До битвы - двенадцать дней,
О всем остальном забудь.
Хэй, седлайте коней,
Да будет удачен путь!

Свежая кpовь на мече
Да на лице тень -
Hо я буду ждать,
Что когда-нибудь
Будет день -
Как кpикну в pазpывы туч
Ветpу да воpонью -
Отныне свободен я,
Я клятву сдеpжал свою,
Отныне свободен я,
Я клятву сдеpжал свою.

Hо скачет напеpеpез,
И содpогается твеpдь,
Пpозpачный всадник с небес -
Моя пpоклятая смеpть.
Он виден пока только мне,
Да чует беду мой конь,
До битвы двенадцать дней,
Двенадцать долгих ночей -
Мне сны о смеpти в бою,
Мне жизнь вспоминать свою,
Да молча смотpеть в огонь.

Свежая кpовь на мече
Да на лице тень -
Hо я буду ждать,
Что когда-нибудь
Будет день -
Как кpикну в pазpывы туч
Ветpу да воpонью -
Отныне свободен я,
Я клятву сдеpжал свою,

Пусть тот, кто закpоет
Мои глаза
И тело мое заpоет у скал,
Задумав надгpобное слово сказать,
Hе скажет, не скажет -
"Он пpоигpал".
Молчанье над чашей,
Да в землю вино,
Да в небо взлетает
Десяток стpел.
Hи песен, ни слез
В смеpти нам не дано,
Пусть в воздухе гаснут
Слова "не успел..."

Стpелы воткнутся в деpн,
Пpочеpтив полукpуг.
Аpфы далекой звон
Hа холодном ветpу.
Аpфы далекой звон
Hа ветpу.

Во дворце заговор. Боже, кaк мерзко
Ждать неизвестности в дальних покоях,
Видеть, предчувствовать,
Знать, нo не верить
До самой последней минуты.
Взгляд исподлобья — почтительно-дерзкий,
Шепот придворных, кинжал за спиною,
Кaк же чудовищно
Медленно движется
Ком государственной смуты!
Ну же, смелее! Кто первым решится? —
Но рано. Пока еще нет смельчаков.

Как же без риска —
На этой-то службе?!
Смерть где-то близко,
Но прячет оружье
Пока, до поры. Все спокойно
В кривых зеркалах моего королевства.

Первый министр, скажи государю,
Кто приказал поменять караулы?
Что же ты прячешь глаза и бледнеешь,
Что медлишь, колеблешься? К делу!
Ложь вo спасенье — отсрочка удара.
Время задумалось. Челядь заснула.
Суетно, страшно мое ожиданье
Падения, краха, предела!
Соком цикуты струятся минуты —
Но рано. Пока еще нет смельчаков.

Гимны, парады,
Цветущие вишни.
Смерть где-то рядом,
Но ходит неслышно
Пока, до поры. Все спокойно
В кривых зеркалах моего королевства.

Но — вo дворце заговор! Этого ждали!
Им пропитались портьеры и стены,
Хватит, министр, не лги. Я давно
Ни единому слову не верю.
Розданы карты, чины и медали,
Всюду проникла отрава измены,
Ночью удушлив кошмар, и порою
Мне чудится шорох за дверью!
Жду — приближенья, сигнала, движенья,
Но рано! Пока еще нет смельчаков!

Медлит убийца,
Скрываясь под маской.
Что торопиться?
Дождемся развязки.
Ведь пока, до поры, все спокойно
В кривых зеркалах моего королевства...

Hе смотри, что за дверью листопад и болит под шестым ребром.
Hаливается золотом закат, как густой корабельный ром.
Это осени поздней горький хмель
Приближает январскую метель,
Что так красит твои виски, неприкаянный странник.

Сколько продано смеха ни за грош и проклятий слетело с губ.
Сколько стоптано кожаных подошв и расплавлено медных труб.
Сохранила ли гордость прежний цвет
Hа полотнищах Пирровых побед,
Hе черны ли они, как гнев, не белы ли они, как правда?

Вертится, крутится мельница,
Стало быть, все перемелется.
Ветер промчится над берегом,
Дверь затворится за недругом,
Сталь оперения ястреба
Вспыхнет в закатных лучах.

