Удалил

В колонках играет - ЛАМБАДАНастроение сейчас - Поднимаю паруса
Ну вот и все, дружок, пора открыть кингстоны ...
Г.Васильев.

Ну вот и все, дружок, пора открыть кингстоны.
К добру не привели проказы на воде.
Ну сколько можно плыть к безмерно удаленной,
К единственной своей загадочной звезде. (2 раза)

Уже не тот запал, чтоб курс держать упрямо,
И всем ветрам назло стремиться в никуда.
И очень тяжело быть Васкою Да Гамой
Когда во тьме горит всего одна звезда.

Не лучше-ль скромно лечь на дно среди угрюмых
Глубоководных рыб с отравленным хвостом.
Ведь золото лежит на дне в пиратских трюмах,
А поверху плывет бессмысленный планктон.

Так что-ж меня влечет к границам мирозданья,
О чем терзаюсь я в бреду и наяву?
Зачем же я опять к безумно удаленной,
К единственной своей плыву,плыву, плыву. (2 раза)



Ну, что же... Хочется попрощаться. Теперь уже скорее всего точно все, в ЭТОЙ ЖИЗНИ.А это прощальный подарок всем читателям (автор не я но мне очень приглянулось):


Сказка...


Когда-то, а может, в давние, незапамятные времена, а, может, и совсем недавно где-то, то ли в экзотической южной земле, а то ли у нас под самым носом жил-был… один очень странный, а, может, и совсем не странный молодой человек. И была у него та еще работа – должен был он следить за тем, чтобы в подвластную ему автомастерскую потихоньку не прокралась ночь, чтобы, спрятавшись где-нибудь в уголке, с утра пораньше напасть на только что пришедших рабочих, лишив их всякого трудового энтузиазма. Этот молодой человек как раз таки очень любил ночь и поэтому ему не очень трудно было проводить с ней так много времени, но только иногда ему становилось немного грустно и одиноко… И тогда он выходил из своей мастерской, плотно закрывал за собой дверь и садился на крылечке… А надо сказать, что прямо перед мастерской было озеро – ну, собственно, то еще озеро; куда рабочие (да и не только они) бросали ненужные запчасти и всякий другой хлам. И поэтому днем вид у озера был явно непрезентабельный – мутная вода с нефтяными пятнами и торчащими вроде островов ржавыми железными конструкциями… Но приходила ночь (О, эта вечная волшебница!) и озеро, как любой другой ночной водоем, притягивало взгляд черной бездонностью воды и загадочностью изощренных берегов. И наш Хранитель покоя долго-долго мог смотреть на черное зеркало воды, представляя себе все, что заблагорассудится. А иногда над озером всходила луна, и тогда прямо к ногам юноши протягивалась сияющая лунная дорожка. Так бы, наверно, все и шло, если бы однажды (о, все истинно прекрасное так и случается – однажды…) в такую вот лунную ночь Хранитель не чувствовал бы себя особенно одиноко… И, сидя на бетонной ступеньке, еще теплой от дневного тепла, не произнес сакраментальную фразу: «Эх, если бы кто-нибудь мог сейчас придти ко мне по лунной тропинке!..» И, наверно, он так сильно этого хотел, что его желание было услышано (это ведь давно известно – если человек чего-нибудь ОЧЕНЬ хочет, желание просто не может не сбыться). Он вдруг заметил, как по светлой дорожке к нему движется какая-то легкая тень. Движенья ее были изящны и грациозны, он даже долго не мог понять кто бы это мог быть, пока эта загадочная тень не подошла совсем близко… И тогда в призрачном свете луны увидел он возле себя прекрасную, длинноногую, изящную как статуэтка, кошку, шерсть которой отливала голубизной и серебром… Грациозно изогнувшись, она опустилась на задние лапки и окружила себя пушистым хвостом. Она сидела совершенно неподвижно, только слегка дрожал кончик хвоста, да зрачки то расширялись, то сужались; словно она хотела до самого дна понять душу сидящего перед ней человека… А он тоже сидел тихонько, не шевелился, даже почти не дышал, боясь спугнуть это так неожиданно явившееся чудо… А потом вдруг почувствовал, что это ужасно невежливо – даже не поприветствовать явившуюся по его приглашению гостью.- Здравствуй… - тихонько сказал он ей. И, странное дело, Кошка улыбнулась (впрочем, лишь глазами…) и ответила:- Здравствуй… Ее голос был нежным и мелодичным, наверно, так звучат протянутые к земле струны лунного света, когда на них играет ветер…- Ты так удивлен – разве не ты позвал меня? - спросила Кошка, и молодой человек тряхнул головой, сгоняя оцепенение:- Знаешь, иногда и сам не ожидаешь того, что получится из твоего желания… Кошка засмеялась, впрочем… Слыхали ли вы как смеются кошки? Это достойно упоминания!- …Да, люди частенько непоследовательны… Но ты же не станешь просить меня уйти обратно?