Алёшка вывернулся из Маминых рук, спрыгнул с колен и, недовольно сопя, побежал в свою комнату. – Ну что она опять спрашивает, сколько мне лет?! Мне уже шесть! Я большой. Я даже умею писать. Вчера нарисовал танк, это потому что бабушка подарила фломастеры. Много. Целую пачку. А Мама спрашивает: «А почему у танка все колёса разного цвета?», - но ведь фломастеры разноцветные! Взрослые вообще ничего не понимают. Вот когда вырасту, я им всё объясню. А то они не слушают, говорят, что маленький. А я уже сам, без стула со стола печенье беру. Алёшка вошёл в комнату. С трепетом взял набор фломастеров и альбом для рисования, скинул тапки и с ногами забрался в кресло. Мальчик открыл альбом и задумался. Ведь серьёзное дело объяснить взрослым как надо жить правильно. Они ведь всегда думают, что намного его умнее. Но они не умнее, просто больше знают. Я думаю, что не надо много знать. Когда много знают, перестают думать, потому становятся глупее. Я вот много думаю, и много узнаю. Они столько не узнают. Но почему не узнают? Глупый этот мир, если его можно весь узнать, когда уже взрослый, но ещё не старый. Я вот задаю им вопросы, но они говорят, что всё знать невозможно. Значит, знают не всё. А почему не узнают? Вот дети правильные, они не знают, но узнают. Вот нам говорят: «Подрастёшь, узнаешь». Конечно узнаю. А раз не отвечают, значит, сами плохо знают, и стесняются признаться. Я раньше тоже стеснялся, когда не знал, но потом передумал и перестал. Зачем, ведь от этого больше знать не станешь. Алёшка стал рисовать кораблик с фиолетовой трубой, из которой шёл сиреневый дым. Эти цвета ему особенно нравились, потому труба была очень большая, а дым заполнил почти всё оставшееся пространство. Мальчик отложил альбом, подпёр кулачком щёку и опять задумался. - Они думают, что раз знают больше, то они лучше. А они не лучше. Они думают, что раз знают, то многое могут. Они серьёзные. Я был у Папы на работе. Меня пустили. Папа клал кирпичи. Я говорю – ерунда, я тоже куличики делаю. А он говорит, что это сложно. А я говорю, что куличики тоже не просто. Он не поверил. Попробовал. Не получилось. Тогда он говорит, что у него дело серьёзное – мне за это деньги платят. Но мне же за красивые куличики тоже дают конфеты или ещё что вкусное. И всё-таки у детей всё правильней устроено. Если что-то не знаем, то узнаём. Если не понимаем, то начинаем понимать. И мы никогда не гордимся и не считаем никого глупее. И мы хотим, чтобы Папа и Мама нас любили и понимали. А они считают нас дурачками. А мы ведь так хотим хорошо жить с ними. И мы ведь их никогда не наказываем, если они нас не поняли, или что-то сделали не так. Алёшка ещё немного поёрзал в кресле и открыл новый лист в альбоме. Взял любимый фломастер. – Так, надо написать Судьбе. Я слышал, что она всем тут заправляет. Я писал один раз Деду-Морозу, помогло, подарил, что я хотел. Только я не знаю где она. Наверное, где-то там, ведь в комнате её нет. Но она обязательно придёт и прочитает. Должна же она знать чего я хочу, иначе, как ей со мною быть! Закончив рассуждения, Алёшка старательно вывел буквы: «Судьба, сделай так, чтобы когда я буду взрослый, то буду как сейчас. Буду всё понимать и узнавать. Сделай так, чтобы знания мне никогда не мешали. Алёшка». ...потом пришла Мама и уложила сынишку спать. Она не обратила внимания на открытый альбом. Дождалась пока Алёшка уснет и тихонько вышла из комнаты. Так же тихонько в комнату вошла Судьба. Прочитала послание и огорчённо прошептала: «Не смогу. Только ты сможешь это. Я помогу тебе. Но, скорее всего, ты обо всём позабудешь и станешь таким же, как и все».