"... Пётр Евсеевич нарвал травы среди её канавного скопища, оформил ту траву в некую мякоть и подложил её под спящую голову землеустроителя, осторожно побеспокоив его, чтобы получилось удобство. Землемер не проснулся, - он лишь простонал что-то, как жалобная сирота, и вновь опустился в сон. Но отдыхать на мягкой траве ему уже было лучше. Он глубже поспит и точнее измерит землю, - с этим чувством своего полезного участия Пётр Евсеевич пошёл к следующим делам...

..."И что же это делается, господи боже ты мой?" Что ж тут цело будет, раз никакому добру покоя нет? Замучили меня эти стихии - то дожди, то жажда, то воробьи, то поезда останавливаются! Как государство-то живёт против этого? А люди ещё обижаются на страну: разве они граждане? Они потомки орды!"
Согнав птиц с проса, Пётр Евсеевич замечал под ногами ослабевшего червя, не сумевшего уйти вслед за влагой в глубину земли.
"Этот тоже ещё существует - почву гложет! - сердился Пётр Евсеевич. - Без него ведь никак в государстве не обойдёшься!" - и Пётр Евсеевич давил червя насмерть: пусть он теперь живёт в вечности, а не в истории человечества, здесь и так тесно...

... Дома он нашёл повестку: явиться завтрашний день на биржу труда для очередной перерегистрации, - там Пётр Евсеевич состоял безработным по союзу совторгслужащих и любил туда являться, чувствуя себя служащим государству в этом учреждении"

А. Платонов. "Государственный житель"
Платонов. Собр. соч. т. 1. с. 514. М. 1998