ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ: Заговор открыт

По сей день я не могу смотреть новости по ТВ без страха за то, что это плохие новости о ком-то из моей семьи. В последние годы жизни Майкла моё беспокойство о его безопасности и благополучии было так велико, что при просмотре тизера новостей я могла сидеть парализованной перед телевизором. Я не могла выйти из дома или что-то сделать, пока не видела – было ли это о Майкле и, если это было о нём, был ли он в порядке. В ноябре 2003 года я была у себя дома в Лас Вегасе, когда новости сообщили мне о последнем катастрофическом событии в жизни Майкла. В данном случае, мне сначала сообщил о том, что случилось, телефонный звонок от Джозефа.

- В Неверленде обыск, - сказал он.

Я немедленно включила телевизор и увидела прямую трансляцию. Семьдесят полицейских обыскивали Неверленд в поисках улик по второму кругу обвинений в развращении детей против Майкла. Ужасно испуганная за безопасность Майкла, также, как и за его репутацию, я начала звонить маме и другим членам семьи, чтобы узнать, знают ли они что-нибудь.

- Что происходит? – спрашивала я. – Что происходит?

Никто не знал, где находится Майкл и его дети и то, были ли они в порядке. Также сильно, как я беспокоилась о его физическом здоровье, я беспокоилась о его духе. У меня не было ни единого сомнения в том, что это является частью компании ненависти против Майкла, которую он описывал год назад, когда я была в Неверленде во время интервенции. Я также знала то, что Неверленд находится в престижном районе в эксклюзивном округе и то, что его соседи не хотели соседства с ним. Я не была уверена, кто находился за этой последней атакой, но я была уверена в том, что это прямое нападение.

ЗАЧЕМ ОНИ ДЕЛАЮТ ЭТО С НИМ?

В течение часа все члены семьи, которые находились в Лас Вегасе – мама, Джозеф и Рэбби – встретились у меня дома для того, чтобы поддержать друг друга и определиться с тем, как лучше помощь Майклу. Новости сообщали, что местонахождение Майкла неизвестно и что он признан беглецом от закона. Это было невероятно больно слышать, как описывался мой брат в такой сенсационной манере, как будто он был каким-то жестоким убийцей. С Майклом, который любил путешествовать и останавливаться в самых лучших отелях по всему миру, было невозможно угадать даже страну, где он мог находиться. Мы все были в отчаянии по поводу того, как узнать его расположение. Я продолжала звонить членам семьи.

- Где Майкл? – спрашивала я. – Он в порядке?

Никто точно не знал, где был Майкл. Все в семье звонили его няне Грейс, которая всегда была с ним. Но никто не мог до неё дозвониться. Затем мы все стали пытаться дозвониться до ассистентки Грейс и хотя бы кому-то, о ком мы могли вспомнить, в окружении Майкла, но мы не смогли дозвониться ни до кого. Мой страх за него возрастал. Пока мы сидели там и обсуждали в какой стране мог находиться Майкл, мы наконец-то получили передышку. Позвонил Рэнди с хорошей новостью.

- Я нашёл Майкла, - сказал он. – Он в Лас Вегасе.

Вскоре мы узнали, что Майкл остановился в отеле Мираж, Villa One, который был на удивление меньше, чем в пяти минутах езды от моего дома. Джозеф отправился посмотреть и убедиться, что с Майклом всё в порядке. Немного позже, когда Джозеф позвонил оттуда, мама, Рэбби, Джефри и я отправились туда, чтобы увидеться с Майклом. Пока мы там были, к нам присоединился Джермейн.

К этому моменту по телевидению выступала полиция с заявлением: "Майкл Джексон – беглец. Мы не можем найти его. Он мог покинуть страну."

Значение этих слов было таково, что Майкл бежал от закона, потому что был виновен в тех обвинениях, которые были выдвинуты против него. Это меня так разозлило, что я почувствовала тошноту, но я собрала себя и постаралась быть настолько сильной, насколько я могла, когда увижу Майкла.

