Опять Качели , Но Уже не с детства .
Ты Говоришь : "Мы , Слеплены Из разного Теста"
У тебя в душе не для кого нет места .
У Меня на сердце выженны фрески .
Мы Оба Заморечены пиздецки .

Давно не режут мои пальцы нити шелка,
Ведь огрубела кожа после стольких лет...
И марионетки пляшут как-то очень долго,
Не рукоплещут зрители им боле вслед...

И моё сердце огрубело, как и руки,
Я больше не боюсь сжигать мосты...
...с годами куклы выполняют лучше трюки,
Но расподаются за сценой в лоскуты...

В движеньях их и опыт, и уменье,
Но нет таланта, жизни, радости... Души....
Ну а меня после спектакля ждет забвенье,
Забвенье и мечтаний миражи....

И образы друзей, что, раньше, рядом,
Стояли, не давая мне упасть,
Я провожал их, уходивших, взглядом,
И кукол их, разукрашенных не в масть...

Буквы и звуки - нелепые знаки
Их красоту никому не понять.
В ракурсе новом – идейном. Блестящим
Слепком из слов ты желаешь пленять:
Помыслы, душу, поступки и жизни;
Взгляды голодных до истин сорок.
Словно звезда раскаляется глина
Мыслей, надежд и рифмованных строк.
Времени Мастер нам сделает вазу
Перекалив до бела и фарфор
Кто то распишет историей сказок
Мифом о том, что мы жили с тобой…

Осколками нелепых обещаний
Холодным ветром над развеянной мечтой
Умрёт вся боль воспоминаний,
Растает запах слёз и в пустоте ночной
Поймаю свет от тусклых фонарей
Сожму в кулак и поднесу к груди
И, может, станет мне чуть-чуть теплей
Растает в глазах лёд и вскроются замки.
Под кожей сотни роз с колючими шипами
Они подарят мне свой сладкий, томный яд
Как мотылёк сгореть, насытившись грехами
Оставив от себя, лишь сладкий аромат.

Смертельное дыханье навстречу буре
Гонит судьбы истреблённой проклятье.
В разорванной в клочья волчьей шкуре
Похоронены битв прошедших заклятья.

Всюду гниль, ничтожность и хаос,
Мрут в мученьях немые страдальцы.
Прочь отгоняя холод и слабость,
В кровь растирают замерзшие пальцы.

Грядущих убийств исполнителей души
Плотной толпой несутся на землю.
Стон их не в силах выслушивать уши,
Пламя угасло, их горести внемля.

В нарывах равнины, темны отраженья
В водах морских, омывающих трупы,
В трещинах горы - везде пораженье,
Для крика застыли на всех лицах губы.

Выше обычного, в чёрных одеждах,
Кружится ворон. Он видом внизу упоён.
Пусть хоть такая, но всё же надежда:
Теплится жизнь в нас, раз теплится в нём.


В колонках играет - Nightwish - 03 - Devil and The Deep Dark Ocean

Мы вечно ищем что-то в мире
Мы вечно верим что найдём
И буд-то бы мишени в тире
Ещё не знаем что умрём

Дождаться часа проведенья
Не каждый сможет дотерпеть
Мечты прийдёт лишь привиденье
Заставив от ведений млеть

Но те кто дотянуться сможет
И прикоснуться пальцем к ней
Ещё не знают, что быть может
Совсем не любы они ей

Она их даже не заметит
Возьмёт и просто так уйдёт
Никто их больше не узреет
Тех кто ради неё умрёт

Но всё-таки мы вечно верим
Мы вечно верим что найдём
И лишь надежду в себе греем
Что попути не пропадём.

Распутье для живых порою может обернуться смертью.
Не знаешь, чем окончится дорога - морем или твердью.
Одно лишь правило есть, связанное с выбором пути:
Уж лучше жребий кинь, чем вовсе перестань идти.

Налево - смерть, направо - смерть, а прямо... прямо тоже,
Назад же повернуть натура гордая никак не может!
Осталось лишь довериться судьбе, но что она готовит?
Кто от безудержья всевластья эту дуру остановит?

Ты слеп, ты дальше метра видишь только темноту,
Не осязаешь ты опасность, воздух наполняющую тут.
И выбор прост. Лишь сделай шаг и продолжай свой путь.
Распутье следующее даст тебе возможность отдохнуть.

