Настроение сейчас - uumphath gelath.

мария достаёт из горла флейту
измазанную слюной
изпещрённую символами
пыльные тельца голубей
наступать голой ступнёй на костяшки трупа
слышать хруст
жевать хрящи младенцев
доставать из себя внутренности
сжимать их пальцами
и отправлять в рот

я съем своё сердце и никто не заметит
но когда я съем их сердца
они превратятся в чёрных вдов
и начнут колоть меня своими иглами
иглами дикобраза
начнут клевать меня клювами
клювами из папье-маше
и вспоминать времена которых никогда не было
потому что стрелки пошли вбок

девочки становятся

маленькими
вонючими
жёлтенькими
черноволосыми
червивыми
гнойными
потерянными
выброшенными
пыльными
пустыми
мерзкими

на поле вурдалаков
шли последние люди
все в обрывках газет
все в чужой плоти
все в красном
все пропитаны кровью
все говорили о том
что демонов не существует

все пили
все если
все сквернословили
все смеялись

за грехи и съедены!!!

вы случайно не знаете кто я?
кто все эти люди,
в грязных белых одеждах?

по ночам я вижу девочек в чёрных
круглых горизонтальных юбочках
как у балерин.
а ещё у них чёрные волосы
чёрные глаза
и совсем белая кожа
у них длинные зубы
и огромные, блестящие когти
они танцуют для меня

скоро начнуться благостные события
и витражные крылья
сольются с печа[л\т]ью Стрекозы
а пока я буду рисовать на белых стенах
чёрные фигурки
с улыбками
они поют и танцуют

прощайте.

время расползается чумными жучками по полу
усеянному хрустящей под их лапками
штукатуркой
а играющие на шарманках
хоронят своих кукольных зайчиков
в цветочных горшках
где куски земли покрылись
влажным белым налётом

это клавесин
это званный бал
это эпилептические девочки в центре пола
это пена из их ртов
это булькание

квантовый запал характеризуется взрывом руки
драпировка внутренностями
вывернутые насекомые
смятые рожи говорят мне "привет"

сдохни.

жужелица откладывает яйца
на смятые листы неизвестной рукописи
саранча теряет ноги
мужчины беременны карликами
ледяная королева выходит из чёрной спячки
и отправляется на прогулку через заросли терновника
гнилое дерево не пахнет
я забрала запах с собой

маски отстают от воспалённых лиц
и заливаются отдельными улыбками
сквозь разноцветный тюль
пробирается костяное лезвие
покрытое заплесневевшей коричневой крошкой

места города под рваными номерами
от слоя пыли оживают внутри себя
затмевая память двуногих
высокими галлюцинациями красноглазых зеркал

танцуй.

обычные солнечные дни капают на мою голову как янтарное масло
спутывая волосы нагревая мозг
мысли превращаются в нугу и сползают в область асфальта
растекаясь по нему серой булькающей массой
приятно познакомится я всего лишь Ничего

я слежу за людьми
а люди не следят за мной
отторжение
волосы заполняют влажную комнату
я лежу на диване
и вожу карандашом по бумаге
у меня всегда выходят лица
и всегда одинаковые
они твои сестра
твои волосы в моей Комнате
твои улыбки в моих
твоё зеркало на той стороне моего

ОНА вращает колёса
скрежетающие колёса ментального садомазохизма
череда антиобразов оседает в мире жжёной микроплёнкой
фотография отражает глубину наоборот
шариковые ручки текут по рукам
под ногтями чернила
моя милая
я вытираю руки об обои
наполняя их гнилой синевой
сильнопахнущей пасты
а ты выдавливаешь смолу из стен
ты лижешь органы
ты держишь в руках глаза мальчика

мятое.

я изливаю из себя грязную воду
я разлагаюсь
я снова открываю глаза на теле

мне тесно в этих высоких потолках
у меня слишком большая лампа
КОМНАТА меньше
антиклаустрофобия
в детство старыми путями
кокаиновые пары проникли в чьи то суставы
мы хрустим пальцами
агония проникла в чьи то уши
мы зеваем

голоса безликих
чёрная маска
трупы белок
мой собственный труп
страх перед ампутацией
иглоукалывание в мозг
стена из жёлтого кирпича
красные люди
мальчики без рук
девочки без одежды
девочки без головы
мальчики с тремя глазами
бог перевернулся в гробу

первое.