Мы прибыли к бунгало и нашли Майкла в его гостиничном номере с Грейс и детьми. Он был потрясающе красиво одет, потому что собирался снимать видео или какой-то другой материал в тот день. Ужасные новости из Неверленда пришли так быстро, что у Майкла даже не было шанса отменить планы на день.

Майкл успешно справился с тем, чтобы уберечь детей от какого-либо знания новостей об обвинениях или о том, что полиция обыскивала их дом в самой публичной манере из всех возможных. Но у него были трудности с тем, чтобы притворяться, что всё в порядке. Майкл был чрезвычайно расстроен и что было ещё более тревожным, в комнате были разрушения. Как только я увидела хаос, я поняла, что случилось что-то плохое. Пэрис отвела маму в сторону и рассказала ей всё об этом.

- Бабушка, папа так разозлился, что бросил лампу, - шептала она. – Потом папа бросил еду и превратился в статую. Папочка никогда так не делал.

Мама и я переубедили Пэрис, что всё будет в порядке.

Очевидно, Майкл получил звонок от охраны Неверленда, которые рассказали ему, что в Неверленде проходит обыск, и он был не в состоянии справиться с гневом. И у него был повод очень расстроиться, принимая во внимание, с какой жестокостью был атакован его дом. Дорогие картины были разрезаны сверху донизу. Они вспороли его матрас. Все эти сверхдраматичные жесты казалось, были созданы для того, чтобы он казался преступником в то время, как он им не являлся, и для того, чтобы испугать его так сильно, как только было возможным.

Майкл очень сильно нервничал, шагая из угла в угол. Я отвела его в сторону, где мы могли бы поговорить без того, чтобы дети услышали нас.

- Что происходит, Майкл?

- Я не знаю. Я не знаю.

- Майкл, ты должен сдаться.

- Нет, не должен.

- Ты должен, - сказала я. – Ты должен сдаться.

- Нет. Они только что сказали мне – мой менеджер, мой адвокат – они говорят, что я не должен сдаваться.

Я не могла поверить в то, что его ближайшие советники дали ему такой совет.

- Майкл, ты должен сдаться, - сказала я. – Ты можешь быть выпущен под залог, но ты должен сдаться.

Он не поверил мне, потому что он следовал тому, что говорили ему его люди. Он также не чувствовал, что может дать залог, который составлял 3 млн.

- Майкл, тебе нужно будет заплатить только 10% от него, - сказала я.

- Нет, я должен отдать полностью три миллиона долларов.

Во мне нарастало ужасное беспокойство по поводу совета, который он получил, но я оставалась спокойной. Не подавая ему вида, как сильно я беспокоилась о том, что может произойти, если он не сдастся и полиция сама найдёт его, я попыталась привести ему какие-то доводы.

Он снова нервно зашагал по комнате. Я следовала за ним, продолжая говорить.

- Ла Тойя, клянусь, я не знаю, что происходит. Я даже не знаю, зачем они это делают со мной. Я ничего не сделал.

Он продолжал повторять эти слова снова и снова в самом расстроенном тоне голоса.

- Я ничего не сделал. Я ничего не сделал.

- Конечно, ты ничего не сделал.

- Я клянусь тебе, - говорил он так, как будто я всё ещё не верила ему. – Я клянусь тебе.

Определённо, Майкла подставили в попытке вытянуть из него деньги. Он не мог поверить в то, что семья, которой он помог, так поступает с ним.

- Я сделал всё для этого мальчика, - говорил он. – У него был рак, и я сделал так, чтобы он поверил, что может победить его. И ему стало лучше. Ты не понимаешь, Ла Тойя, что я сделал. И они обратились вспять и делают такое со мной.

Было абсолютно душераздирающим видеть Майкла таким обезумевшим от горя. Мне хотелось плакать. Но я не могла, потому что знала, что я должна оставаться сильной ради него и ради его детей. И я должна была попытаться говорить с ним по крайней мере в лучшей манере, в которой он мог воспринять, учитывая ситуацию.

- Майкл, я понимаю, но ты должен сдаться, - сказала я.

Он оставался непреклонным в том, что он не должен делать ничего такого. Он не верил, что его арестуют.

