Победу деньгами не взвесить,
ей мера – седые виски…
«Коробками» двадцать на десять
парадом проходят полки…
На кадрах из хроник нетленных
по площади Красной маршрут
весь строй в десять тысяч военных
проходит за тридцать минут.

Под массой взволнованных взглядов
награды блестят серебром.
Атлас из поверженных стягов
брусчатку раскрасил ковром.
Сто двадцать шагов за минуту
подошвы печатают пульс
под гром орудийный салюта,
верша заповеданный курс…

А следом в шинелях застывших
шагают, совсем не видны,
шеренгами души погибших
солдат самой страшной войны…
Все ценное – жизнь – каждый воин
отдал за Победу в бою,
и каждый погибший достоин
пройти в том парадном строю!

А их и не счесть – миллионы!
Парадом на праведный суд
из павших солдат батальоны
идут, и идут, и идут…
Кто скажет все десять, кто девять –
язвит миллионный разброс,
но в тысячу раз дольше время
затратит парадный колосс…

Печатают о мостовые
сто двадцать в минуту шагов.
Не тридцать минут, как живые,
а целых пять сотен часов…
И днем, и под вечер, и ночью…
И в ранний предутренний час.
Представь, что их видишь воочью,
ведь гибли они и за нас!

Пять сотен часов – это много?
Почти три недели пути...
Шагают погибшие строго,
еще раз стараясь спасти
живущих под солнечным светом,
но павших во тьму к барышу…
Задумайтесь, люди, об этом!
Задумайтесь, я вас прошу!

Грядущее уравновесить
Идти три недели должны
«коробками» двадцать на десять
солдатские жертвы войны!
Чтоб ей, еще большей до жути,
нам свой не представить бы счет!
Об этом задумайтесь, люди!
Ну… если вы люди еще…