- Ну что ты! Конечно, нет! Я очень рад тому, что ты пришла! – несколько смутившись запоздало вспомнил наш Хранитель о вежливости…- Ну, раз уж мы оба здесь, следует подумать, чем бы заняться. - Заметила Кошка, - Да, кстати, а как же тебя зовут? (К сожалению, эта часть разговора нам не известна. Известно только, что Кошка стала звать молодого человека Хранителем.)- …Хочешь, я покажу тебе свое любимое место, где я часто бываю? – спросила Кошка.- А разве ты здесь не в первый раз?- Ну что ты, конечно нет! Просто ты меня не замечал, а я очень люблю приходить сюда…И они пошли. За Кошкой еще некоторое время оставался мерцающий свет, поэтому молодому человеку несложно было идти по каким-то темным переходам и крутым лестницам. И вот в конце концов он почувствовал прикосновение ветра к своему лицу и вышел… на крышу. На самую высокую крышу этого района (если не всего города). Кошка уже сидела на краю, опустив хвост в светящуюся далекими огнями пропасть. Хранитель сел рядом и поболтал опущенными ногами.- А здесь здорово! – сказал он. – Смотри, вон там под нами звезды!- Да, а вон там - видишь, справа – моя звезда…- А расскажи, как там, на твоей звезде?- Конечно расскажу… Я много чего расскажу тебе, ведь ты и позвал меня для этого – чтобы узнать что-нибудь новое… Эта башня – лучшее во всем мире место, где можно рассказывать истории о жизни на далеких звездах или на такой же далекой отсюда Земле… Здесь ты не принадлежишь никому и нечему… Есть только ты и Вселенная, и вы будете рады получше узнать друг друга…- А ты?…- А я… А я помогу вам. Может быть, только для того, чтобы проложить мостик между человеком и Вселенной, и приходит в этот мир Лунная Кошка… И вновь на город опустилась ночь… И все вокруг спали, лишь Хранитель покоя, как ему и положено, не спал, тихонько напевая какую-то замысловатую, только что придуманную мелодию… Он сидел на крыльце и смотрел на луну – огромную, полную, сияющую в зените. «Полнолуние, - думал он, - а ее нет… А ведь могла бы придти! А я не хочу ее звать… Хочу, что б она сама… Впрочем переживу…» И мотив зазвучал несколько громче… и сбился, потому что исполнитель чихнул несколько раз подряд. «Ну неужели нельзя нормально поздороваться?! – Возмутился он. – Не обязательно совать свой грязный хвост мне в нос!» «Ну вот еще, - обиделась Кошка, я свой хвост мою чаще, чем ты свое лицо!» «А почему я тебя не вижу?» «А потому, что я сзади, глупый! – засмеялась Кошка. – Сегодня полнолуние – ночь, когда все лунные создания принимают свой истинный облик… В эту ночь мы можем быть только сами собой…» Хранитель быстро обернулся и увидел лишь кусочек промелькнувшего хвоста. «Ха! – засмеялась Кошка. – Не получится и не пытайся!» «Ну и ладно, не больно то и хотелось…» «Пойдем лучше на крышу…» И они вновь пошли по пустынным и гулким улицам ночного города. Хранитель шел чуть впереди, демонстративно отворачиваясь от идущей следом Кошки… Выйдя на крышу, он сделал пару шагов и замер, пораженный открывшейся ему картиной: вся крыша была залита голубоватым лунным светом (ему здесь ничего не мешало, все городские огни остались далеко внизу) и резкие, словно тушью отведенные тени разделяли крышу, делая ее похожей на замысловатое игровое поле… Кошка поднялась следом и остановилась за его спиной, когда он, посмотрев перед собой, увидел тень совершенно непривычных очертаний… «Кошка, что это? - Внезапно севшим голосом тихо произнес он. – У тебя… крылья?!» «Это не мои», - сказала Кошка и сделала шаг в сторону. И совершенно отчетливо на освещенной крыше он увидел тень своей фигуры… И крылья… «Но я ведь не лунный человек…» - сказал Хранитель. «Как не лунный? – Удивилась Кошка, - иначе я не пришла бы к тебе… А разве ты не знал, что у тебя есть крылья?» «Знал… Только давно… Я думал, их уже нет…» «Ну что ты говоришь глупости! Они никуда не деваются, просто, - горько сказала Кошка, - слишком часто нам приходится их прятать, даже от себя. И мы иногда забываем, что они есть… Не мы выбираем себе судьбу, нам приходиться жить с тем, что есть. Только иногда мы пытаемся сами убить свою душу, считая ее явным излишеством и помехой… А потом… когда мы уже вполне уверены, что она умерла, нам вдруг совсем неожиданно начинает хотеться летать… Вопреки всем и всему…» «Зачем ты говоришь мне все это?» - спросил Хранитель. «Затем, что если тебе когда-нибудь очень захочется полетать, ты знал бы, что у тебя есть крылья!» - ответила Кошка и подошла к краю крыши. И Хранитель увидел, что у нее тоже растут крылья, и она с ними похожа на диковинного зверя – грифона. Ему стало смешно от такого сравнения, и он фыркнул. Кошка обернулась и обиженно посмотрела на него. «Тебе смешно?! – сказала она, - А