- Ла Тойя, ты ошибаешься, - говорил он. – Я позвоню своему адвокату прямо сейчас.

Майкла можно было переубедить тем, что сказал ему его адвокат, но меня - определённо нельзя. Затем, всё это давление наконец поглотило его. Он был так расстроен, что начал плакать.

- Я должен быть честным с тобой, - говорил он. – Я даже боюсь прогуляться по собственному двору, потому что, боюсь, они собираются убить меня.

- Майкл, почему ты так думаешь? – спросила я.

- Я боюсь находиться поблизости от дома, потому что я не знаю, что они могут сделать. Охрана поймала людей в поместье. Они следят за мной.

"Ты – Майкл Джексон, - думала я. – Кто в здравом уме захочет убить тебя? Тебя знает весь мир. Люди должны быть сумасшедшими, чтобы даже попытаться сделать это."

Было так, как будто он мог прочесть мои мысли. Он стал ещё более решительно убеждать меня.

- Они следят за мной, - говорил он. – Они следят за мной. Они следят за мной.

Он повторял это снова и снова. Затем он открыл мне ещё больше.

- Ла Тойя, меня подставляют. Всё это – подстроено. Ты должна поверить мне.

Должно быть я посмотрела на него так, что предположило, что я всё ещё не верю ему.

- И я знаю, кто стоит за этим, - сказал он.

- Кто, Майкл?

- Ла Тойя, они хотят мой каталог. Они хотят мои издательские права. Они сделают всё для того, чтобы получить его. Они собираются убить меня. Я ненавижу свою жизнь. Я даже не хочу больше этого каталога.

Это был первый раз, когда я услышала о его подозрениях по поводу такого заговора. Но я очень быстро пришла к тому, чтобы поверить ему. Я знала, каково это было, когда моя жизнь была под угрозой, и никто не принимал мою историю всерьёз. Возвращаясь назад в 1986, я помню, как музыкальный продюсер Фил Спектор пытался удержать меня в заключении у себя в доме и адресовал мне странные и ужасные угрозы во время бизнес-встречи. Когда я рассказала эту историю в своей первой книге, все подняли меня на смех. Годы спустя Спектор был осуждён за убийство другой женщины таким способом, который звучал пугающе похожим на тот, что пережила я.

Я также знала от первого лица то, на что был способен Гордон, чтобы получить с меня всё больше и больше и больше денег. Я слышала, как Гордон угрожал жизни Майкла так много раз, что я немедленно вообразила, что это он стоит за этим. Я хотела знать – было ли это тем, что подозревал Майкл, так что я спросила его о деталях. Он продолжил и сказал мне, что он считает, что там целая куча мерзавцев стоит за этим заговором, и они пойдут на всё, вплоть до убийства. Он был совершенно испуганным.

- Увидишь, - говорил он. – Всё это из-за моих издательских прав.

Гордон выглядел мелким мошенником по сравнению с тем, что он описал. К тому времени каталог Майкла включал в себя почти 750000 песен и стоил более миллиарда долларов. Это было сделано для того, чтобы Майкл и его имущество никогда не были бы сломлены в течение многих жизней.

- Ничего нового, - сказал Майкл. – Это продолжается уже очень давно. Но они, наконец, преуспели с ЭТИМ.

Не только последнее обвинение убедило Майкла в том, что они окружают его. Поскольку он рассказал мне больше деталей и оставался таким непреклонным, я начала верить ему. И, катастрофически, в конце концов, кажется, он оказался прав. Каждый, кого он назвал в тот день, работал на то, чтобы свалить его.

Думаю, Майкл рассказал мне это потому, что знал, что после всего, через что я прошла, я могла поверить ему. Может быть он даже надеялся, что я могу помочь каким-то образом, потому что сама избежала похожего бедственного положения. Насколько мне известно, он никогда не откровенничал с другими братьями и сестрами. Но мама рассказала мне после его смерти, что он также говорил и ей о том, что некие люди сговорились убить его. Моё сердце разбивается от того, что мы не смогли ничего сделать, чтобы спасти его, и я непреклонна в том, чтобы ответственные за это когда-нибудь привлеклись к правосудию.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ: Встречая обвинения семьёй

Пока мы с Майклом разговаривали, сцена в отеле Мираж становилась всё более напряжённой и хаотичной. Теперь было известно, что Майкл был там, и вертолёты начали кружить наверху в попытках снять его на камеру. Пэрис стала радостно-взволнованной из-за этого.

