Дело было вечером, Делать было нечего.

Мы сидели на диване,
Я разгадывал сканворд,
Это было, без обмана,
Аккурат под Новый год.

"Ну, так что? Вот так и будем Новый год с тобой встречать? Хоть бы раз его, как люди, Чтоб запомнить, отмечать. Надоело год от года Под салат и колбасу Слушать Аллу и Алсу. Вот бы съездить на природу, Да под елкой, да в лесу..." "Ну, а если вдруг - погода?" - Это я жене ответил. - Может, все же лучше летом? - (Я игривый принял тон). - Да под елкой, да в лесу..." "Размечтался! Все, с приветом! Тоже мне, Ален Делон! Будешь лопать колбасу И заигрывать - с Алсу".

Ну уж, нет. Такое дело
Меня, в общем-то, задело.
Я представил, как с друзьями
Мы не будем есть салями,
А заделаем шашлык
И манты. И в тот же миг
За компьютер я засел.
Раз, два, три - и план созрел.



Хорошо, коль есть друзья.
Без друзей - прожить нельзя.
С Анатолием и Валей
Мы не раз в лесу бывали.
Но на Новый год - ни разу.
Согласились они сразу.
И под самый Новый год
Мы отправились в поход.



Шли мы лесом, шли мы полем.
Красота! Чего же боле
Остается нам желать?
Не хватало опоздать.
Я вдогонку, я вприпрыжку.
Сердце бьется аж под мышкой.
Иль дорога без конца?
Потеряли молодца!



Хорошо, что есть жена.
Оглянулась вдруг она.
У березок в чистом поле
Нас и щелкнул Анатолий.

Наконец-то мы пришли. Постучали, в дверь вошли. Был хозяин рад гостям, Коль встречал в дверях нас сам. Сразу к делу приступили, Ведь не ели и не пили. Жены стол готовить стали, Ну, а мы им не мешали. Мы тихонечко в сторонку, Взяли банку с самогонкой, Первачок, конечно, класс! Достает хозяин квас. Огурцы, капусту, сало. В общем, было там немало, Чтоб созреть могли мы скоро Для мужского разговора. По чуть-чуть за Старый год, Да под сало с огурцами, А потом наоборот, Не заметили мы сами, Как за стол пора приспела. Мы готовы, в чем тут дело? Не зовут хозяйки нас. Захватили мы свой квас, Огурцы, капусту, сало - То, что от него осталось. И заходим. Всё, мы тут. Что за песни здесь поют? Вырываясь на простор Нас встречает Бабкин-хор.

Про Москву златоглавую,
Звон колоколов,
Про Царь-пушку двуглавую
Хор поет - будь здоров!
Хоть Новый год не наступил,
Но час его давно пробил.
Намек был сделан очень тонко -
Не вся в той банке самогонка.



В конце концов, все были в сборе,
И мы попели в этом хоре
И выпили и сто и двести
За год прошедший. Но все вместе.



А тут и звон курантов близко,
Костер в лесу - шашлык, манты,
Салют, шампанское и виски.
Ну, что за виски, помнишь ты.



Пока жена моя смеялась
(Что там в лесу она нашла?)
Валюша наша засмущалась,
Но нам припас не отдала.
И Новый год в лесу, под елкой,
Под крики громкие "Урааааа"
Мы встретили, попели с толком,
И снова в дом - за стол пора.

Вот так всю ночь и до рассвета К костру мы возвращались снова. Немного жалко, что не летом, Так я ж и впрямь не Казанова. Но наигрались и напелись, Напрыгались, напи... наелись. И улеглись, где кто сумел, Отвлечься чуть от ратных дел. ********** Час поспали или два, Лучше б не ложиться. «Ах, как кружится голова, Как голова кружится». А тут еще кричат: «Подъем!» (Ох, натереть бы лоб снежком!) А тут кричат: «Не спать, подняться! Пора за стол. Опохмеляться!»

Мороз и солнце, день чудесный.
Еще ты дремлешь, друг прелестный,
Держась руками о косяк.
И я, на солнце щуря глаз,
Боюсь, что упаду сейчас,
Вертясь и так и сяк.



Пойти водички что ль напиться,
А может, сразу утопиться?
Ведь знаю я, какие птицы,
Меня зовут к столу садиться.
Уж лучше в лес, в сугроб зарыться
Своей больною головой.
Полкан, ты где? Вперед, за мной.



И вот, лежим мы притаившись,
Чуть-чуть совсем опохмелившись.
Лежим и дремлем. Благодать!
Кто нас сумеет отыскать?



Отсель грозить мы будем "Шведу"
(Так звали нашего соседа),
Пускай поищет нас по следу,
Мы пролежим тут до обеда.
И ничего, что здесь иголки:
Лежать тихонечко под елкой,
Дремать под солнцем на снегу
Я и до вечера смогу.



