Новый номер готов, осталось согласовать технические вопросы по его тиражированию и печати... Вот скрин 1й стр. обложки: Все вопросы по приобретению и распространению среди участников проекта по адресу: zanf@mail.ru или в аську: 494613973

Вышел из печати литературно-художественный журнал молодых авторов при Заочной Ассоциации Начинающих Фантастов "Параллели". Заявки на номер можно присылать мне на мыло: zanf@mail.ru
Можно пройти на форум и оставить заявку там: http://zanf.ru/forum либо просто постучать мне в аську: 494613973

«Шедевры по заказу – профессионализм автора».
(Зоя Дашкевич.)
Да, безусловно, очень важно писать именно то, что будет продаваться большими тиражами и приносить неплохой доход. Во все времена было так, что люди создавали «шедевры по заказу». А в нашем современном мире вообще 90% жизни основано на деньгах. «Не соответствовать» спросу, недопустимое удовольствие для писателя, который зарабатывает на жизнь только пером. Наверное, это и есть высокий профессионализм, когда пишешь для души то, что нравится людям. Это, наверное, как актёр, который пляшет под дудку режиссёра и получает за это деньги, удовольствие и известность. Так и писатель творит то, что просит народ и издательства, и имеет с этого те же деньги, удовольствие и известность. Может показаться, что я всех призываю писать ради денег. Ни в коем случае!
Это личное дело каждого. Хочешь – пиши ради коммерческих целей (но этому надо ещё научиться). А хочешь – пиши для себя, для своей семьи, для друзей, т. е. для узкого круга читателей. Хотя… в статье В. Гопмана о «Властелине колец» Дж. Р. Р. Толкина, я прочла, что путешествие в страну Средиземье началось с просьбы его детей – рассказать «совсем новую сказку».

«Наша жизнь превратится в сплошное фэнтези…»
(Лариса Кучумова.)
Я не согласна с утверждением, что «вера в человеческий разум иссякла». Возможно, что снижение интереса к «прогрессу с точки зрения науки», происходит именно от слишком стремительного бега того самого прогресса, большинство «Хомо сапиенс» уже просто не успевают за этим бегом, они выбиты с дистанции. Но это лишь одно из мнений. Не может же случится, что развитие интеллекта достигло своего пика. Я считаю – дело в другом. И опять же погружаясь в мягкие объятия фэнтези, утверждаю: наука должна измениться, это она не поспевает за развитием разума, интеллекта и всего прочего, из чего человек состоит. Уже не возможно, даже разложив человека на атомы, объяснить состояние его души. Ведь в наше новейшее время сам человек переходит в некое иное состояние тела и души, что опрокидывает многие научные аксиомы и сами Основы Основ науки. Иногда так и хочется воскликнуть: - «Наука, ну почему ты так крепко держишься за свои правила?! Ослабь хватку, оглянись! Может, пора уже что-то подкорректировать?..»
И дело тут даже не в волшебниках из сказок, а в том, что в последние десятилетия наука и человек пошли по разным путям развития, всё дальше отдаляясь, друг от друга.
Наука: - «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда».
Человек: - «Ну и чёрт с тобой!»
И весь разговор.
Не могу сказать, что будущее за фэнтези. Скорее, я бы сказала, что вся наша жизнь превратится в сплошное фэнтези благодаря экстрасенсам, телепатам, левитантам и прочим представителям неизвестно какой ветви человечества. Фантастика, как определил мой ребёнок в четыре года, это то, чего не бывает. А чего у нас сейчас не бывает?..
Возможно, что НФ и фэнтези ждёт объединение, это тоже не плохо. Но скорее, это будет уже не фантастика, а иной жанр – проза жизни. Но как же интересно будет жить в такой жизни!

*** *** ***

«Похождения агрессивной оппозиции или руки прочь от фэнтези – кусаться буду!»
(Вера Алборова.)

…Ночь темна, в небе рваные клочья облаков тёмным шаром клубятся вокруг луны.
Выбираюсь из логова, чинно поправляю кольчугу на плечах и тяну из ножен саблю. Да что ж этим джедаям неймётся?! Надоели уже со своими крестовыми нуль-Т походами. Им что, заняться больше нечем?..
Такое вот образное начало.
Вы знаете, не любы мне такие разговоры. Из-за каждого куста в последнее время слышится задумчиво-вздыхающее; - «НФ сдаёт позиции, НФ чахнет, а фэнтези цветёт, а всё потому…» Как правило, господа рыцари-защитники, старая добрая НФ прикрывается одним и тем же придуманным ею щитом – словечком «эскапизм». Как и полагается рыцарю, не принадлежащему к числу зачинщиков «турнира», подъеду и в знак вызова стукну в этот щит копьём. Сильно. Чтоб разлетелся.
Не знаю, от кого пошла мода, объяснять интерес к фэнтези «бегством от реальности». Посмотреть бы в глаза этому человеку. Не помню, кто заметил: «большинство читающих ф - литературу – люди с активной жизненной позицией. Разве может это сочетаться с пресловутым эскапизмом?»
Заранее предупреждаю – ваша покорная слуга, будет много и активно цитировать Николая Перумова. А как же без него, если разговор зашёл о фэнтези? Николай Данилович является автором замечательного сравнения: - «Фэнтези – это корабль, твёрдая палуба, на которую человек может опереться в бурном море современной жизни». Что я могу? Скромно подписаться под этими словами. Фэнтези – это источник жизненных сил, энергии, веры в чудо и надежды, без которых жизнь становится невозможна.
Тут можно бы подискутировать на тему фэнтези в общем, о том что, как метко выразился мой друг: - «Есть фэнтези готическая и фэнтези бронелифчика». Но у рыцарей зачинщиков есть ещё один щит. Вот он: «Зачем создавать себе лишние трудности, создавая мир будущего, где всё должно работать по правилам, по физическим законам и принципам?». Поклонники фэнтези, вы меня поймёте. Для поклонников НФ, это в худшем случае бред, а в лучшем – номинация на премию «шутка года».
Ух, как тянет поэкспериментировать на людях! Ну-ка сядьте рядком, возьмите лист бумаги, и айда писать про фэнтези-мир. Ага! Призадумались? «Трудности» появились? Правильно – создавая такой мир, придётся д-о-олго думать над системой магии, чтобы всё работало по принципам, законам и правилам.
А без этого как? Без этого у вас будет не книга, а сплошняком «рояли в кустах». Волшебная палочка, извините, это элемент стёбной фантастики.
Чтоб немного польстить своей драконьей вредности – кину маленький камешек в огород НФ. В ЖУРНАЛ «Если» один читатель прислал любопытное письмо. Дескать, в книгах он, прежде всего, уважает и ищет не философские проблемы, не личные переживания героя, а интересные научные идеи и теории. Я искренне надеюсь, что такие читатели скорее исключение, чем правило. Или пусть читают научные журналы, в самом деле!
И всё-таки в НФ, как в таковой, герой стоит не на первом месте. Разумеется, он есть, есть его беды, его душа, его переживания – иначе это была бы не литература. Но в фэнтези, опять же по мысли Николая Перумова, герой – это всё. В фэнтези идея Героя достигла апогея, мир вокруг него во многом выступает в роли декорации. Образы персонажей здесь не имеют права быть бледны, неинтересны, непритягательны. Иначе, как говорится, и вообще - на кол!
Теперь, что касается симбиоза между НФ и Фэнтези. Лично я, матёрая оборотница, к самой этой идее отношусь скептически. Люди, увы, забывают, что смесь двух хороших и вкусных вещей не всегда получается съедобной. Гибрид НФ и фэнтези чаще всего оказывается эдаким творогом с солью и сахаром. Мне в руки не так часто попадали представители сей редкой помеси бульдога с носорогом, а уж удачные помеси не попадались вовсе. Наиболее съедобная – «Техномаш.», Ника Перумова, но это, ИМХО, при всей техничности, типичная фэнтези. Там на первом месте стоят герои, потом философия, а техника и наука – это вообще дело десятое. Впрочем, кто знает… может, кому-то удастся состряпать в гибридном жанре что-нибудь ценное. Гибриды, правда, как правило, – стерильны. Ну да поживем, – увидим.
И напоследок, я хочу рассказать о том, чем является фэнтези лично для меня. Это – красота. Это – жизнь. Жизнь, горящая в каждой строчке, каждом слове, каждом миге сюжетного времени. Это живой мир, живой герой, живой сюжет, на создание которых, автор отдаёт огромные душевные силы, не жалеет себя – он сам живёт своим миром, своим героем, страдает вместе с ним, любит вместе с ним… Такая книга, как мало бы она не соответствовала времени, общественному настроению, господствующим идеям – всё равно понравится, всё равно будет нужна читателям.
- С уважением, Вероника, она же воинствующая оборотница АДИНО.