- Смотрите, папарацци! – воскликнула она.

Пэрис невинно хотела выйти наружу так, чтобы её сняли, в то время, как Майкл пытался удержать её внутри. Это было долгожданной разрядкой экстремального напряжения того дня. Было чудесным видеть, как Майкл пытается быть строгим со своей дочерью, без того, чтобы напугать её серьёзностью положения и будучи в то же время очарованным её волнением.

- Это то, что я имел в виду насчет неё, - сказал он, полусмеясь. – Она всегда делает что-то вроде этого.

Я улыбнулась, думая о том, что Майкл и Пэрис были такими, как и другие отец и дочь-пред-подросток, несмотря на то, что обстоятельства так сильно выходили за грань обыденности.

- Ла Тойя, иногда снаружи папарацци, вертолёты летают вокруг, - говорил он. – А она выходит и машет им, чтобы быть дружелюбной.

Мы вместе посмеялись над этим, и я была счастлива услышать звук его смеха. Мы пытались сохранять положение настолько нормальным, насколько это было возможным ради детей, так что мы сели и заказали ланч. Мы ели куриные палочки и суп и всю ту еду, которую они больше всего любили. Всё время мы старались сохранять светлый настрой, несмотря на то, что это было невероятно тяжело.

Примерно в то же самое время менеджмент отеля Мираж стал озабоченным насчет того, что вертолёты и папарацци, копошащиеся вокруг отеля, беспокоили других гостей. Жестом, который, по-моему, был экстремально грубым, они попросили Майкла покинуть отель. Хорошие люди в отеле Green Valley Ranchбыли достаточно добры, чтобы предложить ему приют. Мы вместе собрали все вещи Майкла и его детей, и с детьми и Грейс все вместе отправились по секретному проходу, который вел к заднему двору отеля. Планом Майкла было сесть в машину и отправиться в новый отель, в котором никто не ожидал, что он появится.

Мы все покинули Мираж в большом караване машин. Из-за того, что Майкл не хотел, чтобы кто-то знал, где он, он должен был сказать своему водителю ездить кругами по городу. Правда, вся вереница машин следовала за ним. Майкл решил, что он больше не хочет, чтобы мы были с ним, потому что это могло привлечь к нему внимание и позволить папарацци узнать, где он. Так что вся остальная семья отправилась в мамин дом в Вегасе. Это был ужасный момент, потому что все мы переживали за Майкла, хотя мы не чувствовали, что можем сделать что-то, чтобы помочь ему. Но я всё ещё была уверена, что, если смогу по крайней мере убедить его сдаться, это могло бы быть хорошим стартом. Я дозвонилась до него.

- Ты должен сдаться, - сказала я. – Ты не понимаешь.

Майкл всё ещё сопротивлялся, но, наконец, на следующий день, он сел в частный самолёт с намерением отправиться обратно в Лос Анжелес сдаваться. Но даже тогда он всё ещё пытался избежать этого по возможности, и он провёл несколько часов в самолёте на площадке перед ангаром, неуверенный в том, что делать. Словно доказывая, что он нигде не может себя чувствовать в полной безопасности, кто-то из компании, которой принадлежал частный самолёт, сделал секретную съёмку и записал его разговор, пока он был в самолёте. Конечно, Майкл позднее подал в суд и выиграл, но в тот невероятно стрессовый момент это было одной из самых неприятных и огорчительных вещей. Он встречал один из самых темных часов своей жизни и с ним не было никого, чтобы посоветоваться или чтобы поддержать его. После многих лет эксплуатации и воровства от собственных менеджеров и адвокатов, он проводил годы со своей няней в качестве менеджера. Просто задумайтесь над этим в свете того, перед каким родом решений он был поставлен и какие суммы денег стояли на кону. Это также прекрасно объясняет, каким уязвимым был Майкл в свои последние дни, находясь под влиянием злоумышленников, которые заявляли, что защищают от всего сердца только его интересы.