Так я и шёл, в беспечности своей не зная страха,
Я ошибался и всегда ждал для себя очередного краха.
Но всё же цель своих блужданий я почти что достигал,
И лишь развилки новой выбор меня вдаль отодвигал.

И всё же видел близко я и счастья призрачного тени,
Сам чувствовал удачи дух, общался часто с теми,
Кто ежедневно пользовался множеством прекрасных благ.
И думалось порой, что у меня навек останется всё так...

Очередных дорог хитросплетенье обернулось болью.
Покрылось тело шрамами, лицо сокрылось смолью.
И только я сошёл с пути, и даже ран не залечил,
Как вновь безумный выбор предо мной встать поспешил.

Я пресловутый жребий из последних сил бросаю,
Но полагаться вечно на него нельзя, я это знаю.
За годы жизнь меня не научила совершенно ничему.
С улыбкой вновь размажу кровь по горлу своему.

Выключается звук, выключается свет.
Открываю глаза: ничего вокруг нет.
Куда взгляд не направлю - везде пустота,
Да и та пустота будто вовсе не та.
Раньше, помню, насыщенней было ничто,
И всегда я во тьме находил кое что,
А теперь просто глухо и тихо и грустно,
А без света и звука в душе тоже пусто.
Я, пожалуй, включу на мгновение свет,
Только толку как не было, так всё и нет.
Да и звука потуги бесцельно погасли,
Но старается он, вопрошая: "Не спас ли?"
Мне на всё наплевать, пусть веселье кругом!
Я давно не пытаюсь покинуть свой дом.
Я так счастлив! Прошу, заходите сюда:
Перед вами довольный мертвец, господа!

открой глаза и посморти на небо
быть может ты увидишь там просвет,
что кажется таким манящим и далеким
в объятьях туч и ворохе комет


раскрой ладони и подставь их ветру
почувствуй леденящий холод пустоты,
пронзающий все яркое на свете,
все то, чем дорожишь лишь только ты


на миг останови прозрачное дыханье,
забудь о том, что так терзало душу,
оставь ошибки в пропасти забвенья
отныне им твой сон уж не нарушить...

Пусть мы не выбираем времена...
Пусть мы не можем выбрать наши сроки...
Пусть выбору любому есть цена...
Эпохи - безнаказанно жестоки....

И пусть мы не вернёмся в теплоту
И яркое сияние начала...
И не пройдёмся по сожжённому мосту,
И не достигнем отчего причала...

И пусть никто из нас давно не юн,
Как пирамиды четырёх тысячелетий...
И пусть я не могу сыграть, не вырвав струн,
Я спеть хочу, восславив нашу вечность.

Пусть мы давно расплавили мечты,
Сожгли тепла родного притяженье...
Но души не приемлют пустоты,
А жизнь не существует вне движенья.

Пусть мы прошли сквозь множество веков…
Лишь смертью я излечивал усталость...
И пусть за мною рвётся пламя снов,
В душе... живая боль ещё осталась.

И совесть... Мёртвый-мёртвый яд...
И я шепчу иссохшими устами...
Неужто я был должен всем подряд? ...
Века... Века... И битвы... Кем мы стали?...

Мы вспоминаем наши имена...
Мы возвращаем в памяти любимых...
Мы дополняем наши письмена...
И миражи... взмывают в небо дымом...

Мы снова создаём себе любовь,
И, даже зная прошлые ошибки,
За миражи - мы проливаем кровь,
На грани тонкой и смертельно зыбкой...

Мы снова прикасаемся к листве,
Вдыхаем запахи живых растений...
По-юному валяемся в траве...
И думаем, что знаем наши цели...

Мы вовсе не меняемся в веках...
Но с каждой жизнью... нарастает горечь.
И чувство, что вот-вот наступит крах...
И чувство, что чего-то не запомнишь...

И чувство, будто что-то потерял...
И снова боль, что миг не возвратится...
Мы, опалённые безумием летящей птицы,
Врываемся в свой следующий портал...

Мы здесь, и перед нами тьма и вечность...
И новые жестокие миры...
Мы вновь идём безумию навстречу
В багровом мареве сжигающей жары...

дождь идет. он на пол льется
сквозь закрытое окно.
только сердце уж не бьется,
теперь сердцу все равно.
солнце светит. поникает
луч сквозь стены на кровать.
только мерно кровь стекает,
эту кровь уж не собрать.
снег идет. луна восходит.
через крышу видно ночь.
только жизнь моя уходит
из меня. мне не помочь.