3 непрочитанных сообщений от электрических людей
мёртвая голова выходит на охоту за чайными листьями
сложенная лиса размышляет о потолках
получая поцелуи от бывших хозяев

нынешний лорд ударяется об ногу
многочисленные отцы отражаются друг в друге
а за этим в коробке яблочных иллюзий
идеи убились о чёрную стену индивидуально
окрашенного времени через которое
слова будут на своих новых местах

горькие вкусы попадают на мясную матрицу
а кнопки спортивно приседают заново
я продал память об одном вечере
приблизительно за 60 золотых монет
спрятанных в складке второй кожи
а потом на меня смотрят глупые разукрашенные лица
и говорят обо всём палочниками
которые лезут между швов рта

твои.

ты знаешь о том что я чёрный принц
ты знаешь о том что я белая принцесса
чёрный принц надевает кружевное платье
белая принцесса надевает кружевное платье
я вспоминаю своего замотанного друга
и царапаю булавкой по его посмертной фотографии

наши друзья танцуют у входа
они обгорелые
их лица испещрены точками
это люди часы
они показывают руками время
пока крутятся в невероятных танцах
напоминающих рой вредных насекомых
или пиксельную череду чумы

наше.

грешники целуются в грязи
привет
я больше не могу быть живым
из пор выходят червячки смолы
как паста из тюбика
видишь это и есть то что в моём сердце
это и есть то что почти кровь
он меня ведь почти доделал
только кровь
привелегия людей
он залил мне смолу
он ввёл по трубочкам
взбитую жижу из бабочек
махаон смеётся на троне
я не зелёный уже
я выцвел
учернился
наполнился внутренними бабочками
а не наружними
закройте дверь
я больше не хочу выходить
я отгрызаю пальцы и кончаю

серпент.

сто слов на дощечке из обсидиана
ты танцуешь с мёртвыми куклами вальс
надеясь что тряска завершится горением
всего помещения
с его шикарными занавесками
и кокаиновыми перьями
жучки едят ссохшееся тесто
раковина и морщинистый человек
лампы указывают
лампы видят
скажи мне где маяк
я знаю твою УЛЫБКУ
42

танцуй.

я вошёл в эту комнату и увидел голых мальчиков
они тёрлись у серых бетонных стен
заляпанных чем то чёрным и густым
к чему прилипали волосы и пыль
они пытались засунуть в моего двойника змею
все мальчики также были одинаковы и похожи на меня в 9 лет
я помню эту старую фотографию
где я с игрушечным грузовичком
тоже голая
с точно такими же очертаниями тела и лица
но это были мальчики
потому что у них были большие
возбуждённые члены
жёлто красные

мой двойник был абсолютно такой же как я сейчас
и он безумно улыбался
то и дело поворачиваясь назад
чтобы смотреть как дети пропихивают пресмыкающееся всё глубже во влагалище
головой вперёд

стрекоза горела рядом с подсвечником

потом меня увидел шляпник стоящий в тени
его губы были накрашены
одет он был во фрак
он сказал что я вижу свои мысли

тьма.

мне закрывают окна
мне отрывают двери
мальчик играет со своими внутренностями
на поле расчерченном чьей то желчью
и плавающими в ней раздавленными насекомыми
вот жук
вот таракан
вот червь
его внутренности целуются с желчью
и пахнут насекомой смертью
я лижу землю
я вбираю в себя крики насекомых
я вбираю души в щели своего тела
высасываю сладкую жижу ноздрями и глазницами

погладь меня
приласкай меня
я твоя вся в грязи
вымой меня слюной
соединись с моим низом
стань выхухолем и проникни в глубину
моей головы чтобы выудить оттуда главную Шараду
я истекаю смолой
моя кожа лопается чтобы обнажить рты
рукой я нащупываю твоё лицо
режь меня
где то там ОНА запрятана

выделения.