Наконец, Майкл прибыл в Лос Анжелес, и копы встретили его в аэропорту и забрали его в участок. Этот момент был пойман новостными камерами и распространён по всему миру, вместе со знаменитыми кадрами Майкла, выходящего из задней двери полицейской машины в наручниках, в которых, я считаю, не было необходимости и которые были предназначены только для того, чтобы показать его порочным и виновным.

Я почувствовала облегчение, когда Майкл пересилил себя, потому что я знала, что самое лучшее – это встретиться лицом к лицу с тем, что случилось, независимо от того, насколько это огорчительно и несправедливо. Но в течение всего последующего года я ни разу не почувствовала себя лучше. Я переживала за Майкла и переживала вместе с Майклом. Я не могла выбросить из головы наш разговор в отеле Мираж и тот страх и страстную уверенность в лице Майкла, когда он сказал мне: "Они собираются убить меня".

Я знала, что пройдёт много времени, пока имя Майкла очистится, и даже тогда ущерб будет продолжаться…

На следующей неделе был День Благодарения. Многие из семьи собрались на ужин в День Благодарения на берегу океана в Малибу. Мы пытались сплотиться и быть веселыми, но это было крайне трудным. Не помогло и то, что Майкла не было с нами - лодка с папарацци плавала рядом, пытаясь заполучить фотографии семьи.

После этого не оставалось ничего другого, как только поддерживать Майкла и ждать, что произойдёт дальше. Обвинения кристаллизовались, против Майкла были выдвинуты официальные обвинения и окружной прокурор начал приготовления к суду…

[небольшой отрывок в несколько абзацев про саму Ла Тойю и её работу над Ja-Tail Enterprisesв 2003-2004 гг. я опускаю – прим. Air-space]

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ: Последние дни Неверленда

Неверлэнд был кульминацией всего, над чем Майкл работал всю свою жизнь, как исполнитель и был для него сильнейшим символом любви. Когда его слава сделала невозможным для него, а затем и для его детей, получать радость от нормального существования во внешнем мире, этот участок земли давал ему возможность жить версией реальной жизни в его собственном мире.

Но Майкл почувствовал, что его святилище лежит в руинах вследствие полицейского рейда в ноябре 2003 года. Материальный ущерб, нанесённый полицейскими в течение их обыска, мог быть исправлен, но дух этого места был испорчен для Майкла навсегда. Майкл озвучил мне свой приговор с большими эмоциями, когда я впервые посетила Неверленд после рейда.

Пока он ожидал того, что его враги пытались сделать с ним, и уголовного суда, который тогда был ещё впереди, он поклялся мне:

- Ла Тойя, когда этот суд закончится, я никогда в жизни больше не вернусь в Неверленд снова. Они вторглись в мою приватную зону. Они разрушили всю мою жизнь. Я никогда не захочу увидеть это снова. Никогда. Я никогда сюда не вернусь.

Поскольку я была с Майклом, когда он впервые влюбился в эту собственность во время съёмок Say Say Say, я знала насколько опустошённым он должно быть был, чтобы уйти от своей гордости и радости навсегда. Я также знала и то, что, когда Майкл сделал такое заявление, он именно это и имел в виду, потому что он был непреклонным, когда принимал решение.  Держа это в уме, был очень горький момент, когда я въезжала в ворота Неверленда в начале суда 2005 года над Майклом, зная о том, что, что бы ни случилось в течение следующих нескольких месяцев, ноги Майкла больше не будет в этом поместье снова. В то же самое время, когда он давал мне это обещание, Майкл также ясно дал понять, что мне более чем когда-либо рады в Неверленде и всякий раз, когда я хотела этого, там устраивались мероприятия. Как мило с его стороны - как всегда…

