Вопреки расхожему мнению, что все ключевые решения будущей Большой войны принимались мировыми лидерами в состоянии похмелья ранним утром судьбоносного дня 1 января 1936 года, собравшиеся в резиденции императора Хирохито в Токио были трезвы, собраны и решительны. Только что Его Величество объявил о смене кабинета министров. Точнее, его глава Окада Кейсуке остался на своем посту, сохранили свои полномочия глава Генштаба Канин Котохито, командующий ВМФ адмирал Осами Минео и главком армии Инаба Сатору. Но сразу пять ключевых должностей заняли новые лица. Службу госбезопасности возглавил выходец из криминальной полиции Ючио Сигеносуке. Хирота Коки, специалиста по северным варварам из СССР сменил во главе МИДа Есидзава Кенкичи, министром военпрома стал талантливый управленец Огава Готару, ВВС, выделенные в отдельную структуру возглавил Хата Сюнроку. Самым тихим перед кабинетом для аудиенций был новый глава разведки Такасу Сиру, специалист по промышленному шпионажу. Но на него, неприметного чиновника в аккуратном мундире, постоянно оглядывались большинство собравшихся.
Историки еще долго будут спорить, не на этом ли совещании, где присутствовали еще и будущий главком Объединенного флота, один из талантливейших стратегов Японии Ямамоту Исороку, и его партнер-конкурент из армейского командования Тераучи Хисаичи, было принято решение, получившее впоследствии у ушлых газетчиков, склонных к сенсациям, название «Стратегический план «Аматэрасу». Но факт остается фактом - именно новый 1936 год стал тем перевалом, после которого Япония неуклонно двигалась к Большой войне. В любом случае, из кадровых перестановок в кабинете было видно - Империя намерена развивать свой промышленный потенциал. А для этого ей очень скоро будут нужны ресурсы. Много ресурсов. Нефть и резина, железо и уголь. Ими так богат соседний Китай, погрязший во внутренних распрях. Ими богаты колонии белолицых европейских варваров на Юге.
На деле же то самое судьбоносное совещание 1 января 1936 года продолжалось всего полтора часа. После неизменных церемоний и представления правительства слово взял генерал Тераучи. Из его краткого выступления (распечатанный текст с обширными комментариями лежал перед каждым) стало ясно, что армейские верхи готовы потребовать от администрации более энергичных шагов во внешней политики. Тераучи обрисовал уже разработанный план действий в будущей войне за Сферу Сопроцветания Великой Восточной Азии. Он отметил, что в сложившейся обстановке, несмотря на агрессивные настроения в Квантунской армии, война с Советским Союзом абсолютно невыгодна Империи. «Мы не получим тех преимуществ для нашей промышленности и нашей нации, которые ждут нас на Юге», - проговорил он и по его лицу, обычно непроницаемому, было видно, что решение отказаться от лелеемого со времен Маньчжурского инцидента (а то и Русско-японской войны начала века) в высших армейских кругах плана «Хокусин» в пользу «Нансина» (поворота на Юг) было принято в горячих спорах.
Первый план, война с Китаем, получил условное название «Морской Дракон». Если ранее предполагалось, что японская армия будет двигаться к китайским столицам Пекину и Нанкину через буферное государство Шаньси на границе с Маньчжурией, то теперь предлагалось высадить при поддержке флота и базовой авиации с Тайваня массовый десант на трех плацдармах - в Циндао, Шанхае и Фучжоу. После успешной высадки следовало расширение плацдармов, создание единого фронта и быстрое продвижение в центральные провинции.
После оглашения плана «Морской Дракон» министр Кенкичи добавил, что МИД (точнее, отдел Восточной Азии, который возглавлял Кенкичи до повышения) уже сделал дипломатических ход, который даст Империи формальный повод к войне. «Наши аналитики утверждают, что противоречия между китайскими государствами достигли такой точки, после которой в течение ближайшего полугода можно ожидать начала полномасштабной войны на континенте. Поэтому мы предоставили военным руководителям района Гуанси гарантии, что в случае конфликта с центральным правительством, Империя признает интересы южан и придет к ним на помощь. «Всеми доступными Империи средствами», - процитировал глава МИД один из пунктов документа.
