12.11.1935 - 30.03.2011

"Я живу и работаю для вас, – говорила Людмила Марковна. – Когда я в кадре, я предощущаю, как вы улыбнетесь или заплачете, глядя на экран. Когда я выхожу на сцену и слышу ваши аплодисменты – это для меня как взлет в небо, как взмах крыльев"...

Когда в стране не было самого понятия "суперзвезда", была она, Людмила Гурченко. Словно сошедшая с глянцевой обложки, которых тоже не было. Миллионы поклонников и 300 писем в день. Она взлетела на Олимп за пять минут. Студентка ВГИКа с экрана вдруг как-то по-особенному улыбнулась стране. Впрочем, ее первая главная роль обернулась началом конца: актрису обвиняли в несерьезности, ее практически перестали снимать, ее будто и не замечали. Как напишет позже Людмила Гурченко, "годы эпизодов закалили". Она признавалась, что заставила себя не сломаться, быть готовой всегда к самому главному слову – "мотор". Универсальная актриса – про нее говорили, что она может все: и мюзикл, и драму, и в перьях, и в мини, на каблуках, и в бигуди. Или вдруг почти без грима, не просто споет – проживет те, самые важные военные песни...






"Семьдесят пять лет пролетели как пять минут и пять вечеров. Весть о смерти Людмилы Гурченко, полгода назад отметившей почтенный юбилей, но выглядевшей хрупкой дивой без возраста, поразила ее многочисленных поклонников. Им трудно поверить, что танец этой удивительной женщины с осиной талией может прерваться. Хочется сказать: она прожила свою жизнь, танцуя. Если бы на самом деле танцу и песне досталось в ней совсем не такое большое место, как драмам, страданиям, борьбе и труду.

Появившись в "Карнавальной ночи" и "Девушке с гитарой", мигрантка из Харькова, выпускница вгиковской мастерской Сергея Герасимова и Тамары Макаровой открыла эпоху несколько запоздалого и экзотичного советского маньеризма, пришедшего на смену сталинскому ампиру. Феерическая Гурченко стала "священным чудовищем" жанрового, музыкального кино, сменив Любовь Орлову и наделив этот тип демократичными человеческими чертами, востребованными во времена хрущевской оттепели. Своими героическими усилиями актриса пронесла на своих плечах этот легкомысленный жанр, столь мало приспособленный для советских реалий, через полвека, включая "Соломенную шляпку", "Мою морячку", "Старые песни о главном", телевизионные бенефисы и множество концертных телепрограмм.

А ведь при этом всегда существовала и другая Гурченко — актриса остро драматическая, склонная к художественному психоанализу, бесстрашно, в ущерб внешнему лоску, проникающая в женскую сущность своих героинь на сцене и перед камерой. Здесь выстраивается другой ряд фильмов — от "Рабочего поселка" до "Сибириады", от "Полетов во сне и наяву" до "Вокзала для двоих". Гурченко создала на экране собственный, абсолютно индивидуальный тип ретро-женщины, который великолепно варьируется в "Семейной мелодраме" и "Второй попытке Виктора Крохина", в "Двадцати днях без войны" и "Пяти вечерах". Даже среди вышколенных голливудских профи не так много найдется актрис, способных блистать в столь широком жанровом диапазоне.

Однако счастливой ее судьбу можно признать лишь в горемычном советском смысле: слава у нее была всенародной, а гонорары и условия жизни "как у всех". Вот почему в ее устах не коробила вечная российская присказка: "Только бы не было войны". Если бы актриса такого масштаба работала в крупной зарубежной киноиндустрии, она могла бы потеснить и Элизабет Тейлор, и Джину Лоллобриджиду, и Жанну Моро. Львиной долей своего успеха Гурченко обязана собственному незаурядному характеру и упрямству. Она не раз исчезала из кинематографа в самый разгар славы и появлялась вновь в тот момент, когда от нее ничего нового вроде уже не ждали. Почти покинув экран в образе юной и наивной девушки, вернулась в облике многоопытной, утомленной, но никогда не сдающейся женщины.

Еще больше смелости и дерзости, иногда на грани фола, потребовалось от нее в ранге звезды первой величины. Будучи всегда узнаваемой в своем фирменном, эксцентричном стиле игры, Гурченко проявляла редкую для знаменитой актрисы склонность к эксперименту, а иногда и к вызову и эпатажу: последним таким вызовом стал ее режиссерский дебют — фильм "Пестрые сумерки", к которому она сама написала музыку, сама сыграла главную роль и сама спела.

Соединяя вопреки канонам бравурные и лирические краски, решительно смешивая жанры и стили, сражаясь с возрастом и неизбежной смертью, она стала первой актрисой постклассической эпохи." - Андрей Плахов








































 




















 


Кадр из фильма "Балтийское небо" (1960)

  

 



 





ОБЛОЖКИ

 





 



 

 

 

 

 

 

 







 

 


Двадцать дней без войны (1976)




Рецепт её молодости (1983)


Соломенная шляпка (1974)


С Андреем Мироновым в фильме "Соломенная шляпка" (1974)


Ма-ма (1976)



 




Вокзал для двоих (1982)








Фотохудожник Игорь Гневашев





























Фотосессия для журнала «ELLE», декабрь 2004 г. 
фотограф Егор Заика












"Людмила Гурченко. Бенефис", май 2002. Фотограф: Влад Локтев

 

 


Фотосессия Людмилы Гурченко для журнала «СПБ.СОБАКА.РУ 
февраль, 2008









 

 






фотограф Василий Кудрявцев 
для журнала «Атмосфера», декабрь 2003











 


by Snowdon