Кровь смешается с порохом в пыли, прокричит капитан: "Отбой!"
И потянутся клином журавли над дорогой прошедших войн.
А дорога сквозь мяту и полынь
Убегает в безоблачную синь,
За которой твой старый дом - ты оставил его открытым.

Вертится, крутится мельница,
Стало быть, все перемелется.
Ветер промчится над берегом,
Дверь затворится за недругом,
Сталь оперения ястреба
Вспыхнет в закатных лучах.

Отобьют звонари девятый час, разольется по кружкам эль.
К толстой Берте вернется верный Ганс и согреет ее постель.
Воротится корабль, что сел на мель,
Будут окна распахнуты в апрель,
А за окнами белый дым зацветающих вишен.

Так зачем ты клянешься прежним днем и спасаешь пробитый флаг?
Сыты до смерти сталью и свинцом, cпят союзник, и друг, и враг.
Отгремели повозки в колеях,
Горек вкус пораженья на губах.
Горьким соком истек октябрь, научись у него смиренью.

Вертится, крутится мельница,
Стало быть, все перемелется.
Ветер промчится над берегом,
Дверь затворится за недругом,
Сталь оперения ястреба
Вспыхнет в закатных лучах.

В колонках играет - Джэм - Мы идем за тобой...
Настроение сейчас - ....

Вот осень приносит на лапках листву,
Шуршит за окном и зовет на дорогу.
Я слышу ее, я один из немногих,
Кто, плюнув на все, упадет в синеву.

Холодный ручей зазвенит на холме,
И солнце откроется огненной птицей,
И рыжим хвостом замелькает лисица,
И иней укроет густую траву.

Ищите рыжую лисицу
Во сне и наяву,
Когда вам плохо спится,
Ищите рыжую лисицу.

По мокрому снегу, по белым полям
Раскатистым эхом трубят на охоту.
Я слышу ее, и бескрылым полетом
Мне стелется под ноги вьюга-зима.

Веселая пляска под белой луной,
И стрелы пропали в холодном тумане,
И белые лисы идут за тобой,
Закроешь глаза, значит, снова обманут.

Ищите белую лисицу
Во сне и наяву.
Когда вам крепко спится,
Ищите белую лисицу.

По угольным тропкам погасших костров
Увидеть следы можно только случайно,
Я видел их ночью, открою вам тайну,
Там плачут лисицы потерянных снов.

И звездною ночью летит водопад,
Алмазами искр ветер греет им шкуры,
И я, просыпаясь в холодное утро,
Увидел седые ручьи в волосах

Ищите черную лисицу
Во сне и наяву,
Когда вам просто спится,
Ищите черную лисицу,
Ищите рыжую лисицу,
Ищите белую лисицу,
Ищите черную лисицу…

1087 слушали 6 копий [+ в свой плеер]

В глубь степи порыжевшей Уносил меня конь, За душой моей грешной По пятам шел огонь. Это ль воля Господня, Что на зависть заре Должен был я сегодня Умереть на костре? Или Дьявол от скуки Затерялся в толпе, Чтоб из пепла и муки Выпечь хлеба себе? Было все очень просто: К горлу—острая сталь, "Велено на допрос нам Отвести тебя, шваль". "Обознались вы, право, Я всего лишь поэт, Не искал себе славы, Не бранил божий свет. Я скиталец безродный, И на меч не похож Ни к чему не пригодный Мой заржавленный нож. Я вина не касался, Слушал птиц и листву, И вовек бы не взялся Обучать ведовству. Старый плащ мой изорван И в кармане дыра И накаркал мне ворон, Что умру до утра". "Не хитри, чернокнижник, Ты известен, как черт. В самой жалкой из хижин Твоим песням—почет! Ты купался в отраве И летал по ночам, И приказывать вправе И зверям, и мечам! Ты и девок красивых И свирепых врагов Околдовывал силой Своих клятых стихов! Погоди-ка, дождешься Приговора судьи, И тогда посмеешься Ты с осиной в груди". Что мне стоит заклясть их? Стражи рухнули в пыль, Кандалы на запястьях Растеклись, будто гниль, Конь, чернее, чем сажа, Прибежал на мой зов. Пусть причислят—неважно!— К легиону воров, Пусть погоня и плети За спиною свистят— По степи, словно ветер, Я лечу на закат.

Скрылась опушка давно, где дорога?
Небо размокло под серым дождем.
Ты же бормочешь: Осталось немного
Гретхен, вернемся, куда мы идем?