Вместе с семьёй мы оставались в Неверленде много недель в течение подготовки к суду и во время самого суда над Майклом, и я поняла, что поместье было исключительным местом. С первого взгляда оно, казалось, напоминало наш семейный дом – Хевенхёст - только было больше. Но вскоре я поняла, что за большими позолоченными воротами Майкл успешно воссоздал миниатюрную репродукцию реального мира на этих 3000 акрах исключительно ухоженного поместья. Однако этот реальный мир был также волшебным королевством. После проезда под аркой Неверленда с её позолоченными крестом и короной, и гигантским свитком, на котором написано черным шрифтом MICHAEL JACKSON, было совершенно ясно, что он являлся дворцом короля. Неверленд был ожившей сказкой, которую создал Майкл, получив, наконец, нормальное детство и жизнь для самого себя. Ворота Майкла были открыты для детей всех возрастов и рас, в любое время, когда они хотели прийти и повеселиться. Когда бы Майкл ни слышал о больных или бедных ребятишках, это разбивало ему сердце до того, что он плакал, и он часто приглашал обездоленных детей из школ, больниц, и комьюнити в Неверленд. Когда они приезжали, у него уже работал весь парк аттракционов и предлагал им конфеты, хот-доги, гамбургеры и что угодно, что захотели бы дети или взрослые абсолютно бесплатно. Майкл устраивал такие посещения ежемесячно, иногда еженедельно, чтобы сделать счастливыми так много детей, как только было возможно.

Обычно можно было увидеть слона или жирафа, проходящих мимо с их дрессировщиком.  Или анаконду, стремительно несущуюся в траве мимо пруда с самыми прекрасными павлинами и фламинго в воде и с гигантским фонтаном в центре. Мне очень нравилась элегантная классическая музыка, которая играла повсюду в поместье, немедленно перенося визитёров в другой мир. Я всегда слушаю такую в своей комнате дома. У Майкла эта спокойная, безмятежная, небесная музыка звучала повсюду, радуя всех!

Что в особенности поразило меня в Неверленде в течение того свободного времени, которое у нас было, пока мы ожидали отправления в суд, так это тот день, когда дети Майкла подбежали ко мне с волнением, радостные и с широко распахнутыми глазами.

- Тётя Ла Тойя, мы собираемся пойти сегодня на пляж, - сказали они. – Хочешь пойти с нами?

- Ну, я не знаю, - сказала я.

Дети Майкла понятия не имели, что происходило в то время. Однако мы ожидали отправления в суд, чтобы услышать вердикт, и я думала о том, что адвокат может позвонить в любую секунду.

- О, пожалуйста, пойдём с нами на пляж, - просили они. – Будет весело.

- ОК, когда отправляемся?

- Мы собираемся пойти через пять минут. Ты можешь собраться за пять минут?

На мне была моя пижама, которую я всегда одевала, пока мы ждали, когда нас позовут в суд.

- Это школьный проект, - объяснила Пэрис.

На Принце и Бланкете были надеты плавки королевского синего цвета и короткие белые махровые халаты с капюшонами. На Пэрис было надето бело-розовое бикини. Они все несли яркие цветастые ведёрки и лопатки для пляжа.

"Как мило", - подумала я.

Я была тронута тем, каким волнительным было для них это приключение, так что я улыбалась и смеялась вместе с ними, но в течение всего времени я размышляла:

"И куда они собираются пойти "на пляж" – здесь, посреди гор?"

Ну, как и обещали дети, через пять минут мы отправились в свой поход. Вскоре я поняла, к своему восторгу, что "пляж" был прямо здесь, в поместье. На этот пляж можно было добраться на поезде Неверленда – Кэтерин, названного в честь Мамы – или на одном из роскошных гольф-картов, которые всегда были доступны, чтобы преодолеть просторы этой земли. Несмотря на то, что не было никакого океана или натурального озера на многие мили вокруг, мы наслаждались днём в милом месте с белым песком и прекрасным бассейном с водой.

Когда мы прибыли на "пляж", дети и их учитель, раскрыли зонтики. Они легли на свои полотенца, как и любые другие дети, наслаждающиеся днём на морском побережье. Мы даже построили замки из песка с помощью их ведёрок, лопаток и ракушек, которые мы принесли с собой и у нас был прекрасный ланч, который шеф-повар приготовил для нас. Это был восхитительный поход для всех нас.

