
Знаешь, как отпразднуем
Встречу!
ПАМЯТИ ПОЭТА ВЕРОНИКИ ТУШНОВОЙ
Автор плэйкаста:alexis7 > Создан: 23:37:06, 27.03.2008
* * *
Мне говорят:
нету такой любви.
Мне говорят:
как все,
так и ты живи!
Больно многого хочешь,
нету людей таких.
Зря ты только морочишь
и себя и других!
Говорят: зря грустишь,
зря не ешь и не спишь,
не глупи!
Всё равно ведь уступишь,
так уж лучше сейчас
уступи!
...А она есть.
Есть.
Есть.
А она - здесь,
здесь,
здесь,
в сердце моём
тёплым живёт птенцом,
в жилах моих
жгучим течёт свинцом.
Это она - светом в моих глазах,
это она - солью в моих слезах,
зренье, слух мой,
грозная сила моя,
солнце моё,
горы мои, моря!
От забвенья - защита,
от лжи и неверья - броня...
Если её не будет,
не будет меня!
...А мне говорят:
нету такой любви.
Мне говорят:
как все,
так и ты живи!
А я никому души
не дам потушить.
А я и живу, как все
когда-нибудь
будут жить!
Простите, но сейчас я все еще погружен в мир стихотворных образов Вероники Тушновой.
Не хочется сейчас отвечать на комментарии ни у себя, ни в других дневниках на ли.ру.
Будет утро, день и вечер, тогда снова вернусь сюда и отвечу всем Вам, а также зайду в гости.
Вероника Тушнова
* * *
И чего мы тревожимся, плачем и спорим,
о любимых грустим до того, что невмочь.
Большеглазые добрые звезды над морем,
шелковистая гладь упирается в ночь.
Спят прогретые за день сутулые скалы,
спит распластанный берег, безлюден и тих.
Если ты тишины и покоя искала,
вот они! Только нет, ты искала не их.
Спят деревья, мои бессловесные братья.
Их зеленые руки нежны и легки.
До чего мне сейчас не хватает пожатья
человеческой, сильной, горячей руки!
Let_is_be,
пожалуйста.
Светлый и сострадательный человек - Вероника Тушнова. Надеюсь, что терпеливо пройдя через такие страдания, душа ее очистилась...
* * *
Не сули мне
золотые горы,
годы жизни доброй
не сули.
Я тебя покину очень скоро
по закону матери-земли.
Мне остались считанные весны,
так уж дай на выбор,
что хочу:
елки сизокрылые, да сосны,
да березку - белую свечу.
Подари веселую дворняжку,
хриплых деревенских петухов,
мокрый ландыш,
пыльную ромашку,
смутное движение стихов.
День дождливый,
темень ночи долгой,
всплески, всхлипы, шорохи
во тьме...
И сырых поленьев запах волглый
тоже, тоже дай на память мне.
Не кори, что пожелала мало,
не суди, что сердцем я робка.
Так уж получилось,-
опоздала...
Дай мне руку!
Где твоя рука?
Исходное сообщение Rusinka
Какое счастья, что она живет в своей прекрасной поэзии… Спасибо.
Не сговариваясь, мы написали последнее ее стихотворение, каждый в своем дневнике…
Rusinka,
пожалуйста.
Да, так бывает. А еще ведь мы с тобой друзья :)
* * *
Морозный лес.
В парадном одеянье
деревья-мумии, деревья-изваянья...
Я восхищаюсь этой красотой,
глаз не свожу,
а сердцем не приемлю.
Люблю землею пахнущую землю
и под ногой
листвы упругий слой.
Люблю кипенье, вздохи, шелест, шорох,
величественный гул над головой,
брусничники на рыжих косогорах,
кочкарники с каемчатой травой...
Труд муравьев, и птичьи новоселья,
и любопытных белок беготню...
Внезапной грусти,
шумного веселья
чередованье
по сто раз на дню.
Люблю я все, что плещется, струится,
рождается, меняется, растет,
и старится,
и смерти не боится...
Не выношу безжизненных красот!
Когда январским лесом прохожу я
и он молчит,
в стоцветных блестках сплошь,
одно я повторяю, торжествуя:
"А все-таки ты скоро оживешь!"
alexis7, Как я рада найти эту подборку стихов, замечательно проиллюстрированную музыкой и фотографиями. Получился как бы фильм, и даже лучше. Я люблю такой жанр, ведь в отличие от фильма здесь можно задержаться на отдельных строках или кадрах, вернуться...
