Я стояла, подпирая спиной стену. Какой-то необъяснимый первобытный страх с головой сковал своими стальными оковами. А потом из всех щелей полезли чудовища, они плотно обступили меня и начали рвать плоть острыми клыками. Боль и ужас затопили сознание, я пыталась вырваться, но их цепкие когти держали мое тело мертвой хваткой. Так я умерла, оставив сладковато приторный вкус своей крови на ухмыляющихся губах неведанных монстров.

***

В очередной раз я проснулась и еще долго лежала в постели, не имея ни малейшего желания подняться. Каждый раз после подобных снов я словно собирала себя по кусочкам. Шутка ли, раз за разом переживать смерть. И пусть это всего лишь сон, и умираю в нем не я, зато ощущения слишком реальны. Страх, боль и острое чувство того, как душа покидает твое тело.

Провалявшись в постели неизвестно сколько, я наконец начала более - менее внятно соображать. Первой здравой мыслью было, позвонить в полицию. Никаких оснований заявлять, что где-то произошло убийство у меня не было, кроме моих снов. Как не прискорбно было бы утверждать, но они меня еще ни разу не обманывали.

Мне совершенно не хотелось совершать этот звонок, но другого выхода я не видела. Нащупав, на прикроватные тумбочки телефон и сняв блокировку экрана в первые секунды я ослепла от его яркого света. Когда наконец смогла видеть обратила внимание на время. Три часа двадцать семь минут ночи. Константинович будет просто счастлив, подумалось мне. Но в самом деле не звонить же дежурному, а даже если и позвоню? Услышав только голос меня тут же переадресуют Льву Константиновичу, как шутят в отделе - моему личному следователю. Вдохнув поглубже я нажала на кнопку вызова.

- Алло, - через несколько долгих гудков ответили на том конце.

- Здравствуйте Лев Константинович, - извиняющимся тоном произнесла я.

Пару секунд в трубке было тихо, потом послышались какие-то неясные шорохи, тяжелый вздох и после него ответ.

-Смолина, - утвердительно заяви Константиныч. - Мог бы и сразу догадаться. Кто еще может звонить в такое время. Чем на этот раз «порадуешь» Инна? – скептически поинтересовался следователь.

- А я когда-то отличалась оригинальностью?

-Нет. - заверили меня на том конце.

-Ну вот и сейчас ничего принципиально нового я вам не сообщу, - объявила я. – Кто-то, где-то, кого-то убил или убьет. И я опять это видела.

На этот раз пауза продлилась несколько минут и мне казалось, что я отчетливо слышала все те мысли, которые сейчас думал в мой адрес Константиныч. Готова дать голову на отсечение, что ни одной цензурной в общем потоке не было.

-Мне подъехать к тебе? – после очередного тяжкого вздоха поинтересовался мужчина.

-Нет, - подумав решила я. - Давай лучше в отделение.

-Хорошо, – согласился следователь.

Конечно мне было удобней, чтобы Константиныч приехал ко мне. Не пришлось бы тащится на другой конец города в четыре утра. Но честно признаваясь сама себе я не хотела, чтобы он видел, как я живу. И хотя Константиныч не однократно бывал в моей квартире, было это как минимум год назад, а может и все два. Ну а смущало меня то, что с того момента ничего в моей обители не изменилось. Все те же местами отобранные обои, облезлый пол, старый рваный ковер и мебель, которая, возможно, еще Ленина видела живьем. Кто-то скажет антиквариат, раритет, а я утверждаю старье, доставшееся мне в наследство от прабабки. Вместе с квартирой. Живучая была женщина. Умерла в возрасте ста трех лет, схоронив перед этим четырех мужей и двух дочерей с их мужьями в придачу. И даже одну внучку успела пережить. Мою маму. А может и папу тоже, пережила. Это я правда вряд ли когда-то выясню. Отца своего я не знала. А мать наотрез отказывалась признаваться в его существовании. Вот такое я непорочное дитя получаюсь. Может и у дара моего оттуда же ноги растут. Хотя дар ли это? Уж скорей проклятье! Видеть, а главное чувствовать, как умирают другие, разве такое можно назвать даром? Одно знаю точно. Прабабка моя, Софья, видела Ленина живьем, она сама про это не однократно рассказывала и даже показывала фотографию, где она маленькой девочкой стоит рядом с вождем народов. Правда помимо нее там стояло еще как минимум полсотни разного народу. Но прабабка хранила фотографию пуще глаза своего и гордилась ей как самым большим достижением в жизни.