«Я сама люблю фэнтези…»
(Ирина Хицкова.)
Согласна с Алексеем, что писатели-фантасты должны иметь представление о научной стороне произведения (автор сам этим грешит). Слишком много в наше время мечей и магических заклинаний. Я сама люблю фэнтези, и недавно появилось желание написать умное фэнтези, где герои не только размахивают мечами, но и решают вопросы, связанные с научными знаниями, (автор сам этим грешит). Слишком много в наше время мечей и магических заклинаний. Я сама люблю фэнтези, и недавно появилось желание написать умное фэнтези, где герои не только размахивают мечами, но и решают вопросы, связанные с научными знаниями.
В какой-то степени, как мне кажется, должна быть связь с невидимыми мирами. Скорее всего, большая часть НЛО прилетают не со звёзд, а из миров, т. с. – «соседей».
Каменный век, взлёт великих цивилизаций, научно-технический прогресс, и их закат, повторяются циклично много раз. Кто знает, сколько было Атлантид? А законы пространства и времени, так гениально познанные древнеегипетскими жрецами Мемфиса и народом Майя?
Фэнтези – познание, фэнтези – расследование, и, наконец, фэнтези – версия той или иной научной проблемы. Таким я представляю широко распространённый жанр…

**** ****

«Наша жизнь превратится в сплошное фэнтези…»
(Лариса Кучумова.)
Я не согласна с утверждением, что «вера в человеческий разум иссякла». Возможно, что снижение интереса к «прогрессу с точки зрения науки», происходит именно от слишком стремительного бега того самого прогресса, большинство «Хомо сапиенс» уже просто не успевают за этим бегом, они выбиты с дистанции. Но это лишь одно из мнений. Не может же случится, что развитие интеллекта достигло своего пика. Я считаю – дело в другом. И опять же погружаясь в мягкие объятия фэнтези, утверждаю: наука должна измениться, это она не поспевает за развитием разума, интеллекта и всего прочего, из чего человек состоит. Уже не возможно, даже разложив человека на атомы, объяснить состояние его души. Ведь в наше новейшее время сам человек переходит в некое иное состояние тела и души, что опрокидывает многие научные аксиомы и сами Основы Основ науки. Иногда так и хочется воскликнуть: - «Наука, ну почему ты так крепко держишься за свои правила?! Ослабь хватку, оглянись! Может, пора уже что-то подкорректировать?..»
И дело тут даже не в волшебниках из сказок, а в том, что в последние десятилетия наука и человек пошли по разным путям развития, всё дальше отдаляясь, друг от друга.
Наука: - «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда».
Человек: - «Ну и чёрт с тобой!»
И весь разговор.
Не могу сказать, что будущее за фэнтези. Скорее, я бы сказала, что вся наша жизнь превратится в сплошное фэнтези благодаря экстрасенсам, телепатам, левитантам и прочим представителям неизвестно какой ветви человечества. Фантастика, как определил мой ребёнок в четыре года, это то, чего не бывает. А чего у нас сейчас не бывает?..
Возможно, что НФ и фэнтези ждёт объединение, это тоже не плохо. Но скорее, это будет уже не фантастика, а иной жанр – проза жизни. Но как же интересно будет жить в такой жизни!

Причины фэнтезийного Эскапизма.
(Герхард Зауэр)
Человека всегда волновало множество проблем: откуда он произошёл, Вера, Любовь, Смерть. Возникали теории, философские течения. Со временем многие учения объединяет рационализм – разум превыше всего! Новое время, неоплатонизм, засилье рационализма. Отрицается Смерть, смысл Любви. Сила тяжести сместилась от веры и чувств на разум и понимание…
Но в 18-19 в. наступает кризис идей прогресса, приведшей к возрождению античности. Культ Эроса! Раннее Христианство!
Начиная с эпохи возрождения, после столетий забвения, памятники и литературные произведения античной культуры, образы древнегреческой мифологии вновь привлекли внимание человечества. Писатели, художники и музыканты различных стран вновь стали брать сюжетами своих произведений эпизоды из древнегреческой мифологии.
Итак, миф тотален и квазинаучен. В человеке изначально заложена потребность веры.
К чему это? Нельзя ли провести параллель между рационализмом-мифом и фантастикой-фэнтези?
Развитие жанра фантастики тесно связано с научно-техническим прогрессом, потрясшим скоростью и силой своего развития человеческое воображение. Воодушевлённое человечество рванулось к звёздам, как Икар к солнцу… гигантский скачок! Но темп научно-технического прогресса падает со временем. Меняются приоритеты. Вера в человеческий разум и понимание истощается, и вот, всё больше молодых авторов в творчестве своём «тяготеет» к фэнтези.
Стоит ли искать корни фэнтези в реальном мире? Фэнтези, как и многое другое, это выражение мироощущения автора посредством жанра. Нельзя отрицать, что любое мироощущение формируется под влиянием реального мира. Но если этот «реальный» мир – «жесток и глух», почему бы ни попытаться сделать его лучше в своём измерении?
Атеизм приобрёл силу во время расцвета прогресса. Но оказалось, что прогресс может быть губительным, а человеку необходима вера. В своё время человечество нашло её в возвращении к античности. Может быть, на этот раз фэнтези – попытка обрести веру?
И тогда, фэнтези не есть новая ветвь фантастики – это её новая форма, временное видоизменение фантастики, вызванное психологическими изменениями в массовом сознании. Оно хоть и закономерно, но частично, так как дух рационализма всё же присущ многим. Насколько оно временно? Возможно, новые пути развития научно-технического прогресса повлекут за собой новый взлёт фантастики? Кто знает…

« К вопросу о драконах».
(Леонел.)
Удивляюсь людям, которые считают, будто законы магического мира чуть более гуманные и эластичные, чем законы мира физического.
Бесспорно, такой человек, не то, что не сможет оседлать Золотого дракона, он, думается, даже простенького заклинания не слышал. Такого, до которого ему расти и расти.
А законы магического мира суровее любых законов людских, ибо их равновесие поддерживают силы незримые.
Кто из вас, спрошу я, держал в руках Феникса, зная, что вот, сейчас, он сметёт с лица земли полстраны, унося с собой души. Или кричал заклинания, чтобы призвать Грозовую Птицу сквозь бурю. Или, быть может, видел перед собой То-Мару, Сумеречную, грудь которой покрыта вязью мёртвых символом, а рокот голоса разносится на многие километры вокруг.
В каждом из нас сила, но никому она не даётся даром, ибо она – Дар. Дар лечить или разрушать, творить и уничтожать, создавать и убивать. Сила Быть и выбрать верный Путь.
Человек, который хочет одним заклинанием продлить себе жизнь, по меньшей мере, глуп и уж точно не знаком с трудами Блаватской, Форчун или Леви. И, несомненно, никогда не встречал на своём пути вампира или оборотня, да хоть самостийного мага.
Итак, жестокие законы магического мира предстают во всей своей величественной и жестокой красе, когда ты лежишь на кровати, под утро, просто труп, в полуобморочном состоянии, спасая жизнь точно такому же трупу рядом с собой, стараясь удержать его на грани Бытия и безумия, и для тебя он делает то же самое. Всю ночь напролёт вы защищались от теней и сдерживали их натиск по всему Сияющему Городу. Ещё одна битва за людские души, которые, быть может, даже не почувствовали этого. Впрочем, нет. Иногда слышишь от случайного прохожего: «Какая ужасная вчера была ночь. Никак не мог уснуть! Будто душу выпили». И на сердце становится теплее. Мы все могли не проснуться. Нет, наши тела бы встали и продолжали жить и работать, автоматически, тупо, бесцельно…
Постепенно становишься очень сентиментальным, долго плачешь над убитыми надеждами. Как хотелось быть просто Богом… Одним заклинанием унестись в иной мир, немного побыть с любимым… Нет, я не плачу… я забыл, как это делается…
Мечты тают. Остаётся долг и Путь. Ты знаешь, что иного нет. Только золотые нити Предназначения. Каждое заклинание – только ещё один кирпичик в общее здание. Верю, что оно будет Светлым… Законы неумолимы. Их нельзя обойти или переделать. Ни одно заклинание не должно быть брошено впустую, просто на себя, просто, чтобы тебе было легче…
Ещё испытания. Они никогда не придут, если ты силён и внутри тебя бушует пламя и разрастается Свет. Они придут в сомнениях и бессонных ночах. И за спиной будет смеяться Сфинкс. Над тщетными надеждами. Над тобой…
***
И всё же, свет мой, радость моя, Огненный мой, люблю тебя больше жизни. У нас с тобой одни крылья на двоих. И каждый вечер жду тебя на берегу Первозданного Океана…

Посвящается Хонтору, брату и возлюбленному.
Леонел. Жрец Ра. В века тьмы. Во имя жизни.