сам-то, сам-то, чистый ангел! Только что не белый…» И тут уже вдвоем они не смогли удержаться от смеха… А когда отсмеялись, то долго стояли на краю крыши глядя на сияющий город и думая о том, что как, оказывается, просто – один взмах крыльев – и ты летишь… Летишь в прозрачных потоках воздуха, то поднимаясь, то опускаясь; и весь город, с его повседневными заботами и делами остался внизу, в той, прошлой, вчерашней жизни… Хотя нет, он есть и в этой, сегодняшней, просто ко всему, что было, добавилась еще одна радость – ощущение полета и чувство, что вот здесь, рядом, стоит только повернуть голову, есть тот, кто понимает все, что ты чувствуешь в этот момент и до последнего оттенка разделяет твои чувства……И не было больше никаких преград между ними и небом… …Снова неотвратимо наступал вечер…Длинные тени деревьев тянули когтистые лапы, удлиняясь и подбираясь все ближе и ближе… Кошка вздрогнула… Застонала… Обессилено закрыла глаза. «Господи, - подумала она, - за что? Что же я могла сделать такого, чтобы заслужить все это?» Ее тело отчаянно болело, щекой она чувствовала лужицу собственной крови, которая все сочилась и сочилась не переставая из огромной раны… Вдобавок ко всему она лежала на жалких остатках того, что когда-то называли ее крыльями… Боль… Постоянная, изматывающая, безнадежно вечная… Но хуже всего были вечера… Через распахнутое окно в комнату проникали по-прежнему яркие лунные лучи и отбрасывали на полу перед ней пятно, до отчаянья похожее на знакомую лунную дорожку… «Ну пожалуйста! – молила она Бог знает кого. – Ну не надо хотя бы этого! Закройте ее! Уберите это чудовище с неба!» Эта боль была невыносимой – знать, что на том, другом конце лунной дорожки – пусто… Что оборвалась эта спасительная серебряная ниточка и в душе поселился холодный комок черной пустоты… «…Хранитель…- прошептала Кошка, кусая губы, чтобы не плакать. – Ох, Хранитель…» Длинная жгучая боль потери накрыла ее с головой… И, не выдержав этой боли, она в который раз ушла… от себя… от него… от мира……Ласковое теплое солнышко, узорчатые тени на земле, тишина и покой старого кладбища… медленно шла она между могилами, читая полустершиеся надписи… И вдруг сердце сбилось с ритма и тревожно застучало, откликаясь на полный неизбывной муки стон… Зов настиг ее неожиданно и она не сопротивлялась ему… Вот перед ней полуразрушенный склеп в готическом стиле и перевернутой пентаграммой на дальней стене… «Не ходи туда, туда нельзя,» - она отвела рукой тревожное предупреждение своего спутника. И поднялась внутрь… От злого черного глаза посередине стены исходила мрачная мощь… И как он разгневался, когда она прикрыла его рукой!… она слушала отчаянные жалобы того, кто лежал под разбитой могильной плитой и понимала, что даже если он и был при жизни виновен во всех смертных грехах, нельзя так измываться над ним после смерти… И она улыбнулась своей решимости помочь… И ставила преграду этим неудержимым темным потокам, и камни шевелились под ее руками, и длинная трещина рассекла стену – последнее усилие черных сил освободиться… И тонкий узор золотых нитей накрыл старую могильную плиту, и спустя какое-то время стали слышны и здесь птичьи голоса и шелест листьев… Спокойствие опустилось на склеп, и только за невидимой преградой у дальней стены бушевал и тщетно пытался вырваться мощный поток черной силы… А она сидела на скамеечке и светлая улыбка вдруг отразилась на ее лице… и тут же угасла: «Смотри, вон идет хранитель кладбища.» - сказал ее спутник. «…Хранитель…» - эхом отозвалось ее сердце, и старая боль пронзила ее с новой силой… Она закрыла глаза……Теперь она сама была этой самой черной силой – неодолимая, огромная волна влекла ее на своем гребне… И поднимаясь в ее душе злобная черная радость всевластья и вседозволенности – малейшее движение руки отзывалось страхом во всех встречных лицах… Она царила и правила, дарила и отнимала, ранила и убивала… И не было в ее сердце места ни жалости, ни сочувствию… Она шла, рассекая мир надвое этой черной волной, оставляя позади боль и ужас… Она смеялась… И тщетно пытались заткнут уши те, кто слышал этот смех… Она наслаждалась жестокостью и беспощадностью своих поступков и желаний – она была смертью……И вдруг – на мокром после дождя асфальте – отразилась выглянувшая из-за туч луна и к ней под ноги побежала лунная дорожка… И мертвое ее сердце вздрогнуло и разнесло по всему телу боль: «Хранитель…,» - выдохнула она и вся невыносимость этой потери заставила ее застонать……И этот мир не спас ее……Она долго бродила в каких-то чужих мирах, то призрачно нереальных, то живых и ярких; но