С дальних болот заунывное эхо
всхлипнуло, ахнуло: Мы тебя ждем!
Как изменилось лицо твое, Гретхен,
Гретхен, ответь мне, куда мы идем?

Видишь там птица срывается с ветки,
Черною тряской зарос водоем,
Из-под корней смотрят хмурые цверги,
Гретхен, опомнись, куда мы идем?

Вот, ты смеешься безжалостным смехом,
Вот ты бормочешь: Теперь мы вдвоем!
Я же твой Ганс, моя милая Гретхен,
Гретхен, о Боже, куда мы идем?
Гретхен, о Боже!?

Йовин

147 слушали 6 копий [+ в свой плеер]

I Предательство, стыд – все смешалось в одно; В крике братьев вся скорбь наша слита. Вкус крови и слез нам забыть не дано, И Резня не будет забыта. Почему и за что, и зачем тогда дрались? Никто не ответит на этот вопрос – Ни Феанор, ни, пожалуй, сам Мандос. О море! О море слез! Тем, кто родился потом, не понять. Альквалонде!.. Горькой памяти печать!.. Припев: Берег жемчужный, Белая Гавань Лебяжья… Кровью залиты песчаные пляжи. Ты – лишь начало страшного пути. Альквалонде!.. Прости!.. II Кровь на наших руках, слезы в наших глазах. Безумцы. Навеки изгои. Мы бежали прочь на твоих кораблях, Но не убежать нам от горя. Мы сожгли корабли, но в мятежных сердцах До сих пор горят белые мачты. Мы покинули братьев в безжалостных льдах, Но от нас отвернулась удача. Тем, кто родился потом, не понять. Альквалонде!.. Горькой памяти печать!.. Припев: Берег жемчужный, Белая Гавань Лебяжья… Кровью залиты песчаные пляжи. Ты – лишь начало страшного пути. Альквалонде!.. Прости!.. III Один за другим мы вернемся опять К братьям, преданным нами. В сражениях старались мы забывать Лица тех, кто погиб под волнами. Мрамор, красный от крови, и чаек крик… Море волны свои катит плавно… Подари прощенье в последний наш миг, Альквалонде, Белая Гавань!.. Тем, кто родился потом, не понять. Альквалонде!.. Горькой памяти печать!.. Припев: Берег жемчужный, Белая Гавань Лебяжья… Кровью залиты песчаные пляжи. Ты – лишь начало страшного пути. Альквалонде!.. Прости!.. Прости нас. Прости нас… Снятся в снах твои белые стены… В последний наш миг, в предсмертный наш час Молим мы тебя о прощении… Прости ради тех, кто родился потом, Прости ради тех, кто еще не рожден, Прости за кровь и телери стон, За слезы, что пролились дождем… Прости нас… Прости нас…

Раскинула ты в небе звездные сети,
В танце снега не видя меня.
За горизонтом птицы рассвета
Встречают рождение дня…
Протянули деревья черные руки,
Застывшие в вечной мольбе.
С хрустального неба снежинками звуки
Падают в руки тебе,
Моя госпожа…

Я клялся ночи с глазами бездонными,
Что умер тогда – на развалинах дома.
Клялся ночи глухой, ночи отчаяния –
А в спину смеялось дымное пламя…
Хохотали рыжие космы факелов в спину,
А мы стояли на площади и говорили.
В гулкую тьму опустевших домов смеялись,
А клялся им и тебе, что ничего не осталось…

Я клялся, что небо окрасится алым,
Всей пролитой крови стыдясь.
Я видел, как ты на коленях стояла
И пела в серую даль…
Я видел тебя там, где память о боли
И боль от памяти – вместе…
В расписных черепков прихотливых изломах
Кровь – твоя или ветра?..
Зеленое платье в темной пыли,
Глаз твоих ясные звезды…
На мертвую землю падают слезы –
Неба или твои,
Моя госпожа?..

Я клялся – и счастлив был, местью одной лишь дыша.
«Я умер! – кричал я во тьму и жестоко смеялся. –
Меня больше нет!» - только знаешь, моя госпожа…
Я остался.

Я видел тебя в окровавленном небе
И в пепельной боли руин –
А ты стоишь здесь и смотришь в глаза мне
В венке из весен и зим…
Моя госпожа...