На следующий день дети подбежали ко мне с другим захватывающим планом.

- Мы всегда ходим в полевые экскурсии, - сообщили они. – Мы собираемся пойти в библиотеку сегодня. Мы должны учиться.

Как и было обещано, они поднялись в библиотеку Майкла, которая была наполнена ряд за рядом книжными полками, разделёнными проходами с высокой лестницей, чтобы добраться до книг на верхних полках. Здесь было тихо и выглядело всё, как в университетской библиотеке.

Для детей это была единственная жизнь, которую они когда-либо знали, так что такая полевая экскурсия понарошку была совершенно нормальным событием. Для любого другого, кто посещал Неверленд впервые, опыт был настолько исключительным, что это казалось почти жизнью в картинке из книги.

В Хевенхёсте у нас был кинотеатр. В то время больше ни у кого не было дома кинотеатра, так что мы могли устраивать премьеры последних фильмов перед тем как они выходили на экраны. Многие артисты, включая Элизабет Тейлор, Грегори Пека, Марлона Брандо, Джимми Джема, Терри Льюиса и Спанки из The Little Rascals могли присутствовать на наших показах.

В Неверленде Майкл пошёл дальше и возвёл точную копию кинотеатра AMC. Внутри, продолжая перечисление всех особенностей, стояли навытяжку работники, одетые в униформу, готовые выдать вам попкорн, хотдог, сладости и напитки. Несмотря на то, что всё было бесплатно, они дополняли картину так, как будто это был обычный кинотеатр.

Наверху от кинотеатра был железнодорожный вокзал, где пекарня предлагала выпечку. Этот железнодорожный вокзал имел такую же пышность, как Юнион Стэйшн. Поезд мог подъехать, чтобы отвезти пассажиров куда бы они ни захотели отправиться в поместье. Другое здание включало в себя целый зал игровых автоматов с самыми популярными играми. Видео могли быть "арендованными" в идеально воссозданном магазине Blockbaster. После того, как они были просмотрены, работники могли попросить вас вернуть их обратно. Майклу всегда нравилось иметь вещи, которые были самыми большими, лучшими из лучших, или что-то в этом роде, что я обнаружила лично, когда пошла посмотреть на его питомца-крокодила, а там сидел самый огромный крокодил, которого только можно себе вообразить.

После обыска Майкл отказался оставаться в своей четверти Основного дома, так что он решил спать в одном из бунгало, находящихся на территории поместья, которые были богато декорированы и были такими же комфортабельными, какими были лучшие отели мира. Все бунгало имели знаки "НЕ БЕСПОКОИТЬ", телефонные аппараты для того, чтобы можно было разбудить гостя, и прочие такие же удобства. Внутри каждого гостевого домика были белые тапочки и халаты, украшенные словом НЕВЕРЛЭНД и его гербом, также, как и персональными полотенцами, мылом, карандашами, стопками бумаги и всем прочим, что могло понадобиться гостям, чтобы они чувствовали себя как дома в течение своего пребывания здесь. Здесь даже было меню обслуживания номеров, из которого можно было заказать что угодно в любое время. Я обожаю Майкла за это, потому что когда мы росли, мы всегда могли заказать то, что мы хотели поесть, у нашего повара наверх в свои комнаты, если не хотели спускаться поесть вниз. Мы с Майком всегда говорили, что когда у нас будут собственные дома, то у нас будет специальное меню, чтобы мы могли заказывать оттуда. И он сделал именно это, когда создавал меню Неверленда.

