В колонках играет - Дети Picasso - Им гала

Тут уже все так запуталось, как свора собак-мыслей, перетянутых веревкой, в клубок сплелись и куда-то быстро бегут, падая и разбивая челюсти прямо на ходу. Я нащупываю в кармане маленький перочинный ножик, теплый и пахнущий одомашненным металлом, и который, я знаю, ничем мне не поможет.

Взгляд ловит чужие отражения в зеркалах, ловит и надежно запирает в шкаф с памятью, где они висят, как старые поношенные костюмы, на липких вешалках воспоминаний. По вечерам она бережно достает их и крепко, но нежно стискивает в обьятьях. А они напевают ей песенки прошлого и убаюкивают воспаленный гудящий мозг.

Потом она выходит на бумажный балкон своего картонного дома, прикуривает от смертельно больного майского жука, и пуская кокосовые колечки смотрит на небо. Синюшная луна забеременела сумасшествием и вот-вот животик станет достаточно круглым, облака нежно убаюкивают на сносях.

Она выставляет плети рук под плети дождя, и они с хлюпаньем соединяются, даря священную прохладу, столь отличную от душной комнаты страхов, где она проживает.

Я забегу в картонную коробку, я привяжу ее к батарее словами, исхлестаю священной злостью обманутой невесты.

Ни один раб не достоин того, чтобы жить вдалеке от хозяина.