«Возвращение».
Лариса Кучумова

Снова был свет и покой. Тишина и пустота. Удивление пришло потом. «Как, опять?…Но я не хочу…» А вокруг только свет и покой. «Это нечестно... Так не должно быть...» Мысли уходят, унося с собой чувства, ощущения и эмоции. И снова свет, и покой, тишина и пустота.
Ра прервал ноток волн, исходящих от интеллекта, только что пересекшего черту. Он был удивлен тем, что этот клубочек полей не испытывает блаженства перехода. Чем же он отличается от других? Ра соединился с интеллектом, и его поле заискрилось от мощного излучения. «Вот это да…» - поразился Ра.
Клубочек полей, именуемый интеллектом, был помещен в энергети¬ческую рамку. Ра соединился с центром и передал: «Требуется по¬мощь Совета».
Совет собрался в Пространстве Куба. Спокойствие Верхнего Ми¬ра было нарушено. Мысли беспорядочно заполняли пространство, переплетались, соприкасались. «Все были взволнованы. Наконец, возник основной поток, прерывающий остальные: «Взываю к Высшему Разуму».
Пространство опустело, мысли улеглись, освободив место основному потоку. Совет настроился на обсуждение ситуации.
«Интеллект Ла, переступив черту, отказался принять Реальность. Он требует продолжения Периода».
«Искупил ли он страданиями свои грехи»?
«Пусть Разум проследит Период интеллекта Ла от начала до конца».
Рамка, в которую был заключен интеллект Ла, раскрылась, и Со¬вет принял мощную волну, исходящую оттуда.
Как-то странно я воспринимаю свою жизнь. Отрывочно, беспорядочно. Наверное, не могу замедлить ход мыслей. Поэтому вижу толь¬ко обрывки. Вот мой первый день, который помню. Полдень, светит яркое солнце. Я бегу по траве, по широкому лугу. Такое огромное небо, грудь готова разорваться от восторга и желания охватить все это пространство и удержать в маленьких, беспомощных еще ручонках. Я бегу, бегу, трава ощупывает ноги и старается уронить меня. И я падаю с размаху в самую гущу цветов. И замираю. Передо мной на тоненьком стебельке яркий сиреневый колокольчик, а на колокольчике жучок, черненький, с крохотными глазенками и за¬бавными усиками. Смотрит на меня и смеется. Впрочем, откуда я знаю, что он смеется... Мне просто хочется, чтобы он смеялся. И колокольчик смеется, прямо дрожит от смеха и качается, и вете¬рок смеется и треплет мои волосы. И тогда я тоже смеюсь - звон¬ко, заливисто, как умеют смеяться только дети.
Вдруг это воспоминание обрывается. И вот я уже в поезде. За окном бегущий дрожащий лесок, тонкие березы подпрыгивают и приплясывают, и проносятся мимо в своем быстром танце. А облака в небе такие яркие, словно маленькие солнца. Они сверкают и догоня¬ют поезд. Они нашептывают удивительные сказки о просторе и ти¬шине, о неумолимом ветре и несуществующем времени. Я не слышу их, и от этого мне грустно.
Новая картина: горит огромный дом. Огонь хватается за сухие трескучие бревна и ползет вверх. А за ним только чернота и жар. Сильные жесткие руки безжалостно держат меня за плечи. Я вырываюсь, кричу, плачу, хотя знаю, что это не поможет. Ничто уже не по¬может. От этой жестокой безнадежности мутится сознание. Треск и рев пламени заглушают крик. Там погибает моя больная мама. И я ничем не могу ей помочь. Это бессилие убивает, разрывает на части все внутренности, и я чувствую, что внутри у меня уже нет ни лег¬ких, ни сердца, только стонущие жгучие клочки.
Потом смутно какие-то лица. Я слышу голоса, но не понимаю слов. Я вижу движение, но не чувствую прикосновений. И только одно нестерпимое желание – жить... жить!
Из смутных обрывков воспоминаний выплывает лицо. Оно огромное, заслоняет весь мир. Изумительно яркие синие глаза, шелковистые волосы, как каштановые ручьи. Такие близкие теплые губы. Это моя первая любовь. Самая красивая, самая нежная, самая... Она вдруг становится недосягаемо далекой - одинокая, затерянная в пустоте фигурка, хрупкая и нереальная. Она тает и исчезает на глазах. Я знаю, я помню... Она погибла во время наводнения. Я потерял и ее тоже.
Я слышу свой голос: «Моя жизнь - это боль и горе, потери и поражения. В чем же я провинился перед тобой, Господи?»
Пламя свечей мягко колышется, гоняя тени по стенам. Распятый Христос с болью во взгляде. На двух шатких табуретках гроб с изуродованным телом моего отца. Перешептывание старушек в черных платках. Слезы текут по моим щекам. И нет сил, поднять руку, чтобы вытереть их.
Но нет. Я еще помню тот, первый день. Я помню смеющийся мир, жучка и теплый ветер. Я помню мою нежную маму, ее волшебные ска¬зки по вечерам и огромные торты со свечами в дни рождения. Я помню сильные руки отца, подбрасывающие меня к самым облакам - сердце замирало, когда я летел в пустоту. Я помню теплые мягкие губы, которые ласкали меня темными ночами. Я познал счастье, любовь, свободу. Я жил. И сейчас хочу жить. Отпустите меня. Отпустите...
Члены Совета были возмущены. Волны мыслей захлестывали Пространство Куба. Но Ла был неумолим: «Я хочу обратно в Мир. Я хо¬чу жить».
Основной поток мыслей пробил себе дорогу и оттеснил осталь¬ные: «Период, который ты провел среди низших, был отмерен тебе за нарушение Высших Законов. Ты прошел все испытания. Поэтому мы вернули тебя. Ты не доволен?»
«Да! Я хочу вернуться».
«Но почему»?
«Потому, что здесь я не испытываю ничего. Вечное блаженство? Чушь! Только пройдя через муки, можно познать счастье».
«Но ты пошел через все несчастья, какие только можно испытать среди низших».
«Вы забыли о жучке, который смеялся, сидя на сиреневом колокольчике, забыли о безграничном просторе неба, о нежных руках... Вы никогда не испытаете ничего подобного. А мне уже ни за что не забыть эти чувства. Там, на Земле, я могу вдохнуть ветер, увидеть облака, услышать птиц, прикоснуться к траве. Что вы можете пред¬ложить мне взамен здесь? Ни-че-го!"
"Но мы не можем вернуть тебя, Ты искупил вину, Ты освобожден..."
"Тогда я снова нарушу Закон!"
Совет устало сплел волны мыслей в единую нить и вынес реше¬ние:
"Продлить Период интеллекта Ла на неопределенное время…»
Ла открыл глаза. От острой боли мутило, все плыло перед глазами. На несколько минут он замер, стараясь хоть немного облег¬чить боль. Затем медленно, стиснув зубы, приподнял голову. Недале¬ко от него, в кювете, горела разбитая машина. Ла, мучительно пос¬танывая, перевернулся на спину... Огромное, ярко-синее небо хлы¬нуло на него сверху, с прохладным, уносящим боль ветерком, с ос¬лепительными облаками. Солнце, на которое невозможно смотреть, но которое так приятно почувствовать, ощутить всем телом. То ли от боли, то ли от яркого жилища света текли слезы. Широко раскрытым ртом Ла вдохнул ветер, такой знакомый земной ветер. И мозг пронзило, словно молнией. Это было счастье! Счастье чувство¬вать, ощущать, видеть, слышать. «Живу! Я живу!» Сознание утекало по каплям, но Ла не боялся снова погрузиться в тем¬ноту. Он знал, что будет жить. Несмотря ни на что.

«Похищения».


Хицкова Ирина.

