О, заграница! Ты - мир!
(почти ©)

За ударный труд и отличное поведение мой шеф наградил нас с Шубой отпуском. Да-да, самым что ни на есть настоящим отпуском.
И я решила показать своей маленькой трогательной девочке Мир.

Ну и что, что сама она родом из Турции! Что она, кроме той Турции, видела?!
Да и что в ней, этой Турции, такого уж особенного? Вот все говорят: "Ах, Турция-Турция!".
А я так считаю, что ничего особенного – вон у нас на рынок придёшь, так точно такая же Турция: смуглые мужчины торгуют всяким, у кого чего ума вырастить хватит. Один помидорами, второй травкой какой-то ароматной, порезанной меленько (но прячет её почему-то и из-под прилавка, как в прежние времена, продаёт – наверно, совсем торговать не умеет, бедный), а кто так и вовсе бананами.

Я вот думаю: это как же они у себя в Азербайджане бананы умудряются вырастить? Наверно, их Вавилов научил. Или не Вавилов?.. Да какая, в конце концов, разница, кто научил – главное, выращивают же как-то у себя в Армении эти бананы – и ни в одном глазу!
Но вот что я интересное заметила: бананы их Курчатов научил выращивать, а мандарины – нет. Помер, наверное, бедный, не успел научить ...
А выяснилось это, кстати, очень просто: покупала я как-то у такого вот загорелого мужчины мандарины на рынке и всё удивлялась про себя, как он их там у себя в Таджикистане выращивает, а потом смотрю, а на одном из мандаринов что-то чёрненькое желтеется. "Ну, всё, — думаю, — никак отравить меня решил, абрек окаянный – вот уж и мандарины с генетически мутировавшим концерогеном мне среди прочих под шумок суёт! А ну как это не концероген? А ну как это вовсе гексоген генетически мутировавший?!".
Вот как подумала я.

А потом я подумала, что это, наверное, всё же гексоген. Иначе зачем по телевизору день-деньской и ночь-ночную рекламируют девочку, которая лопнет?!
А ну как я наемся этого гексогена и ещё раньше этой девочки лопну?! Я же так и Шубу забрызгать могу! Нет, это никак не входит в мои планы – Шубу забрызгивать.
И потом, если я лопну, то могу и умереть ведь от этого. С кем же будет жить моя Шуба? В чьи лапы (возможно, грязные) Она попадёт?.. Будут ли о Ней заботиться как следует?

Нет, просто так я этого оставить не могла.
"Послушайте, мужчина, — сказала я, с трудом сдерживая крик лисицы, потерявшей своего детёныша. — А что это Вы там такое мне подкладываете? Вы, случайно, не террорист? Что-то мне кажется, я лицо Ваше видела на спутниковом канале "Аль-Джазира" буквально на днях. Ну-ка, бросайте гранату!".

Видимо, я его испугала. А что делать? Если речь идёт о безопасности моей Шубы, я способна на многое. Он очень занервничал. Нырнул быстро под прилавок, вытащил что-то – и как кинет.
Что-то улетело довольно далеко и упало. Но взрыва не последовало. Последовал только очень обиженный крик: "Слющай, ара, щто за дэла? Зачэм гранатой кидаещься – нэ уважаещь, да?..". А мой террорист ему в ответ: "Дарагой, клянусь тёщей – уважаю. Только тут какая-то джихадка (или джедайка? или шахидка? да неважно, кто их там этот птичий язык разберёт – главное, я почувствовала, что меня оскорбили!) савсэм псыхованная ко мне пристала: кинь гранату да кинь гранату, а то милиция вызову – я и кинул.".
И тут я смотрю: а в нашу с террористом сторону со стороны обиженного голоса тоже что-то летит. "Ну, всё — думаю. — Докатилась. Развязала Третью Мировую войну. И сама сейчас первой жертвой стану.". Закрыла глаза и стала мысленно прощаться с Шубой.