Мы зря надеялись на чудо.
Полкан уполз и в тот же миг
Нас выдал лаем. Вот Иуда!
И перед нами "Швед" возник.

И сразу речь про самогонку, Которую с собой вдогонку Мы захватили впопыхах Он речь завел. А мы не знаем, Лежим и мирно отдыхаем, А он все: «Ох!», А он все: «Ах!» Ну, что заладил, как молитву, Забыл про Куликову битву? Так мы напомним сей же час, Коль не отстанешь ты от нас. Полкан же ушки на макушку, Под снегом отыскал чекушку (И тут предатель-пес успел!).

Стоят деревья на опушке.
Не для тебя ли те верхушки?
Ведут домой, как на расстрел,
Нас под конвоем пса и "Шведа".
Но это Пиррова победа.
Чекушка, вроде бы, вещдок.
Да пусто в ней. Какой в ней прок?

И снова сели мы за стол, Но не поется и не пьется. И лишь негромкий разговор За тем столом средь нас ведется. И уж темнеет за окном, Пора домой, да неохота. Вот так бы и сидел... Но дом... И завтра снова на работу. Мы распрощались не без слез, Как будто близкий уезжал, И до околицы нас пес, Хвостом виляя, провожал.

Вот снова поле, снова лес -
Знакомый путь до электрички,
И я опять в сугроб залез,
Вполне возможно, по привычке.

А год прошел. Декабрь снова. Диван. Сканворд еще без слов. Наталья, вроде бы, готова. А я? Так я всегда готов. Под фонограмму пусть Ротару Поет с Киркоровым на пару. А мы возьмем с собой гитару И Бабкин-хор даст снова жару, Полкан захочет нам подвыть... Вот банку только б не забыть!

Познакомиться придется.
Я живу в стране далекой,
Той, что ласково зовется
Беларусью синеокой.



Я скажу вам даже больше -
На границе возле Польши
Город есть красивый очень.
Гродно кличут, между прочим.



Щорс такой товарищ был.
Что у нас он позабыл?
Но, как видно, в его честь
Улица такая есть.



Между небом и землей
Я на улице такой
На седьмом на этаже
И живу давно уже.



Я снимаю вечером,
Когда делать нечего:
Облака, деревья, дым
Аппаратом цифровым.



Вот и радуга в окошко
Заглянула к нам немножко.
Дождь прошел. А солнце знает:
С лужи тучи собирает.



Вот, из этого окошка
Видна улица немножко.



А из этого окна
Психбольница чуть видна.



С крышей синей - "Винный ряд",
Чему я, конечно, рад.
Потому что магазин
Строить начинал один.
Покупать напитки тут,
Если гости вдруг придут,
Мне удобно. Даже очень.
Я купил бы парашют,
Чтоб короче был маршрут.
И летал бы, между прочим,
За вином и просто так,
Посмотреть: что, где и как.



Здесь играем мы в футбол.
Я забил однажды гол.
(Признаваться неохота,
Что забил в свои ворота).



Это авто наш вокзал.
Я отсюда уезжал
В те далекие края,
О которых помню я.



В Минск, Варшаву, Вильнюс, Прагу,
В Ригу, Брест, Москву, Гаагу.
И в Париж, конечно, тоже,
Хоть не очень и похоже.



В небольшом банкетном зале
Замуж дочку выдавали



И снимали молодым
Номер, чтоб побыть одним.



Санька, зять - парнишка смелый,
Раз невесту взять посмел он.
Но и он чуть растерялся,
Когда к номеру поднялся.



Там, где номер новобрачных,
Как намек неоднозначный,
Чтобы помнили всегда...
Ох, огромные рога.



С юмором тут все в порядке,
Танцевали мы вприсядку.
Ну а Санька, видит Бог,
Даже не вприсядку смог.



В общем, снялась свадьба вся,
Чтобы не было обидно,
Под рогами. Это я.
Дочка все-таки - моя.



Это Юра. С ним тогда
Мы решили в одночасье:
В нашем возрасте рога
Только лысину украсят.




Не сказал, зачем снимался
Санькин тут племянник Дима.
Может, "на потом" старался
Санька дать совет: смотри, мол.



Это мама. С утешеньем.
Мол, не верь, сынок, в приметы.
Где любовь, там, без сомненья,
Для измены места нету.




Ладно, вот вам мой портрет,
Я не после пьянки, нет.
Просто жарко было очень.
И не спал я, между прочим.



Вы на сайт ко мне зайдите.
Оглянитесь, посмотрите.
Окон много там сейчас
Все глядят они на вас.



Может, вид из этих окон
Вас затронет ненароком.
А гостям я только рад -
Заходите все подряд.