Одевшись я покинула квартиру и отправилась в отделение. Пешком. А что может угрожать одинокой девушке в четыре утра на улицах города где постоянно кого-то убивают, грабят, насилуют? Да много чего, но денег на такси у меня все равно не было. А автобусы начнут курсировать по своим маршрутам только через час. Да и к тому же я почему-то искренне верила, что свою смерть от чей-либо другой, в сновидения, я обязательно отличу. А пока ничего подобного не случалось, можно бесстрашно шествовать по темным переулкам в гордом одиночестве.

Проверить свою теорию не получилось, на первой попавшейся по пути остановки стояла знакомая машина. Подойдя ближе, я убедилась, что это был Констатиныч.

-Садись Инна, - приказал он. И у меня не оставалось другого выбора.

-Здравствуйте Лев Константинович, - опять поздоровалась я, забираясь на пассажирское сиденье.

-Сколько раз говорить Смолина, обращайся ко мне по имени. Не один год уже знакомы! – раздраженно произнес мужчина, ожидая пока я пристегнусь.

-Извини, Константиныч, но имя у тебя дурацкое, - ответила я.

-Уж какое есть,-парировал он и тронулся с места.

Всю оставшуюся дорогу до отделения мы молчали. Константиныч, наверное, был до чертиков зол. А я просто не видела смысла это усугублять пока он за рулем. Зато у меня было время бесстыдно разглядывать «своего» следователя. Не стану таить, Лев мне нравился, он был весьма симпатичным мужчиной и ко всему прочему еще и терпеливым настолько, что не послал меня еще четыре год назад, когда я впервые решила обратится со своими снами в полицию.

Я ни на что не рассчитывала. А на что может рассчитывать женщина, с диагнозом шизофрения, которая в свои тридцать с хвостиком больше походила на мальчишку подростка, чем в принципе, на особь женского пола. И тем более Константиныч был младше, на год, может даже на два. Не велика разница, но мне казалось, его бы такие отношения вряд ли устроили. В общем я ни на что не претендовала, а просто наслаждалась его обществом примерно раз, иногда два, в месяц. Мне этого хватало.

Дорога до отделения по пустынным улицам в общей сложности заняла минут десять. Пешком мне понадобилось бы около сорока. Первое на что мы наткнулись, войдя в здание - это каморка дежурного с окошечком, за которым и сидел дежурный. Полноватый мужчина лет сорока пяти – пятидесяти с усами. Я его узнала и кажется звали его Игорем. Дежурный меня тоже узнал. Меня вообще тут многие знали.

-Что Левчик, будешь проводить экстрасенсорные сеансы? – усмехнувшись поинтересовался дежурный.

-Буду! - сердито ответил Константиныч и потребовал, - Хватит ржать, дай ключ от второго.

Игорь смеяться не перестал, но делал он это как-то по-доброму и поэтому мня его смех не раздражал. Даже скорей наоборот, поднимал настроение заставляя улыбнуться. Дежурный протянул следователю ключ и нажал на кнопку разблокировавшую турникет. Мы прошли через него и направились прямо по коридору, когда я услышала скрип позади и меня окликнули:

- Инна! – разнесся по помещению бас дежурного. Я удивленно обернулась. - Полей там у них цветы, а то скоро завянут к чертовой бабушке , - добродушно попросил Игорь.