где бы она ни проходила, находилось что-то, что вдруг опять и опять напоминало о потере……И она приходила в себя в своей комнате залитой лунным светом. «Нельзя убежать от себя,» - твердила она вновь и вновь; и не смотря ни на что, опять повторяла бесплодные попытки…В одно из таких возвращений она неожиданно ощутила не ставшую уже почти привычной пустоту, а чье-то присутствие там… далеко-далеко, на другом краю Вселенной, на том конце лунной дорожки… «Хранитель…» - почти не веря этому прошептала она и сделала попытку приподняться… Ей это почти удалось, но кратковременный успех даже не дал ей времени обрадоваться – она снова упала… «Я… Я должна… Я… Я смогу… Я… Да, Бог мой! Я хочу к тебе!» - и, собрав все свои силы, она отправила по лунной дорожке свою тень. И уже на пределе, услыхав слова Хранителя: «…Ты нужна мне!» Она вздохнула: «Я приду! Слышишь! Пожалуйста, ты подожди чуть-чуть, я обязательно приду!» - и потеряла сознание.…А когда пятно лунного света доползло до нее, то стало видно, что она улыбается – безмятежной улыбкой счастливого человека… «Знаешь, мой милый Хранитель, - даже во сне она не хотела расстаться с ним, - Нельзя исправить только смерть. А ведь мы пока еще живы!» …Кошка продолжала стремительно падать в черную бездну… Тьма поглощала ее, и вдруг… Она увидела глаза… Огромные, широко раскрытые, изумленные, знакомые любимые глаза…- Хранитель! – только и смогла прошептать Кошка.…Кошка очнулась. Вокруг по-прежнему было темно. Она лежала на руках Хранителя, и мягкие складки его черного плаща укрывали ее тело.- Предатель! – воскликнула Кошка. – Как ты посмел сделать это со мной!Она взмахнула лапой, и на лице Хранителя остался кровавый след. Он поднял голову, и она увидела слезы в его глазах.- Прости меня. – Прошептал он. – Я… Я просто хотел помочь другим…- Другим!!! – вскипела Кошка. – А обо мне ты подумал? Ты посчитал себя всесильным и всемогущим… Что ж, тогда вылечи это!Кровавая полоса пролегла по другой щеке Хранителя.- Я не буду делать этого, потому что я это заслужил. Эти раны останутся навсегда кровоточить на моем лице. Во всяком случае, до тех пор, пока я не заслужу твоего прощения. А сейчас… сейчас я подниму тебя наверх. И очень прошу, не бросайся сюда больше.- Интересно, а что мне может помешать? – с ехидством спросила Кошка.- Я. – Просто ответил Хранитель. – Я останусь жить на краю этой пропасти и если не смогу тебя удержать, брошусь первым.- Что это тебе даст? – удивилась Кошка.- Ничего… Мне ничего, но тебе будет мягче приземляться на мое тело. …Наступало утро и Кошка исчезла… …Тьма… Одна лишь тьма была вокруг. Кошка спала – впервые эта ночь была ей не в радость. Хотя нет, она ведь слышала Хранителя, она верила в свое спасение.…Кошка проснулась. Странное ощущение присутствия чего-то в ее комнате окутало ее. Обломанные крылья болели, но кровоточили уже меньше. Всем своим телом Кошка ощущала чье-то присутствие. Она повернула голову, пытаясь оглядеться, но вокруг было слишком темно, хотя… Что-то в углу у окна привлекло ее внимание – какое-то легкое покачивание воздуха. Кошка попыталась встать, чтобы зажечь свечу; но ослабленное, израненное тело не слушалось ее. И вдруг свеча вспыхнула сама. Кошка вновь посмотрела в угол. Казалось, что в этом углу ночь собрала всю свою черноту.- Так лучше? - услышала она тихий голос. Этот голос был смутно знаком, но…- Ты хотела свет, тебе так лучше? - вновь услышала она. Удивление и страх охватили ее.- Хранитель??? - неуверенно спросила она.- Да, ты так меня зовешь… - все так же тихо ответила тень.- Что значит: я так тебя зову? Что произошло? Почему ты черный? И как вообще ты появился здесь: я ведь не смогла зажечь свечу и луны нет?!! - выпалила Кошка.- Ну-ну, малыш, - улыбнулся он. – Сколько вопросов для меня одного! Я отвечу, но сначала нужно исправить это…С этими словами Хранитель шагнул к Кошке и провел над ней рукой. Волна тепла окутала Кошку, спокойствие и умиротворенность наполнили ее душу. Прикосновения не было, но всю эту волну эмоций Кошка ощутила каждым своим волоском. Кошка удивленно осмотрела себя: исчезли комки запекшейся крови, шерстка ее снова была пушистой и крылья, новые крылья были у нее за спиной.- Как?!! - удивленно воскликнула она. – Как ты все это делаешь???- Можно я сяду? - тихо произнес Хранитель.- Да, да, конечно…Он сел в непонятно откуда появившееся кресло.