Мне представиться вам как?
Можно попросту - Ермак.
Можно Буба, можно Яков -
Много НИКов было всяких.



Всем я с сайта шлю привет,
Хоть стоит там в ссылке "net".
Заходите иногда.
Дома я почти всегда.

Эх, Боб, жизнь мимо проходит, а тебя все нет. Вот, пожаловаться хотел, да кому?

Ё мае, что за жизнь? Времени свободного все меньше, мысли все торопливее: бегом, бегом, бегом… Туда нужно успеть, то сделать, тому позвонить, от того убежать. Вечно кому-то должен: на работе круговерть, головы не поднять, каждому хочется побыстрее, и, не дай Бог, кого-то не в первую очередь. Пока туда-сюда - день прошел. А что сделал? Да ровным счетом ничего хорошего. Все запланировал, рассчитал, все нормально, успеваю, все хорошо, завтра будет легче.
А тут раз - зуб выпал. Паразит. Чего ему там не сиделось? И опять все насмарку, опять ломай голову, как успеть. Пришел домой, ужин-компьютер, только мысли собрал, ну еще чуть-чуть, еще одну строчку, вот она почти уже пришла, та, которую весь вечер ждал, а тут жена: "У тебя зарплата когда?" Ё мае, да какая зарплата, позавчера только получил, неужели закончилась? "Это то, что ты дал - зарплата? Да я половину гастронома не прошла, как уже всем должна!"
Конечно, если вдоль-поперек гастронома ходить, какой тут зарплаты наберешься.
Прическу сделала - 30 уголовных единиц. В другой валюте не берут, ну, разве в евро. Я за 30 долларов пересадку головы сделаю, а тут - прическа. До выхода из парикмахерской держится. Пришла домой, обиделась – прическу не заметил. Как только цену узнал – сразу обратил внимание. А она говорит – это только за два локона.
Одно хорошо, у меня локонов поменьше. Пришел в парикмахерскую, в очереди полчаса простоял, только очередь подошла – муж парикмахерши явился. Естественно, его без очереди, да еще и бесплатно. Она перед ним: «Ах, ах, Васечка, Васечка». Ну, прям, идиллия. Обзавидовался. Бугай такой - два на три, если в профиль. А может, не муж?
В кресло сел после мужа – утонул.
А она спрашивает:
- Как стричь будем?
Я говорю:
- Под Крутого.
А она так презрительно – я в зеркало все вижу:
- Что-то вы на крутого не тянете!
Ну, я так пальцы веером:
- Под Игоря Крутого, что, не видно? У меня волос не больше.
Парикмахерская «Ветеран» называется. Ветераны там льготы имеют. Она меня постригла двумя легкими движениями - ей эти ветераны, видно, в печенках сидят:
- У вас льготы есть?
Я возьми, да ляпни:
- Пропуск могу в женскую баню предъявить.
Короче говоря – пошутил. Да после бугая такие шутки она не понимает. Теперь мне долго стричься не надо.
Ё мае! Зуб вставить – ползарплаты. Мне эти зубы нужны, если на них положить нечего? Врач вцепился, говорит – это только начало. Вы, говорит, знаете, что у вас? Внутри похолодело, что, спрашиваю? Камень, говорит, снимать нужно. Большой, спрашиваю? Да порядочный. А сколько стоит? Еще четверть зарплаты. Он что, из золота? Если да – так возьмите себе в счет оплаты за работу. Не хочет. Ему вражьи подавай. А где я их наберусь, если наши тысячи, как их единицы. Вокруг все – миллионеры, а без зубов ходят.
Ё маё! Полкилограмма вареной колбасы забыл в холодильник положить. Три дня на жаре пролежала – не испортилась. А чему там портиться, если она не из мяса. Пошутил, что, наверное, туалетной бумаги напихали. Знающие люди сказали, не пихали – дорого. Нифига себе! А что? Даже предполагать не хочется.
Счет за коммунальные услуги пришел, мне поплохело. Ладно, думаю, давай посмотрим. Воды мы вдвоем с женой за месяц израсходовали – 45 кубов. Я как такую махину воды представил, чуть не захлебнулся. Это ж каждый день по полтора куба. Я что, «Титаник»? Куда мне столько воды на один чайник? Ну, в душе помылся, так ведь не каждый день? Теперь вообще буду раз в месяц мыться, посмотрю, сколько накапает.
Ё маё! Кран течет, дверь не закрывается, зуб болит, видно, врач туда что-то подложил, чтобы я к нему опять пришел. Теперь терпеть придется до следующей зарплаты. Ладно, на обеде сэкономлю, все равно жевать нечем.
На дворе – жара. А мне хорошо. Жена ушла по делам, я к компу – а гори оно все гаром! Те, кто воевал, имеют право у тихой речки отдохнуть?