Я растерянно кивнула в согласии. Мужчина улыбнулся и скрылся в своей коморке. Но перед этим посмотрел на меня с жалость. Мне стало как-то жутко. Было в этом Игоре, что-то такое, я не могла объяснить, от чего его взгляд казался значимым. Но подумать над этим мне не дали, Константиныч раздраженно одернул меня, и мы вошли в кабинет. Небольшой, три стола пять стульев, раковина у двери, шкаф-пенал у противоположно стены. На подоконнике несколько горшков и два граненых стакана. Странно, стола три - стакана два. Другой посуды в кабинете не было, пришлось выполнять просьбу воспользовавшись одним из стаканов. Полив многострадальные цветы, я уселась напротив Константиныча, достав из кармана пачку Альянса и спички.

- Какую гадость ты куришь Смолин! - возмутился следователь, кивая в сторону пачки.

- На что хватает, то и курю, – ответила я, доставая сигарету. - Дворники знаешь ли много не зарабатывают. А курение нынче дорогое удовольствие.

Мужчина возмущенно покачал головой и пристально смотря на то, как я подкуриваю произнес:

- Бросила бы уже или нашла другую работу.

-С моим то послужным списком и такая работа благо, – парировала я, выпуская дым. - А курить не брошу, у меня должна быть хоть какая-то отдушина, чтоб опять в дурку не загреметь. Лучше уж курить, чем напиваться до поросячьего виза, – закончив свой монолог я пристроила второй стакан себе под пепельницу, чем еще сильней возмутила Константиныча.

Но на эту мою выходку он ничего не сказал, зато поинтересовался другим:

-Ладно, Инна - это все лирика и мы это уже обсуждали. Хотелось бы услышать с чем на этот раз ты ко мне пожаловала.

При воспоминании сегодняшнего сна меня начало трясти. Лев это заметил и отняв мою импровизированную пепельницу выкинул содержимое в урну. Сполоснув стакан, он набрал в него воды и протянул мне.

-Спасибо, - хрипло поблагодарила я и начала рассказывать. -Я видела, как кого-то на старых складах заживо разодрали чудовища, у них были похожие на волков морды и человеческие тала, - я сглотнула застрявший в горле ком и затравленно посмотрела на следователя.

Константиныч смотрел куда-то в пространство откинувшись на спинку стула и нервно постукивал пальцем по столу.

-Я бы посоветовал тебе обратиться к психологу, -наконец произнес он, - но в твоем случае это невыход.

Я не отрывая смотрела на сидящего передо мной мужчину и мне было до слез обидно его неверие. Стараясь всеми силами не заплакать, я стала спорить.

-Ведь в прошлый раз вы нашли ту девушку.

-Нашли,-согласился Константиныч. - Как ты там говорила? Она шла по лунной дорожке на воде и ее утащил на дно водяной?

-Но ее же утопии, ведь правда! – воскликнула я.

- Утопили, – опять согласился следователь и добавил. – в ванной.

- А тело нашли в озере! – парировала я.

- В озере, – подтвердил мужчина. – Но знаешь ли Смолина, девица из твоего сна, которую утопил водяной, согласись, не одно и тоже с женщиной сорока трех лет, которую в ванной утопил сожитель и выкинул труп в озера надеясь, что ее примут за утопленницу. И что это за невиданные чудовища разодрали твоего нынешнего несчастного?

Я искренне старалась не сорваться. Но казалось, что Константиныч специально провоцировал меня. И я не выдержав вскочив с места уперев руки в стол и практически закричала:

-Не знаю! Понятия не имею! Мои сны - это не точная инструкция, я вижу то что вижу. Может этого несчастного, или несчастную съели, или еще съедят крысы, когда он, или она будут ранеными лежать у заброшенного склада на окраине города. Это не имеет значение, важно лишь то, что чья-то жизнь в опасности и ее возможно еще можно спасти!

Обстановка «во втором» явно накалилась до придела, и выдержка кончилась не только у меня. Лев точно также вскочил с места и хлопнув ладонью по столу накричал на меня.

