Помним, чтим, поздравляем

Родился 91 год назад, 20 февраля 1917 года, в городе Острогожске. Прожив на этом свете чуть более шести десятков лет, проводил любимую внучку в первый класс и на следующий день, 2 сентября 1978 года, умер.
В промежутке между этими датами закончил ремесленное училище и воздушно-десантную школу, имел три боевых прыжка в тыл к немцам. Бил нацистов в Советском Союзе и Германии, освобождал от них родину предков - Польшу, Австрию и Чехословакию.
Потом вкалывал как проклятый, принадлежа к советской "рабочей аристократии": Владислав Иванович Цивинский был слесарем-инструментальщиком VIII разряда - таких сейчас, наверное, уже и нет

Назвать его отчимом не поворачивается язык. Сам себя он просил называть не по паспорту - Владиславом Ивановичем, а Вячеславом Ивановичем. Но всё равно: от рождения и до смерти он был настоящим, природным, поляком. Сам он поляков, кроме своего отца Яна, не слишком-то любил, но Владислав Цивинский невольно - своей щедростью, прямотой и гонором - всей своей жизнью, научил уважать и любить поляков меня


Но где-то там
В дальних краях
Под светом незнакомых звёзд
В иных мирах
Я непременно встречу тебя
Другим будешь ты, другим буду я
Ветром в степи, в небе зарёй
Но никогда не будем собой
Никогда такими собой

Хулиганистый пионер Славка с мамой - Ольгой Яковлевной.
"Моего отца поручика Яна Цивинского, - рассказывал мне Вячеслав Иванович, - осенью 1917 года в Москве белые убили".
Может, оно и так, но что-то не похоже



Фотографии из семейного архива Ирины Александровны Громовой и Александра Львовича Самохоткина

Ею был всего-то - всего-то - личный автомобиль. "Как же так, сын, -спрашивал отец, - я воевал, я так много умею, даже автокурсы на старости лет закончил. Вот ты приехал из Китая и купил машину".
"Бать, возьми ключи и катайся сколько влезет", - я сам впервые сел за руль собственной тачки в 28 лет. То была "копейка", любимая и бесценная, в которую ушли все пекинские сбережения.
Вы спросите, может, батя пил. Ещё как - разведённый спирт на заводе. Вместе с товарищами. После двух смен подряд - аэрокосмическая программа требовала полного напряжения сил.
Однажды он пришёл домой после пары стаканов, и я рассказал ему новейший анекдот. Смысл его в том, что четыре автомобилиста - американец, британец, германец, русский и француз - предстают перед Господом Богом.
"Ну и как же ты оказался здесь?" - спрашивает Господь американца - "Да вот шёл на своём "мустанге" на 100 милях, загляделся на красивую девушку и ...". Ну и далее в том же духе с "роллсами", "роверами", "бумерами" и "ситроенами".
"А ты как ко Мне попал?" - интересуется Господь у русского, а тот отвечает: "Я всё мечтал-мечтал да умер".
С батей сделались колики. Ни до, ни после никогда я не видел, чтобы он так смеялся - до слёз, со слезами на глазах





На фото с сайта http://denisovets.narod.ru - серийный автомобиль "Москвич-408" (1964-1969). Как раз о таком мечтал батя.

На снимке вверху: Вячеслав Иванович Цивинский ведёт "планёрку" в нашем "семейном" (там всю жизнь работала мама и два года перед институтом я) цеху №23 завода п/я 3915