Внутри Основного дома эффектно декорированная большая комната была удобным местом сбора, которая всегда была притягательной, где бы в Неверленде ни находились семья или гости. Эта комната граничила с кухней, которая всегда была снабжена, как кухня любого изысканного ресторана и обычно включала в себя полдюжины поваров, одетых в униформу с высокими белыми колпаками. Перед кухней был бар, где раздавалась пища. Блюда могли выбираться из обычного меню Неверленда, которое было выставлено на штативе рядом с кухней и было также доступно в меньших, ламинированных, версиях, как ресторанное меню. Меню было украшено мальчиком, сидящим на луне – таким же, как логотип Dream Works, только без удочки. Майкл сказал мне, что Dream Works взяли свой логотип у него. Меню включали в себя любые блюда, какие только мог захотеть человек – от гамбургеров и картофеля-фри до гусиной печени, шампанского, икры и, конечно же, закуски. На доске было представлено меню дня, также, как в ресторане. Шеф-повар мог приготовить практически всё, что требовалось в любое время.

Каждый раз, когда Майкл приезжал домой в Неверленд из тура, отпуска, или даже после шопинга или после работы в студии, все работники выстраивались в ряд снаружи от центральной двери, вниз по лестнице и по две стороны дороги. Когда Майкл выходил из машины, он шёл между рядами работников, число которых было около 25, которые стояли с вниманием и здоровались с ним, когда он проходил мимо.

- Привет, мистер Джексон, - мог сказать один.

- Добро пожаловать, мистер Джексон, - говорил следующий.

Когда Майкл проходил мимо них, он уделял время каждому работнику приветствием с улыбкой или кивком головы. Когда начался суд, я всегда удивлялась, что он имел выдержку оставить эту традицию и был таким любезным со своими работниками, принимая во внимания весь тот стресс, который он терпел и с тем, что его мысли, возможно, находились ещё в суде. Но эти ритуалы значили для Майкла целый мир, и казалось, они утешали его в то время, когда его жизнь за воротами дома была хаотичной и неопределённой.

Для Майкла защита, которую предлагал Неверленд, была необходимой, даже в самых лучших обстоятельствах. С той славой, которой он достиг, он никогда не был способен делать нормальные вещи, такие, как получать удовольствие от похода в кинотеатр или зоопарк в реальном мире. Так что он создал все возможные источники развлечения, которые он мог бы пожелать, для себя в своём приватном мире. Вот поэтому он назвал это Неверлендом.

- Это мой мир, - говорил он.

Как член семьи Майкла, я знала, что такое затворничество было необходимым и то, что закрытый мир Неверленда стал нормой для меня, когда я была там. Но я также знала, что должно быть это было исключительно одиноким существованием для Майкла в то время. Так что я была чрезвычайно рада, что вся его семья имела возможность быть там с ним в течение суда.

-----------------------------

Примечание Air-space к видеохронике, представленной в начале этой части - между тем с РЕАЛЬНЫМИ педофилами в США СМИ (в том числе тот же пресловутый CNN, который радостно транслировал арест Майкла и его в наручниках) ведут себя СОВСЕМ ИНАЧЕ. 

(Перевод твита: "Арестован гигантский педофильский круг - 900 арестованных, 300 спасённых детей. Крупнейшие СМИ игнорируют это. ПОЧЕМУ?")...

Серия сообщений "STARTING OVER (Ла Тойя Джексон, избранные главы)":

АВТОРОМ КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЕНЫ ЛЮБЫЕ ПУБЛИКАЦИИ И ЦИТИРОВАНИЕ ДАННОЙ РАБОТЫ НА САЙТЕ / ФОРУМЕ www.myjackson.ru (МАЙДЖЕКСОН). На остальных ресурсах публикация и цитирование разрешены с указанием авторства перевода, ссылки на источник и данного примечания. Спасибо за понимание.

текст и перевод песни здесь

Часть 1 - STARTING OVER: вторая книга Ла Тойи Джексон, перевод избранных глав - 1
Часть 2 - STARTING OVER: вторая книга Ла Тойи Джексон, перевод избранных глав - 2
...
Часть 9 - STARTING OVER: вторая книга Ла Тойи Джексон, перевод избранных глав - 9
Часть 10 - STARTING OVER: вторая книга Ла Тойи Джексон, перевод избранных глав - 10
Часть 11 - STARTING OVER: вторая книга Ла Тойи Джексон, перевод избранных глав - 11
Часть 12 - STARTING OVER: вторая книга Ла Тойи Джексон, перевод избранных глав - 12