Второй план, предложенный Тераучи, - «Спелый плод» - состоял из двух крупных операций. Тераучи предложил создать два-три корпуса Морской пехоты из 3-4 дивизий для высадки на островах Голландской Ост-Индии и в Малайе и Сингапуре. «Силы же армии должны наступать с территории Баошань и Цзинхун до линии Ледо-Импхал-Читтагонг в Бирме и оккупировать Французский Индокитай», - добавил он. «Это позволит нам создать щит, который прикроет Восточную Азию с запада», - пояснил генерал. Впрочем, из его слов следовало, что для реализации этого плана необходимо, чтобы внимание европейских стран было отвлечено от Азии.
- А третий план? - вдруг тихо спросил обычно скупой на слова (таков уж церемониал) Хирохито, пристально глядя на Тераучи.
- Третий план? - вздохнул генерал. - О нем лучше расскажет уважаемый Исороку-сан...
Адмирал Ямамоту встал и чинно поклонился императору.
- Ваше Величество, - начал он. - нам бы не хотелось, чтобы третий план был когда-нибудь реализован. Сравнение промышленных мощностей и потенциала Империи и США пока не в нашу пользу. Такая ситуация, по нашим прогнозам, будет существовать в течение ближайшего десятилетия. Так что вопрос развития нашей промышленности является ключевым в войне против американцев. Данные аналитического отдела разведки флота говорят о том, что после того, как мы вышли из договора об ограничении морских вооружений, Объединенный комитет начальников штабов США поручил штабу их флота планирование крупномасштабной кампании в Тихом Океане. Уважаемый Такасу Сиро сообщил мне, что наши агенты на Западном побережье отмечают поступление крупных военных заказов на верфи Сан-Франциско и Сан-Диего. Поэтому безопасность Империи требует от нас создания кордона безопасности в центральной, южной и восточной части Тихого океана в случае начала военных действий. При разработке концепции нашей обороны мы сделали основную ставку на то, что действия в рамках плана «Сеть рыбака» будут согласованы с реализацией плана «Спелый плод». После того, как мы получим контроль над Голландской Ост-Индией, Малайей и Бирмой, мы должны нанести превентивный удар по базе флота США в Пирл-Харборе и начать, по возможности одновременно, операции против Филиппин и островов Гуам и Уэйк. Операция «Прыжок через ручей», наш следующий шаг, означает последовательное нападение на Мидуэй и атолл Джонсон. Если нам удастся создать на них базы флота и авиации, мы сможем подорвать морское и воздушное сообщение между материковой Америкой и Гавайями и, таким образом, нейтрализовать американский флот. Одновременно мы должны держать значительный контингент на Новой Гвинее, который должен сковать войска англосаксов на южном направлении и предотвратить возможный контрудар белых варваров на Южном театре действий.
- Это все? - спросил премьер Окада.
- Нам нужно, как минимум, вдвое усилить флот авианосцев и линкоров, а также создать пять корпусов морской пехоты, - добавил адмирал. - Только так мы достигнем всех намеченных целей.
Последним выступил глава генштаба Канин. Суть его доклада сводилась к реформе всей армии и флота. По мнению Канина, необходимо было отозвать все экспедиционные силы Японии на континенте, предоставив Манчжурии «право самостоятельно решать вопросы внутренней безопасности, а также охраны границ» с максимальными гарантиями помощи в случае нападения извне. Кроме того, по словам главы Генштаба до начала реализации плана «Сеть рыбака» для обороны островных владений Японии в Тихоокеанском регионе достаточно отдельных батальонов. Гарнизонные же дивизии также должны были быть доставлены в Японию. В метрополии все формирования, по замыслу Генштаба (одним из инициаторов плана был генерал Сугияма Хадзиме), делились на корпуса:
- 3 штабных корпуса по три пехотные дивизии (с инженерной, артиллерийской и противовоздушной бригадой) и штаб (1-я, 2-я и 3-я Имперские армии)
- 6 армейских корпусов (три пехотные дивизии с аналогичной штабным корпусам структурой). Для 6-го корпуса две дивизии, а также недостающие бригады начали формироваться заново)
- 2 конных корпуса по три кавалерийские дивизии.
Тридцать одна гарнизонная дивизия были сведены в Армию Обороны под командованием Сугиямы, который разработал дополнительный план оккупации Китая и противодействия инсургентам в занятых провинциях. По расчетам генерала, для этого требовалось не менее 100 гарнизонных дивизий, поэтому началось формирование дополнительно 71 гарнизонной дивизии и соответствующего количества бригад военной полиции.
