В колонках играет - Queen "Scandal"

Настроение сейчас - Озорное


Невозможное возможно…
Автор: The Great Pretender
Фандом: The shaman king
Жанр: Ангст, яой, POV Хао
Пейринг: Хао/Йо
Рейтинг: NC-17
Disclaimer: Наглые мы люди. Поразвращаемся с персонажами, да еще и не с нашими, а виноват Хироюки Такейи, который создал эту чудесную мангу
Размещение: Решитесь – берите, вставляйте и копируйте, в общем делайте, что хотите, но помните, мой ник прилагаетcя в комплекте, и заранее необходимо спросить моего на то разрешения


Я знаю точно невозможное возможно.
Сойти с ума,
Влюбится так неосторожно.
Найти тебя,
Не отпускать ни днем, ни ночью.
Все невозможное возможно,
Знаю точно.
Дима Билан (Невозможное возможно)






Снова давящая и всепоглощающая темнота. И хотя вокруг меня всегда была непроглядная тьма, все же я, как наивный ребенок, верил, что и это пройдет, но, оказывается, я обречен на эту муку, снова и снова проживая бесконечные жизни. Немного попривыкнув к мраку, я осторожно, стараясь не издавать никаких лишних звуков, делаю несколько шагов в глубь коридора. Множество дверей, ведущих в многочисленные комнаты, выглядят обшарпанными и безжизненными, и я прохожу мимо. Я продолжаю мягко ступать в темном пространстве, пока не останавливаюсь у одной особенной двери, сильно отличающейся от остальных. Нет, дело вовсе ни в ее внешнем виде, время не пощадило этот изящный ясень, но из-под деревянного массива выбивается тусклый свет, значит ты там. Моя рука неслышно ложится на ручку, но, не поворачивая ее, я прислоняюсь к двери, силясь скорее почувствовать, нежели услышать твое присутствие. Я легко улавливаю такое родное и хорошо знакомое фуриеку, к которому примешивается нарастающее волнение. Я знаю, что у тебя есть повод волноваться, ведь сегодня я пришел потребовать от тебя больше, чем брал раннее. Сегодня я окончательно заберу свою половину. Ручка поворачивается с упоительным щелчком, дверь легко распахивается, и я прохожу внутрь. Небольшая комната тускло освещается горящим камином и несколькими свечами, находящимися у изголовья огромной кровати на четырех столбиках с длинным пологом. Ты сидишь на краю постели и читаешь книгу, но когда замечаешь меня в дверном проеме, книга выскальзывает из трясущихся пальцев и раскрытая падает на пол. Ты затравленно смотришь на меня, забираясь на кровать и подбирая под себя ноги. Я срываюсь с места, старый паркет гулко скрипит у меня под ногами, от каждого моего шага ты вздрагиваешь, еще крепче сжимая кулаки, прижимая их к груди. Ты прекрасно знаешь, чем мы будем сегодня заниматься, и при одной мысли об этом тебя бросает в дрожь. «Может, хоть это заставит тебя, наконец, сопротивляться мне» - Думаю я, подходя к бару и доставая оттуда бутылку красного вина. Я рассчитываю хоть на какие-то, может быть, и отчаянные действия с твоей стороны, иначе наши ночные приключения становятся слишком пресными. Разливая вино по пузатым бокалам, я смотрю в распахнутое окно. На улице идет мокрый снег, но он не попадает в комнату, мой защитный барьер всегда срабатывает идеально. Внимательно изучая скудный местный пейзаж, темный густо заросший лес, сугробы под окнами и бесподобную кроваво-красную луну в иссиня-черном небе, я думаю о том, как мы здесь впервые оказались. Я прекрасно помню, как разлетелось на мелкие осколки твое невинное сердечко, когда Анна бросила тебя ради Рена, это черствая девчонка всегда любила власть и богатство, но ты, к ее сожалению, не мог ей дать того, что она требовала, ведь ты, мой маленький