Когда я родилась в далеком северном городе Каеркане (вообще-то родилась я непосредственно в Норильске, но жили мы в Каеркане и вынашивали, соответственно, меня тоже в Каеркане), так вот когда я там родилась, то у меня был тазобедренный вывих, кривошея, и еще что-то с ногой, да еще был жуткий диатез, реально очень жуткий. (Кстати, говоря, если не врут, то Каеркан переводится с языка чукчей как «долина смерти», возможно, это связано с массовыми смертями ЗК строивших Норильск, а возможно с серными туманами, имевшими место быть довольно часто.) И поэтому меня долго-долго и нудно лечили, и, в конце концов, отправили на юг, то бишь в Дагестан. Диатез у меня так и не вылечили, он у меня и сейчас появляется, если съесть кило мандарин, например.

Года в два меня уронил брат, да, прямо с коляской и о цементный бордюр со всей дури. От этого знаменательного события у меня остался шрам на нижней губе.

В пять лет брат сломал мне ногу. Да, у меня был добрый брат! Собственно, он не нарочно – вез меня на раме своего велосипеда, а нога каким-то непостижимым образом угодила между спицами переднего колеса и сломалась. А дело было вечером. Так вот чтобы нас обоих, но главным образом его все-таки, не выдрали родители, я молчала о том, что нога сломана до самого утра, когда молчать стало уж совсем невмоготу. Потом я еще долго ходила в гипсе, а бабушка возила меня иногда в садик на тачанке, знаете, такие тачанки, есть ли они сейчас в обиходе, не знаю, но, должно быть, в провинции водятся. И счастью моему, разумеется, не было предела – потому что это было круто, если вы еще не поняли! Вот. А потом я долго боялась наступать на сломанную ногу, так что походка от этого испортилась навсегда и окончательно. Даже и теперь я хожу слегка отбрасывая правую ногу, ну, и вообще черти как.

Потом, уже в школе, я обварила руку. Правую. Тут тоже не было пределу счастью, по понятным причинам, но в целом, нерабочая рука причиняла больше неприятностей, чем сломанная нога, еще и потому, что ее мазали какой-то жутко вонючей мазью. Зато шрамов не осталось.

В классе шестом, меня ударило током. Помнится, я тогда жутко перепугалась, тем более что дома я была одна, но особых увечий не случилось, хотя осталось два шрама на правой руке и левой ладошке.

В те же школьные годы случилось событие принесшее еще один шрам в общую копилку. Я разбила раковину. Ага, в ванной. Что, интересно как? Рассказываю - я на нее становилась. Да, чтобы посмотреть в окно, ну это была очень удобная диспозиция, посмотреть кто там пришел, так что тебя при этом не видно. В итоге, за долгие годы раковина натерпелась с лихом и, в конце концов, не выдержав рухнула прямо подо мной. А в руках у меня на тот момент был кот Цыган, который, при падении, не преминул вцепиться всеми своими лапами мне в лицо. Так появился шрам на верхней губе.

Потом я была примерной девочкой и со мной ничего трагического, кроме вшей, не случалось. Последние, впрочем, шрамов не оставляли. Приобретенный в этом году велосипед и процесс самостоятельного обучения езде на нем, как ни странно, также не оставил отпечатков, хотя ноги долго прибывали в удивительно-прекрасном колере!

Еще, конечно, у меня множество сердечных шрамов, но это уже совсем другая история!