Наблюдатель Внешних миров Стэн Иверсон прибыл на главную космическую базу по срочному вызову Рентгеновского Совета Земли. Стэн давно не отдыхал, и темные круги под глазами красноречиво говорили об этом.
Пройдя дезивакционный отсек, Стэн направился в зал совещаний; наблюдатель положил руку на круг, и биологические токи были приня¬ты опознавательной системой. Стэн проник в приемную.
Киборг - секретарша одарила его блистательной улыбкой.
- Стэн Иверсон, вас ждут.
- Благодарю, сударыня. - Стэн с некоторой долей иронии относился к механическим созданиям. Но когда Стэн попал в зал совещаний, то вся его ирония улетучилась; он увидел ту, которой грезил, потом ненавидел за измену, потом искал и надеялся на новую встречу. И вот она перед ним: гордая, красивая и неприступная как прежде.
- Мануэла!
- Иверсон, вам попалось приведение? - Знакомый ледяной тон, интри¬гующая улыбка... это было когда-то давно и возвратилось более жестокой болью.
Стэн сглотнул слюну.
- Разве у вас водятся приведения?
- С некоторых пор завелись. - Чопорный голос советника Европейско¬го Континента потребовал порядка, - Последний раз они украли семь самолетов-невидимок, два морских крейсера и напоследок прихватили орбитальный спутник-разведчик.
- Ужасный аппетит, - пошутил Стэн, - и куда только они деваются? Мануэла нажала клавишу стола. Из ячейки-хранилища ей на ладонь выпал тускло поблескивающий металлический предмет. Мануэла положила его на стеклянную поверхность стола. Это были часы; циферблат отличался от обычных тем, что цифр было больше, и распо¬лагались они в определенном порядке.
- Часы нашли в четвертом отсеке базы, - пояснила Мануэла.
- Вы хотите сказать, что они свалились под ноги тому, кто их нашел? - спросил Стэн.
- Да. Цифры - закодированное послание; оно уже обработано компьюте¬ром»
Стэн взял в руки часы, сделанные из выдерживающих любые температуры и давления сплавов. На обратной стороне часов фосфоресцирующим покрытием были нанесены инициалы и созвездие Стрельца. Лицо Стэна побледнело. Он узнал бы их из сотни других. При последней решающей битве за Землю при странных обстоятельствах исчез боевой истребитель «Омега»; среди экипажа был лучший друг Стэна Игорь Лавров, и именно его часы держал в руках Стэн.
- При чем заметьте, - вступил в разговор советник стран Азии, - исче¬зают новейшие образцы военной техники.
- Возможно, часы телепортировали, - предположил Стэн. - Но с какой целью - предупредить?
- Пространственные координаты источника у нас есть.
- Послание с того света. - По коже Стэна пробежал мороз. - Задание понятно: найти похитителей.
- Мануэла, кибернетик Виктор Бодров отправятся с вами, - сказал со¬ветник Европейского Континента.
В душе Стэн обрадовался, что Мануэла будет рядом с ним.
- Когда вы нас переправите?
- Через три часа, - жестко ответила Мануэла; видимо, она особой радости не испытывала и согласилась на задание из чувства профессионального долга.
- Мне можно идти?
- Да. - Взгляд Мануэлы смягчился и на одно мгновение Стэн увидел в ее глазах ту нежность, которую видел 15-ть лет назад, но как резко меняется погода, так нежность унес ураган холодности - Встретимся через три часа.
Удалившись, Стэн все-таки подождал, пока Мануэла осталась одна. Она заканчивала ввод новых данных в информационную сеть.
- Мануэла, нам надо поговорить.
- Мне кажется, что мы давно все выяснили, - Мануэла поднялась.
- Ты только выслушай. На задании всякое может случиться, поэтому между нами не должно быть недоговоренности. Я всегда любил тебя, Мануэла, и никогда не разлюблю, и ты всегда любила только меня.
-Откуда ты знаешь? - Глаза Мануэлы гневно сверкнули.
Стэн вплотную приблизился к недоступной красавице, взял за плечи, заглянул в ее влажные от слез, темно-вишневые глаза и поцеловал. Этот поцелуй казался самым сладким.
У входа в зал вежливо кашлянули.
Мануэла мягко отстранила Стэна и улыбнулась - здесь был дежурный робот.
Стэн и Мануэла разошлись, но поцелуй растопил лед в их отношениях; мир для Стэна больше не был наполнен одиночеством.
Помещение, где происходила переброска людей в другие измере¬ния, поглощало смертоносные излучения маленьких вселенных, выпуклые стены матово светились.
Мануэла разговаривала с советником Европейского Континента.
- В случае непредвиденных обстоятельств мы применим вариант "Альфа". Надеюсь, он не понадобится.
- Мы тоже надеемся, - ответил советник. В помещение вошли Стэн и Бодров. - Команда в сборе.
- До скорой встречи. - Мануэла подала руку.
- До скорой.
Трое разведчиков встали на шестигранник небольшой площадки и приготовились к телепортации; прозрачный цилиндр накрыл шестигран¬ник.
- Стэн, я пыталась вычеркнуть тебя из своей жизни, но не смогла, - прошептала признание Мануэла. - Я люблю тебя, лжец.
- И ты не пожалеешь, - пообещал Стэн.
низкий звук поглотили стены помещения; красный плотный свет заполнил внутреннее пространство цилиндра; цилиндр начал стреми¬тельное вращение и вот уже вместо него крутился нейтринный столб.
- Счастливого возвращения, ребята, - как молитву произнес про себя советник.

Когда телепортация завершилась, душная темнота, металлический привкус во рту, мерное гудение и замкнутое пространство были первыми ощущениями разведчиков. Люди включили автономное освещение. Чрево огромной трубы уходило в необозримую глубину, откуда слыша¬лось равномерное гудение.
- Какие будут предложения? - спросил Стэн.
- Узнать, что там, - ответила Мануэла.
А Виктор рассматривал скобы необычной формы, будто слепленные с «пернатого Змея» древних майя. Глаза «Змея» были собраны из нескольких красного, синего и белого камешков, помеченных стрелка¬ми, Виктор повернул каждый камешек в том направлении, куда указыва¬ли стрелки; что-то щелкнуло, и стена раскрылась, словно пасть змеи, внутри которой двигалась лента транспортера, понесшая разведчиков вдоль узких ниш. По мере продвижения ниши исчезали, мерное гудение усилилось, к нему присоединились звуки синтезированной речи, лента транспортера остановилась; прежде чем идти дальше, разведчики при¬готовили оружие. Они переступили черту, где кончалась лента. В первые минуты людей ослепил яркий свет. После того как глаза при¬выкли к нему, разведчики разглядели напичканную всевозможным ору¬жием многоуровневую башню-дом: от «томагавков» до самолетов-неви¬димок, и над всеми смертоносными игрушками человеческого разума главенствовал более страшный монстр; в его металлическо-латунном чреве, будто муравьи сновали существа.
Глаза-мониторы повернулись к троице презренных людишек, оценивая ситуацию.
- Нам не помешает исчезнуть. - Бодров напряженно следил за ощетинившейся лазерными пушками махиной. - Кто бы ни управлял ею - у них серьезные намерения.
- А больше нигде не видно "Пернатых Змеев"? - Стэн навел бластер на мониторы. - Попробую лишить машину зрения, а вы берите на себя пушки.
Обломки мониторов разлетелись в разные стороны; пять пушек разорвал огненный шквал огнеметов Бодрова и Мануэлы, но на глазах пораженных землян, словно у гидры, "выросли" новые мониторы и пушки.
- Они собираются взять нас в плен, - Мануэла полоснула по первому уровню башни.
- Так просто не сожрет. - Стэн поднял глаза кверху. - Боже правый!
Сверху падала металлическая сетка.
Пол под ногами зашатался, отправив разведчиков прямо в капсулу; капсула понеслась вниз сквозь механическую начинку машинного пиро¬га, электронные щупальца, нырнула в вентиляционную шахту и замерла перед разветвлением заброшенных "катакомб". Разведчики вышли из капсулы. В конце шахты их поджидала группа людей.
Стэн один пошел навстречу отделившемуся от группы человеку. Под ложечкой предательски засосало: Игорь Лавров воскрес из мертвых, только в волосах прибавилось седин, и черты лица стали суровее. Игорь тоже узнал Стэна.
Друзья обнялись.
- Ты жив. - Стэн не тратил много слов.
- Как видишь.
- Что происходит?
Игорь посмотрел на спутников Стэна.
- Поговорим в другом месте.
- Вы даже резиденцией обзавелись? - Стэн не терял чувства юмора.
- Раньше она была резиденцией цивилизации "Пернатого Змея", - ска¬зал Игорь.
- Показывай.
" Катакомбы", на которые был водружен оружейный арсенал, име¬ли строго определенную планировку; их расположение образовывало квадрат, а сами стены суживались кверху. Приспособленная под жилье широкая нефритовая площадка преградила путь. Из светильников-змей лился ровный фиолетовый свет. Скудная мебель была изготовлена из кусков пластика и арматуры.
Игорь подвел друзей к дальней стене, где над полом выступала небесного цвета плита. От светильников на центр плиты упали четыре нити-луча, и она отодвинулась в сторону. Испытывая благоговейное почтение, разведчики и Игорь по черным гладким ступеням спустились в помещение с высокими стенами и пирамидальным потолком; на возвы¬шении звездно сиял саркофаг. Крышка саркофага была сдвинута так, что видно было лицо погребенного, закрытое маской из пластин.
- Что это? - Мануэла непроизвольно понизила голос, казалось, сами стены не допускали громких звуков.
- Смотрите, - Игорь не стал ничего объяснять, - и вы получите ответ.
Свет померк, пирамидальный потолок превратился в настоящее звездное небо, далекие миры приблизились настолько близко, что можно было дотронуться рукой до многоцветных звездных россыпей. Пластины завибрировали, и нейроны человеческого мозга приняли информа¬цию...
.... Это было удивительное общение с цивилизацией - прароди¬тельницей великих культур Земли и отсюда Изначальное Знание рас¬пространилось по космическим каналам во все уголки вселенной, а небесные ладьи уносили миссионеров к далеким звездам; это было общение с цивилизацией, постигшей законы пространства и времени; цивилизацией, способной услышать музыку высших сфер цивилизацией, создававшей удивительные города в гармонии с живой природой, но не уберегшейся от самого страшного врага - совершенного оружия. Самосовершенствуясь, оружие уничтожило саму цивилизацию, создало искусственный интеллект и приступило к телепортационным похище¬ниям различных образцов оружия с других планет. Экипажи самолетов, крейсеров послужили рабочей силой для обслуживания техники...
Такое будущее могло осуществиться в других мирах, и оно леде¬нило кровь.
Игорь дал знак, что пора покинуть помещение и разведчики удалились, но неохотно, словно саркофаг желал похоронить прошлое вместе с пришельцами.
Когда плита сдвинулась на прежнее место, разведчики почувствовали озноб, вернувшиеся с задания соратники Игоря дали им горя¬чий напиток и усадили на импровизированный диван.
- Я вовремя вас увел, - объяснил происшедшее Игорь, - информационные пластины предостерегают и тут же стараются избавиться от невольных свидетелей.
- Искусственный интеллект пустит в ход оружие? - уточнил Стэн.
- Притом против Земли, так как наша планета - основная колония ци¬вилизации "пернатого Змея", а оружие ненавидит своих создателей. Мы вызвали вас для помощи, интеллект разработал для Земли еще один смертоносный подарок. У нас подготовлен план его перепрограммирова¬ния на самоуничтожение, рабочие ждут сигнала, но для переброски та¬кого количества людей в пространственном измерении нужна двусто¬ронняя связь с Землей.
- Вы первые, кто сбежал?
- Да, мы первые. Пирамида защищена сильными энергетическими поля¬ми, поэтому роботы сюда не сунутся. Наступила короткая пауза.
- Сколько у нас времени? - спросила Мануэла. Она прекрасно владела собой.
- Через час этот монстр ударит по Земле.
- Тогда у нас нет времени на разговоры, - Стэн создавал впечатление человека, уверенного в том, что он делает и говорит. - Мануэла свяжется с Землей, подготовит аппарат для телепортации, а мы сделаем остальную работу.
Риск был велик - неудача означала смерть.