- Ты задала столько вопросов – он закашлялся – думаю, теперь можно на них ответить……Понимаешь, сейчас ты меня видишь таким, какой я на самом деле. Я – все и ничего. У меня много имен: одни из них я выбираю сам, а некоторые… Вот ты, например, назвала меня Хранителем… Мне нравится это имя. Я не знаю: почему ты назвала меня именно так, но это имя близко мне. Ты понимаешь? Никому я больше не позволяю ТАК меня называть, потому что «Хранитель» из их уст будет звучать не так, как из твоих. Они не знают почему! …Почему я в черном? Ну ты же знаешь, что больше всего я люблю тишину и покой. Этот цвет, точнее такая одежда, дарят мне это. Как я здесь появился без света? …Хм… Если я однажды прихожу в какое-либо место и мне там нравится, то я запоминаю туда дорогу и могу приходить без путеводителей. Конечно, если меня там хотят видеть. Мне не нужен свет – в темноте я себя чувствую гораздо спокойней и уверенней. К тому же я нужен тебе. Или я ошибаюсь? Мне хорошо с тобой и поэтому я здесь, но ты всегда можешь сказать мне, что б я ушел. И, я прошу, так и сделай, когда я тебе надоем. А крылья… Ты ж сама говорила: «главное – захотеть!» А я очень хотел, чтобы ты не испытывала боли. Надеюсь, что я смог помочь тебе. Киса, ты же для меня сейчас самое близкое и дорогое существо……Хранитель склонил голову и волосы, упав, закрыли его лицо. Кошка вспрыгнула к нему на колени и посмотрела ему в глаза.- Хранитель, а, Хранитель! – позвала она его и пощекотала хвостом ему нос.Он улыбнулся. Глаза его смеялись.- А ты помыла свой хвост?! Я же тебе уже говорил… - он засмеялся и откинулся в кресле, уворачиваясь от когтистой лапы. Кошка вскочила к нему на грудь:- Да я тебя щаз…- Ну ладно, ладно! – Смеялся он. – Просто я решил развеять обстановку, а то уж больно мрачна моя история.Он прижал ее к груди и потрепал за уши.- Пойдем ко мне в ости – ведь ты была у меня на работе, а дома – нет.- Но ведь луны до сих пор нет. – Попробовала возразить она.- Глупая! Я же тебе уже говорил – свет необязателен!- Для тебя – да, но я же Лунная Кошка!- O’Key, тогда я перенесу тебя. – Сказал Хранитель.Он укрыл ее плащом, и в следующий миг они уже были в его комнате.…На стенах и полках было много всего и Кошка удивленно спросила:- Зачем тебе весь этот хлам?- Это не хлам – это память. Все это мне очень дорого.- Прости…- Ничего, не все это понимают, но я не обижаюсь. Эти вещи представляют ценность для меня, а для других… Для других – это хлам.- Сыграй мне что-нибудь. – Попросила Кошка, заметив у стены старенькую гитару.- Конечно, но пойдем на кухню – чайник поставим. У меня есть вишневое варенье. Ты любишь?- А оно с косточками?- Конечно! Представляешь, как здорово сидеть у окна, пить чай, есть вишневое варенье, а косточками пуляться в окошко! – Хранитель засмеялся.- Но это же нехорошо! – Возмутилась Кошка. – Ты можешь попасть в прохожих! В конце концов, это просто ребячество!- Да, ребячество! Так хочется иногда побыть ребенком и поребячиться! Слишком редко я могу себе это позволить. А прохожие… «Подумаешь, отряхнулся и пошел дальше.»- Ты неисправим! – засмеялась Кошка. – У тебя настроение меняется как ветер.- Нет. – Вдруг совершенно серьезно сказал Хранитель. – Но… «когда я пьяная – я такая дура, такая дура» - он засмеялся.Кошка слегка стукнула его по затылку.- За что?! – Удивился он.- А что б не придуривался! Лучше смотри – у тебя чайник выкипает.Хранитель налил чай и достал банку с вареньем.…Они сидели и пили чай. И, странное дело, одежда Хранителя вдруг из черной стала белой… …Снова на неслышных мягких лапах своих совсем незаметно подкралась ко мне ночь… Сначала она подышала мне в затылок, тщетно пытаясь разглядеть, что там я такое пишу… Потом, тяжко вздохнув, она положила тяжелую голову мне на плечо, а ее лапа свесилась мне прямо перед глазами… И стало темно…Это была очень темная ночь – ночь новолуния… И еще хуже мне было от того, что не могла сейчас протянуться к знакомому уже крыльцу лунная дорожка… Какая дорожка без луны? «Эх, - подумала Лунная Кошка, - сейчас бы сюда хоть тоненький месяц, мне ведь большего и не надо…» Но ночь была безнадежно безлунной, что с нее возьмешь… И Кошка, вдруг позабыв, что она не волк, подняла мордочку вверх и… завыла… Правда у нее ничего не вышло – не предназначены кошки для вытья, им куда сподручней помурлыкать под чьими-нибудь нежными ладонями…«Хранитель, а, Хранитель! – Кошка послала мысль-зов. – Ты хоть вспоминаешь обо мне иногда? Мы так давно не виделись, я, знаешь ли, скучаю…» И Кошка попыталась посчитать: сколько ночей прошло с тех пор, как она в последний раз видела Хранителя. Лап явно не хватало… Она прибавила хвост, потом уши, а потом, устав от бессмысленных попыток, понуро побрела в дом… В доме тоже царила ночь – было темно и пахло звездами… Кошка подошла к окну и запрыгнула на подоконник. «Да что