А из нашего окна...

Ну не из окна, а с терассы.

Обзор примерно на 130-140 градусов.

 

Картинки тут

31

не дали

давно не случалось такой долгожданной пятницы

Доехали мы хорошо, на метро, всего с двумя пересадками...

Дракон Абхазский. Правда это не мне одному кажется? :)

На фоне фонтана... или водопада... Кому как кажется? 

Новый Афон. По-моему готовая открытка :)

Анакопия. Пешком залезли.

По мотивам ленты Мебиуса.

Просто птицы.

Сложно птицы.

Не любят официанты обслуживать этот столик :)

Кагбэ макросъемка.

Туристас

"Каменные лица".

Утром на балконе.

Я понимаю КАК они туда заползают, но не понимаю ЗАЧЕМ!

Еще одна робкая попытка макро.

 

P. S. Для ценителей и критиков: фотографировать я не умею, руки кривые, фотоаппарат хреновый :)

Не знаю у кого как было, а большинство моих летних каникул прошли "в деревне". Хотя деревней назвать это было сложно - маленький городок, большую часть которого составлял частный сектор. Как и полагается в таких местах, после 21:00 жизнь замирала, всех местных друзей загоняли по домам, а таких же заезжих как и я было совсем мало и, как правило, ночные гулянки были большой редкостью.
Но все же были. Не важно что и как предшествовало этому, но два подростка вооружившись комплектом спичек, зажигалок и большим баллончиком какого-то легковоспламеняющегося спрея брели по городу, то и дело пытаясь поджечь что-нибудь. Поскольку угрозу пожара мы хорошо понимали, то старались направлять наш праведный огонь на те предметы, которые вряд ли бы загорелись и ущерб был нулевым. Собственно как и само развлечение. Долго ли коротко ли, но добрели мы до центра города не встретив ни единой души. Вообще. И вот мы в центре города, на самой главной улице, на противоположной от нас стороне дороги автобусная остановка. На нашей стороне дороги висит некий дорожный знак, что за знак уже не помню, да и не важно это. Важнее то, что решили мы проверить действие огнемета на этот знак. Схема розжига проста: один зажигает спичками что-то типа лучины, а второй распыляет спрей из баллончика через зажженную лучину в сторону объекта, который мы намеревались поджечь. Со знаком все по той же схеме. Ночь, тишина, тьма египетская. Спичка, фитиль, баллончик... Факел получился знатный - струя огня метра полтора нас очень впечатлила и вызвала бурю эмоций! Но, как оказалось, впечатлились не только мы. На автобусной остановке отдыхала пара бухариков, которых мы не могли увидеть, но зато хорошо услышали полный ужаса вопль одного из них:
- Колян! Колян! Драконы! Драконы!

Вчерась на МКАДе, внутренняя сторона, километров за 10 до Профсоюзной ул.




Пробки просто так не бывают....



Ну и кто это сделал?




Не каждый день такое встретишь...




Не проскочил...

Продам кошку на запчасти.
Целиком дешевле.

Скажем иначе: не всяк тот умный, кто о себе так думает.

Луч солнца настойчиво пробился сквозь шторы и замер, аккуратно попав в левый глаз. Глаза открывать совсем не хотелось, не было желания даже шевелиться… Суббота, выходной, а значит можно полениться, поваляться в кровати на пару часиков больше.
Звонкий смех ну кухне говорил о том, что я единственный, кто еще обнимается с подушкой…
Дверь медленно приоткрылась, впустив в комнату аромат кофе, шум воды из ванны и её. Я продолжал неподвижно лежать, чувствуя её взгляд. Примерно минуту она внимательно изучала меня, пытаясь понять сплю я или притворяюсь…Точно зная сколько шагов она сделала по комнате, не трудно было угадать где она сейчас находится. Стараясь не засмеяться, она стояла у кровати, почти у самого моего носа. Её светлые, кудряшками, локоны еще не были расчесаны, я чувствовал их на своем лице, когда она наклонилась ближе ко мне. Теперь уже мне стоило усилий не улыбнуться и дальше делать вид, что я крепко сплю. Её совсем не раздражало то, что я так нагло сплю, усевшись на ковер рядом с кроватью, она стала терпеливо ждать, вздыхая чуть громче, чем надо. Прошло не больше пяти минут, прежде чем она переместилась на кровать, уже почти не скрывая возмущения от того, что я сплю и не обращаю на нее внимания. Но на самом деле все мое внимание было приковано к ней. Я её не видел, но точно знал, что она делает, куда смотрит, знал, что сейчас она надула губки и, прищурившись, «деловито» смотрела мне в лицо. Знал, что она терпеливо ждет, пока я проснусь. Хорошо представлял, как она будет рассказывать мне о своих снах, когда я проснусь, будет спрашивать о том, что же такое сны и почему они ей снятся, задаст еще сотню вопросов, которые обычно задают дети, а потом вдруг вспомнит, что пришла позвать меня пить кофе, сказать что мама уже приготовила завтрак и тоже хотела бы меня видеть.
Солнечный лучик переместился с моего лица в угол комнаты, именно туда, где уже скопилось достаточно пыли, словно он намекал, что пора устроить уборку в этой холостяцкой квартире.