-Хватит! Смолина, хватит! – пристально смотря мне в глаза он продолжил. - Мне надоели твои бредни. Сколько можно Инна? Я в холодном поту просыпаюсь по ночам ожидая твоего звонка. Мне это уже надоело. Твои бредовые сны - твоя проблема. Лечить, Смолина! В конце концов, займись чем ни будь значимым. У тебя высшее образование, а ты работаешь дворником и живешь как не знаю кто. Ты себя давно в зеркало видела, на что ты похожа? Займись собой и своей жизнью! И хватит уже верить в собственный бред. Инна хватит, я уже устал! Мне надоело, что надомной смеются, из-за тебя. Я уже сам над собой смеюсь! Не заставляй смеяться и над тобой, имей хоть каплю гордости!

Я стояла и смотрела ему в глаза, слушала его слова и чувствуя, как мне воткнули нож в спину. Слышать такое, от человека, который тебе не безразличен, было очень больно. Я больше не могла сдерживать слезы, и они теплыми ручейками стекали по щекам. Что я могла сказать в свое оправдание? Кое-что могла.

-Знаешь Лев,- как можно спокойней произнесла я.- Я тоже устала. Устала от такой жизни, устала смотреть в зеркало и ведь в нем чучело имени себя, устала что надо мной смеются! – продолжая я, уже снова срывалась на крик. – Я чертовски устала просыпаться по ночам в холодном поту и приходить в себя часами! Я, человек с высшим образованием, устала постоянно умирать тысячью смертей! Чувствовать боль, страх, отчаянье, раз за разом. Я очень сильно устала ощущать, как душа покидает мое тело, и я умираю! Раз за разом я умираю. И это не бред! Я тоже хочу нормально жить! – чувствуя, что вот-вот впаду в истерику, я постаралась успокоиться и уже шепотом, скорей всего для самой себя закончила. – Я хочу жить, а не умирать.

Константиныч после моей тирады перестал сверлить меня взглядом и для разнообразия, отвернувшись, посмотрел в окно. В кабинете повисла тишина, нарушаемая мерным стуком разбивающихся о раковину капель. Лев тяжело вздохнул. Меня всегда забавляла эта его привычка, вздыхать как будто на нем лежит весь груз ответственности за происходящее в этом мире. И в сочетании с этой привычкой еще больше забавляла его фамилия Горин. Лев Константинович Горин. Я по привычке улыбнулась, прокручивая инициалы следователя в голове.

- Я отвезу тебя домой, – произнес он не поворачиваясь.

-Не нужно, сама доберусь, - отказалась я, сгребая со стола сигареты и спички. - Уже ходят автобусы. - и вышла из кабинета даже не хлопнув дверью. Горин так и не обернулся.

Покидая здание, я остро чувствовала тяжелый и пристальный взгляд дежурного. Но оборачиваться не стала. Кажется, я уже знала, что могу прочесть в глазах Игоря и боялась, что отступлю от принятого решения.

На улице моросил дождь и было еще темно. Накинув капюшон, я подкурила и пошла к остановке, выгребая из кармана остатки зарплаты. Суммы хватало ровно на оплату проезда и не рублем больше, я усмехнулась такому стечению обстоятельств залезая в подошедший автобус, идущий к промзоне. Отдавая деньги кондуктору, я подумала, что завтра даже не смогу купить хлеба. Но так ли это важно, человеческая жизнь намного важнее.