же это, что? Откуда взялась эта тоска?» Она замахала лапами, пытаясь, словно назойливую муху, прогнать невесть откуда наползшую на сердце грызущую темень. Тоска не уходила, напротив, обрадовавшись вниманию, она вальяжно расположилась прямо посередине и стала пухнуть от чувства собственной важности. Кошка упрямо взмахнула хвостом: «Нет уж, фигушки, я так просто не сдамся!» И пошла на кухню ставить чайник. Через пару минут она вернулась, неся в лапках свечу. Она улыбалась (Кошка, само собой…). «Нет, в самом деле, если сегодня нет дорожки для меня, то кто мне может помешать сделать дорожку для Хранителя?» - и зажженная свеча была торжественно поставлена на подоконник. Маленький огонек робко коснулся бархатного покрывала ночи, а потом, расхрабрившись, вспыхнул ярче, и тоненький лучик шустро рванулся вперед… Вместе с этим лучиком Кошка послала Хранителю мысль о том, как неплохо можно бы попить чайку с только что сваренным земляничным вареньем… Мысль Хранителю понравилась, потому что не прошло и нескольких минут, как он уже сидел рядом с Кошкой на подоконнике. «Ну что, киска, - спросил он, скучаешь?» «Ага, - вздохнула Кошка. – Некоторые совсем подзабыли про мое существование.» «Да нет, не позабыли, просто… У людей иногда бывает очень много забот…» «Ладно тебе, что я, не понимаю что ли? – сказала Кошка и посмотрела Хранителю прямо в глаза. – Только мне действительно очень плохо без тебя.» И они замолчали. Правда, это было совсем не тяжелое молчание, полное вынужденной напряженности. Оно окружило их теплым ласковым кольцом. И во этом кольце они чувствовали, как отступают куда-то и растворяются в пустоте горечь и боль, как тихие волны спокойствия слизывают с души казавшиеся такими важными тревоги и заботы… И вот наконец осталось только липкое дыхание ночного ветерка, да мерцание далеких звезд… Тишина окружила этот дом, и тишина уютно устроилась в их душах.«Мне кажется, нам пора пойти на кухню,» - улыбнувшись, сказала Кошка. И они пошли. Там на плите дожидался горячий чайник, а на столе стояла вазочка с земляничным вареньем. «А разве кошки любят варенье?» - удивился Хранитель. «Неужели же ты думал, что Лунной Кошке может понравиться какой-нибудь «Whiskas» или там «Kitekat»? Я, знаешь ли, много чего люблю…» «А, например, что?» - ехидно поинтересовался Хранитель. «Ну… Например… Я очень люблю собирать на какой-нибудь солнечной полянке землянику! А еще лучше – грибы…» «Ну да, ну да, - обрадовался Хранитель, а потом менять все это на мечту всех кошек – «Pedigree Pal»!» Кошка сердито взмахнула хвостом и, не успевший увернуться, хохочущий Хранитель от удара рухнул на ближайший стул. «Да ладно тебе, не обижайся,» - отсмеявшись, сказал Хранитель. Кошка в ответ только молча, но весьма многозначительно провела перед глазами Хранителя лапой с выпущенными когтями.А потом они пили чай с земляничным вареньем и говорили о грибах, ягодах и прочих прелестях летних лесов и полянок…А еще позже они, свесив ноги, сидели на подоконнике, и между ними, склоняя свою яркую головку то к одному, то к другому, горела свеча. А когда уже начинало светать, и тоненький лучик свечи почти затерялся в рассветных лучах, Хранитель вернулся к себе, пообещав Кошке хоть изредка вспоминать о ней среди своих забот и радостей… …И снова на город опустилась ночь, и снова лунная дорожка привела Кошку к Хранителю… «Здравствуй! Знаешь, я так скучала по тебе! Ведь для тебя не секрет, как это плохо, когда лунная дорожка, таинственный путь от твоей души, ведет в никуда. А теперь у меня появился ты – хранитель второго конца моей лунной дорожки…» «Это не слишком почетная должность…» - улыбнулся Хранитель. «Конечно, - согласилась Кошка, - почета маловато, зато – сколько хлопот!» Они засмеялись. «В прошлый раз ты рассказал мне о Храмах. А у меня немного по-другому. Когда я влюбляюсь, я строю Дворец. Вот только почему-то никто из претендентов на престол не поднялся выше министра. Большинство застревали в дворниках – они не умели даже найти дверь. А когда Дворец пустеет, я зажигаю камин в тронном зале и сжигаю Дворец. Вместе с собой. Ведь ты же знаешь – у кошек девять жизней. А потом на моем хвосте остается черная полоска…» «Ну, у тебя такой длинный хвост, - заметил Хранитель – на нем уместится много полосок…» «Места-то может и много, да вот жизней-то осталось всего – ничего…» «А что ты будешь делать, когда останется всего одна, последняя?» - заинтересовался Хранитель. «Может быть эта и есть последняя, я ведь не знаю. Мы, кошки, не умеем оглядываться назад.» «А если ты влюбишься?» «Какой ты смешной! - засмеялась