ангел, всегда ценил свободу и дружбу, впрочем, как и я несколько веков назад. Несмотря на все твои страдания, я не жалею, что одновременно тебя предали и невеста, и лучший друг, ведь именно это заставило тебя прийти ко мне. Когда-то, кажется, в прошлой жизни, я сказал, что скоро ты поймешь, что тебе нужен только я. Кажется, сейчас ты понял. Я отворачиваюсь от окна, подхожу к тебе и протягиваю наполненный бокал, трясущимися руками ты принимаешь мой дар. Я изящно пригубливаю бокал, терпкий вкус вина наполняет мой рот. Я, не сводя глаз, наблюдаю за тобой, ты сотрясаешься в легких конвульсиях, внезапно, пальцы разжимаются, и бокал выскальзывает из твоих рук. С громким звоном, чешское стекло разлетается на тысячи осколков, кровавая жидкость растекается по полу, как немое предостережение о бесповоротности того, что должно случиться. Усмехаясь, я, также, не осушив бокал, кидаю его в камин, где он моментально разрывается на части, ты снова вздрагиваешь. Беру дрова и подкидываю в разгорающийся огонь, вспоминая, как ты сидел здесь со мной, в тот первый день, когда мы снова встретились в этой старой заброшенной гостинице. Ты плакал, не переставая, а я не знал, как тебя успокоить, хотя отлично понимал какого это, когда тебя предают те, кого ты любил, кому так доверял. Твои слезы заливали мою обнаженную грудь, ты рыдал, уткнувшись мне в плечо, тогда я понял, что никогда не смогу быть тебе просто другом или братом. Я хотел обладать тобой, так же, как хочу и сейчас. Но, зная, как тебе трудно и больно, я терпел. На сегодня я думаю, я терпел достаточно. Все это время я сдерживался, не позволяя своим ласкам заходить максимально далеко, но сегодня время пришло. Я поднимаюсь с колен, оборачиваясь, ты сидишь на кровати, не смея двинуться с места. Наши взгляды встречаются, из твоей узкой мальчишеской груди вырывается глубокий вздох, когда ты видишь в моих ониксовых глазах разгорающийся огонь желания. Я отворачиваюсь от твоего пронзающего сердце взгляда и смотрю на себя в зеркало. Оно выглядит готично и самодостаточно, впрочем, как и все в этой комнате. Огромное от пола, почти доходящее до потолка, оно остроконечно и украшено странной резьбой по контуру. Внимательно рассматривая свое отражение, я замечаю и твое, испуганно сжавшееся на уже разложенной постели. Вот, единственная вещь в комнате, которая в ком-то нуждается, конечно же, в покровителе. Ты выглядишь таким маленьким и одиноким на этой огромной кровати, но я смогу это исправить. Отточенным движением я срываю с себя пончо и сажусь на край кровати, ты наблюдаешь, как плащ опускается на пол, накрывая собой кровавое пятно вина, смутно осознавая, что это сигнал к началу. Я ползком добираюсь до тебя, и легким ударом в грудь заставляю откинуться назад. Ты послушно ложишься на спину. Скорее всего, ты ни о чем не жалеешь, более того тебе все равно, но это и выводит меня из себя. Обреченность в твоих прекрасных карих глазах, покорность твоего гибкого тела - это начинает раздражать. Я не перестаю задаваться вопросом: «Почему, сейчас, когда мне уже не все равно?». Если ты смог изменить меня, почему этого не могу сделать я. Мы с тобой так похожи, не только внешне: глаза, волосы, губы, изящность стройных тел.