Осень пурпуром красит сады,
Одевая золотом клены,
К небесам возводя мосты
И дождем прикрывая стоны,

И, печалясь о чем-то тайком,
Превращает туман твой в иней.
Где-то скрипка грустит смычком,
Вспоминая о чем-то зимнем.

И в круженье листвы за стеклом
Узнаю я забытые строки.
И молчим мы о чем-то былом –
Время дарит молчанья уроки.

Свет рассеянный льется в окно,
И Вивальди плетет узоры.
Слов осыпалось серебро,
Кто-то заново пишет законы…

В легкой хрупкости октября
Я потерян… до первого снега.
Что-то важное в сердце храня,
Упиваюсь - осколками неба…

Кто-то пишет о любви,
Кто-то пишет о печали.
Нам бы… Нам бы только стали
И из ничего – вперед.

Нас тревожит тишина,
И покой пустого дома.
И идем мы в осень снова,
Чтоб пропасть на век, на год…

Будет помнить только ночь
И туманная дорога,
Как, забыв людей и Бога,
Начинали тот поход.

Через время, через край,
Побеждая притяженье,
Бесконечное сраженье –
Вечный, старый, странный бой…

И забытые полки
Исчезают – строй за строем.
В этой сказке быть героем
И не мне, и не тебе…

Обреченность – это крест.
Отрекаясь от обетов
И не слушая запретов,
Сдвинуть мир со старых мест.

Волшебнику, который сомневается в своем волшебстве.

Осень бьется дождем в истерике,
Проливаясь под старыми вязами.
И рыдая о чем-то потерянном,
И кидаясь банальными фразами.

А доверие листьями желтыми
Нам ложится бесшумно под ноги.
Ночь уходит сомненьями темными,
Оставляя надежды новые.

Ты прошепчешь о чем-то путано,
Запираясь замком с секретами,
Чтобы выйти ко мне наутро лишь
И с совсем другими ответами.

И ловлю я дыханье ладонями,
Занося на стекло признания.
Я пишу для тебя что-то новое,
Пусть слова и пишутся старые.

Иероглифом древним, выцветшим
Нарисую я мост над вечностью,
Нарисую мечты без вымысла,
Разгоняя забвенье ушедшего.

Проложу я дорогу к осени,
Золотую, живую, странную.
И тебя уведу без спроса я
От дождя и утра туманного…

Ночь пуста, и не слышно ничьих голосов.
В темном провале печали мятежной,
Крылья ломая о скалы надежды,
К бездне сдвигаю я стрелки песочных часов.
Ночь пуста, и не слышно ничьих голосов…

В темном провале печали мятежной
Мчаться, стремиться, теряться как прежде.
Рваться на отзвук былых голосов,
Что растворились в отчаянье без слов
В темном провале печали мятежной…

Крылья ломаю о скалы надежды
И превращаюсь в осколки как прежде,
Слыша настойчивый шепот песочных часов,
Что поют песню о прошлом без слов.
Крылья ломаю о скалы надежды…

К бездне сдвигаю я стрелки песочных часов,
Чтобы стереть все наброски сомненья,
Чтоб жизнь вдохнуть в былые виденья,
Чтобы вернуться к полетам из снов.
К бездне сдвигаю я стрелки песочных часов…

Ночь же пуста, и не слышно ничьих голосов.
И тишина – приговором безмолвным –
Режет ладони, как лезвие ровно.
И остановлены стрелки забытых часов
В этой ночи, где не слышно ничьих голосов…

Я выпью вина до дна,
Бокал свой разбив об стену.
Осколками льда мечта
Как жало впивается в вену.

Биение крови в виске –
Прыжок через бездну в вечность.
И бой я даю тоске,
Рисуя клинком безупречность.

А замок ночной затих,
В тенях затаив секреты.
Но слышу я шелест интриг,
Нарушенных клятв и обетов.

Но шепот ресниц твоих
Меня вновь зовет к ответу.
Я – раб обещаний своих,
Служу твоему лишь я свету…

Потушены свечи, и ночь
Плетет мне безлунный саванн.
Как странно… Будто бы вновь
Меня обнимает пламя.

Ладоней твоих тепло
Сильнее любого яда.
Хрустит под ногами стекло,
И правды уже не надо…

На ветер брошены слова,
Дурманя ароматом яда.
И так кружится голова,
Что больше ничего не надо.

Самообман, игра в себя...
В лицо - перчатка обещанья.
И вслух спокойствие храня -
Сжигать по вечерам отчаянье.

А ночь направит острие
И, метя точно, промахнется.
И умирать опять не мне…
А тишина - опять смеется.

Я, разбивая мглы витраж,
Ладони наполняю кровью.
И пустота, мой верный страж,
Мне раны посыпает солью.

Будто нем - никто не слышит.
Темнота коробит крыши,
Снегом белым небо дышит,
Одевая мглу.

Переходы, переделки...
Я не я, и душат стрелки,
Ожиданья строя стенки,
Возводя тюрьму.

И один. И ночь глухая
Ест меня, в себе сжигая.
Окна, двери разбиваю,
Не сыграв игру.