Кошка. – Разве мы, кошки, можем жить без любви? Знаешь, я никогда и ни за что не откажусь от любви; даже если это будет самое безответное и несчастное чувство! А любовь – ты ведь знаешь – она всегда первая и единственная.» «Но…» «Погоди, я знаю, что ты потерял любовь. И я знаю, поверь, как это больно. Только я не буду тебя жалеть, тебе это ни к чему. Просто я уведу тебя сегодня в место, где тебе станет немного легче, хотя бы на эту ночь.» «А разве бывают такие места?» - спросил Хранитель. «Да, - тихо сказала Кошка, - может быть. Пойдем.» И они вместе шагнули на лунную дорожку. Она привела их на скалистый берег моря, в маленькую бухточку, берега которой заросли мягкой высокой травой. «Что это?» - спросил Хранитель, усаживаясь на замшелый валун. «Это место, где живет моя к тебе любовь,» - сказала Кошка. «Что?!» - Хранитель вскочил, явно собираясь убраться подальше. «Погоди, - засмеялась Кошка, - ты явно не понимаешь. Или, говоря «любовь», ты имеешь ввиду лишь страсть? Это смешно! Любовь многоликое чувство: она бывает страстной, бывает братской, бывает родительской, да мало ли еще какой… А мы, кошки, обладаем даром и еще одной любви. Мы приходим к людям, чтобы облегчить их боль. Потому что когда уходит любовь, человек становится одиноким и заброшенным; и неважно, сколько людей вокруг него. Люди, даже если они очень близкие, - всего лишь люди. И не всегда хотят знать о том, что творится у тебя в душе. А для нас, и сейчас для меня, нет ничего важнее, чем дать почувствовать тебе, что ты не одинок. Что есть кто-то, кто хочет, слышишь, хочет разделить твою боль. Я отдам тебе всю душу, все, что есть у меня лучшего. Закрой глаза, пожалуйста». Хранитель послушно опустился на траву и закрыл глаза. И тут же легким покрывалом его окутала музыка. Он не смог бы сказать, что это были за инструменты и кто на них играл… Чьи-то далекие голоса пели о земле, где встает солнце и где цветущие деревья роняют тебе на ладони душистые лепестки. И он чувствовал на ладонях эти лепестки, и подносил их к лицу, и вдыхал легкий пьянящий запах… А потом голоса пели о светлых рощах, где в кружеве листьев заблудились солнечные зайчики, а в высокой траве стрекочу кузнечики, лишь оттеняя стоящую вокруг тишину… И он чувствовал тепло солнца на своем лице, и мягкие прикосновения тонких веточек, и тонул в бесконечной светлой тишине… А потом голоса пели о далеких заснеженных горных вершинах, куда не ведут тропы, где снег и лед, перемешавшись с камнями, образовали непрочные мостики, по которым рискуют ходить лишь люди с бесстрашными сердцами… И он чувствовал, как из последних сил, цепляясь за обледенелые камни сбитыми в кровь пальцами, он ползет по почти отвесному склону; и как срывается в пропасть камень под его ногой, но он рукой схватился за уступ, и вот он – на вершине! И не хватает дыхания, чтобы вдохнуть этот ледяной, прозрачный воздух победы; и не хватает рук, совсем чуть-чуть не хватает, чтобы дотронуться до синего купола неба!.. А потом голоса пели о тайнах морского дна, скрытых в синих глубинах безмолвной, непонятной жизни… И он уже плыл под водой, лишь слегка удивляясь возможности спокойно дышать и следил за грациозными движениями рыб и за неспешными передвижениями донных жителей… А потом… Еще долго пели голоса, и он путешествовал по всей земле, и в его душе оставался свет березовой рощи, и запах цветочных лепестков, и плавность подводных движений… А потом… Потом теплые, ласковые волны, нежные, как теплый ветерок, омывали его душу. Они смывали всю накопившуюся боль, усталость и страх, они бережно освобождали душу от наросшей на ней корки потерь, бед и разочарований… Они несли с собой тихий, приглушенный свет, и согревали своим теплом, и баюкали его душу нежностью и лаской… А Кошкин голос говорил ему что-то тихо и нежно, но он не слушал… Он вспоминал, что это значит – жить… Он… Оживал… И в его душе оживали и нежность, и ласка, и страсть, и азарт, и все те тысячу чувств и оттенков, из которых складывается жизнь. Она была снова яркой и многогранной, она сияющим кристаллом лежала у него на ладонях и свет, струящийся сквозь кристалл, был светом радости и счастья……А когда он открыл глаза, он снова сидел на пороге своей мастерской, и в ладони держал сияющий многогранник… …Наступал вечер… За окном медленно опускались сумерки, а Кошка сидела перед зеркалом и, высунув от усердия кончик языка, проводила кисточкой тонкую голубую полоску по своему уху. Закончив, она повернула голову и, скосив глаза, с удовлетворением увидела, как изящная голубая линия подчеркивает чуткую настороженность силуэта… «Интересно, - вдруг подумала она, - а заметит ли он мои старания?