… Но и духовно, твое сердце разбито, как и мое когда-то. Я хочу сказать тебе: «Тогда позволь мне излечить тебя, склеить треснувшее сердце! Я буду твоим спасением, которым ты когда-то стал для меня…». Но вместо этого склоняюсь над тобой, твои глаза плотно закрыты. Я целую тебя, требовательно и жестко, но ты не сопротивляешься, только дрожащие ресницы выдают твою тревогу. Продолжая голодный поцелуй, я резко срываю с тебя рубашку. Иногда мне хочется специально сделать тебе больно, чтобы ты кричал, брыкался, сопротивлялся или плакал, в конце концов, а потом смеялся, стонал и томно вздыхал. Иногда мне действительно очень трудно не поддаться желанию: сломать твое марионеточное подчинение.… Но я не сделаю этого, зная, что ты испугаешься, но не окажешь сопротивления, просто еще больше закроешься в себе и уже никогда не пустишь меня в свое сердце. Мои ловкие пальцы опускаются к твоему ремню, застежка без труда поддается, и с легким звоном ремень отлетает в сторону. Я снимаю с тебя брюки, но ты не шевелишься и продолжаешь хранить молчание. Мои поцелуи плавно опускаются на твою тонкую шею, где я изящно рассыпаю крупные засосы, как и в прошлый раз, чтобы ты запомнил эту встречу надолго. Но, если следы нашей прошлой близости уже сошли, значит, меня не было действительно долгое время. Возможно, ты уже успел забыть, но я напомню тебе, только сегодня не много иначе. Внимательно изучив твое прекрасное обнаженное тело, я осторожно перевернул тебя на живот и занялся своей одеждой. Когда мы оба остались обнаженными, я прижимаюсь к тебе сзади, ты вздрагиваешь от чувства моего горячего тела у себя на спине, а, может, твердости моего возбуждения. Мои губы покрывают поцелуями твои плечи и спину, лаская языком выступающие позвонки и мягко покусывая лопатки. Руки изучающе скользят по твоему телу, безусловно, идеальному, такому же, как и душа. Эти изящные изгибы спины, талии и бедер напоминают мне лучшую скрипку Страдивари. Я знаю, на каких струнах мне стоит сыграть, но если я нажму чуть сильнее, они легко порвутся, и с громким свистом хлестнут меня по щеке, заставляя теплые струйки крови стекать по коже. Я не смогу просто заменить эти струны, ведь они индивидуальны, так же, как и ты. Когда-нибудь ты позволишь мне сыграть на себе, когда мы достигнем полного единения и души, и тела. А, пока, мне хватит и последнего. Напоследок я легко провожу пальцем по твоей влажной от пота спине, заставляя тебя изящно изогнуться. Ты тихо вздыхаешь, когда мои ладони властно накрывают твои ягодицы, а я нежно шепчу.
-Пожалуйста, не бойся. Я не сделаю тебе очень больно.
Ты не произносишь ни звука, только твое тело выдает волнение, сильно напрягшись в моих руках. Я легко развожу твои ягодицы и осторожно погружаю в твое невинное отверстие головку члена. Ты вскрикиваешь, но я понимаю, что уже не смогу остановиться, поэтому вхожу в тебя еще глубже. Как же давно я этого ждал, чтобы попасть в эту горячую и нежную глубину. Ты кричишь все громче, пока твой голос не начинает хрипеть, но ты покорно принимаешь от меня все толчки. Наконец, ты замолкаешь, теперь я слышу только тихие всхлипы. «Неужели, ты снова плачешь?». Но нет, твои глаза сухи, значит, все остается, как прежде, и между нами непреодолимая пропасть. Твои руки сильнее вцепляются в шелковые простыни, нещадно комкая их, когда я продолжаю наращивать темп. Всхлипы плавно переходят в протяжные стоны наслаждения, ты резко переворачиваешься на спину, и наши лица оказываются так близко, что я чувствую приятное веяние твоего теплого дыхания. Неожиданно для себя и меня твои губы мягко и осторожно накрывают мои. Вначале это был невинный чуткий поцелуй, но ты сам приоткрыл рот навстречу моему языку, не упуская такой возможности, я проворно углубляю поцелуй, а ты не смело, но все же отвечаешь мне, обвивая мою шею руками.
