В начале XIX в. на Россию обрушились такие испытания, перед которыми блекли все битвы предыдущего столетия. Причем войн разразилось сразу несколько. С утверждением русских в Закавказье не смирилась Персия. Начала натравливать горцев, азербайджанских вассальных ханов, а в 1804 г. шах Фетх-Али объявил войну, поклявшись «выгнать из Грузии, вырезать и истребить русских до последнего человека». В 1805 г. загромыхали войны против Наполеона в союзе сперва с Австрией, а потом с Пруссией. А Наполеон, в свою очередь, в 1806 г. втянул в войну против русских Турцию.
Казаки покрыли себя славой на всех фронтах. Главный был на западе. Прикрывая маленькую армию Кутузова, которая отступала перед французами, разгромившими австрийцев, 4 ноября 1805 г. у деревни Шенграбен насмерть встал 5-тысячный отряд Багратиона, в том числе донские полки №2 Василия Сысоева и №3 Василия Ханжонкова. На отряд навалились 30 тыс. французов Мюрата. Битва длилась 8 часов, русские части были окружены, но отбивали все атаки. А ночью при свете пожаров Багратион пошел на прорыв — в авангарде поставил донское полки, за ними устремились в штыки пехотинцы. И вырвались, хотя отряд считали обреченным… За Шенграбен царь учредил новую коллективную награду — Георгиевские знамена. Среди частей, первыми получившими их, были оба казачьих полка.
Но еще тяжелее пришлось русским под Аустерлицем. Отвергнув разумные предложения Кутузова и доверившись австрийским советникам, Александр I привел армию к разгрому. Когда разбитые войска побежали, перемешиваясь между собой, на них навалилась наполеоновская конница и принялась истреблять. На выручку был вызван резерв, лейб-гвардия. Она располагалась поодаль, к месту сражения подходила по частям. Почти полностью погиб в атаке кавалергардский полк, тяжелые потери понесли лейб-гусары. Но за ними подоспели лейб-казаки полковника Чернозубова. Получив приказ, они скакали 9 верст, с ходу ударили в пики и смогли отбросить французов. После чего вместе с остатками других частей прикрыли отход…
Война передвинулась в Пруссию, к российским границам. И по всей Европе заговорили о Платове, который привел с Дона 13 полков, став походным атаманом казачьих частей в Германии. 26 января 1807 г. русская и французская армии сошлись у Прейсиш-Эйлау. Два дня ревела артиллерия, полки сходились в рукопашной. Началась метель, снежная буря. В этой круговерти вместе с пехотинцами и регулярной кавалерией рубились с неприятелем полки Иловайского 9-го, Андронова, Малахова, Грекова 18-го, Ефремова 3-го, Киселева 2-го, Папузина (для командиров, носящих одинаковые фамилии, при Александре было введено обозначение не по именам, а по номерам, по очередности поступления на службу). Конница Мюрата вклинилась между нашими корпусами и прорвалась к расположению резервов, но положение спасли казаки, нанесли фланговый контрудар, опрокинули и перекололи французов. Эта битва стала первой, когда Наполеон не смог победить противостоящую ему армию.
29 мая в сражении у Гейльсберга отличился суворовский сподвижник Адриан Карпович Денисов, с 8 полками оборонявший правый фланг главных сил. Атаки французской кавалерии сменялись казачьими контратаками, лавина конницы каталась по полю то в одну, то в другую сторону. Наполеон, силясь обойти фланг, направлял сюда все новые части. Бросил и тяжелых кирасир в стальных латах. Кто-то из казаков догадался, крикнул: «Колпаки долой!» Донцы поняли, стали направлять пики в лицо, под каску. И кирасир тоже опрокинули. Казаки провели ночь без сна, без еды, не расседлывая коней. Под утро Платов приказал Денисову перейти на левый фланг с тремя полками. И тут они вдруг столкнулись с выдвигающимися крупными силами французской пехоты и конницы с артиллерией. Поняв, что его неминуемо раздавят, Денисов использовал единственный шанс — упредить врага. Бросил казаков в атаку, и противника обратили в бегство. Позже Денисов писал: «Видя сие, не постигал я, каким образом остаюсь победителем. Ясно видел я, что сие произошло от единой благости Всевышнего Творца к нам». И тут же, на поле боя, слез с коня, встал на колени и начал молиться [63].
2 июня русская армия потерпела поражение под Фридландом. Прикрыли ее отступление за Неман и не позволили Наполеону развить успех казаки Платова. 4 июля при поддержке донской артиллерии они надолго задержали французов на Таплакенской плотине. 5 июля оборонялись 4 часа, построив засеку в Кучелакском лесу… Но последствия неудач были тяжелыми. Александру пришлось заключить с Наполеоном Тильзитский мир. Россия отказывалась от вмешательства в прусские дела, а два монарха становились «друзьями».