Горели тихо две свечи, две небольших свечи,
Воск плыл слезами, огонек цветком дрожал, горчил
Разлитый в воздухе бездвижном привкус темноты
И шепот пламя колыхал оранжевой черты.

Свечам не больно, их огонь - миг жизни, верный друг,
Свечам не страшно, их длина - залог недолгих мук...
И время, словно устыдясь, замедлилось чуть-чуть,
Ведь пролетает век свечи бестрепетно свой путь.

Горели тихо две свечи, две восковых свечи,
Недолго плакать им осталось, тело расточив
На слезы, что и не видны огню любви слепой,
Короной пляшущему сверху яркий танец свой.

За светом тонких фитилей кольцом извился мрак,
Не видя лиц, но слыша голос, плещущий сквозняк,
Я говорю тебе о жизни, смерти и любви,
И лишь дыхание твое - мой чуткий визави...

Горели тихо две свечи, две глупеньких свечи,
Пришедший сумрак, как всегда, устало промолчит
В ответ на мой прямой вопрос, звучавший долгий миг,
И звон речей поглотит лишь секунды мягкий сдвиг.

Но вот одна из них, упав, другую обняла
Горящим пламенем своим, соединив тела,
И наклонилась к гордецу, упавшему у ног,
Красавица, приняв в подарок огненный цветок...

Сгорели тихо две свечи, две запертых души,
Мы разошлись и гулкой речи больше нет в тиши...
Я не узнал, да и не знал то, что хотел узнать,
Ты не хотела узнавать себя во мне опять...

Когда-нибудь, когда метель задернет свой полог,
И за спиною скрипнет мрак, а на зубах песок,
Зажгу я две свечи во тьме, времен замедлив ход,
И свет неяркий тебя внутрь из окон позовет.

Я видел небо. Бесконечным теплым морем,
Заросшим белыми стогами облаков,
Не зная холода, не наслаждаясь горем,
Оно раскинуло течения ветров...
Прозрачный воздух поднялся хрустальной толщей,
Чуть преломляя напускную синеву,
И, распустив лучами волосы, попроще
Смотрело солнце на печальную траву.

Я видел небо. Серый бархат, складок волны,
Набухших отвлеченным засухой дождем...
Конь серый ветра, истомленный плетью молний,
Все обогнать стремится уходящий гром...
В раскатах тонет голос шелеста негромкий,
Поющий мгле сонм монотонных серенад,
И хором капель, выход чей, увы, недолгий,
Поддержит ливень затянувшийся парад.

Я видел небо. Точки, брызги, мел, чернила
Слились в безмолвном танце темных панорам,
Заполоняя горизонт блестящей силой,
Покорной так и не проснувшимся богам...
Подпишет ярким метеором тяготенье
Желанья тайный, сокровенный манифест,
И Млечный Путь, вдруг снизойдя до откровенья,
Созвездья нежно приподнимет с теплых мест...

Я видел небо. Жаль, ведь слишком многолико
Безбрежье весело гуляющих ветров;
То вдаль, то ввысь, то вслух - то шепотом, то криком
Плывет гигантский годовой калейдоскоп.
Один вопрос мою мечту успел обидеть,
И не могу никак понять я одного:
Хоть и горжусь, что небо удавалось видеть,
Но так и не сумел увидеть я его.

Рассвет застал теченье жизни
В прекраснейший предсмертный час,
Когда последний миг капризный
Никак не отпускает нас.

В моменты эти долгие я вспоминаю,
Как страстно жаждал этот дивный день!
Старательно я в спешке проклинаю
Всех в жизни на меня бросавших тень.

Проклятья сыпать перестав нескоро,
Угомонилась наконец душа моя.
Лик быстрой смерти приготовился покорно
Смирить с сознаньем своим хрупким я.

И что же? Смерть пришла, но вместо избавленья
Беседу долгую со мною полумёртвым завела.
Как будто давний друг, не дожидаясь позволенья,
Схватила за плечо меня, спросила как дела.

Немного обезумев от смертельного дыханья,
Я приходить в себя уж начинал слегка.
Спросил её: "Когда отправишь ты меня в изгнанье?"
Она ответила: "А ты не торопись пока!"

Повеселел я, с силами собрался,
Вскочил с желаньем целый мир обнять!
А рот у смерти уж вовсю смеялся:
Как можно было её юмор не понять!