Группа освобождения через коммуникационную сеть пробралась к детищу искусственного интеллекта, названного Игорем "коконом". Вер¬хний слой кокона был частично вскрыт, что позволяло увидеть но¬вое оружие. Стэн был поражен, насколько совершенна, проста конс¬трукция, несущая смерть: внешняя оболочка из алюминия в виде зерна заключала в себе ядро сверхпрочного металла; три реакторные дуги смыкались вокруг хвостового отсека конструкции.
- Вы выяснили, что внутри?
- Выяснили, - ответил Игорь. - Вирусная смерть, пострашнее ядерной. При инициации взрыва распространяется наподобие цунами, проникает внутрь биологического объекта, разрушает иммунную систему и убивает клетки за считанные секунды. Не трогает только оружие.
- Перепрограммировать интеллект на самоуничтожение, во время кото¬рого взорвется ядерное оружие, - понял Стэн, - а вирусная смерть сгорит в адской топке.
Виктор Бодров достал из взятой с собой сумки электронные жучки. Игорь по рации дал команду - началась эвакуация рабочих.
Виктор вслушивался в сигналы проникающих в искусственный интел¬лект управляемых им жучков. Пока шло все нормально, жучки, вскрыв коды, завоевывали матричные схемы.
Но вот впереди замаячили люди в темной униформе.
- Киборги - солдаты. - Игорь потянулся за лучеметом. - Придется задать им жару.
- Придется. - Стэн занял наиболее выгодную позицию для прикрытия Виктора.
В перекрестье смертоносных лучей сгорали киборги, падали уби¬тые бойцы Игоря, - колесо смерти завертелось в полную силу, а совсем рядом, укрытая коконом, покоилась капсула с вирусами-убийцами. Бодров отбежал от "кокона".
- Я закончил. - Виктор связался со Стэном по внутренней связи. - Программа запущена, и взрыв будет колоссальным.
- Когда сработает механизм самоуничтожения? - Стэн полоснул лазерным лучом по подбиравшемуся к Виктору киборгу.

- Благодарю дружище. Через 30 минут.
- Отходим, Игорь. Передай своим, что через 20 минут эвакуация заканчивается.
Пять минут, чтобы преодолеть лазерные ловушки пять минут, чтобы обеспечить отход стекающихся к пирамиде рабочих; пять минут, что¬бы пройти коммуникационную сеть.
Мануэла бросилась к истекающим кровью Стэну и Виктору, еле вырвавшихся из кольца киборгов; Игорь и двое бойцов поддерживали их.
- В нашем распоряжении десять минут, Мануэла. - Стэн тяжело дышал. - Десять минут для спасения Земли.
- Ты только не умирай. - Мануэла сдержала слезы.
- Постараюсь.
А на космической базе Земли были готовы принять освобожден¬ных рабочих. Мануэле показалось, что стены пирамиды как бы отодвинулись вглубь.
Три минуты...
Мануэла включила генератор макро-полей.
- Земля. Переходите к варианту "Альфа". - Вариант "Альфа" означал дополнительную подачу энергии.
три минуты...
Диссонанс звуков усилился.
4-ая минута...
Красный свет заклубился вокруг змей-светильников.
точка отсчета...
Телепортация завершилась
Колоссальный взрыв сотряс вселенную - сила атома уничтожи¬ла вирусы и совершенное оружие; темное паукообразное облако поглотило свет ближайших звезд.
Однако Древние Знания цивилизации "Пернатого Змея" не по¬гибли.

Мануэла поставила присланные специальной почтовой ракетой алые розы в воду и вздохнула. Стэн обещал заехать, но дух скитальца опять занес его на затворки Вселенной.
- Вы меня впустите, миледи, - прозвучал по информатору тенор Стэна.
Сердце Мануэлы трепетно забилось.
- Ты раскаиваешься?
- Несомненно.
Мануэла представила, как смеются глаза Стэна. Через пару се¬кунд неисправимый бродяга будет здесь. Мануэла включила фен, но створки пневматической двери открылись, и Стэн, подняв избранницу на руки, закружил ее по комнате.
- Сумасшедший! - Мануэла не хотела вырываться из объятий этого сильно¬го человека.
Стэн остановил кружение, и тогда Мануэла заметила на своем пальце алмазное кольцо.
- Свадебный подарок?
Стэн усадил Мануэлу на колени.
- Я искал его специально для тебя.
- У какой звезды?
И вдруг алмаз вспыхнул многоцветным спектром ярчайших звезд. Переданные пластинами Знания пробудились в памяти Мануэлы и Стэна откровением бессмертной цивилизации.
- "Пернатый Змей". - Мануэла прикрыла глаза рукой.
После свадьбы Мануэла и Стэн улетели в звездную экспе¬дицию» И кто знает, на какой планете появятся ростки древнего Знания, не обращенного во зло.