две качающиеся девочки отражают друг друга зеркалами
и стоят в ожидании того как соединится рваная улыбка
человека который когда то был прибит к сложению
жёлтые разводы на стенах пульсируют
оживляя окружение девочки в белой ночной рубашке
волосы которой пропитаны выделениями мозга
и закрывают то что вы никогда не выдержите
но спадают открывая УЛЫБКУ
и тогда те что позвали её не туда куда нужно
начинают кричать
и больше ничего кроме УЛЫБКИ видеть не будут
и больше ничего кроме ЗАПАХА не будут чувствовать
а раны на теле открывают Глаза
ГЛАЗ открывает раны на теле
облака превращаются в плоть
на стенах КОМНАТЫ проступают жилы
ГЛАЗ копирует себя в стену
а из стены в КЛЮЧ
становясь жёлтым
и открывая дверки туда
где смоль уже проступает
из пожелтевших стен
и печальные мотыльки
бьются в задумчивые мутные лампочки
изредка один из них разбивается и падает вниз
в кучку таких же засохших и разбитых мотыльков
а ОНА стоит у стены
из её рта вылезает фарш из бабочек
а ты тем временем облизываешь свои священные шкатулочки
прогоняя светлячков
ты хочешь чтобы шкатулочки узнали тебя
но у них своя ложная жизнь
и они не знают того что ты их владелец

на чердаке старая черно белая фотография
на которой отпечаталась боль
печатные машинки с налётом древней заскорузлости
стоят в заброшенном помещении
вспоминая отпечатки пальцев тех
кого уже давно нет в живых
представляя смутные картины того времени
когда они были теми кто стучал по клавишам
печатных машинок находящимся в том
деревянном помещении где красный палач
отрещает тебе палец
который ты с таким пустым лицом отдаёшь мне
а потом говоришь что это пока что всё что я должен получить
твои глаза чёрные

а жёлтые мутные лампочки снова по мне цифрой 8
трещат от слёз толстыми струями
стекающих с потолка
а банки внизу уже давно переполнены
слёзы по столу
а потом впитываются в гнилой плесневелый паркет
страшно когда она раскачивается
в мокрой ночной рубашке
закрывая волосами то что вы никогда не выдержите
и танцуя так что страшно
так что вы не сможете отвести взгляд
пока перед глазами не пойдут помехи
и её УЛЫБКА
не отразится вами в миллиардах кричащих зеркал

маленький мальчик с чёрными глазницами играет на шарманке
маленькая и печальная оторва забрала у него глаза
мальчик улыбается и играет на шарманке
а оторва в кружевном чёрном платье
и через секунду уже собачка с жёлтыми глазами
куклы танцуют молча
маленькая девочка в чёрном кружевном платье
целует куклу из гнилого фарфора
кукла целует куклу

17.

швы корёжат меня
перестраивая внутренние органы по собственному желанию
на потрёпанных фотографиях я вижу детей и собак
из кожи сделана маска
слова запечатлел фотоаппарат
и они так и вылетали
пресловутой анимацией
шарады шарады шарады
и шершавые клоки паутины
занимающие волшебный угол
где чёрная фея сверкает белыми зубами
и разговаривает с выбоинами в стене
разговаривает со щелями
узнаёт тайны сухих известковых ям

извилистые пути приводят в фонарные аллеи
уложенные булыжником
где стоят трое
и уйдёт один живой
потому что два других уже давно мертвы

фонарь.

я слышу вашу скрипку
КОМНАТА совсем рядом
я вижу ваше лицо
не правда ли изящное создание
сестричка улыбается
из её рта течёт смоль
интересно какого она вкуса
шуршание высохшей бумаги
вы ввели нам фиолетовые чернила
инъекцией в сердце
а вы нас не знаете
а вам мы подарим пару слов
и ваша память начнёт разъедать настоящее

моя сестра так красива
но боюсь вы не выдержите того
как она танцует
как подражает звукам музыкальной шкатулки
как качается из стороны в сторону
вместе с роем чайных листьев
смоль это ведь фарш из бабочек
не так ли

выскребли.

