Труп невесты
Труппа трупов, и фирменная романтика некромантии от режиссера-поэта печального образа Тима Бартона. Его мертвые не населяют хорроры, и не подаются в зомби: они просто продолжают жить, перейдя из одного состояния в другое без новых привычек, но с привычками старыми.
Смерть — только новый статус и новый вид, а в остальном, прекрасная маркиза, все по-прежнему хорошо. Как будто Иван Васильевич сменил профессию, и переехал в качественно другие края где-то в земных недрах, но с не принципиально измененными условиями обитания. Этакая территория Аида в прочтении Бартона. Он почитает предков и своих, и чужих, и отправляет загробные культы и ритуалы, как заправский жрец, но делает это по-своему: не пугает массы кровожадными мертвыми нелюдями, как многие трусливые кинематографисты, а заверяет, что покойники остаются людьми — такими, какими были при жизни. Взрослый ребенок Бартон продолжает играть в куклы, но игры у него совсем не детские.
Католическое чистилище в бартоновском сознании — загробное царство, отсканированное точь-в-точь с царства под солнцем. В бозе почившие развлекаются, исполняют в кабаках сольные номера, рыдают, и глушат спиртное. А куда спиртное попадает, и как почувствовать вкус свадебного торта, и зачем тогда вообще и пить, и свадебный торт — вопросы педантизма, совершенно несопоставимые с категориями вечности. Все там будем — таков неутешительный прогноз, не дающий Бартону покоя, поскольку умирать никому не хочется. Хочется верить, что жизнь будет продолжаться всегда, а на небе ли, или под землей — несущественно: главное знать, что все сиюминутное не напрасно. Ну, а потом… так же будем шляться по забегаловкам, рассуждать о самих себе и других, ходить в гости, и даже сидеть в очередях рядом с Битлджусом.
Сказать о том, что Бартон совершил еще одно ритуальное действо, и создал вот такой кукольный мульт — значит, не сказать ничего. Потому как мульт, снятый цифровиком, в бартоновской жреческой практике числится первым; до этого были фильмы с той же эстетикой и подачей — «Битлджус», «Сонная лощина», проникнутые светлой грустью и скорбным весельем. Зрелище, прямо скажу, специфическое. На сеансах плакали, смеясь, и смеялись сквозь слезы. Даже бартоновский «Бэтмен» не лишен мрачноватого видения действительности сквозь лупу неумолимо надвигающегося персонального конца света. Есть во всем этом свой неповторимый колорит, который кому-то нравится, и подвигает на поиски смысла жизни, а кому-то набивает оскомину с первых же кадров.
Бартон делает, как умеет, как может, и как хочет — имеет полное право на самовыражение. Но невозможно не узнать его почерк: в этом сила священнодействия. Его грустные сказки не вколачивают вам в голову глубокую мораль, и не запугивают домыслами о «всей правде жизни после смерти» (да ее просто никто не знает!) Печальный мастер рисует «ужасы» в реальном мире, а загробное существование становится отражением действительности, с теми же проблемами, образами, и бытовухой. Чтобы компенсировать ограниченные возможности кукольной выразительности, пластики, надо сразу создать понятный типаж — выявить наиярчайшие характеристики посредством «говорящего» облика. В итоге получается замечательный гротескный набор из недочеловеков и симпатяг наверху, и симпатяг-симпатяг-симпатяг внизу.
Почему внизу одни симпатяги? Потому что хоть они и разной степени тления-разложения, а все же, наверное, недочеловеки попали в места более отдаленные, которых нам не показывают. (Оттуда полезут жители ужастиков). Итак, с кукольным набором все ясно с первого на них взгляда. Кто не слепой — тот, соответственно, не ошибется. Кто не глухой, тот все равно не услышит оригинальной озвучки, с голосами Джонни Деппа, Хелены Бонем Картер и Эмили Уотсон. (Мы получили русский дубляж, на сей раз вполне необломный).
Надо отметить, что режиссер питает пристрастие к определенным актерским персоналиям, ни в какую не желая с ними расставаться по принципу «старый друг лучше новых двух». Небольшой экскурс в «перечень постоянства»: Джонни Депп и Вайнона Райдер сыграли главные роли в нашумевше-известном «Эдварде — руки-ножницы», после чего Джонни (самый рассамый любимый-прелюбимый) отправился в фильмы «Эд Вуд», «Сонную лощину», отдал свой голос кукольному Виктору «Трупа невесты», и сыграл в сказочке «Чарли — шоколадная фабрика». Вайнона засветилась в «Битлджусе» вместе с Майклом Китоном, перекочевавшим в следующий громкий проект «Бэтмен», а позже в «Бэтмен возвращается». Хелена Бонем Картер из «Планеты обезьян» перезагрузилась в «Крупную рыбу», затем на вышеупомянутую озвучку мертвой невесты, (и в объятия Бартона — но это совсем другая история, страна).
Культ предков вообще один из самых древних и первостатейных ритуалов, сложившихся на заре зарождения мифологии, и религии. Бартон это помнит, принимает, и, наверное, некоторое пространство его дома отведено под фотографии праотцов и праматерей. Отдавая им дань уважения, он священнодействует на съемочных площадках, и над монтажным столом, остро ощущая, как внутри тикает биологическая бомба с часовым механизмом. Свой страх перед притаившейся в дальнем закоулке старухе с косой Бартон обыгрывает по собственной методе. Так возникает и свойственный его произведениям «черный юмор», и элементы, стилистика и идеология готической субкультуры. Так возникает невеста, ставшая трупом, и все те, кто ими был, или станет в будущем.
Как ни странно, но единственный мультик среди многочисленных фильмов явился самым радикальным и последовательным манифестом режиссерского восприятия. Тематика крайне деликатна, любой перегиб, перекос и занос вправо-влево чреват непредвиденными последствиями. Но, оказывается, все-таки удается балансировать, даже не прибегая к помощи сусальных красивостей, и красивых актеров игрового кино. Если в сердце по сию пору обнаруживается любовь к куклам Машам, куклам Дашам, превратившимся в потрепанных чудовищ из страшилок вашего младенчества; если вы не боитесь тоски-печали; образов и подобий; если желаете совершить путешествие в запредельные области — тогда, возможно, бартоновское творение сконструировано для вас. А вот я после просмотра не избежала тяжелого приступа меланхолии…