Мрачнее тучи стал мой лик мгновенно,
Я отошёл и её голос услыхал издалека:
"Конечно за тобой, дружок, всенепременно!"
И затянулась жизни чёрным пламенем река...

Томясь вдали от всех твоим виденьем,
Из сердца звуки с болью достаю.
Всю жизнь свою перечеркнув сомненьем,
Опять один пред неизвестностью стою.

Разлукой тягостною вновь терзаясь,
Жду наконец минуты сладкой той,
Когда, мечтаньям кратким предаваясь,
Усну. Во снах я как всегда с тобой...

Не прав я всюду, мой рассудок страшен...
Я полностью тебя понять хочу!
Но я себя понять не в силах даже,
И болью за такую жизнь плачу.

В стремленьи высказаться максимально верно
Произношу, оправдываясь словно бы, опять:
Прости меня, прости за всё, хоть и наверно
Твою и дальше душу также буду я терзать.

Меня ты вновь как будто отвергаешь,
И напоследок уж готовлю свою речь.
Ты мысли краткость не воспринимаешь -
Попробуй из обилья мыслей смысл извлечь!

Смывая с пальцев крови въевшиеся пятна,
Сегодня снова с упоеньем вспоминал,
Как, чушь какую-то произнося невнятно,
Тебе своё я сердце в муках отдавал.

Своим безумством понапрасну восхищаясь,
Сознанья просветления нетерпеливо жду.
И, мысленно с тобой в который раз прощаясь,
Тогда к последним строкам песнь свою веду.

Сливаясь в одиночестве с ночной природой,
Отсутствие воспринимая тяжко пенья птиц,
Не забывай, прикрывшись грозной непогодой:
Твой образ у меня всегда на кончиках ресниц!

И расступятся гробницы,
Мертвый крик зовет луну,
Будут прокляты убийцы, -
Здесь я Богом не живу.

Когда ночь откроет очи,
Ядом смерти будет петь,-
Ты вольешься в ярость ночи,-
Где тут что святое есть?

Свет повержен, он в ударе,
И от муки этой я
Сам сгорю в ночном пожаре, -
В тьме нет смысла бытия.

Стая бесов выползает,
Здесь преграды разошлись,
Мир и сам себя не знает, -
С ним мы точно не сошлись…

Из озер сольется лава,
Северный огонь сердец
И холодной жизни слава, -
Жизнь погаснет, наконец…

Мечты, что не сбываются,
Летят в ночную даль,
И звезды зажигаются
Холодным светом. Жаль,
Что не поймать мне звездочку,
В ладонях не согреть.
Они сидят на жердочке,
Готовясь умереть.
Мечты, что не сбываются,
Забудутся легко.
Мерцают звезды, падая
В ущелье глубоко,
И тихо погибают
В пещере между скал.
Свое уж отсверкали,
Лишь ветер их ласкал...
Мечты, что не сбываются,
Не смей ты забывать,
Ведь звезды разбиваются,
И мне их не поймать...

солнечный свет озарял дорогу
по ней путник идет, движется понемногу
кто этот путник ангел иль бес?
Послан из ада или с небес?
Плащ его тёмного цвета ночи
На спине сзади сверкают мечи
Тёмные сосны угрюмо таят
Тайну дороги, ведущей прям в ад
Попробуй окликнуть того незнакомца
С ликом достойным грозного горца
Тогда ты поймешь, что зря ты позвал
Того человека, что тихо шагал
Сквозь окрик лукавый, ты увидишь его
И узнаешь в плаще себя самого…

Я слышу звон колоколов:
Они зовут меня к познанью,
И к возрождению сознанья, -
Они меня к себе ведут.

Я вижу где-то божий храм,
Он непонятный и туманный,
И словно проклятый обман, -
Далекий, миру непонятный.

Я знаю, где-то спит сейчас мой Бог,
И предначертано судьбою –
Мой ангел выйдет - и пророк
Взойдет над буйной головою…

Меня гнетет дневная скука,
Я отправляюсь в бездну снов,
Меж нами вечная разлука, -
Я не достоин нежных слов.

Я красоты не видел в мире,
Я отрицаю и не жду,
Что изменюсь душой отныне,
Но память в сердце берегу.

Мы одиноки и печальны,
И так различны меж собой, -
Вдвоем попали не случайно
В страну под именем Любовь.