Только вот вдруг слышу я, прямо напротив меня какой-то странный звук раздался. Не то "чмок", не то "чавк", не то "шлёп". "Так вот оно как — взрываться" — подумала я.
Это совсем быстро и не страшно, кстати. "Шлёп" (или "чмок", или "чавк" – и всё). Дальше темнота.

Когда я открыла глаза, темнота исчезла.
На первый взгляд, ничего не изменилось: всё тот же рынок, люди вокруг. Только у моего террориста всё лицо окровавленное. Стоит такой – вся физиономия в крови, только глазами, полными невыразимой муки, вращает, да рот разевает беззвучно.

Мне его жалко стало. Он же не знал, на что русская Женщина способна ради своей Шубы.
И вот я ему, дураку нерусскому, и говорю: "Ты зачем гранату кинул? Как теперь перед женой и детишками с такой-то квазимордой появишься? Не стыдно тебе? Разжёг межнациональную рознь на почве религиозной нетерпимости, а теперь вот помрёшь на чужой земле. Развязал Третью Мировую войну, втянул в неё соотечественников – вон их сколько – кто ж вас хоронить-то будет?!".
Видимо, моя речь его проняла. Он как-то странно всхлипнул и полез в карман.
"Наверно, ещё одну гранату сейчас вытащит" — подумала я. Но ошиблась.
Он вытащил ... пачку носовых платков и начал вытирать кровь и ошмётки мяса со своего лица. И даже не поморщился ни разу – вот что значит воин джеронимо (или джедая? или джихада? Да какая разница, в конце концов!)!

И тут я почувствовала какой-то странный, ужасно знакомый запах. Пахло свежими помидорами.
"Вот оно как, — подумала я. — Оказывается, помидоры – это души умерших овощефруктовых торговцев!". А ещё я подумала, что, когда я вся умру, то стану Шубой, вероятно. Не такой, конечно, прекрасной, как моя Шуба, но всё равно приятно.

Хотя ... как это – приятно?! Минуточку, а как же моя Шуба?! Она же дома одна-одинёшенька, а я тут о вопросах реинкарнации думаю. Фу, как некрасиво!..

Я сразу засобиралась домой.
Ещё бы! Какая-такая Третья Мировая война, когда у меня дома Шуба сидит тоскует?! Всё, никакой войны! Домой!
Я этому террористу осторожненько так говорю: мол, товарищ террорист, Вы свою гранату из моего пакета вытащите, пожалуйста, и давайте уже разойдёмся по-хорошему. А он, подлец, отвечает: "Какую-такую гранату? Одна была, так на твоих глазах выкинул, в брата мужа жены попал – вах, ишак я поганый!".
Непонятливый террорист попался.

В общем, разбирались мы долго. Даже собака с милицией приехали.
Оказалось, что кинул он не гранату, а гранат (который фрукт и один, а не которых боеприпасов и много), в ответ получил помидору (тьфу, с кем поведёшься – так тебе и надо!) помидором в лицо, а чёрненькое желтелось знаете, что?..
Чёрный ромбик-наклейка, на которой жёлтым было написано Maroc.

Вот так я узнала, что Павлов не успел научить туркменов выращивать мандарины. Они их, оказывается, из Марокко привозят и нам перепродают. Представляете, какая низость?!
Вся расстроенная я вернулась в объятия моей прекрасной Шубы. И быстро в них утешилась.

Вот так. Хотела рассказать, как мы с Шубой отдыхали, а получилась грустная, но поучительная, надеюсь, история про фрукты-овощи, про короткую жизнь Менгеле (или Менделя?), за которую он не успел научить мингрелов мандарины выращивать в Монголии, и про Любовь к Шубе, побеждающую любые препятствия.
Теперь уж про отдых потом расскажу, сорьки. Потому что сейчас мы с Шубой идём спать.

Чмоки.