костлявые люди с остановленными сердцами
и матерчатая одежда других
которые бьют электричеством просто так
номер 63
они забирают его чтобы шить
иглы шприцы и скальпели
для внутреннего применения
а ведь живосечение Призывает
ту что живёт со мной в одной Комнате
они режут там где нужно
и смола начинает течь из стен
ОНА раскачивается
страшно именно когда ОНА раскачивается
как маятник
и смоляные волосы закрывают то что
точно не выдержат даже те кто режет

они снова позвали её не туда
и всё вокруг чёрнобелое
и улыбающийся человек
которого когда то вешали на крест
будет хрустеть костлявыми пальцами
и ещё больше улыбаться рваным ртом
потому что глупые люди
ведут его к правде и лжи
к тому что он так давно потерял
из за уродливых светящихся узурпаторов
я целую его
я целую его
он говорит мне про то где находится маяк

пульсирует.

я слышу слова
я слышу звуки что то значащие
но мы снова отрываем насекомым крылья
чтобы посмотреть как они без них
мне всего 8 лет и я уже мертва
у меня нет тела
у меня есть КОМНАТА
и моя сестра
которая приходит из шелушащейся смолы
из щелей в стенах
я выдавливаю её оттуда чтобы она
ещё раз прикоснулась к моим глазам

а ты любуешься на свою коллекцию
на кричащие души
прибитые к стене
на любимых шкатулочных рабов
которые сейчас заняты своей жизнью
и до сих пор не подозревают
что у них есть владелец

рисуй.

_

мы режем ножами мертвечину
пытаясь проникнуть в полость
найти хранилище жизни
выпить последние капли
на поле чёрной гангрены

не надейся на дверь
за ней кирпичи
цветок высунулся в окно
чтобы пропеть свою песенку облакам

ищи.

одержимыми стервами кидаемся
в зелёные болота лжи
копошимся превращаясь в червей
выспрашивающих какие то параметры
не имея представления
об их внутреннем содержании
он просветил в меня
обжигая заскорузлости

мы всего лишь толпа крыс
пусть и способная уничтожать
цивилизации изнутри
мы быстрее ветра
и незаметнее пыли
но мы всего лишь
немощные фигурки
в чьей то не нужной
ему самому игре
за которую до сих пор
кто то пьёт своё белое вино
и кочевряжится от боли
изображая подобие безразличной ухмылки

спасибо
я почти уже забыл
и перестал держать
то что меня не убило
не убьёт больше никого
я снова отращиваю лоскутные крылья
притупляясь и смывая
чьи то знаки со спины

благодарю.

ты не умеешь читать мои мысли
а я умею убивать тебя изнутри
во мне ничего нет
всё заняла куколка Пустоты
разлагающая мысли самой себя
и щеголяющее улыбчатой маской
во мне ничего нет
поэтому там достаточно места
для хоровода разных отражений
того чего никогда не существовало

у меня больно там
там где ничего нет
я ною испарениями
я расплавляюсь лимонадами
и жду маленьких девочек
нахожу маленьких девочек
и рисую запахи на звуковом поле

прости.

засыпаю между волосами
красишь лицо телевизионными искажениями
и снимаешь отпавшую кожу ставшую парафиновой плёнкой
я помню деревянную рожу
я помню челюсти
я помню новые платья из тюля
и ты танцуешь со мной под
шёпот музыкальной шкатулки
я чувствую разобранные цветы
и ты мой дым

я набираю текст на клавишах пианино
и струны замотали запястья
на пыльных мостовых трое
один убивает одного
остаются те кто итак уже мертвы
кто-то уедет в ТЕХАС
кто-то на ямайку
кто-то просто пойдёт Домой
а в конце окажется что это одно и то же место

язык.

за занавеской пахнет гноем
обхватив колени сидеть за занавеской
прятаться в обоях
обсыпаться штукатуркой
создавать на коже рты
подоконники нас поедают
они колодцы туда откуда мы больше не вернёмся
я плачу наблюдая за мухами
они похожи на нас
на поезда
на краску дома
стекая с двери ананасами
станем едой для вирусов
и отрежем с себя начинку

мешки набиты телами
гвоздика
взгромоздимся на ящик
болото
из рта потоки тины
весна

ключ.