Нас недавно один молодой человек на полном серьёзе спросил: "Разве нельзя было Иосифу Виссарионовичу по мобильнику позвонить?" Но это курьёз: сотовый - всё-таки более позднее изобретение. А вот чего в СССР на этапе развитого социализма на самом деле не было?
В 1979-м вышел в свет роман Василия Аксёнова "Остров Крым".
Главный герой повествования, состоятельный человек, везёт из Парижа своим московским друзьям в подарок то, что в нашей столице купить было, так скажем, затруднительно. Список - очень любопытный для ностальгирующих по советским временам и в особенности для тех, кто "соскучится" по ним в будущем.
Итак, начнем: "двойные бритвенные лезвия, цветная плёнка для минифото, кубики со вспышками, джазовые пластинки, пена для бритья, джинсы - о, Боже! вечное советское заклятье - джинсы! (это у Аксёнова - автор дневника), майки с надписями, беговые туфли (это Василий Аксёнов, видимо, кроссовки так назвал - авт. дневн.), женские сапоги, горные лыжи, слуховые аппараты, водолазки (это как у битлов - авт. дневн.), лифчики с трусиками, шерстяные колготки, костяные шпильки, свитера из ангоры и кашмира, таблетки алка-зельцер, переходники для магнитофонов (О-о-о! - авт. дневн.), бумажные салфетки, тальк для припудривания укромных местечек".
Читайте дальше: "Липкая лента "скотч", да и виски "скотч", тоник, джин, вермут, чернила для ручек "Паркер" и "Монблан" (вот эстеты - авт. дневн.), кожаные куртки, кассеты для диктофонов, шерстяное бельё, дублёнки, зимние ботинки, зонтики с кнопками, перчатки, сухие специи, кухонные календари, тампакс для менструаций, фломастеры, цветные нитки, губная помада (надо полагать, парижская - авт. дневн.), аппаратура Hi-Fi (Yeah! - авт. дневн.), лак для ногтей и смывки, смывка для лака - ведь сколько же подчёркивалось насчёт смывки! - обручи для волос".
Если не устали, продолжаем: "Противозачаточные пилюли, презервативы, соски для грудных детей, тройная вакцина для собак, противоблошиные ошейники (Да! - автор дневника), газовые пистолеты, игра "Монополь", выключатели с реостатами, кофемолки, кофеварки, задымлённые очки, настенные открывашки для консервов, цветные плёнки на стол, фотоаппараты "поляроид", огнетушители для машины, "кассетники" для автомашины, присадки для моторного масла".
Вижу, устали, но потерпите немного, уже недолго осталось, должен "огласить весь список, пожалуйста": "Газовые баллоны для зажигалок и сами эти зажигалки с пьезокристаллом, клеёнки для ванны - с колечками! - часы "кварц", галогенные фары, вязаные галстуки, журналы Vogue, Playboy, Downbeat, замша, замша и чего-нибудь из жратвы".
С голоду, конечно, в те годы помереть было нельзя, особенно в столице (она "колбасными электричками" никуда не ездила), но как свидетель-современник подтверждаю, что список Василия Аксёнова не полон - видимо, потому, что писал он свой чудный роман в эмиграции. А ну-ка, ветераны автомобилисты, расскажите молодёжи, для Generation Next, про аккумуляторы и покрышки.

"Честь мундира позорите. Таскаетесь по дипкорпусу - обноски скупаете. Всем на пятачки порублю", - гремел посол Толстиков. Под "обносками" имел он в виду всякую хорошую радиоэлектронику.
Свои кровью заработанные пекинские юани-жэньминьби (как писала тогда "Жэньминь жибао" - "самую редкую и стабильную валюту в мире") могли мы поменять на сертификаты с какой-то там полосой, на которые в пресловутой "Берёзке" купить импортную технику было нельзя. А так ведь хотелось ... .
Ну и сказал я: "Василий Сергеевич, Вам же в родном Питере "Акай" даже в булочной продадут". Василий Сергеевич - как и всякий русский богатырь - был страшен в гневе, но отходчив. Поэтому присвоение второго дипранга атташе (первый у нас, восточников, - драгоман) было отнесено всего лишь на полгода.
Кому же не известно, что "с милым рай в шалаше, если милый - атташе"?


На фото катушечник "Ревокс" - он мне больше, чем "Акай", нравился. Но красивше всех - мой баварский "Ухарь"

My Sweet Home и его раритеты - японский бобтейл Мам-Джаляль-сан на фоне баварского катушечника «Uher De Luxе» 1963 года выпуска.
Кто дороже? Прости меня, «Ухарь», но, конечно, Мамусик.
Он и более редкий и куда гораздо живой, хотя и у тебя, величавый бобинник, ещё много пороха в пороховницах - хвала рабочему классу Мюнхена!