-Пришло время дать мне обещанное…
Шепчу я тебе на ухо, совсем тихо, хотя прекрасно понимая, что за много километров вокруг нет никого кроме нас. Ты замираешь, и, кажется, на несколько секунд перестаешь дышать, а потом закрываешь глаза. Я внимательно рассматриваю тебя, сам не знаю зачем, ведь видел тебя столько раз, что твой нежный образ теперь всегда в моем сердце. А сейчас ты особенно прекрасен, твои пылающие лихорадочным румянцем щеки, постыдно приоткрытые влажные губы, намокшие волосы, причудливо обрамляющие лицо, задумчивое выражение. «Нет. Все же я никогда не смогу тобой налюбоваться!». Любой другой человек мог сказать, что стоит мне посмотреть в зеркало, и я увижу такое же лицо, но я и ты знаем, какие мы разные. И я понимаю, почему ты так долго молчишь, возможно, пойму, если ты откажешь мне, но вряд ли остановлюсь; ход моих мыслей прерывает твой короткий кивок. Ты снова, но уже по собственному желанию откидываешься на спину. «Опять немая покорность. Видимо, мне придется полюбить и это в тебе. Хотя с другой стороны ты мне доверяешь… Я оправдаю твои ожидания». Все повторяется снова, но сейчас я действую мягко и аккуратно. Ты начинаешь тихо постанывать в этой доставляющей удовольствие сладкой боле. Шелковые пряди моих длинных волос приятно щекочут твою грудь, когда я оставляю страстные выжигающие поцелуи на твоей шее, стремясь не пропустить ни сантиметра нежной кожи. Влажные следы поцелуев мягко переходят на твои плечи, грудь, скользят к ключицам. С каждым разом я увеличиваю темп, вырывая у тебя все новые и более сладкие стоны, переходящие в крики наслаждения. Я знаю, что ты невинен, как ангел, что это твое первое прикосновение, первый раз, поэтому я хочу, чтобы ты запомнил его надолго, на всю жизнь. Ты задыхаешься от легкой боли и усиливающегося с каждым умелым движением наслаждением, твои руки беспорядочно гладят меня по спине, и с силой впиваются в предплечья, когда я захожу в тебя максимально глубоко, касаясь самого запретного и сокровенного места. Я успокаиваю тебя, нежно шепчу, всякие сентиментальные глупости тебе на ушко, вожу рукой по влажным волосам, продолжая ласкать и целовать кожу. Иногда ты то откидываешь голову назад, заставляя свои мокрые волосы осыпаться изящным каскадом, то вновь приникаешь к моему плечу.
-Ах, я больше не могу…
Твой голос вырвался сквозь судорожный всхлип и разорвал немую обстановку комнаты, наполняемой лишь усилившимися стонами.
-Пожалуйста, малыш, потерпи еще не много. Мне так хорошо с тобой…
Я с трудом делаю еще несколько сильных толчков и, наконец, позволяю своему напряженному телу разрядиться. «Так хорошо спускаться в это судорожно сжимающиеся тело». Теперь я наблюдаю за тобой, ты откидываешь голову назад, вдыхая большую порцию воздуха, после, чего твое тело сжимается, выплескивая наружу горячее семя. Несколько минут мы так и провели в полном молчании, я все еще не вышел из тебя и просто лежал сверху. До сих пор мы были единым целом, пребывающим в общем, сладком экстазе. Наши широко открытые рты жадно хватали, как казалось, ледяной воздух, про который в момент оргазма мы совершенно забыли. Теперь его холод доставлял боль, проникая в легкие. Я осторожно вышел из тебя, что сорвало с твоих прекрасных губ новый стон. Слизывая с твоего живота горячий сок нашей любви, где-то на краю сознания проносились беспокойные мысли о том, что с нами будет дальше, но, пожалуй, я подумаю об этом позже. Только не сейчас, когда так хорошо. Ведь ты все еще сладко вздрагиваешь каждый раз, когда мой язык касается твоей влажной плоти, притягивая к себе за мои длинные волосы. Я быстро скольжу языком, поднимаясь выше с твоего пресса на грудь, а потом на ключицы, по шее, закусывая часто бьющуюся жилку, очерчивая подбородок, и, наконец, прикасаясь к твоим губам. Мы сливаемся в страстном поцелуи, и я передаю с этим страстным прикосновением твой собственный вкус. После чего