плюш
дешёвое искуственное тело внутри которого
завелись личинки жуков
и хихикающая пыль
заставляющая разбрызгивать слизь из ноздрей
я впиваюсь зубами в плюш
и слышу хруст панцирей
и вижу облако пыли
и носом в пыль
а ртом глотаю грязь мертвечины
солоноватый мёртвый плюш
на тельце которое набито едой для жуков
и навечно расплывшееся в идиотской улыбке
в середину которой я впиваюсь зубами
чтобы вновь почувствовать на вкус плюш

мокрый комок ткани
я выплюнул тряпку
я протёр любимого мальчика
я выжал тряпку от собственного желудочного сока
и напоил им десятки дребезжащих фей

тукан.

Theergereh Arghaznar!

камни крошатся серой пылью
открывая алые глаза
вырывающие с корнем швы
выкорчёвывающие умы как деревья
хрустящие суставы титанов
дробят белые горы
расплющивая обитателей
это восьмиконечники
это подпись на жёлтом свитке
грозный гигант открыл бесчисленные глаза
уничтожив всё что было выращено
и распыляя насекомых как проказную чуму
шелушащую кожу и мозг
иссушающую глаза

Kvevovorath Visis.

Laameni Iween Suusdary
Sheen Lameni Atema
Iwaru Iween Suusdary
Sheen Laminee Lotema

En Nome Tema
Iwaru Enotemare
Ina Waree Tema
Ivenee te Otemari

Iwaru Lanmi Suusdary
Klena Mone Othema
Lameni Dai Noundaree
Aweno Omori Lathema

Inomore Thema
Iwaru Teo Teare
Onemori Thema
Iwaru Temo Temare

сестрица гниёт на глазах
сестрица разговаривает шарадами
из её рта сверчки
руки все в фарше из стрекоз
сыграй мне джазз
труба из мяса
трахнутая трахея
серебряные ложки чернеют рядом с моими карликами
белый порошок
камни царапали меня изнутри
кусали ртами
крали руки сами крали сами
чужие слюни крали
осыпавшуюся тушь крали
сжимали веки отрывали
я выжимаю из себя остатки крови
чтобы дать тебе лизнуть меня
мы все бабочками разлетимся
все мы
н а с т о я щ и е

крась.

ты чаинками расплываешься
моя девочка
ядом кофеиновым в чёрную кровь
я рисую чёрные дыры на белой бумаге
я рисую себя на стенах
пытаясь отразить три взгляда дважды
и целовать обои в поисках чужого лица
человек в шкафу стух

ты насилуешь меня змеями
аквариум зацвёл и плоские рыбы всплыли
мальчик играет на шарманке
у него руки скелета
она забирает у него глаза
мальчику всё равно
он во фраке
и он играет...

я ломаю игрушку
я ломаю твои кости
в них есть костный мозг
и костный глаз
я выжигаю на коже роботов
я царапаю мясо шестерёнками часов
моё тело всё в дырах от карандаша
под кожей грифель

зачёркивая.

бронзовые карлики становятся бензиновыми
расплываясь плёнкой по поверхности ванны
уходя чёрной кочерыжкой
под непрозрачную воду
расплываясь волосами и струпьями кожи
а ты достаёшь свои глаза и показываешь им меня
я вся в масле и смоле готова сесть на колесницу

луна светит наоборот
копаемся в крыжовниках
ем червей в ягодах
теплица
запах
жук и внутренности

забудь.

посмотри вглубь корридора
там нет конца
там паутина не стареет
в зеркале нет лица
только белая маска
улыбающаяся чернотой
подземных каналов
где смола и пыль
смешаны с слезливыми потоками

а ты расчесала кожу вкровь
волосы слиплись и на ресницах застыла земля
и вокруг бронзовые карлики без лиц
танцуют по кругу
и пищат свои бронзовые песни
бронзовыми голосками
выпадает глаз
часы плавятся так как дом горит
в холодильнике щупальце
вода сочится из угла

мерзость.