Выходной сегодня.

Кто ж это недавно решил быть постоянным моим читателем? Знакомых, вроде бы, у меня здесь немного, да и те почти никто не знает, что я дневник себе открыл. Брехать мне больше негде. Разве что Боб, да имя у него какое-то странное. Может, заграницу уехал, да переименовался. Боб, это ты или не ты? Я вот сейчас напишу, а ты сразу и прочитаешь? Хорошо пристроился, Фасоль Горохович!

Помню, были времена в деревне Пустобрехово. Я туда случайно попал, шли мимо, да заплутали маленько. Вот я и спросил Боба, как нам в пустыню назад попасть, из которой мы заблудились. А Боб, не будь дурак, бутыль на стол, да капусты миску. Мне-то что, сорок лет бродить, или сорок один, невелика разница. А наливают – пей. Иначе не нальют, если откажешься.

В общем, приходил я к Бобу иногда. Наши-то возле деревни биваком стали, места хорошие. Птицы, зверя много, опять же, грибы-ягоды. Уходить никто и не собирался, молодежь уже и по девкам пошла гулять, свадьбы всякие придумывать. Народ постарше торговлю организовал, всякие шуры-муры по старой памяти затевать начал, фирмы-шувирмы открывать, да производство организовывать. Ну, а я все больше к Бобу. Манновки притащу мешок, Боб ее всю и оприходует. К следующему приходу, глядишь, нам для разговору и есть кое-что. Сидим, чай с баранками пьем, чокаемся.

Да недолго музыка играла. Враги сожгли родную хату, сгорело наше Пустобрехово, одна память в архиве у Боба только и осталась. Боб ко мне переехал, в Брехаловку, да и там не засиделся. Начал себе место искать, то в одно поселится, то с другого весточку пришлет. А потом и совсем пропал. Где, что, Бог его знает.

А я, недолго думая, тоже из Брехаловки подался. Без друга доброго на месте не сидится. Побродил по Земле, пороху понюхал, где только ни был. И к внучке съездил, и с друзьями встретился. Да в гостях хорошо, а дома лучше. Вот и думаю, чует душа, Боб где-то недалеко. Я манновки приготовил, сижу, жду. Авось, объявится.

Тихо вокруг. Ни мычанья, ни лая.
Все еще спят. Но что это? Чу?
Кто-то кричит в полутьме за сараем!
Боб, это ты? Я лечу, Боб, лечу!

Странно даже, вспомнилось сегодня о Тихом Бобе. Не скажу, что мы сильно хорошо знакомы, но сайт его я знаю. Хороший сайт, серьезный, об Олеге Борисове и многих других. Мы нечасто переписываемся, скорее, совсем не переписываемся, это Боб тормошит меня, когда задумывает что-то новое. Но, то ли времени не хватает, то ли желания, но обновления он делает нечасто. Вот и в Ж.Ж. я ничего нового сегодня не нашел. А жаль, мы когда-то неплохо юморили. Оставил на сайте ссылку, может, увидит.

Если уж говорить честно, то я уже кое-что здесь публиковал. Правда, не в своем Ж.Ж., а друг постарался, опубликовал то, что когда-то писали в рассылку и на сайте. Вот сейчас найду ссылку на то, что напечатано и опубликую. Может, и Гриша объявится, под ником Боб Тихий.

Вот и ссылка:

http://www.oleg-borisov.narod.ru/4-auth/pust2.htm

Давно, правда, там никто не валялся. Но, может, время настало?

Очередное мое начинание. :) Вообще-то я всегда считал, что дневник - дело личное и сугубо автономное. Разговор со своим вторым "Я", если можно так сказать. В нем можно сказать все, что ты думаешь, с чем согласен и не согласен. Это твои мысли, которые ты, в силу человеческих условностей, не можешь или не желаешь сказать вслух, для других. А перед дневником ты свободен: можешь высказать все, что у тебя накипело.
Правда, дневников напечатано много. В основном - это дневники людей знаменитых и опубликованы они их наследниками. Но сколько неопубликовано? Сколько уничтожено? Вот где истинное лицо! Но этого мы уже никогда не узнаем.
А здесь, когда ты знаешь, что твои личные записи будут читать многие, волей-неволей под это подстраиваешься. Так что, как бы ни хотел, не дневник это вовсе, а всего только переписка с друзьями и новыми знакомыми.
Хотя я себя считаю человеком искренним. Но ведь и искренний человек не ответит пошлостью женщине, не пошлет подальше хама или подлеца, хотя в своем внутреннем "дневнике", в уме, чего только не надумает.
Ну, будь что будет. Я не знаю, что с этого получится, тем кто прочитает мой дневник будет виднее, но знаю, что писать буду то, что интересно мне и, надеюсь, другим.