Теперь сложно говорить наверняка — когда, но в какой-то момент понятие Великая Отечественная Война превратилось для меня из главы учебника истории и кинематографической темы во что-то гораздо более важное и серьёзное. Сложно теперь сказать, что повлияло на это больше: то ли существующие культурные традиции памяти и превозношения этого события, то ли излишне яркое воображение и страсть ставить себя на чужое место... Однако всё равно — Война была для меня чем-то со мной непосредственно не связанным — вымпелом, флагом, символом, таким как день победы 9-го мая. Но потом я стала интересоваться историей своей семьи, захотелось узнать чуть дальше жизни родителей, поговорить с бабушками, а может и ещё дальше заглянуть. И вот тут я внезапно столкнулась с тем, что эта война касается меня. Напрямую и непосредственно. Так, как может касаться жизнь прадеда, деда, без которой и моей жизни не было бы тоже. В каждой семье, наверняка, существует множество семейных историй. Не стала исключением и моя.
Все эти истории, конечно, рассказывались нам, когда мы с братом были детьми. Однако они казались нам какими-то легендами, приданиями, если и имевшими когда-то под собой реальную основу, то давным-давно её утратившими. Ну и никакого излишнего пеитета в этих рассказах не было, так, по пути да кстати. А это тоже не создавало нужной атмосферы. Атмосфера появилась потом.
***
Семья была большая, как все крестьянские семьи в то время. Прадеда звали Иван, жену его Прасковья. Жили они в селе Пеньки в Талагайском конце (место, где жили латышские переселенцы, в селе их называли талагаи, это тоже интересная история). Детей было пятеро, три сына и две дочери (самой младшей из которых была моя бабушка). Прадед был печником. Все дети были музыкальными, кто играл на гитаре, кто на баяне, второй сын Андрей сам сделал себе скрипку и играл на ней. Дом был небольшой, жили тесно. В 41-м грянула война и прадеда вместе с двумя старшими сыновьями — Василием и Андреем призвали на фронт. Они ушли и прабабка осталась с младшими одна. Прабабку в селе звали Железка — за характер. В начале войны дом сгорел и она сама построила его заново. Наверняка, кто-то помогал, ведь в каждом доме остались женщины и дети.
Как там у Рождественского в «Балладе о красках» — «Оба сына, оба-двое, два крыла, воевали до победы. Мать ждала. Не гневила, не кляла она судьбу. Похоронка обошла её избу...» Все трое — муж и два сына вернулись домой живыми и здоровыми с войны. В орденах и медалях. Медалей, правда, не сберегли. Прабабка давала их играть детям, а дети всё растеряли. Андрей увлекался фотографией, снимал дом, родственников, отца и мать... Благодаря этой его страсти я, однажды забравшись на чердак старого бабкиного дома, нашла много старых выцветших снимков, с которых смотрят на меня прадед, прабабка, двоюродные деды Василий, Андрей и Александр, двоюродная бабка Нюра и маленькая девочка — моя бабушка Маша, которую я похоронила в октябре минувшего года. Дом, построенный прабабкой, стоит всё там же, а остатки Андреевой скрипки долго валялись в сенях, когда мы с братом приезжали туда маленькими. На том же чердаке я нашла прадедов военный билет, в котором данные о его утраченных наградах и история его войны. История моей семьи живёт, дышит и я её часть.
***
Семья была совсем маленькой. Прадеда звали Иван, жену его Анна. Дочка их умерла от кори. И они решили удочерить сироту — мою бабушку, у которой мать умерла от туберкулёза, а отца она никогда и не знала. Прадед был начальником милиции, жили они в самом центре Рязани, на улице Каляева в двухэтажном доме красного кирпича. В 41-м прадеда призвали на фронт. А в 43-м пришло сообщение о том, что он пропал без вести. Затем пришла похоронка. В 43-м под Орлом он погиб в бою. Это короткая история, в ней мало подробностей и деталей. Но в этой истории мне пока есть, у кого спросить об этих подробностях, про бомбёжки Рязани, про голод, просто про жизнь и молодость. Почему-то бабушка никогда не рассказывала нам о своих родителях и сводной сестре, которую удочерили другие люди. Но когда я попросила фото прадеда, она открыла ящик стола и бережно достала несколько разных старых фотографий, на которых молодой, задумчивый мужчина в пиджаке или милицейской форме. А тот дом на Каляева всё стоит и как-то мы с отцом проезжали мимо и он мне его показывал. Отец тоже родился в том доме, это потом уж им дали другую квартиру... И это тоже история моей семьи.
***
На 9-е мая многие годы я уезжала из города. Открытие туристического сезона, Чёрненькое, палатки, гитары, костры — идеальное времяпрепровождение для меня. Но в этом году я осталась в Рязани. Я сделала 4 фотографии, наклеила их на пластиковую основу и в 8.40 пришла с ними, чтоб пройти в колонне Бессмертного полка в Параде Победы. Я шла и словно они шли вместо меня. Те, кто победил, те, кто не узнал, что победил, не дожив до победы. Мы шли, несли в руках снимки, как иконы, с балконов и тротуаров нам аплодировали люди, играл оркестр и на трибунах на площади Ленина сидели немногочисленные уже ветераны. Нас приветствовали, мы кричали «Ура!» и как ни банальна и избита уже эта фраза — я чувствовала, что они сражались и умирали за меня. За то, чтобы я могла жить. И я живу.
P.S. Прадед очень любил песню «Эх, дороги», мать рассказывала мне. Когда я слышу её, то почему-то представляю деревенский дом и их с прабабкой, как на фото, в том прошлом, которое вовсе не легенда или сказка.