В ходе торжеств Платов, как и другие генералы, был представлен Наполеону. Атаман слыл «физиономистом» (а среди казаков, конечно же — характерником) и пришел к выводу относительно Бонапарта: «Хотя быстный взгляд и черты лица его показывают великую силу ума, но в то же время являют и необыкновенную жестокость. Этот человек не на благо, а на пагубу человечеству рожден» [105]. Однако Наполеон аналогичной проницательности не проявил, в Платове его заинтересовала лишь «экзотика» — он был изумлен умением атамана стрелять из лука, даже подарил за это драгоценную табакерку. Но когда Бонапарт наградил ряд русских военачальников орденами Почетного Легиона, Платов принять его отказался. Правда, и Александр высоко оценил участие казаков в войне. Теперь все Войско Донское было удостоено Георгиевского знамени, а атаман — ордана св. Георгия II степени. Многие казаки получили только что учреждунный для нижних чинов «Знак отличия ордена св. Георгия» — в просторечии Георгиевский крест (сперва имевший одну степень). Ну и, наконец, только после этой войны Александр I подтвердил «все права и преимущества» Дона, дарованные прежними монархами, и «неприкосновенность всей окружности его владений».
Но из Пруссии казаки отправились отнюдь не домой. Часть их Платов повел на юг, на турецкий фронт, а часть выступила на север. По условиям Тильзитского мира Наполеон признал право России получить «компенсации» за счет Швеции и Турции, обещал поддержать. Это было в общем-то кстати. Позиция Швеции оставалась весьма недружественной, и сохранялась угроза, что в любой грядущей войне она может ударить в спину, прямо на Петербург, как уже пыталась сделать. И царь, воспользовавшись ситуацией, в 1808 г. объявил ей войну. Но «дружба» Наполеона искренностью не отличалась. Как и в случае с «походом в Индию», в его планы входило лишь максимально ослабить Россию. Взяв на себя посредничество в переговорах с турками, французы тайно подыгрывали османам, настраивали их продолжать борьбу. Поддерживали и персов, заключив с ними секретный договор. А относительно Финляндии Бонапарт рассчитывал, что русская армия там завязнет прочно и надолго.
И именно так чуть было не случилось. Шведы отводили войска, не принимая крупных боев. Русские части втягивались в бездорожье, глухомань лесов и болот. Финны развернули партизанскую войну. Но в Петербурге было принято смелое решение навязать противнику другой сценарий и зимой нанести удар через море, по самой Швеции. Первым на лед Ботнического залива в марте 1809 г. вступил казачий полк Киселева. Разведывая путь, донцы шли по ледяной пустыне, сквозь метели, пробивались через сугробы и торосы, обходили взломанные штормами полыньи. На шведском берегу их никто не ждал, дорога на Стокгольм была открыта, появление казаков вызвало жуткую панику. А следом подходили другие войска. После неудачных шведских попыток выправить положение начались переговоры и был заключен Фридрихсгамский мир, к России отошли Финляндия и Аландские острова.
Увы, завершить так же быстро войны с персами и турками не удавалось. В Закавказье сперва было всего 3 русских пехотных полка и 3 сотни донцов. Предполагалось, что казаки будут нести посыльную и охранную службу, а кавалерия сформируется на месте из грузинской милиции. Но на деле эта милиция никуда не годилась, и казаки оказывались единственной надежной конницей. Уже во время боевых действий шли подкрепления, в том числе донские и астраханские казачьи полки, и Действующий корпус был доведен до 10 тыс. Однако Иран раз за разом направлял 30—40 тысячные армии. А одновременно приходилось драться и с турками, и с горцами, да и обстановка в самом Закавказье представляла клубок противоречий. Первый командующий И.П. Лазарев, спасший Грузию от персидского нашествия, был зарезан из-за мелочной обиды грузинской царицей Тамарой. Второго командующего Д.П. Цицианова убил фанатик в ходе мирных переговоров в Баку. Грузинские царевичи Александр и Теймураз то и дело поднимали мятежи, объединяясь с лезгинами, чеченцами, хевсурами [201].