небрежно бросаю свое тело на прохладные простыни рядом с тобой, ты судорожно глотаешь свою сперму. Ловко свешиваясь с кровати, я нахожу на полу пачку сигарет. Задумчиво помяв одну из них в своих тонких пальцах, я легко создаю в ладони пламя и закуриваю. Не думал, что когда-нибудь пристращусь к этой вредной привычке, но ты как всегда сумел меня переубедить. Не думал, что воздержание может быть столь болезненно: сломанная вещь, которой не посчастливилось попасть мне под горячую руку, сигарета в зубах, пара резких ожесточенных движений руки, и волна безумной разрядки смывает все мысли о тебе, пусть не надолго, но хотя бы до следующего раза, пока я снова не прикоснусь к твоей гладкой коже. Но теперь в этой привычке нет необходимости, я получил то, что так долго желал, вдыхая пряный аромат табака, я думаю о том, как приятно курить в постели, лежа рядом с тобой после умопомрачительного сеанса секса и поворачиваюсь к тебе. Ты как-то безжизненно лежишь на спине, взгляд упирается в потолок, где неспешно плывут изящными завихрениями дымчатые кольца. Я хочу протянуть руку и притянуть тебя к себе, но ты ловко уворачиваешься и оказываешься на другой стороне кровати. Громко фыркнув, специально, чтобы ты это слышал, я отталкиваюсь от мягкого матраса и начинаю медленно облачаться. Застегнув ширинку коричневых джинсов, и подняв с пола пончо, я огибаю кровать и приближаюсь к тебе. Ты так и остался лежать на смятых страстью двух тел простынях, все такой же соблазнительно обнаженный. Затушив тлеющий окурок, я придвигаюсь к твоим губам, чтобы снова коснуться их в страстном голодном поцелуе, мне тебя так мало, всегда было и будет не достаточно, чтобы удовлетворить все мои желания; но ты с готовностью уворачиваешься.
-Я ненавижу тебя…
Твой шепот непривычно громко звучит в тихой комнате. Скептически хмыкнув, я поднимаюсь с колен. Ты опять мне врешь. Похоже, тебе это очень нравиться, это еще одна из твоих милых привычек. Надеваю пончо, мой взгляд вновь начинает блуждать по комнате и останавливается на старинном зеркале. Я снова вижу свое надменное и самоуверенное отражение, а также тебя, свернувшегося на кровати, в поисках спасительного тепла, но я знал, что ты его не найдешь нигде, кроме, как рядом со мной. Тот, кто испытал на себе мою огненную страсть, хотя бы один раз, уже не сможет жить без нее, и не испытает в жизни что-либо столь же горячее. Привычный скрип паркета вызвал у меня ощущение легкого дежа вю, я уже почти толкнул дверь, чтобы удалиться, когда меня остановил твой голос.
-Ты никогда не сможешь забрать их из моего сердца…
Я цинично усмехаюсь.
-Мне это уже не потребуется, они сами оттуда ушли. А ты, настоящая тряпка, у тебя нет ни капли мужского достоинства.
-Но в отличие от тебя я смог их простить и отпустить. Они не со мной, но хорошие минуты, проведенные с ними, я запомню навсегда. Ты же боишься дать мне свободу. Думаешь, если птицу посадить в клетку, то возможно заставить ее петь для тебя. Нет. Она не станет петь, она умрет от тоски.
-Вижу, ты прочел много книг, думаю, времени у тебя на это было более чем достаточно. Но, боюсь, ты ошибся, я никогда не испытываю страха.
Сказал, как отрезал, я и уже развернулся, чтобы быстро выйти из комнаты и не продолжать этот бессмысленный, на мой взгляд, разговор, но ты заставил меня застыть в дверном проеме.
-Ты заковал меня здесь с того дня, когда я пришел сюда впервые месяц назад. Ты ведь не хочешь, чтобы я ушел? Разве не так? Признайся, что не хочешь потерять свою любимую игрушку…
-С чего ты взял?!
Я резко развернулся так, что волосы и плащ вздыбились за спиной: как ты только мог подумать об этом?! Ты для меня никогда не был игрушкой, ты часть меня самого…
-Не только ты хорошо меня знаешь, я тоже успел выучить все мотивы твоего неоправданно жестокого поведения.
-Да, как ты смеешь говорить мне такое?! Да, что ты, вообще, знаешь обо мне или о моих чувствах?!