«УРОК».
Богдан Артемьев

Шли они не долго, всего минут пятнадцать, но из-за непрерывных нравоучений Деда путь казался Внуку невообразимо долгим.
- Ученье - свет, а неученье - тьма,
Изреча эту очередную мудрость, Дед внезапно сообразил, что заболтался, и попытался быстро исправиться:
- Не надо ждать от жизни подарков...
- Подожди, Дед, - немедленно отозвался на оплошность Внук, - я не понял: ты уже битый час толкуешь о пользе учения, но ведь свет - это плохо…
Дед замер, сел на землю. Досадливо пригладил, усы.
- Да-а, слово - не воробей... Понимаешь, внучек, это не совсем мое изречение. Но ты прав, для нас оно должно звучать: "Ученье - тьма..."
- Ты, значит, цитировал. - Внук сел рядом и, не удержавшись от соблазна, подражая голосу Деда, повторил то, что тот вдалбливал ему в голову весь вчерашний день: - Это - не ученье, это - неосмысленное зубренье, а оно не должно являться целью.
- Знание - орудие, а не цель! - Возмутился Дед. - И я знаю сам, суть данного изречения, просто ошибся в цитировании.
- Ладно, ладно, - устало согласился Внук. С невольным страхом взглянул вверх, в темный извилистый лаз меж двух стенок, поежился, неожиданно даже для самого себя спросил:
- Деда, а почему ты вернулся? И почему взялся обучать меня? Не отца, не братьев...
- В дырявую емкость воды не нальёшь. Похоже, и о тебе я думал слишком хорошо.
Дед резко встал, и полез прямо вверх, весь дрожа от непонятного негодования. Внук, стараясь не отставать, полез следом, ругая себя за глупость. Дед был для всех вроде Бога: живущий за краем мира, старше самых старых, хитрее самых хитрых, здоровее самых здоровых. Дед взял его к себе ещё два дня назад, но он только-только начал понимать, что вся тайна Деда - в уме. А поначалу его изречения вообще казались глупым набором слов.
- Де-еда... - дрожащим голоском позвал Внук, осознав вдруг, что железобетонная стена давно сменилась кирпичной. Впрочем, гораздо сильнее его испугали запахи, сильные и необычайно свежие. – Де-еда, мы идем к краю мира?
- Мир - тесная клетка лишь для невежд. - Дед спустился до его уровня, призывно качнув головой. - Поднимайся, не бойся. Расширяй свой кругозор.
- Я совсем маленький еще, такой слабый, - непроизвольно привычно залепетал Внук, чувствуя каждой клеточкой своего тела всё больший ужас перед неведомым.
Дед удивился. Отстранившись, он подозрительно посмотрел на не¬го, словно пытаясь вновь увидеть того слабого ребенка, что хитростью отбирал еду у значительно более сильных собратьев.
- Соберись, где мысль сильна, - там полно силы. Сам же хотел превзойти Сонка, а теперь отказываешься от своих целей?
Упоминание о сильном и хвастливом братце покоробило Внука. Но страха это не выдавило, да и слова уже лились сами собой, по привычной колее:
- Нет, нет, не пойду. Я маленький, слабенький, я не смогу...
- Упрямство - вывеска дураков, - коротко бросил Дед и, не оглядываясь, полез дальше.
Дураком себя Внук не считал никогда. И тем более не хотел, что¬бы дураком его считал Дед. А потому, почти зажмурившись и усилием воли отстранившись от пугавших его запахов, он, превозмогая страх, медленно полез вслед за Дедом.
- Терпением и старанием мышь канат перегрызла, - раздался совсем рядом голос Деда.
Смысла Внук опять не понял, но уловил ободряющие нотки и открыл глаза: Дед висел вниз головой прямо перед ним, и это вызвало легкий шок. Самоконтроль невольно ослаб, и в ноздри Внука ударила волна за¬пахов, незнакомых, пугающих и... аппетитных.
Он невольно повел носом по нитке самого аппетитного и замер, вонзив взгляд в темно-серую щель в стене.
- Да-да, нам туда. Иди, не бойся.
И он пошел. И вышел в большой, теплый, необычайно светлый полу¬мрак, полный одуряюще вкусных запахов. Они лились на него сверху, кружили вокруг, а тот, самый аппетитный, тонко тянулся с угла. Да, именно с угла небольшого помещения, как он уже мог различить.
- Чуешь, да? - Дед предвкушающе взъерошился и подтолкнул Внука вперед. - Пошли, это твой первой экзамен.
Но чем ближе он подходил к источнику чудеснейшего запаха, тем явственнее ощущал поднимавшийся из глубин подсознания ужас: от не¬большой доски, на которой лежала еда, пахло и железом, и кровью.
- Это… это и есть Смертельная Ловушка? - Севшим голосом спро¬сил он Деда, уже деловито бегавшего вокруг доски.
- Когда не знают - выдумывают. Для умных - это изысканнейшая кормушка.
Дед, наконец, остановился, сел. Испытывающе взглянул на Внука.
- Ну что, готов? Слушай внимательно и выполняй старательно. Видишь доску? Медленно поднимайся, едва касаясь края. Залазь на доску, не касаясь железки! Это очень важно!
Дед говорил медленно и с силой, почти гипнотизирую Внука. И тот также медленно всё выполнял, зачарованно не отводя глаз от открывше¬гося его взгляду большого желтого куска, источавшего ТОТ САМЫЙ запах.
- Аккуратно становись вдоль железного прутика. И хвост, главное хвост положи вдоль себя! Вот, теперь боком качни прутик. Легонько, совсем чуть-чуть.
- БА-АМ! - Оглушающе сработала мышеловка.
Бедным мышонок застыл над пружиной, весь белый как мел от страха, и даже не воспринимал радостно носящегося вокруг и что-то лопо¬чущего Деда.
- Молодец! Первый из двадцати, молодец! - Дед, набегавшись, взобрался к Внуку, снял с крючка сыр, отломил малюсенький кусочек и сунул его в приоткрытый рот мышонка. - Вкуснятина, правда? Видишь теперь, как, совсем немного подумав, можно без особых хлопот раздо¬быть пропитание?
Вкус крошки сыра вернул мышонка в действительность. Он медленно, так же старательно переступая через железки, слез с мышеловки, сделал пару шагов к норке, обернулся и вдруг признался:
- Я буду лучше как Сонк - в прыжке хватать...
- Ха, это сейчас: сила есть - ума не надо. А, как в болезни, в старости?
Дед доел сыр, довольно облизнул усы. Хладнокровно наступая на железки, слез на пол и резвым шагом направился к норке.
- Успокойся, Внучек, это был самый опасный способ, сам я им дав¬но не пользуюсь - большой больно стал. Но и другие способы я тебе покажу. Правда, через несколько дней - нельзя людям показывать, что становишься умнее их.

Нет, ну что за дом такой? С водой перебои, соседи не ночам дискотеки устраивают, мыши совсем загрызли... Самое ужасное - это мыши. Умные, заразы. Ни яд на них не действует, ни в мышеловки они не ловятся. Наживку съедают, а сами не ловятся. Если и эта, ан¬глийская модель мышеловки не сработает - перееду, ей богу...

«Хранители».
Алексей Михалько

Сверкающий меч из кайрамской стали, со свистом пролетел над головой Рона.
Рон взмахнул своим мощным мачете и с лязгом ударил по летящему вновь на него мечу. Удар ногой вывел его из равновесия, но он сумел устоять, отпарировав выпад меча.
Его противник был необычайно силен. Так должно было быть. Все хранители были сильны, но с каждым новым поколением находился сильнейший, который в смертельном поединке с Хранителем оспаривал свое право занять его место.
Рон тоже был силен и ловок, и у него было право стать новым Хранителем. Но самое главное: Он был уверен в себе.
Хранитель возобновил атаку. Искусные удары меча посыпались на Рона со всех сторон. Если бы не его ловкость, то он был бы неминуемо убит и проклят на веки, как посягнувший на мощь Хранителя.
Рон, увернувшись от взмаха меча, подпрыгнул, и с разворота ударил противника ногой. Удар пришелся по защищенному железной маской лицу, но этого было достаточно, чтобы Хранитель потерял равновесие и рухнул на землю. В этот же миг Рон ринулся вперед и с размаху ударил мачете.
Но Хранитель не уступал ему в ловкости и, откатившись в сторону, резко встал на ноги. Мачете со скрежетом вонзилась в каменистый грунт, так и не настигнув жертву.
Быстро оценив положение, Рон перекатился через голову, уйдя от смертельного удара сверху. Оказавшись в безопасности, Рон пустил в ход всё своё мастерство, и после пары смертельных взмахов мачете, ловко отбитых противником, в мощном пружинистом прыжке, нанес сокрушительный удар ногами в грудь растерявшемуся противнику.
Хранитель отлетел в сторону и упал на спину. В его доспехах зияла отчетливая вмятина.
Вскочив на ноги, Рон взмахнул руками, приветствуя орущую вокруг них толпу, и под крики и вопли собравшихся посмотреть бой, сделал искусное сальто, оказавшись рядом с поднимающимся на ноги Хранителем.
Хранитель был явно измотан и удар в грудь сделал его менее ловким и быстрым. Лишь на миллиметр, отскочив от взмаха блеснувшего на солнце широкого лезвия, он безуспешно пытался нанести удар, неловко взмахивая мечом из голубой стали. Меч со свистом пролетел мимо Рона, лишь изредка, с лязгом, встречая оружие противника.
Пытаясь подкрепить свою мощь, Хранитель несколько раз нанес удар ногой, попав лишь однажды, в голову Рона. Но это ни дало ему ни малейшего преимущества.
Следующий выпад Рона оказался более удачным, и на руке Хранителя выступило багровое пятно.
Толпа безумствовала. Рон продолжал наносить удары, подкрепляя их взмахами своего грозного оружия.
Хранитель в исступлении боролся за свою жизнь, но его участь была предрешена. Рон, ударом мачете, отбил слабую попытку самообороны Хранителя и выбил оружие из слабеющих рук противника.
Окровавленный Хранитель, израненный и изрядно измотанный боем, рухнул на колени, не в силах больше стоять на ногах.
Рассекая со свистом воздух, мачете Рона обрушилось на голову Хранителя. На мгновение, тело Хранителя застыло на месте, заливая кровью одежду и доспехи, но через секунду рухнуло на землю с раскроенным черепом.
Все кончено, Рон - новый Хранитель Толпа бешено ревела, приветствуя счастливчика рискнувшего сразиться с Хранителем, который почти двадцать лет был непобедимым.
Тишина наступила внезапно. Рон приблизился к трупу и рывком сорвал кожаный пояс с убитого. Он победоносно взглянул на толпу и осторожно достал из-под металлической пряжки небольшой сверкающий браслет с прямоугольной коробочкой посередине. Медленно и аккуратно он надел его на руку, защелкнув сзади замок.
Луч света упал на матовую поверхность коробочки и Рон своими глазами увидел, возникшие на ней магические символы, разрушающие власть Хаоса и несущие покой Вечности. Он впервые видел подобное чудо своими глазами.
Из толпы выскочил рыжебородый старик, в небрежно накинутой на плечи тунике и заорал:
- Приветствуем тебя, о, новый Хранитель Браслета Вечности!!! – Толпа, словно эхо, повторила его слова.
Внезапно раздался щелчок и голос, родившийся из Браслета Вечности, произнес:
- Время - четырнадцать часов, тридцать минут по Гринвичу.
Рон не знал, что значат эти слова, да и не хотел знать. Для него эти слова были священны.

