Отгулял я своё и домой бреду,
А мороз трещит будто бешенный.
Весь замёрз, как пёс, замело тропу,
Руки стали болящими клешнями.
А темно вокруг, ну хоть глаз коли,
На ногах пальцы боли не чувствуют,
А до дома ещё километра за три
И не одна машина не путствует.
Я споткнулся, упал, мордой снег гребу,
Что за чёрт мне поставил пень на пути,
Ах, ей Богу, кажется, что не дойду,
И шепчу еле-еле: «Господь Бог, помоги!»
Полежал в снегу, отдышался чуток.
Встал, смотрю как могу в дали, всматриваюсь.
Может, где-то найду хоть какой огонёк,
И, дай Бог, как-нибудь докарабкаюсь.
Только шаг сделал я, слышу хрип за спиной,
Думал черти надо мною каблучатся.
Иль с ума я сошёл этой белой зимой:
Кто мне скажет, ну, сколько же мучиться?
Да, такого врагу не желал бы во век.
Да с каких пор пеньки в поле селятся?
Оглянулся назад, а в снегу человек,
Замела, видно, дурра- метелица.
Я к нему подошёл, взял его на плечо,
И побрёл по сугробам измученный.
Видно чёрт тогда одного не учёл,
Что давно я уж жизнью покрученный.
Помню всё, как во сне: в дом его заволок,
А, споткнувшись, входную дверь лбом отворил.
Бросил на пол его, сам смотрю в потолок,
И от холода тоже глаза закатил.
В общем, всё обошлось, отошёл я и он,
Мёд с чайком попили, а потом самогон…
И с тех пор мы друзья – не разлей нас вода,
И скрепила нас вместе, как братьев, беда.