он въелся впился всосался
и каждый раз не даёт вырвать
ненужный кусочек паззла
где то сбоку
криво наискось
вырезаю виньетки понимания из драконовой кожи
давлю муравьёв на плите
дымятся когда включишь
и захлёбываешься маринадом
украшаешь деревья кишками
на коре слова
на дворе весна
прыг-прыг-прыг
ногами шарады разгаданы
переделаны три-четыре

платье в горошек порвано
и теперь оторванные пальчики
доберуться до мокрой цели
как червячки залезут внутрь
плоскогубцы намертво кожу
а потом ежи плавятся
пение фальшивых птиц также фальшиво
они из жестянки

я смотрю на экран и вижу себя в эффектах
я не могу видеть себя меня нет
а дети начинают кусать
я бью их ногами
меня нет
сворачиваю тонкие шейки
меня нет
но они за мной
с кривыми сломанными ручками
с проткнутыми глазками
начинают читать стишки и кусаться
я бегу по ним

любовь.

серебристой ручкой рисовать знаки на лице
для распознавания твоими глазами
там ведь восемь букв
правда?
а потом долго долго ехать и вспоминать
порядок цифр в двоичном коде слова "ад"

текущие реками грязных слёз
наши сношения уже засняты на микроплёнку
а фильм тотчас показан младшеклассникам
одинаково лысым и улыбчатым
настолько что мыжцы потрескались
и бабочки дохнут вокруг
создавая выцветшее мёртвое кольцо гнили
столетний раб наконец умер взорвав тюрьму

серость.

я найду тебя
моя девочка
и узнаю запах страниц
разгадаю формулу
очерню волосы свои
выделениями мыслей
разделю наоборот
тем-самым-ножом
сверчки смеются
смоются слезами
улиточными головами
панцирями от страха
закроются

а я буду вдыхать страничные запахи
перегар мертвечины поглащаю ресничками
и чёрные черви поют о запретных плодах
в полуразложившихся ушах актёра
скрывающего под носатой маской
отливы безудержного смеха Пустоты

Играй.

ты снова кричишь
кривыми пальцами царапая стенки
пытаясь пробраться наверх
ты снова говоришь
забавно двигая губами
и издавая нелепые звуки
а я снова вру
потому что я нарисованная на белой стене девочка
и я хочу тебя сожрать

в подушках есть перья
ты знаешь?
их вырывают из моей головы когда приходит зима
поэтому у меня раскалывается внутри
и я хочу принять успокоительное
десять таблеток
и уснуть на десять дней
а потом проснуться
сказать: мама твоя дочь хочет жрать
и всё будет так как я хочу
но не будет
вы все вырвали меня
я изуродована мыслями Будды

трубка.

уничтожь моё тело
поработи мою душу
я не хочу больше
тёплый воздух сушит
царапай меня когтями
впивайся ртом
я хочу умереть в тебе
я хочу умереть тобой
чёрные карлики танцуют вокруг
стук
стук в дверь
тук-тук
мне так нравится этот звук
царапай спину
чёрная девочка
я твоя навечно
стрелочка

вниз.

оставляя за собой чёрный бриз
ты исчезаешь в отмели крика и плача
тени танцуют
красные кричат
воздушные
белые
розовые собаки говорят о жизни превращая
в жизнь то что похоже на манекен
ты говоришь о цифрах
я говорю о цифрах
мы говорим о цифрах

уравнение икс
слова как гниль
я смешной и очень хочу выпить тебя
вместе с щепенящимися внутренностями
я хочу ночь

выблюй время
высоси из камней души детей

серые.

а сейчас я смотрю за синезелёными
смешными змейками
перегоняющими в меня твою музыку
и пальчиком предотвращать остановки
а ртом расплываться в улыбке
обнажая бесконечные зубы
возжелавшие стать

но и ты мой нейронный принц
сажавший кусты слов
в мои коричневые мысли
гниющие болотистым застоем
и ожидающие разложения по цифрам

я теперь просто слежу
я и есть тот серый слой занавесок

почта.