Мою учительницу английского языка Рахиль Иосифовну Кофф-Лайф родители грудничком привезли в конце XIX века из "зоны осёдлости" - из местечка где-то под Могилёвом - в США. Там она окончила бостонский Технологический институт, вступила в компартию, вышла замуж за товарища по партии и вместе с ним в составе Социалистической механизированной колонны приехала в СССР - помогать строить светлое будущее.
К старости многие возвращаются к своим корням, и Рэйчел много рассказывала о жизни евреев в Штатах, об Израиле и - под подписку о неразглашении - об основателе Красной Армии Льве Давыдовиче Троцком-Бронштейне.
Когда я кое-что из этого пересказал дома, моя оберегавшая меня в детстве от всех бед бабушка Ксения Николаевна всполошилась ни на шутку: "Чтоб ноги твоей больше не было у этой жидовки".
На что последовал рассудительный ответ: "Во-первых, договаривался об уроках я. Во-вторых, я теперь сам на них зарабатываю. А в-третьих, сама знаешь, никакой логопед меня от картавости не излечил, и, хотя я объясняю всем, что Ленин тоже грассировал, меня всё равно как раз жидом с детства и дразнили. Вот я и хочу знать, кто они такие - евреи".
Ксении Николаевне пришлось успокоиться, а Рахиль Иосифовна продолжила свои рассказы о возвращённом еврейском государстве. В очень романтическом ключе - как Борис Акунин в своём романе "Красный петух" о первых переселенцах на Землю Обетованную.
Нерасист говорит: "Во всяком народе найдётся говно". У меня было много юдофобствующих знакомых, в том числе в МИДе, где преобладал вязкий и затхлый дух имперского чванства. Антисемита выдаёт одна фраза: "Ну, есть, есть среди евреев пара-тройка хороших людей".
Антисемитизм - злокачественная и почти неизлечимая патология. И так уж повелось с Рэйчел Кофф-Лайф - вот уже почти 45 лет, - что любой антисемит может услышать от меня лишь: "Поберегись, сволочь нацистская". И это в лучшем для него случае

В 1969 году писатель Борис Васильев закончил повесть "А зори здесь тихие", за экранизацию которой тут же взялся режиссёр Станислав Ростоцкий. В 1972 году готовую ленту привезли в посольство СССР в Пекине, и она настолько поразила всех, что посол распорядился перевести её на все иноязыки, которыми владели его сотрудники.
В день показа дипкорпусу все кабинки переводчиков в кинозале были заняты: дубляж шёл, кроме основных европейских, на арабский и индонезийский языки. Я начал переводить, когда сержант Васков считает немцев: "Раз, два, три ... шесть, семь, восемь". Трудно представить, как все мы, переводчики, переживали, пытались совпасть в нюансах фраз и интонаций с героями фильма.
После того, как по экрану прошли последние титры, зал встал и разразился овациями. А фронтовик Василий Сергеевич предложил послам союзных стран выпить за создателей фильма - все его коллеги воевали с немцами, японцами, другим иностранным нашествием или диктатурой.
Но с наибольшим нетерпением мы ждали, как отреагируют на фильм китайцы. Вражда между государствами распространилась и на их граждан. В конце концов, не в абстрактный "советский ревизионизм" - "социал-империализм" стреляли китайцы в марте того же 1969-го на острове Даманском, а в командира погранзаставы капитана Ивана Стрельникова и его людей, да ещё тела их изуродовали. И не ростки риса побили ответным огнём советские "грады".
Уровень китайских визитёров на официальных мероприятиях в посольстве был низким. На кинопоказ пришёл то ли замминистра иностранных дел Юй Чжань, то ли заведующий территориальным отделом МИДа Юй Хунлян. Кажется, всё-таки это был Юй.