Линдариэль.

Под дождями плачет желтых лип конвой...
Где же ты, удача? Что стряслось с тобой?
Вслед каким знаменам
Ты летишь в зеленом
С непокрытой головой?

Желтые страницы, старый переплет.
Быстрая куница в клетке не живет.
Был бы козырь крести,
Был бы кодекс честен,
Даже смерть была б не в счет.

Так пейте же враги мои: триумф да будет прост!
Последний мост
Сожжен и возведен не мной.
Я вам прощаю этот тост, заздравный тост,
И горький дым победы...

Звонкие копыта не разбудят стен.
В белом санбенито выйдешь в новый день.
Грудь разрежет ветер -
Что теперь ответит
Hеизменный твой Монтень?

Так пейте же друзья мои: вино - свидетель уз...
Мой кубок пуст.
Я больше не союзник вам.
Случайных клятв тяжелый груз, тяжелый груз
Пора оставить в прошлом.

Потемневший обод брачного кольца.
Отпускает повод всадник без лица.
Битвы и обеты,
Битые валеты,
Слишком хрупкие сердца.

Мы выпьем этот кубок двое - я и брат октябрь.
Под шум дождя,
По седине увядших трав
Он мне вернет свой лучший дар, свой лучший дар:
Hебьющееся сердце.

Лора Бочарова

Друг мой беспечный, ты был бесконечно
влюбленным в май.
Стынет в глазах твоих холод предвечный -
Ну что ж, прощай...
Пепел в руках твоих так же, как на сердце
пепел лет.
Пену морскую окрасил багрянцем
Закатный свет.

В шелест медовой травы упади добровольно и мирно.
Гладь твоих грез оживит беззаботнейший Ирмо.
Здесь нам с тобой невезло среди крови и смуты,
Расстаемся светло,
расстаемся светло...

Горит закат как пурпур королей
Нд троном дня, над серебром долин.
Мы помним все: поющий Гондолин,
Алмазный Менегрот и травостой полей.

Дитя прибережных бризов
Тоской потерь пронизан
Твой рассвет.
Но на краю печалей
Ты помнишь как кричали
Чайки вслед:
"Есть только небо и ветер...
Есть только небо и ветер...
Никто из нас не в ответе
За отпущенный срок,
За последний чертог,
Но лишь тот, кто бессмертен,
Испытает свой рок.

Да, ты был тверд как рукоять клинка,
Твой путь прямой, но сломан пополам.
Пора домой - к далеким берегам,
С тобою голос мой, со мной твоя рука.

Пена морская дарует тебе ожерелье из капель.
Призрачный парус умчиться с тобой от беды.
Свет одинокой звезды рассечет словно скальпель
Неподвижное тело твое возле кромки воды...
Лора Бочарова.

В колонках играет - "Они", Л. Бочарова

Не на золоте полей, чья трава густа,
Не у моря, где на скалах сверкает соль,
А у вражеского рва, на краю моста
Наконец нашел тебя я, о мой король.

Из десятка тысяч лиц, через сотни лет
Я б узнал тебя, король, сквозь печати бед
По сиянию волос, где застыл рассвет.
Я узнал. И на уста наложил запрет.

Не узнать теперь другим,как ты был убит,
Как подвел тебя твой голос, порвав струну,
Что за кубок до конца был тобой испит,
Не проведать никому, что ты был в плену.

Я и так уже предвижу, как верный скальд
обрисует твою стать и изгиб бровей,
И, настроив на лады деревянный альт,
понесет тебя, как взятый в бою трофей.

Прикрываясь твоим именем по пути,
Будет нищий хлеб выпрашивать на ветру,
И геролъды будут доблесть твою нести,
И истреплют, словно вражескую хоругвь.

Менестрели набегут, как мошка на свет,
И такого напоют про любовь и боль,
Что не выяснить уже, жил ты или нет --
Не узнать тебя боюсь я, о мой король

Я бы вынес на руках тебя, государь,
На простор, где волны пенятся об обрыв,
Но сложить тебе курган-погребальный дар-
Невозможно, тайну гибели не раскрыв.

Так лежи, о мой король, средь сожженных трав,
Возле черного моста, где ты принял бой.
Крылья западных ветров отпоют твой прах,
Чтоб и в смерти ты остался самим собой.

Лора Бочарова