твои нервы по мне рассветом
как ножом сладострастным
жаждущим крови и твоего окаменения
посинение
красными глазами
день
шипение кожи
отрываю струпья
и начинаю рисовать схему один
на тетрадке с дырками

танцует в шкатулке балерина под глухую
капающую музыку
издаваемую невидимым шарманщиком
который крутит невидимую ручку
каждый раз как я открываю крышку
и смотрю на пагубных детей
никогда больше не прикоснувшихся
к стенам комнаты

вечность.

ukhuum ano ezum...

tukus inametame imammorath oshez
serus humum ino
ora abu klezif
ereger eknakonak zameleh

тамы - пришедшие плащевиды
из прямоугольной дыры шкафа
где каменные холодные лестницы
по которым я босиком во сне
и иногда в метро
где однажды он меня спас

отлипшие от глазного яблока обои
немощно упали на серый пол и растворились
в хороводе муравьёв

стареешь.

лизать бетон и не курить
твари.

убили жёлтую девочку
пусть на время
но я больше не смог смотреть на потолок
сквозь горизонтальную дверь
оторвали от листа мою руку
плачу

закрывали зверя
создавали слабый мешок
проклинаю
плююсь смоляными комками
косточками от вишенок
личинками мух

помнишь как мой язык залезал в тебя?
копошился во рту как плоский червь
мы были мёртвые
манекенные никто
а теперь как будто плёнка по новой
и не смею
чешу мух

корки.

вросший в грудную клетку
он давно мёртв
он говорит странное бурчание
в тот момент когда звенит в ушах
чьё то отчаянное хлопанье крылышками
наверное это ржавчина от печки осела на извилинах
и брёвна ожили грустно волоча свои червивые тела
в сторону закрытого прохода в ванную
где мы с тобой глотаем слёзы
и гниём от боли
я хочу убить тебя
потому что ты убила меня
я вернулся из плесени
чтобы перерезать языком твою сонную артерию
и выпить через неё сердце

черви.

погибаем с тобой
как птицы с отрезанными головами
и посеянными как рожь перьями
которые плодоносят каплями красной воды
и чьими-то слезами
теми же самыми что с потолка капают
а я смотрю наверх
где трещит лампочка
и снова мотылёк
разбивший свою голову о свет
падает в солёную лужу
создавая маленькое пятно
пыльцы с крыльев
на поверхности воды

радио с расплавленным в некоторых местах корпусом
пластмасса проткнутая паяльником
издаёт шипящий звук

ashhhhhhhhhhhhhhhienethhhhhhhhhhhhhh.................

я знаю продолжение помех
я знаю рябь старых телевизоров
которая соединяет чёрнобелые точки
в узор смертей
строит диаграммы выхода из тела
делает воронку для души
высасывает глаза

а я маленькая глупая девочка
черчу знаки вопроса на венах правой руки
и числа на левой
вытаскиваю нервы через зубы
выкачиваю мозг через нос

а за мной наблюдает из шкафа
с ухмылкой
и острыми зубками
та-что-за-занавеской
нелепая плачущая копия моей принцессы
разрывающая бумагу в поисках третьего слоя
рамачивающая паркет
который уже начинает плесневеть
я целую твой мокрый рот

девочка.

ногти грызи
это как по бумаге царапать
платьице поправляя
подол в грязи
неверьневерьневерь...
в принцессины заговоры
словечки дерзкие-мерзкие
наговоры на личности разные
масками испещрённые болезненные души
красным подчёркиванием как меткой зубов
рисуя вены на пустых руках

начало конца
рисуем линию наоборот
за пером исчезают знаки
которых мы бы итак не увидели
от нас хранят тайны те
кого мы не знаем
считая вагонные номера
и мечтая о фирменном блюде
засушенных людях
с рубиновыми глазами
и монетами вместо крови

это знаки на сетчатке
малиновое варенье
из пустых глазниц
вытекает на серые салфетки
все в мёртвых комарах
и моёй крови из носа

глаза хранятся выше
на полке
в банке
жёлтым маслом обволакиваемые
смотрю на рваные листы старой энциклопедии
которая вся мокрая от слёз умерших во мне детишек
заменённых на ехидные и забавные маски
в шутовских шапках
и с серьгами звенящими одну старую патифоновую песню

умри.

[свет]2for