Сам не заметив, как сорвался на крик, а в глазах появилось неудержимое пламя, я молниеносно оказался рядом с тобой. Ты сжался в ожидании мощного удара, я и сам думал, что ударю тебя наотмашь, но вместо этого схватил канделябр и с силой швырнул в зеркало. Звенящая тишина, потом оглушительный треск, и произведение средневекового искусства разлетелось крупными осколками на всю комнату. Я возненавидел его, оно все показывало неверно. В его отражении мы так близки и похожи, но на самом деле между нами глубочайшая пропасть непонимания. Ты, вскрикнув, почти с головой, укрылся одеялом, а теперь лишь слегка выглядывал оттуда, явно не ожидая от меня такой вспышки гнева. Я и сам никогда не ожидал от себя такого всплеска ярких эмоций, я просто стоял и тяжело дышал, словно только что пробежал несколько километров. Последний раз, тяжело вздохнув, я сунул руку в складки бежевого плаща, извлек оттуда две кровавые розы и швырнул на кровать к твоим ногам. У меня не возникало желания делиться с тобой этой милой причиной моего столь долгого отсутствия, но ты сам меня вынудил, ты снова дерзишь мне, и эти жестокие цветы твое наказание. Усмехнувшись недоумению, застывшему у тебя на лице, я небрежно бросил, продвигаясь к двери.
-Эти розы можешь положить на могилу их любви, тех, кто разбил твое бесценное сердце.
Несколько секунд ты сидел, застывши, но, внезапно, твои глаза расширились, а голос дрогнул, словно что-то внутри тебя угрожающе прогнулось.
-Ты убил их…
-Они посмели причинить тебе боль. А этого никто, кроме меня делать не имеет права. Все же ты же моя любимая игрушка, не забывай об этом…
Громко хлопнув дверью, я снова оказался в темном коридоре. Секундное затишье, и из комнаты донеслись громкие всхлипы, переходящие в рыдания. Насладившись этим бесподобным оркестром, я стал удаляться, но хоровод мыслей в голове не давал покоя. «Он расстроен. Он снова плачет, впервые за последний месяц, хотя многое ведь изменилось. Может это заставит его по-настоящему возненавидеть меня и сопротивляться, наконец-то, хоть что-то сможет сломать его покорность». С моих губ начал срываться сумасшедший смех, он был таким привычным и таким фальшивым. Черт! А я ведь должен чувствовать себя удовлетворенным… Внезапно, я замолк, услышав в комнате звук падения. В последнее время, мне казалось, что внутри меня живет два совершенно разных человека. Тот, каким я был чистым и непорочным тысячу лет назад, и каким стал циничным и жестоким. Также я, как никто другой понимал, что вместе в одном теле они не смогут ужиться, надо сделать выбор. Я стоял по середине темного коридора, ноги, словно приросли, и я не мог сдвинуться с места. Твои рыдания, которые доносились из противоположной части коридора, только подливали масла в разгорающийся огонь. «Нет. Все кончено. На сегодня я получил, что хотел. Теперь не мое дело, что с тобой будет». Глубоко вздохнув, я с силой сжал кулаки и уже сделал еще один шаг на пути к лестнице, когда услышал звук разгребаемых осколков. «Части зеркала.- Пронеслось в голове.- Зачем они ему? Не может быть!..». Осознание того, что ты собираешься сделать, пришло совершенно спонтанно. Молниеносно развернувшись, я побежал обратно. Ноги то и дело не слушались, я все время спотыкался, но не сбавлял темп. Плащ и волосы развевались за спиной, подобно парусу, когда я, наконец, затормозил у двери. Распахнув ее, я застал тебя, сидевшим на полу. Ты был обнажен, услышав шум, а, может, почувствовав мое присутствие, ты обернулся, и я увидел твое заплаканное лицо такое же, как и в тот день. Ты сидел, подобрав ноги под себя, вокруг тебя лежали осколки старинного зеркала, подобные острейшим лезвиям. Когда я заметил один из них, зажатым в твоей ладони, было уже слишком поздно. Взгляд твоих некогда теплых и жизнерадостных глаз поднялся и встретился с моими ониксовыми, на губах заиграла теплая улыбка. «Нет! Почему ты даришь ее мне только сейчас?!».