"Сто часов счастья" - я помню эту маленькую книжечку в мягкой обложке. На фото Вероника опустила голову на сложенные ладони и смотрит на нас.
Эту книжечку я увидела в доме у своей знакомой, красивой одинокой талантливой женщины, в судьбе которой, наверное, было много похожего.
Это было в 1967 году, я точно помню.
А еще я запомнила строки из отрывного календаря, и недавно я включила их как цитату в одну из своих книг:
"А может, люди правы,
И счастие - в беде?
Ведь слаще той отравы
Я не пила нигде..."
Дальше не помню, и не помню, был ли указан в календаре автор. Но я думаю, что это стихи Вероники Тушновой. Я читала тогда ее стихи в "Огоньке", в поэтических сборников, и ее стиль для меня узнаваем.
Знаете ли вы эти стихи полностью? Буду благодарна, если выставите их здесь.
Давно не читала подобных записей в дневниках.Спасибо,alexis7,я возьму ее в свой цитатник ?
Многие строки ее стихотворений всплывают в памяти ...
"Я не люблю себя такой.Не нравлюсь я себе,не нравлюсь.
Я потеряла свой покой, с обидами никак не справлюсь..."
rododendron593,
пожалуйста.
Брать в цитатник у меня можно все, кроме того, что специально оговорено конкретными словами.
К данному посту эти ограничения не относятся.
Рад, что тебе мой этот пост близок по сердцу и душе.
ВЕРОНИКА ТУШНОВА
МАТЬ
Года прошли,
а помню, как теперь,
фанерой заколоченную дверь,
написанную мелом цифру "шесть",
светильника замасленную жесть,
колышет пламя снежная струя,
солдат в бреду...
И возле койки - я.
И рядом смерть.
Мне трудно вспоминать,
но не могу не вспоминать о нем...
В Москве, на Бронной, у солдата - мать.
Я знаю их шестиэтажный дом,
московский дом...
На кухне примуса,
похожий на ущелье коридор,
горластый репродуктор,
вечный спор
на лестнице... ребячьи голоса...
Вбегал он, раскрасневшийся, в снегу,
пальто расстегивая на бегу,
бросал на стол с размаху связку книг -
вернувшийся из школы ученик.
Вот он лежит: не мальчик, а солдат,
какие тени темные у скул,
как будто умер он, а не уснул,
московский школьник... раненый солдат.
Он жить не будет.
Так сказал хирург.
Но нам нельзя не верить в чудеса,
и я отогреваю пальцы рук...
Минута... десять... двадцать... полчаса...
Снимаю одеяло, - как легка
исколотая шприцами рука.
За эту ночь уже который раз
я жизнь держу на острие иглы.
Колючий иней выбелил углы,
часы внизу отбили пятый час...
О как мне ненавистен с той поры
холодноватый запах камфары!
Со впалых щек сбегает синева,
он говорит невнятные слова,
срывает марлю в спекшейся крови...
Вот так. Еще. Не уступай! Живи!
...Он умер к утру, твой хороший сын,
твоя надежда и твоя любовь...
Зазолотилась под лучом косым
суровая мальчишеская бровь,
и я таким увидела его,
каким он был на Киевском, когда
в последний раз,
печальна и горда,
ты обняла ребенка своего.
. . . . . . . . . . . . . . . .
В осеннем сквере палевый песок
и ржавый лист на тишине воды...
Все те же Патриаршие пруды,
шестиэтажный дом наискосок,
и снова дети роются в песке...
И, может быть, мы рядом на скамью
с тобой садимся.
Я не узнаю
ни добрых глаз, ни жилки на виске.
Да и тебе, конечно, невдомек,
что это я заплакала над ним,
над одиноким мальчиком твоим,
когда он уходил.
Что одинок
тогда он не был...
Что твоя тоска
мне больше,
чем кому-нибудь, близка...
uthf_5042,
рад, что Вам понравилось.
Мне когда-то говорили, что у меня не дневник, а литературно-исторический журнал.
В этом есть доля истины.
Вы просите поместить по возможности стихотворение, из которого в вашей памяти сохранилось лишь четверостишие!?
Но, к сожалению, не могу Вам в этом помочь. Возможно, что откликнуться на ваш призыв другие читатели.
Спасибо за интересный короткий рассказ из своей жизни, который связывает Вас со стихами и личностью Вероники Тушновой.