Закавказскому корпусу приходилось сражаться в буквальном смысле слова на все стороны. Но он творил чудеса. Врагов не ждали, шли навстречу. Небольшие отряды П.М. Карягина, Д.Т. Лисаневича, П.С. Котляревского форсировали горные хребты, оказываясь там, где их никто не ждал. В рукопашную бросались первыми, разгоняя двадцатикратно превосходящие полчища. В каждый такой отряд входили 2-3 батальона пехоты и сотня-другая казаков. Они в Закавказье были «на вес золота». Выполняли и задачи регулярной конницы, и связь обеспечивали, и кордонную службу. Однажды на пост, где дежурили донцы Чукарин, Ушаков, Терехов и милиционер-азербайжданец напали несколько сотен персов. Засев в землянке, четыре бойца «отбили несколько штурмов, выдержали последовавшую осаду», а потом сами бросились в атаку, и иранские конники бежали. Казаки стали георгиевскими кавалерами, милиционер получил медаль. Разбросанные по всему Закавказью, казаки только в одной операции участвовали «крупными» силами, 2 полками. Вместе с 4 батальонами егерей генерала П.Д. Несветаева совершили поход по турецким тылам, погромили форштадт крепости Карс. Получив приказ главнокомандующего Гудовича возвращаться, отряд на р. Арпачай столкнулся с 25-тысячной турецкой армией Юсуфа-паши — и выиграл битву! 9 часов отражал атаки, совершенно измотал врага и обратил в бегство.
Но исход войны с Турцией решался не на Кавказе, а на Дунае. Здесь сражались 7 донских, 1 черноморский и 2 оренбургских полка. Но в целом сил тут было недостаточно, а система турецких крепостей по Дунаю наращивалась несколько столетий. Все те же Хотин, Бендеры, Аккерман, Килия, Измаил. Армия несла потери в осадах и штурмах, не заставили себя ждать эпидемии, уносившие и главнокомандующих — Михельсона, Прозоровского. Только после примирения с французами стали прибывать подкрепления, Платов привел еще 7 полков донцов. Главнокомандующим был назначен Багратион. В августе 1809 г. Платов силами одних лишь казаков осадил и взял Гирсово, за что был пожалован в генералы от кавалерии. А в сентябре у селения Рассеват наши войска обнаружили корпус Хозрева Мехмед-паши. Турки заняли отличную позицию в укрепленном лагере, но Багратион направил две партии казаков выманить их. Поддавшись на уловку, османы вышли из лагеря, были разгромлены и побежали к Дунаю. Казаки гнали и добивали их. Особенно отличились донцы Атаманского полка во главе с сотником Яновским — они на конях бросились в реку, преследуя отчалившие лодки. Переплыли Дунай, многих покололи. Захватив лодки и баржи, погрузили коней и вернулись назад. При осаде Силистрии, отражая вылазки турок, геройски проявили себя полки Власова 3-го и Кутейникова 2-го, при осаде Журжи — пеший полк черноморцев.
Однако крепостей у турок было много, и война затягивалась. Эпидемии косили воинов, умер еще один главнокомандующий, Каменский 2-й, по болезни выбыл из строя и Платов — еле выкарабкался. А тем временем снова начали обостряться отношения с Наполеоном. Он стал уже полным хозяином в Европе, сделав монархов своими вассалами и назначая королями родственников. На пути к мировому господству стояла только Россия. Было ясно, что надвигается решающая схватка, и войска с турецкого фронта стали перебрасывать на Запад. Армию, в которой осталось всего 15 тыс. человек, принял Кутузов. И вот он-то прекрасно понял, что главное — немедленно принудить неприятеля к миру. А для этого нужны не взятые крепости, а впечатляющий разгром живой силы. Ну а турки «подыграли». Узнав о малочисленности русских, великий визирь Ахмед-паша выступил с 60-тысячным войском. Под Рущуком его атаки были блестяще отбиты, но после этого Кутузов вдруг запретил преследовать откатившегося противника. Мало того, оставил Рущук и отступил за Дунай. Турки торжествовали «победу». Казалось, русских остается только добить.
Ахмед-паша начал переправу на левый берег и попался в ловушку. Плацдарм, куда перебралось 40 тыс. османов, Кутузов окружил позициями и батареями. А на правый берег скрытно выслал корпус Е.И. Маркова. На главный турецкий лагерь, где оставались все тылы и склады, обрушился внезапный удар. Первым ворвался в него донской полк Василия Дмитриевича Иловайского 12-го — который уже успел прославиться в боях с французами, удостоившись ордена св. Георгия IV степени и шутки великого княза Константина: «Он по номеру 12-й, но недюжинный». Лагерь был взят, казаки с подоспевшими солдатами развернули трофейные пушки и открыли огонь через реку. И переправившаяся группировка турок очутилась в окружении. Батареи, расставленные Кутузовым тоже принялись громить плацдарм. Великий визирь бежал. Его подчиненные гибли от бомбардировок, поели лошадей и начали умирать от голода. 5 декабря 1811 г., когда из 40 тыс. осталось 12 тыс., они капитулировали. Благодаря этой победе был подписан Бухарестский мир — к России отходили Бессарабия и Западная Грузия (за исключением черноморского побережья). И высвобождались войска для отпора французам.