Уже открыв глаза, я старался вспомнить свой утренний сон, старался не упустить ни одной детали, вспомнить каждую мелочь, как это было во сне, думая о том, как это БУДЕТ!

Поленья неизбежно прогорали, постепенно проваливаясь сквозь решетку камина в виде маленьких угольков и пепла. Бесполезного пепла и очень маленьких угольков, которые периодически надо выгребать и выносить из дома, как мусор.
- Мы с тобой как эти дрова: наша страсть, вспыхнув с первой встречи, разгоралась до безумных пределов, а теперь, изрядно утихнув, выглядит как зола, еще горячая, но уже не способная воспламениться.
- А надо было лишь вовремя бросить еще несколько поленьев...Я правильно закончила твою мысль? Не думай о том кто виноват и почему все так получилось. Просто иначе быть не могло. Никто из нас не сделал ошибку, нам было хорошо и хорошо сейчас.
Она никогда не говорила, что жалеет о том, что сделала или о том, что не сделала. Митя это прекрасно понял еще во время первых встреч. Сейчас до него дошла мысль, что и о нем Она тоже не будет жалеть, о нем, об их встречах и уж тем более ссорах.
- Знаешь, я всегда удивлялась, как тебе удается быть таким спокойным, несмотря на то, что в душе у тебя безумный ураган? – ответ так и не успел вырваться наружу, оба, не хуже чем ураган, срывали друг с друга сорочки, брюки, футболки, все...

Проснуться совсем не получалось, веки совсем не слушались и захлопывались, чуть ли не с треском. Но шум воды в душе срабатывал лучше будильника: Она уже встала, а значит и ему спать не придется.
- Пес, вообще-то я твой хозяин, - палевый лабрадор, активно махая хвостом, подбежал к Мите, несколько раз ткнулся холодным носом ему в руку, намекая что неплохо бы его погладить, и, не получив ласки, снова вернулся под дверь в душ, - да, похоже мы вместе будем скучать о ней.

Весь год прошел в разьездах, между командировками и отпусками я провел дома в общей сложности не больше двух месяцев. В памяти смешались даты, лица, города, встречи... Сейчас постепенно из этой каши начинает выстраиваться последовательный сюжет.

...Регистрацию на мой рейс так и не объявляли. Снег давно отступил, открыв взлетные полосы и вид на южную часть города. Аэропорт уже открыли, даже разрешили несколько рейсов. Первыми из зала ожидания пропали японцы, казалось они суетились исключительно благодаря своей природе, а не от того, что тоже спешат домой. "Непробиваемый" англичанин тихо, без спешки растворился в соседнем зале. Группа туристов из солнечного узбекистана возбужденно обсуждала очень важную проблему, но, скорее всего, никто не знал какую, каждый считал своим долгом что-то крикнуть и ткнуть пальцем ну хоть куда-нибудь!
Весь этот муравейник жил круглосуточной, незатухающей жизнью, каждые пару часов то наполняясь, то вновь стихая и опустошаясь.
Ну как же долго!
Уже можно было наизусть выучить газету на этом красивом и непонятном итальянском языке! Картинки я точно запомнил все до одной!
В пяти метрах от меня сидела "парочка", в полном смысле этого слова. Создавалось впечатление, что они в одном магазине одеваются (или даже меняются одеждой по настроению), на двоих у них было столько колец, сережек и прочего железного пирсинга, что пионеры с удовольствием сдали бы такие находки в металолом, даже вместе с хозяевами. Хотя хозяева вряд ли бы заметили, что их куда-то переместили. Никакой пирсинг не мешал их петтингу. Целовались они со всей страстью и беспощадностью, на которую только были способны. Откровенно пялится на них было неприлично, но и не видеть их было невозможно - в стеклах, по периметру зала, без искажения отражалось все. Даже их желание. Эти двое не игнорировали мир вокруг них, они не отказывались его замечать, но и принять его им было невозможно. Их Мир был с ними, не один на двоих, не по половинке на каждого, а одна единственная нить, которая их соединяла и крепко связывала.

Через четыре часа я был дома, оставив за дверью перелет, и небольшую утреннюю пробку в центре города, забыв о том, что завтра надо составить отчет о командировке и высказаться на совещании, я не мог забыть эту нежную парочку, еще сильнее напомнившую мне о сухости одиночества.