«ЗЕРКАЛО».
М.Г.С.
Эпизод 1
Зеркало было старым, мутным, ничего не отражающим, кроме своих собственных царапин на поверхности. Оно висело посреди пустой стены с выцветшими обоями, вставленное в дешёвую овальную рамку из неровно обструганного дерева.
- Это мы, конечно, снимем, - хмурясь, сказал отец.
Ярик подошёл к Зеркалу, приподнялся на цыпочки и заглянул в него. В Нём отразился лишь неясный силуэт и много взявшихся из ниоткуда тёмных, движущихся пятен.
- Иди, помоги вещи разгрузить! - велел отец и Ярик недовольно послушался. Отходя от стены с Зеркалом, он бросил на Него любопытный взгляд. Оно притягивало и завораживало мальчика, потому что он догадывался о Его истинной сути. Ему было уже пятнадцать, но он ещё не разучился чувствовать Иное, как все дети.
В этом мире есть много вещей Оттуда. Для созревшего взрослого разума это бесполезные, "неправильные" вещи. Для детей, особенно маленьких, Они расскажут много об Ином мире.
Зеркало было такой вещью.
Ярик помогал перетаскивать коробки в квартиру. С неё только что съехали прежние жильцы и чужой, незнакомый запах, которым были пропитаны стены, напоминал об этом.
Улучив момент, когда никого не было рядом, он поставил очередную коробку, подошёл и приподнял Зеркало, заглянув под него - на всякий случай. Но ничего загадочного там не обнаружилось, разве что обои под Ним не так выцвели...
На лестничной площадке мать знакомилась с соседкой:
- ... ваша дочь? А мой мальчик немой от рождения... Раз так, может, они подружатся?
Ярик скривился и поспешил удрать в свою комнату.
Ночью он встал, босиком прошлёпал в коридор, где стояла коробка с мусором. На самом верху, чуть присыпанное лохмотьями пыли, лежало Зеркало. Он осторожно стряхнул пыль, взял Зеркало и спрятал под пижаму. Оно было тёплым, как будто живым.
Когда-то он считал, что у него самая правильная, самая лучшая семья на свете. Потом случилось что-то, как будто кто-то случайно перевернул блестящую монетку на тёмную от ржавчины сторону.
Родители опять скандалили на кухне. Невыносимо громко разбивалась посуда и, соседи за стеной грозились позвонить в милицию. Ярик смотрел в ночь за окном, где горели яркие рекламные щиты, вывески магазинов, с рычанием проносились перемигивающиеся машины и яркими глазами голодного зверя-города впивались в темноту фонари.
Он достал Зеркало, спрятанное в коробке с конструктором, и положил перед собой на колени, ощущая сквозь пижаму Его неземное тепло. Оно благодарно вспыхнуло разноцветными огоньками. Ярик вглядывался в Его глубину всё пристальнее, и тогда движущиеся пятна стали обретать форму. Они становились всё чётче, то хаотично метались, то вплавлялись друг в друга одной единой массой, потом всё это полыхнуло ярким огнём, и Ярик увидел её лицо.
Они стали всем друг для друга. Ведь они были так похожи. Два ребёнка в разных вселенных, отвергнутые собственным миром. Две маленькие неокрепшие души, обречённые на одиночество. Но когда они видели друг друга в Зеркале, одиночества больше не существовало, и остальной мир мерк и тускнел.
Мерк, тускнел, но не мог смириться с тем противоестественным и "неправильным", что вошло в жизнь этих двоих детей вместе с Зеркалом. И мир сопротивлялся.
Она жила на берегу Океана и однажды Океан взбесился, и огромная волна накрыла её дом.
Однажды в квартире Ярика вспыхнул пожар.
Стены горели, шипели и плевались искрами. Мальчик неподвижно сидел на полу, глядя в Зеркало. Родители кричали, выла сирена, а в Зеркале отражалась вода.
Вода ревела и разбивала в брызги и щепки всё, к чему прикасалась. Девочка сидела на полу, сжимая Зеркало, в котором бушевало пламя.
Всё кричало, извивалось и визжало, реальность стонала, корчась и ища себе новую форму, а они протянули друг другу руки сквозь мутное стекло, вошли в него и исчезли в том мире, откуда пришло само Зеркало.
А с обоих сторон бушевала стихия. Пламя ворвалось в её мир, словно пытаясь догнать беглецов, стекло запотело от жара и копоти; вода хлынула в мир Ярика и превратила всё только что пылавшее в сырой, шипящий уголь. И тогда Зеркало с громким хлопком сжалось и исчезло.
Это было не последнее Зеркало и не последняя Иная вещь.

ПРОЗА.

«Если ты умираешь…»
Вера Алборова.