Реформа флота предусматривала создание 3-х авианосных соединений (командующие Ямамоту, Тойода и Нагумо, базы Гаосюн, Окинава и Далянь) в составе авианосца, линкора, авиатранспорта, тяжелого крейсера, двух легких крейсеров и двух эсминцев. Устаревшие корабли (в основном линейные крейсеры, легкие крейсеры и эсминцы) сводились в Имперскую Береговую Охрану (база Акита). Остальные корабли делились поровну между двумя Ударными эскадрами (адмиралы Нагано и Кога, базы Осака и Сикоку). Два подводных флота (6 дивизионов современных и 2 дивизиона устаревших подлодок соответственно) дислоцировались в Хиросиме и базе Ралик в центре Тихого океана.
Реформа авиации проходила на базе Кагосима. Она заключалась в формировании Командования Тактической авиации (5 дивизий такт. бомб.), Командования Морской авиации (2 дивизии мор. бомб.) и Командования ПВО (4 дивизии перехватчиков).
«Мы выкуем Меч Империи», - закончил чтение генерал Канин и, склонившись в церемониально поклоне передал Хирохито самурайскую катану удивительно плавных и изящных линий в богато инкрустированных ножнах - подарок Генштаба.
Хирохито принял подарок и молча удалился из зала. Спустя два часа все, кто присутствовал на совещании, получили полные описания планов, на которых стоял вензель Сына Аматэрасу. Первый шаг к Большой Войне был сделан. Ястребы заглушили клекот миролюбивых голубей.
К весне, когда во всех провинциях Японии и Кореи и на островах, кроме Северных территорий, началось строительство новых заводов, когда метрополия была наводнена военными со всех концов владений Аматэрасу, когда начался новый набор в армию и флот, а пропаганда вовсю кричала о Восьми Концах Света под Одной Крышей, вся Империя уже жила предчувствием этой войны.
Глава вторая «Закалка»
- Говорят, опять в Токио шпиона взяли, - лениво проговорил санто-рикусо (третий сержант) Сано Таками глядя на мутные воды Желтого моря, перегнувшись через борт транспортного судна «Сайпан Мару».
- Сейчас много кого ловить будут, - согласился его собеседник, нито-рикуси (солдат 2 ранга) Тода Кадзуо, в очередной раз перебиравший патроны в магазине винтовки. - Война будет... зря мы что ли на этой лоханке вторую неделю болтаемся. Скоро высадимся.
- Думаешь? - Таками отвлекся от философского плевания на дальность за борт.
- Не будут же эти штабисты просто так гонять целый флот туда-сюда. Смотри - видишь на горизонте авианосец? - Кадзуо указал куда-то вдаль, где в сизой дымке на границе моря и неба виднелся силуэт огромного корабля.
- И что?
- Ну, так это же «Акаги». Один день проведенный такой махиной в море стоит столько, сколько мы с тобой вместе жалованья за год не получим...
- Сколько ж это? - удивился Таками.
Кадзуо ответить не успел. На палубу выбежал радист «Сайпан Мару» Икуо Уно и заорал: «Война! Империя вступила в войну!». Кадзуо и Таками быстро собрали разложенные на палубе гимнастерки и рванули в спальные помещения. Нито-рикуй (второй лейтенант) Коике Сусуму уже ждал свою роту с сообщением из штаба 17-й дивизии штабного корпуса 2-й Имперской Армии.
«Сегодня, 11 июня 1936 года, правительство Чан Кайши, китайского узурпатора, объявило войну государству Гуанси, давнему и надежному другу и партнеру нашей великой страны. Войска Гоминьдана перешли в наступление во всех приграничных провинциях (как выяснилось впоследствии, это было пропагандистская ложь - на деле в этот день войска Гуанси успешно разбили китайскую дивизию в провинции Фучжоу - прим. ред. ). В войну вступило также незаконное правительство семейства Ма. В соответствии с гарантиями, предоставленными Его Величеством Правительству Особого Китайского района Гуанси, Имперские вооруженные силы, авиация и флот должны в короткий срок разрешить возникший инцидент всеми доступными средствами. Командующий 2-й Имперской армии генерал армии Хата приказывает всем войскам, находящимся в его подчинении, начать высадку в провинции Фучжоу. Первоочередной задачей является создание плацдарма для принятия подкреплений и продвижение вглубь территории противника максимально энергичными темпами. Я верю в вас, солдаты Империи. Не посрамите нашей великой Родины. Командующий Хата Сюнроку».
