Здесь столько зеркал, что не попасться в них просто невозможно. И каждый день, прожитый в страхе, живёт ещё и в отражениях - во множественных отражениях, чьё несовершенство усиливается идеально ровной поверхностью и дневным светом. За окном - солнце, за окном - буря, за окном - пасмурные голуби предвещают плохие приметы и садятся на плечи карниза. Ловушки зеркал, расставленные по всему дому захлопываются неожиданно, не отпускают на волю, не дают покоя. Я снова попадаюсь. Как, впрочем, и Антуан Рокантен, и как все похожие на меня и на нас. Зеркала не выпускают из дома, выводят из себя своей справедливостью. Ближе и ближе, ресница к реснице, каждая пора на коже проникает в другую плоскость, каждый жест кажется настолько отвратительным и неуместным, что от этого зрелища становится всё труднее оторваться. Я вижу эти разные глаза, в которых красно-розовый цвет празднует очередную победу, я несколько раз поднимаю и опускаю правую бровь, завороженно наблюдая, как углубляются борозды морщин на лбу. Четыре отражения одновременно скалят зубы, ненавидя друг друга, ненавидя каждый мускул, каждую складочку, из тех, что моментально образуются под глазами, стоит мне натянуто улыбнуться. Резко отстраняюсь от этого зрелища, делаю шаг назад, два шага назад, но уйти по-прежнему не получается. Теперь вместо неровной поверхности кожи я вижу просто красно-серо-белое пятно на месте лица. Взгляд опускается ниже - и всё, что заставляет его подняться снова, - это вовремя накинутая на плечи кофта, длинные рукава которой защищают руки от неприятной возможности попасть в зеркало. Пожалуйста, только не подумайте, что я жалуюсь, и уж, тем более, не надо считать, что я преувеличиваю. Конечно, сказать, что я смирилась со всем этим, было бы явной ложью. Я по-прежнему сохраняю то самое, что умирает последним и тщетно пытаюсь придумать лучший выход, чем все эти, безусловно худшие, которые имеются в моём распоряжении. Но отношусь к этому гораздо спокойнее, чем раньше. Любая попытка найти в себе хоть что-то положительное, хоть какое-то качество, которое устроило бы все мои отражения одновременно, заканчивается новой ошибкой, очередным тупиком. Но и это тоже, как оказалось, вполне нормальное состояние. Привычно, всё это до ужаса привычно. Попадаться в зеркало и понимать, что какой-то части тебя никогда не было и не будет. Бояться выходить из дома, зная, что тебя не должно быть и никогда не будетв какой-то части этого мира. Предупреждать заранее, вместо того чтобы разочаровывать позднее, но всё равно разочаровывать. Привычно. Свыклась, привыкла, скоро смирюсь. Но иногда, знаете, изредка, даже совсем-совсем редко хочется хотя бы на час, хотя бы на минуту, хотя бы навсегда, стать другим человеком, красивым человеком, чудесным человеком, привлекательным человеком, который бы не прятался за рукавами, кремами и брюками даже от собственных отражений. Подойти к зеркалу, осмотреть себя со всех сторон, и, заплакав от счастья, выбежать на улицу.