- Понимаете, раньше он был контролёром в метро, и вот уже три месяца он встает каждую ночь и компостирует вот эти мои лавровые кусты.

- Лучше бы сирень, по размеру больше подходит.

- Каждый развлекается, как может.

- Я блинчики пускаю.

- Это просто невероятно. Наверное, то был мой ангел-хранитель. Телефон меня сам позвал. Звонил, звонил и звонил…

- Извините, мне звонит моя микроволновка.

Всё же, лучше заботиться о других, чем о гноме.

- Да-да, мы следим за погодой, пытаясь уловить ветер перемен.

- Да нет же, люди говорят о погоде, чтобы не сказать лишнего.

- А я говорю лишнее, пишу лишнее. И меня не печатают.

- Опять отказ…

- Тридцатый уже.

- У вас же родственник – критик?..

- Да что вы, Мадам Сюзанна, критики – кактусы, у них одни колючки, а писатели – птицы, у них только перья.

Если бы не ты, мои чувства были бы только бледным отражением чужой любви.

- Вы меня хотите, ой,… Что бы вы хотели?

- Лотерейный билет, пожалуйста.

Не знаю, что с ним делать теперь…

- Давайте я тоже куплю билет и разберёмся вместе?

Послушайте! Пока родители спали, шестилетний ребёнок выехал на дорогу на игрушечной машинке. Его обнаружили на автостраде возле Мюнетера, в Германии. Мальчик заявил полицейским, что хотел посмотреть на звёзды.

- Все-таки, жизнь – прекрасная вещь!

- Любовь – это единственное, чем она ещё не болела.

- Любовь – штука заразительная.

Как было бы здорово, если бы  каждом подвальном окне сидел суфлёр и подсказывал хлёсткий ответ.

Вокруг меня безнадёжный мир цвета хаки. Я не сплю, не ем.

- Слушай, неудачник, заткнись.

- А, да, да. Я – неудачник… и человек, и писатель. Люблю слово «неудачник». Жизнь идёт от неудачи к неудаче. И от неудачи к неудаче мы привыкаем жить начерно вполсилы. И жизнь – лишь репетиция концерта, который никогда не состоится.

Жоржет захотелось воздуха, а Джозеф надулся, как парус.

Большому кораблю большое плавание.

- Вы верите в чудеса?

- Сегодня нет.

Je reviendrai.

У вас кости не стеклянные. Для вас столкновение с жизнь не опасно. И если вы этот шанс упустите, у вас сердце станет абсолютно таким же сухим и ломким, как мой скелет.