Солнце уходило, и последние искры заката исчезали в подступающей тьме. Так замирает сердце и остывает кровь. И лишь капли дождя упадут на осиротевшую землю, как хладного тела коснутся соленые слезы.
Если есть, кому о тебе плакать.
Человек все шел и шел в море трав, как будто не опасаясь просторов бескрайней степи. Все тонуло во мгле; она сгущалась и сгущалась...
Но зачем свет идущему в никуда?
Просто иногда бывает надо идти. Не верить, не надеяться, не любить - просто идти. И пусть течет на землю твоя кровь! - каплей больше, каплей меньше, - земля уже пропитана кровью, насквозь, переполнена до отказа, и новая толика не изменит уже ничего.
Но разве эти капли - не суть необходимые?
Разве они не последние, что когда-либо выскользнут из вен и скроются в траве?!
Иногда надо просто идти. Не оглядываясь назад и не видя света впереди. Зная, что уйти всё равно не дадут.
Колышутся и шелестят под ветром травы. Приятно касается колеи ночная прохлада. И можно прилечь и отдохнуть, наслаждаясь дивной природой.
Но зачем, если она - уже не наша?
Если - ты единственный человек на Земле?
Если эта планета больше не принадлежит людям?
И никогда не будет принадлежать.
Они вынырнули из травы, бесшумно, как бестлестные.
Но они не бестлесны, только бездушны.
Они осветили все вокруг белым светом.
Но это не для них - только для человека.
Они хотели, чтобы ПОСЛЕДНИЙ увидел их во всей мертвой красе. Чтобы упал на четвереньки и завыл от ужаса.
Чтобы успел осознать конец и гибель своей крови, своей цивилизации. Они жаждали убить ПОСЛЕДНЕГО - но пока не нападали.
Он сделал это сам.
Вы, машины, вы взяли измором этот мир. Вы шли, и земля дрожала от ваших легких прыжков. Вы порхали - и воздух стонал от неощутимой вибрации ваших левитационных полей. Вы плыли - и вода билась в агонии от ваших изящных движений. Вы шли, плыли, летели - и смерть шла, плыла, летела вокруг вас. Ваше «дыхание» пережигало в пепел тысячи кубометров бетона, - горели города, рассыпаясь серым прахом.
Ваши порталы открывались посреди военных советов и сильные мира сего бились в конвульсиях, пронзенные вашими остриями. Ваше существование хотело крови - и вы сами вгрызались стальными зубами в тела бесполезных жертв. Вечные, всесильные, всесокрушимые - вы добились, чего хотели.
Только я - не беспомощная жертва.
Только зря, наверное, говорили, что воистину ПОСЛЕДНИЙ получит какую-то небывалую силу.
Иногда мы умирали просто.
Просто мы не можем умирать «иногда».
Он прыгнул прямо на «спину» двухметровой
стальной «блохи», которая убивала, которая не могла быть убита. С которой сейчас были три ее «товарища». Он вцепился пальцами в пластины несокрушимого панциря. О такой разбивается набравшая разбег тяжелая ракета . Такой не нагревается в эпицентре ядерного взрыва. Но в таком можно найти щелку, если вдруг оказаться совсем - совсем близко.
Если ты - последний человек во Вселенной. Если ты умираешь.
Он с нечеловеческой — или слишком человеческой силой рванул в стороны пластины панциря, услышал стон треснувшего металла. И с неистовостью принялся рвать обнажившиеся провода, сложнейшие чипы, изощренные микросхемы.
Просто мы не можем умирать «иногда».
Три «блохи» подскочили к агонизирующему «собрату» И к человеку, который был жив. Взлетели их стальные лапы-клешни.
Мы не можем умирать «иногда».
...не можем умирать «иногда»... умирать «иногда».
Иногда, иногда, иногда...
Наземь упало окровавленное тело.
Уже почти совсем мертвое.
Только губы шепнули слово.
И послышался слабый вздох.
Самый последний воздух, что когда-либо был выдохнут.
Машины уже уходили. Бросив ПОСЛЕДНЕГО. И своего.
Уже все машины в мире знали, что они наконец-то одни. Но...
- Не вы мои дети, - шепнула Земля. И огненное ядро планеты брызнуло во все стороны, всё обращая в частицу себя. У планеты больше не было детей — пусть глупых, пусть несущих беды матери - но детей. В космосе расцвел огненный шар.
- Не вам я светило, - вздохнуло солнце. И высвободило весь огонь, что был им, его телом, сердцем, душой.
И на месте звезды и планет остались лишь жар да сияние.
- Не вы рвались к нам! - воскликнули звезды - и в единый миг исчезла сама Пустота, канувшая в беспредельную пламенную купель.
Все вернется в огонь. Из него все рождается. ... Что же ждет там, за Большим Взрывом?
Иногда нужно просто идти. Ведя тех, кто пойдет следом.

«ФЭНТЕЗИ—ФАНТАСТИКА НА УРОВНЕ СИМВОЛА».
Дмитрий Лященко (Москва)
Честное слово, мне бы очень хотелось вывести нетвердой рукой: ЖАНР МЕРТВ ("GENRE IS DEAD").Это звучит концептуально, чертовски стильно это звучит, Но кто я такой, чтобы... Как это можно утверждать, что «ЖАНР МЕРТВ», если ощущение фантастики живет в каждом из нас?
Мне кажется, что в литературе всегда должна быть фантастика, а в фантастике литература. Лично мне кажется, что будущее все- таки за фэнтези, за многоплановой, профессионально написанной, высоко художественной фэнтези с ее поэтической меланхоличностью и фантастикой на уровне символа. Это предвзято, но что подействует на человека больше - громадный космодром, весь в башнях планетолетов или один единственный золотой дракон в небе над холмами?
Как мне кажется, сейчас наступает такое время, когда корни фантастики - следует искать, непосредственно, в реальном окружающем мире. Сложно объяснить, но хорошая фэнтези - это всегда в первую очередь - мироощущение-взгляд на мир под неким F-углом.
…Это одно из главных заблуждений – поголовно считать фантастику уходом от человеческой темы. Я готов повторить, я уверен, это огромная проблема, огромный недостаток для писателя, если он видит только то, что видит, и ни на пядь больше.
Я люблю серый цвет… но только серый не в отношении литературы, хорошо?
Серый не в отношении литературы и еще, пожалуй, неба.
Я – фантаст.
Я – автор фэнтези.
Для меня фэнтези – это аромат хвои, это люди и травы, но в первую очередь – люди. Это – холм, заснеженный, увенчанный башней. Это – наконец, песок, проваливающийся под подошвой песок, темный от воды.
Это, как ориентир в жизни; один из ориентиров. Ладно, согласен, фэнтези – это метод.


« ФАНТАСТИКА БУДУЩЕГО: СИМБИОЗ ИЛИ...».
Алексей Михалько (Новокубанск).
- Большинство молодых авторов, в своем творчестве, тяготеет к фэнтези, и эта тенденция отнюдь не нова. Засилье фэнтезийных сериалов и многотомных книжных серий длится уже не первый год. И под их влияние попадает множество начинающих авторов.
Какова же причина, по которой научная фантастика медленно и неотвратимо, сдает свои позиции в нашей повседневной жизни?
Интерес к науке падает, научный прогресс уже не является темой номер один для фантастов. Вера в человеческий разум иссякла. Мы уже не верим, да и не хотим верить, что все проблемы можно решить с помощью интеллекта. Новое время требует Новых Героев. Стремление уйти в мир иной, не похожий на мир реальный, со своими законами и всемогущими героями; желание выстроить свою собственную, ни на что не похожую, Вселенную - является чистой воды эскапизмом.
А уйти хочется. Ох, как хочется! Уйти на территорию собственных фантазий, где проблемы решаются мановением волшебной палочки, а заклинание продлевает жизнь. Где герой, оседлав дракона, взмывает в поднебесье, а, спустившись на землю, становится непобедимым воином, размахивающим волшебным мечом. И нет ему равных. Потому что так должно быть. Мир так устроен, его мир. И зло здесь всегда наказуемо, хотя... мир ведь принадлежит герою, но творец - ты. И зло может выглядеть совсем по-другому, смотря под каким углом, видишь его ты. А главное - никакой науки! А зачем? Взмахнул рукой, прочитал заклинание - и, пожалуйста, пользуйся плодами магического прогресса! Здесь все очень легко раз и готово. Зачем создавать себе лишний трудности, создавая мир будущего, где все должно работать по правилам, по физическим законам и принципам. Но ведь это не твои правила и законы. Они есть, и их надо знать. А нужно ли? Всегда проще вызвать духа, которому все нипочем, или выпить волшебное снадобье и пренебречь законами пространства и времени.
Что так влечет читателя к фэнтези? «Поэтическая меланхоличность и фантастика на уровне символа...»? Возможно. Но ведь и научная фантастика-Это не сухое изложение научных терминов и скупое описание техники будущего. Научная фантастика является литературой и ничто человеческое ей не - чуждо.
Поэтичность, умелое представление идей с присущей символичностью, те качества, которые присутствуют и в НФ., настоящей НФ, как литературы, как жанра.
Нельзя сказать, что будущее за тем или иным стилем. Любая фантастика может стать эталоном, главное чтобы она была написана профессионально, высокохудожественно и актуально для эпохи.
Вообще, по-моему, будущее за неким сплавом научной фантастики и фэнтези. Это будет некий симбиоз стилей, вобравший в себя все самое лучшее из обоих стилей.
Реальность и фантастика неразрывно связаны. Будь это фэнтези или НФ, разницы нет. Оба стиля берут из реальности все те тенденции, существующие в реальном мире, и строят из этих кубиков мир свой, похожий, либо совершенно не похожий на нашу окружающую реальность. Но всегда мы замечаем, что автор хотел заложить в свой текст, какие истины или противоречия хотел показать читателю. В этом суть фантастики, как жанра. И здесь трудно возразить.
Этот факт доказывает одно: Неразрывность родства двух, с первого взгляда, таких различных стилей, Как фэнтези и НФ. Они должны и будут сосуществовать, но в каких формах это выразиться, и какие родятся новые стили, нам пока не дано знать.
А может это и к лучшему? Давайте будем просто творить, а что из этого получится, решать читателю, а не критикам и футурологам. Ибо творения наши - это Путь к сердцу читателя. Так было и так будет!..

Здесь и сейчас я хочу сделать задуманное уже давно.
Я редактор журнала. Журнала фантастики для начинающих авторов. Я печатаю его сам, и никаких спонсоров у меня нет. Я энтузиаст, если хотите… Но я не просто энтузиаст. Есть авторы, те немногие, которые со мной уже давно. Они меня вытягивают и помогают морально всегда. У нас Ассоциация. Хочу создать раздел в дневнике, посвящённый журналу и всему что с ним связано. Надеюсь, он вам понравится.