Добавлю еще одно ее стихотворение.
* * *
Вот говорят: Россия...
Реченьки да березки...
А я твои руки вижу,
узловатые руки,
жесткие.
Руки, от стирки сморщенные,
слезами горькими смоченные,
качавшие, пеленавшие,
на победу благословлявшие.
Вижу пальцы твои сведенные,—
все заботы твои счастливые,
все труды твои обыденные,
все потери неисчислимые...
Отдохнуть бы, да нет привычки
на коленях лежать им праздно...
Я куплю тебе рукавички,
хочешь — синие, хочешь — красные?
Не говори «не надо»,—
мол, на что красота старухе?
Я на сердце согреть бы рада
натруженные твои руки.
Как спасенье свое держу их,
волнения не осиля.
Добрые твои руки,
прекрасные твои руки,
матерь моя, Россия!
Спасибо Вам, Алекс, что познакомили с такой чудесной и глубокой поэтессой. К своему стыду, я о ней ничего даже не слышала, и тем более, я так рада, что мне открылся еще один живительный источник, красоты и Любви. Я так ее чувствую! А Вы ! Какой Вы умничка, с такой любовью, так бережно сделан пост, с таким вкусом, и так трогательно! Я возьму его к себе , в цитатник, с Вашего разрешения. И еще раз Вам СПАСИБО, и не только за изумительный пост, но и за то , что хочется найти все стихи Вероники Тушновой , и по возможности узнать ее, как можно лучше. Всего Вам доброго
ВЕРОНИКА ТУШНОВА
* * *
Бывало все: и счастье, и печали,
и разговоры длинные вдвоем.
Но мы о самом главном промолчали,
а может, и не думали о нем.
Нас разделило смутных дней теченье -
сперва ручей, потом, глядишь, река...
Но долго оставалось ощущенье:
не навсегда, ненадолго, пока...
Давно исчез, уплыл далекий берег,
и нет тебя, и свет в душе погас,
и только я одна еще не верю,
что жизнь навечно разлучила нас.
Тушнову люблю очень, давно знакома с ее творчеством, а вот Татьяна Шитякова для меня открытие. Очень понравилась ее статья, просто очень! Спасибо!
Елена.
Исходное сообщение
Тушнову люблю очень, давно знакома с ее творчеством, а вот Татьяна Шитякова для меня открытие. Очень понравилась ее статья, просто очень! Спасибо!
Елена.
А Вы знаете, Елена, помимо прекрасных биографических эссе Татьяна Шитякова пишет НАСТОЯЩИЕ стихи. Она является почетным членом нашего международного поэтического клуба.
Андрей.
Благодаря подруге по ЛиРу нашла ваш пост о Веронике Тушновой. Прочла на одном дыхании. Это прекрасная поэтэсса из моего детства. Мы зачитывались её стихами. Они такие простые и жизненные, прямо проникают в душу. Но с возрастом я плохо помню их. А вот о жизни её я ничего не знала. Спасибо вам за ваш труд. Заберу себе, чтоб перечитывать. А книжку её стихов я обязательно приобрету, если её выпускают.
Вероника (посвящение В. Тушновой)
Как мало надо- только умереть,
Чтоб стать любимой и необходимой,
Чтоб те,кто раньше проходили мимо,
Вдруг сразу стали и читать и петь.
Душа моя,красавица моя,
Встречались мы,смеялись и молчали,
А надо было перекор печали
Дать опереться ,боли не тая...
Звучат волторны и грохочет медь,
Тоскует,бьется горестное слово.
Как мало надо - Только умереть,
Чтоб боль твою сыграла Пугачева!
(Е.Рывина)
Какая судьба. какие стихи, как хорошо о ней написано. Я читаю и перечитываю и плачу.Спасибо Татьяне Шитяковой, что так хорошо написала и всем, кто так красиво оформил.
Мордвинова Римма Емельяновна.
Вероника (посвящение В. Тушновой)
Как мало надо- только умереть,
Чтоб стать любимой и необходимой,
Чтоб те,кто раньше проходили мимо,
Вдруг сразу стали и читать и петь.
Душа моя,красавица моя,
Встречались мы,смеялись и молчали,
А надо было перекор печали
Дать опереться ,боли не тая...
Звучат волторны и грохочет медь,
Тоскует,бьется горестное слово.
Как мало надо - Только умереть,
Чтоб боль твою сыграла Пугачева!
(Елена Рывина)(1910 – 1985)