Выйдя на конечной остановке я пулей метнулась к тому месту, что видела во сне. Точно не зная дороги, я бежала словно по чьему-то проведению. Завернув за очередной поворот, я жадно впилась взглядом в открывшуюся картину. Тусклый фонарь выхватывал из сумрака одинокую фигурку девушки, показавшуюся мне едва достигшей восемнадцати, а может и того меньше, подпирающую спиной стену склада. Перед ней скалясь и рыча стояли три собаки. Я не знала, что за порода, но похожих показывали по телевизору в сюжете про собачьи бои. Я очень медленно и осторожно подошла к девушке и стала чуть впереди нее. Собаки продолжали рычать и скалится, но с места не тронулись. Не слишком большие, с тупыми мордами и мощными телами. С острых клыков капала слюна, а в свирепом взгляде горела жажда крови. К троице вышкребая себя из-под отогнутого угла ворот склада присоединилась еще одна тварь. А за ней похоже, пыталась выбраться следующая.

-Беги,- шепотом произнесла я, обращаясь к испуганной до смерти девушки. Но она не шелохнулась. -Беги! - изо всех сил заорала я. И девушка, вздрогнув, сорвалась с места.

Собаки кинулись следом, но я, раскинув руки, преградила им путь. Животные повели себя как я и думала. Они не стали догонять убегающею жертву, даже в нахлынувшем на них азарте, для начала они решили разобраться со мной. Всей сворой, впятером, а может и вшестером. Наверное, это было неправильно. По идеи бойцовские псы для начала должны были порвать друг друга, а не выбираться из помещения склада. Но откуда мне знать правильно это или нет. Да и возможности подумать мне не дали. Сильный толчок свалил меня на землю и все что я смогла, это инстинктивно закрыть лицо и шею руками.

Острые клыки больно впивались в тело и рвали его на куски. Боль затуманивала разум. Кажется, я пыталась отбиваться и кричала, срывая горло. Но их было больше, и они были сильней. За их рычанием я не слышала своего истошного крика. Хотя и это уже не имело значение. Какая-то из рвущих меня на куски тварей сумела добраться до моего горла. Ее мощная челюсть сомкнулась на нем стальной хваткой, и я умерла. Я чувствовала в последний раз, как душа покидала тело. И даже испытала облегчение. Я умерла в последний раз, а на горизонте занимался рассвет.

* * *

Горин слышал, как за девушкой закрывалась дверь, но не смог заставить себя обернуться, догнать, извиниться. Он наговорил Инне кучу гадостей, хотя на самом деле так не думал. Просто устал, не выспался, сорвался. Следователь не считал девушку чучелом. Немного нескладной, но вполне симпатичной. Ей бы действительно заняться собой. Но на зарплату дворника благо было бы прокормиться, тут уж не до красоты. Он прекрасно понимал, что Инне действительно трудно найти нормальную работу с диагнозом шизофрения. Можно было бы обзавестись мужем и висеть у него на шее, но опять-таки, кому нужна жена шизофреничка. Мужики таких за версту обходят, а Смолина свой диагноз ни от кого не скрывала. Даже наоборот использовала как оружие от всех и вся. Девушка сама не хотела кого-то впускать в свою жизнь. Как-то следователь задал Инне вопрос о муже, на что девушка ответила:

- Мне и тебя Константиныч, вполне предостаточно.

Горин усмехнулся, вспомнив как Инна называет его Константиныч, считая его имя дурацким. Да уж в этом Лев был с ней полностью согласен. Он вообще во многом был согласен с Инной, но вот верил ли он ей, следователь никак не мог решить. Он устало посмотрел в окно. На горизонте занимался рассвет. Смысла ехать домой уже не было, и Горин сев, уперся лбом в сложенные на столе руки, попытался заснуть.

Навалившуюся дремоту взорвал громкий звук. Следователь резко поднял голову, в помещении было уже светло, а на пороге стоял дежурный.

-Вызов был! - тяжело дыша пробасил Игорь. - Со складов звонила девчонка, сказала, что на нее хотели напасть два мужика, она от них убежала и наткнулась на собак. Те ее чуть не растерзали, но кто-то за нее заступился, и она смогла убежать.

-Кто? - единственное, что пришло на ум Горину.

- Женщина, около тридцати лет, - поняв, что имел в виду Лев, ответил Игорь.

- Твою ж мать! - срываясь с места воскликнул Горин.

