Не мое...

Грустная история
В 12 лет я была на удивление некрасивым ребенком: очень худой прыщавый глист в обмороке с огромной головой и кривыми зубами . Моя мама меня стеснялась и весь пубертатный период держала меня как можно дальше от родственников и знакомых , на все лето отправляла меня в пионерский лагерь .


Пионерский лагерь состоял из бараков с детьми , домика дирекции и четырех сортиров . Сортиры состояли из кирпичной коробки , ямы , закрывающего эту яму деревянного настила с дырками и г.. вна с хлоркой . Дерьмо с хлоркой воняли , поэтому сортиры предусмотрительно строили далеко от жилых зданий и обсаживали их кустами .


Девчонки долгое время думали , что я мальчик ... В общем , со мной не дружили . В ту трагическую ночь полуночный понос стал моим единственным спутником . Поносил весь лагерь: зеленые фрукты , грязные руки повара и всякое дерьмо , которое жрали пионэры с голодухи делали свое черное дело . Дырки в тубзике были обосраны расстроенными желудками 400 человек и девочки ходили срать парами : одна гадит , другая светит фонарем , чтоб первая не вляпалась в продукты испражнения предшественниц . Мне никто не хотел светить фонарем , поэтому в ту ночь я высеривала солянку в гордом уединении; в тусклом свете фонаря были видны только очертания , и , сидя над дырой , я смирилась с тем , что уже влезла в чье - то скользкое дерьмо .


Вдруг какая-то тень кинулась прямо на меня , я заорала , круто дернула неустойчивым телом , ноги проехались по чьему - то дерьму и я вошла в дырку как хорошо смазанная гильза .
Fuck! Летучая мышь загнала меня по пояс в кучу говна , над головой еле-еле виднелось очко , если кто-нибудь сейчас придет срать , то состояние мое сильно ухудшится . Надо выбираться!


Через час , потея и тихо ругаясь матом , я дотянулась до дырки руками: это , блин , было очень сложно - все твердые опоры были склизкими , как сопли! Ухватившись за края дыры , я подтянулась и высунула голову : от свежего воздуха закружилась голова и я удержалась на завоеванных позициях только волей к победе . Подтянулась еще и оперлась на локти : нужно за что - то ухватиться , чтоб не соскользнуть . Все вокруг было скользким , ухватиться можно было только за поперечную деревянную палку в полуметре от меня , я с нечеловеческими усилиями пыталась до нее достать , шипя от натуги: - Ну ! Иди же сюда! Дай , я до тебя дотянусь!..


Неожиданно меня ослепила яркая вспышка света , потом какой-то не то вздох , не то стон , и глухой стук - я перепугалась и... скатилась обратно . Еще час - и я снова над очком . Так . Тянемся... Есть . Я ухватилась за перекладину и вылезла на цементный пол чуть дыша от радости . Отдышавшись , решила переть к речке отмываться .


Метрах в пяти от туалета лежал директор , рядом с ним валялся разбитый фонарь – окочурился что ли ? Я пошла на речку , отодраилась как смогла , а затем кликнула людей: может и не окочурился еще , спасти можно .


Утром нам сказали , что у директора был удар , возвратился в лагерь он только под конец смены . Разговаривать он не мог , сидел целый день на крыльце и ему нравилось , когда к нему ходили дети . Я навещала его часто , он меня как то особенно любил - ведь именно я тогда позвала к нему людей .


На следующий год мы узнали , что перед самой смертью директор ненадолго пришел в себя . Он сказал , что в ту ночь он обходил территорию лагеря , неожиданно услышал странное пыхтение в сортире и открыл дверь .


На него из зловонного очка лез мерзкий говняный лупоглазый червяк , тянул к нему клешни и шипел:


- Ну-у-у... Иди же сюда-а.... Дай , я до тебя доссстануууу!..


За лупоглазую обидно , конечно ....