Далее шли детальные приказы 17-й дивизии. Не успел Сусуму-сенсей окончить чтение, как над транспортом раздался рев авиационных двигателей. Самолеты Тактического командования патрулировали Желтое море и теперь, дождавшись сигнала, устремились к китайскому берегу. «Сайпан Мару» медленно двигался вслед за ними. 2-я транспортная флотилия находилась всего в 60 милях от побережья Фучжоу.
Операция «Морской Дракон» развивалась в точности по плану Тераучи. 11 июня 1936 года 20 дивизий японской армии начали высадку в провинциях Шанхай (наиболее мощная группировка - 7 дивизий), Циндао и Фучжоу. 13 июня сопротивление противника на Восточном побережье Китая фактически прекратилось. К удивлению имперских офицеров, первая волна вторжения практически не встретила организованного сопротивления - Гоминьдан держал в прибрежных провинциях всего по 1-2 пехотным дивизиям. Спустя неделю после дня Д транспортные флотилии Объединенного флота доставили на три захваченных плацдарма подкрепления - около 18 дивизий, также разделенных на три группы. Ситуация для Чан Кайши усугублялась тем, что значительная часть его армии была задействована на других фронтах. В результате майского Сианьского инцидента, когда Чан Кайши был сначала пленен рядом своих генералов, требовавших создания единого с коммунистами Мао фронта против Японии, а затем освобожден верными войсками, мятеж офицеров был подавлен, а его организаторы повешены. Война в провинциях, где сильно было влияние коммунистов, разгорелась с новой силой. К концу лета войска Народной армии Мао заняли приграничные с землями Ма провинции. Фронт же на юге «Красного района» долгое время не мог стабилизироваться, однако Народная армия прочно удерживала Сиань.
Вопреки предположениям Генштаба, войска Гуанси также успешно продвигались на север. Это упростило задачу японских войск. К июлю пал Нанкин. Окруженные в нем 3 дивизии китайского ополчения остались глубоко в тылу 1-й Имперской армии. Впрочем, в августе 1-й штабной корпус ликвидировал это недоразумение. Мировая общественность «глубоко осудила» действия летчиков Тодзио Хидеки, бомбивших отступавшие из города войска и беженцев. «Нанкинская резня» испортила отношения Японии с США и европейскими государствами. Впрочем, значительный товарообмен между странами свел на нет дипломатические последствия взятия Нанкина. «Американцы слали свои симпатии Китаю, а нефть и металл - Японии», - съязвил по этому поводу один из крупных чинов в администрации Франклина Рузвельта. Из-за того, что Гоминьдану приходилось разрываться на три фронта, правительство Чан Кайши не смогло эвакуировать промышленность прибрежных городов в «альтернативную столицу» - Чунцин. Из-за этого в структуре снабжения и обслуживания войск наступил коллапс. Для «Центрального правительства» националистов пошел обратный отсчет срока его существования.
Другие группировки японских войск также выполнили поставленные задачи. Два конных корпуса, высадившиеся в Циндао и Ляньюнгане, вынудили китайские формирования отойти через границу в Шаньси. Там эти дивизии оказались либо интернированы (то есть, напасть на правый фланг 3-й армии через демаркационную зону они не могли), либо переправлены в земли Ма. К осени все три армии сформировали единый фронт, который окончательно стабилизировался в провинции Ичан. С юга гоминдановские войска теснились армиями Гуанси, на севере в результате затяжных сражений за Аньян и Лоян японцам также удалось получить значительное преимущество. В результате стремительного продвижения имперских дивизий на запад около 15 дивизий Гоминьдана попали в котлы и были уничтожены. Самой трагичной оказалась судьба группировки немецкого генерала Александра фон Фалькенхаузена. Шесть его дивизий оказались заперты в провинции Учан между Второй армией Хаты и пятью гуансийскими дивизиями. Оборона Учаня продолжалась около месяца. Фалькенхаузену удалось отбить три японские атаки, однако сила его войск оказалась подорванной в этих бесплодных боях. В конце сентября его формирования сдались. Учань заняли войска южан, лишь чудом не вступившие в соприкосновение с японцами. «Мы бежали на юг и запад от линии фронта, которого больше не существовало. По провинции блуждали остатки наших дивизий, оборванные и голодные, отряды ополченцев-южан и разрозненные подразделения японцев. Это был хаос. Нас постоянно бомбила японская авиация. Попасть в плен к японцам казалось нам гораздо страшнее, чем сдаться китайцам из Гуанси. Мы ошибались», - писал впоследствии один из офицеров Фалькенхаузена, чудом добравшийся неузнанным до Кантона и успевший перебраться в США до японской оккупации Китая.