Через десять минут он был на месте. В уазике неподалеку сидела девчушка лет семнадцати - девятнадцать и поливала слезами чью-то отданную ей форменную куртку. В тупике перед заброшенным складом валялись трупы собак. На некоторых были видны слеты схватки, другие были просто застрелены, но все окровавлены, как и большая часть тупика. Огромное количество крови, ногу некуда поставить. Собак Льву было не жаль. Его больше интересовало накрытое простыней тело, лежавшее у ворот.

- Что тут произошло? - спросил Горин.

- По всей видимости здесь проводили собачьи бои и чертовски неправильно содержали животных. Собственно, чего и следовало ожидать,- ответил кто-то из опер группы. - Там на складе четыре большие клетки, разделены по семь секций. На одной сломана задняя решетка. А у ворот край отогнут. Видимо так вскрывали склад. Собаки выбирались по одной и в переулке столкнулись с девчонкой, иначе бы порвали друг друга раньше. Пострадавшая утверждает, что ее затолкали в машину два пьяных урода и привезли сюда, чтоб внимание не привлекать. Но она смогла сбежать. Те двое видели, что она наткнулась на собак, но помочь естественно не попытались. Ну а потом вдруг, откуда не возьмись, появилась спасительница. Пока девчонка смогла отбежать и позвонить собаки ее уже загрызли. Вот так, - закончив свой рассказ, мужчина ухватил уже сделавшего шаг в перед Горина за рукав и предложил. - Левчик может тебе не стоит это видеть?

-Стоить. – ответил следователь, не заботясь о том, с кем только что говорил.

Подойдя к телу, он откинул край простыни.

-Смолина, - констатировал Лев, после чего зажмурившись отвернулся.

К горлу подступала тошнота. Горин за время работы следователем повидал всякого и думал, что ни что уже не сможет его так задеть. Но разодранное по кускам тело Инны производило слишком сильное впечатление. Он меньше всего хотел видеть ее такой, хотя и предполагал нечто подобное. Собравшись с силами, он еще раз взглянул на труп. Собаки изуродовали тело девушки до неузнаваемости, превратив его в кусок мяса, но почему-то не тронули лицо. Горин заглянул Инне в глаза ожидая увидеть в них обиду, укор, злость. Да что угодно! Но ее остекленевший взгляд смотрел в небо, не выражая ровным счетом ничего.

-Может стоило ей поверить Константиныч? - раздался над головой чей-то голос.

Лев резко обернулся. Константинычем Горина называла только Инна и ему было не привычно слышать такое обращение от кого-то другого.

Перед следователем стоял Игорь, он уже сменился с дежурства и по идеи должен был ехать домой. Но он стоял здесь и обвинял в случившемся Горина.

-Может! - раздраженно воскликнул следователь. - Стоило. – ели слышно добавил он.

Горин посмотрел в глаза Игорю, но он, как и Инна, тоже не смотрел на следователя укоризненно. Скорей уж сочувственно и это раздражало еще сильней.

Лев достал из кармана Винстон и зажигалку. Открыл пачку и закурил, чего не делал со школы. Он купил сигареты для Инны зная какую гадость она курит, но после ссоры забыл отдать. Затянувшись и закашлявшись с непривычки Горин направился к машине твердо решив, что он этим делом заниматься не будит. По личным мотивам. Просто не сможет. Там в кабинете засыпая он решил, что верит Инна, правда было слишком поздно и это неимоверно сильно задевало душу, а изменить, что-либо Лев был уже не в силах.

Серия сообщений "Проба пера":
Часть 1 - 1.Когда все устраивает
Часть 2 - Дениска
...
Часть 12 - После полуночи
Часть 13 - Пряники
Часть 14 - Сны моей души
Часть 15 - От всего сердца
Часть 16 - Труп
...
Часть 27 - Император рая. Полутона (часть третья)
Часть 28 - По телу
Часть 29 - расхламизм...и мысли вслух