-Видишь, я был прав. Ты не хочешь терять свою куклу, созданную для плотских утех, но я так не могу…
Ты закрыл глаза и высоко над собой поднял судьбоносный осколок. Всего одно мгновение, но, сколько успело произойти. Ты хочешь пронзить себе горло, именно, сейчас надо определиться. Сорваться с места, с огромным трудом, но оторвать ноги, приросшие к полу или стоять и молча наблюдать, как все свершится, оставаясь неисправимым эгоистом. Это последние, по крайней мере, здравые мысли, промелькнувшие в моем затуманившемся мозгу. А дальше яркая вспышка, кажется, мириады огней и острая боль, пронзающая правую руку. Я снова открыл глаза и сразу увидел перед собой твое взволнованное побледневшее лицо. Чувствую, как в моих ногах появляется неудержимая дрожь, как мои колени больно ударяются о жесткий паркет, как с силой прижата раненая рука к груди, в попытке остановить неудержимое кровотечение. Сжав зубы, и до крови закусив губу, я выдергиваю стекло из запястья. Теперь кровь идет с новой силой. На нетвердых ногах добираюсь до кровати, сажусь на нее и кутаю руку в балдахин. Ты следишь за моими движениями испуганным взглядом, а когда кровь насквозь пропитывает ткань, поднимаешься с пола и подходишь ко мне. Аккуратно развернув мою руку, ты нежно сжимаешь ее, пачкаясь в моей, нет, нашей единой крови. Я не сопротивляюсь. Направляя свое фуриеку в запястье, такое родное и теплое, ты не перестаешь шептать, чередуя это с громкими всхлипами.
-Почему? Почему ты не дал мне уйти? Почему ты так поступил, Хао?
Я снова слышу свое имя, которое ненавижу, ибо оно тоже не принесло мне ничего кроме нестерпимой боли. Но я не знаю, что это… Может нежная интонация твоего голоса, может, хрустальные слезинки, застывшие в карих глазах, а, может просто ты, но сейчас я впервые полюбил свое имя. То, как оно звучит, потому что его произнес ты. И сейчас я отвечу на твой вопрос, откровенно и от всего сердца, не стремясь прикрыться обычным сарказмом.
-Потому что я не хочу тебя потерять…- Я провожу зажившей рукой по твоей гладкой щеке, размазывая теплую кровь; ты вздрагиваешь от моего прикосновения. Не бойся, что ты? Я больше не сделаю тебе больно...- Потому что я хочу быть с тобой.- И в моих, обычно ониксовых и жестоких глазах что-то растаяло, вызвав слезы и окрасив их в теплый карий цвет.- Потому что я люблю тебя, Йо…
Ты смотришь на меня не понимающе, кажется, даже слезы застывают на твоих длинных ресницах. Потом ты утыкаешься мне в грудь, так же, как и в тот раз, но на этот раз скрытой плотным пончо. Я прижимаю тебя еще крепче и плачу вместе с тобой. Даже сейчас, по прошествию многих лет я не могу понять, почему тогда плакал. Наверное, просто я был одинок все это время, а тогда мог прижать тебя к себе и, наконец-то, дать волю чувствам, тысячелетием рвущимся наружу. Пусть наше счастье было недолгим.… Всего тот месяц в спальне гостиницы, скрытой от чужих глаз, и еще несколько лет мимолетных встреч по всему миру. Расставание было болезненным и для меня, и для тебя, но мы оба знали, что рано или поздно это должно случиться. Ты нашел утешение в ее объятьях, той, которая любит тебя больше жизни, заменившая Анну, но не меня, Тамао. Но я не ревную, прекрасно осознавая, что навсегда ты принадлежишь только мне и душой, и телом. Пусть сейчас мы не вместе, но там где кончится эта жизнь и начнется другая все встанет на свои места. А, пока я буду ждать, не испытывая холодными вечерами привычного ледяного веяния одиночества, потому, как ты вернул мне веру, что все невозможное возможно, ты мой лучик света, разогнавший тьму. Ты, который навсегда запячатлился в моем сердце, обнимающий меня на огромной кровати. Ты, нежно слизывающий мою кровь, приникающий с поцелуем к моим губам и сладко шепчущий, прощающий мне все тяжкие грехи.
-Я всегда буду тебя любить, Хао Асакура…