… У людей вообще какие-то странные понятия о красоте… в особенности кошачьей…» И она задумчиво вытянула перед собой пушистую лапку, полюбовалась на нее несколько секунд, а потом еще раз вылизала и без того чистую шерстку… «Ну, - вздохнула она, выглянув в окно, - пора!» И, подхватив по дороге огромный полупрозрачный цветок, спрыгнула с подоконника……Хранитель сидел на крыльце, вытянув ноги и прислонившись к косяку. В руке его тлела недокуренная сигарета. Вдруг стремительная тень промелькнула мимо него и материализовалась рядом в темный кошачий силуэт. «Привет!» - растеряно сказал он. Меньше всего он ждал ее визита в эту безлунную ночь… «Привет! – улыбнулась Кошка. – Я пришла поздравить тебя. У тебя ведь сегодня День Рожденья?» «А… Да уж, есть такое дело…» - удрученно пробормотал Хранитель и тяжело вздохнул. «Я не отниму у тебя много времени,» - сказала Кошка и посмотрела на окно, из которого доносилась громкая музыка и чей-то смех… «Да нет, что ты! Я в самом деле рад тебя видеть, только немного устал уже от этого праздника,» - спохватившись сказал Хранитель. «Я и вправду только на минутку, мне просто очень захотелось поздравить тебя. И вовсе не потому, что ты стал на год старше, а потому, что не так много лет назад ты появился на этом свете и мир стал прекраснее. Я хотела сказать тебе – спасибо, что ты есть! Именно такой, именно здесь и именно сейчас! Я благодарна тебе за то, что ты позволяешь мне быть рядом с тобой… Я хочу, чтобы ты знал – без тебя моя жизнь потеряла бы что-то очень ценное для меня…» Кошка замолчала. На колени Хранителя упал хрупкий белый цветок… Он взял его и поднес к лицу. «Спасибо,» - пробормотал он, смутившись. В таких случаях всегда трудно что-либо ответить, но Кошка и не ждала его ответа, она продолжала: «Знаешь, я очень долго думала, что я могла бы подарить тебе. У тебя много друзей и знакомых, они наверняка уже пожелали тебе всего, что только можно представить и подарили целую кучу подарков. А мне хотелось чего-нибудь необычного… И тогда я вспомнила о том, что никто не знает, что же для человека важнее всего на свете. Только он сам может решить, чего же ему хочется. И я поняла…» Она опять замолчала, и Хранитель в недоумении повернулся к ней. И увидел, как она нетерпеливо взмахнула лапкой; и в ответ на этот жест тучи над их головами лениво подвинулись, открыв маленький кусочек чистого неба. «Смотри, - сказала Кошка, показывая туда, - видишь эту звезду?» Хранитель утвердительно кивнул. «Это моя звезда. А сейчас я хочу подарить ее тебе. Скажи ей свое самое заветное желание и она исполнит его.» «Но…» «Да, когда ты загадаешь желание, она упадет, чтобы осветить путь к тебе твоей мечты, но это не важно. Я хочу, чтобы твое заветное желание исполнилось.» «Но… Я не могу принять такой подарок,» - сказал Хранитель. «Нет, можешь. Потому что он – от чистого сердца. Я действительно хочу, чтобы ты мог исполнить свое желание! Хранитель отвел глаза и вздохнул. «Спасибо тебе! – сказал он. – Знаешь, мне совсем не хочется возвращаться к гостям. Пойдем, прогуляемся по крышам?» Но Кошка только улыбнулась и покачала головой: «Нет, там твои друзья и они ждут тебя. Я и так задержала тебя непозволительно долго… Прощай! Впрочем, что это я? Я ведь еще приду, да и у тебя есть дорожка к моему дому! Так что, до свиданья!»Хранитель достал новую сигарету и щелкнул зажигалкой. И в неверном свете маленького огонька он вдруг увидел совсем близко зеленые кошачьи глаза, полные грусти; и почувствовал на своей щеке легкое прикосновенье чего-то очень мягкого и пушистого… Спустя мгновенье Кошка исчезла……А Хранитель поднял голову и посмотрел на подаренную ему звезду… …И снова ночь, надев свои черные бархатные тапочки, незаметно подошла вплотную… Кошка уже давно дожидалась этой минуты. Она распахнула окно и прыгнула на отсвечивающую голубизной лунную дорожку…С крыльца Хранителя сегодня опять было видно во всей красе ледяное звездное небо. И они сидели вдвоем и молчали… им было о чем помолчать вместе… А потом Кошка прервала поток своих мыслей и повернулась к Хранителю.- Ты хотел, чтобы я рассказала о звездах? Слушай…Звезды… Это, понимаешь ли, такие штуки… Когда где-нибудь рождается человек, то вместе с ним рождается и его звезда – целый мир, солнечная система с населяющими ее народами, с планетами и спутниками… И этот мир начинает жить по законам своего хозяина – если ему весело, то на его планете происходит веселье: праздники, карнавалы – радость живет везде. Если ему грустно, то и жители его звездной системы грустят, а за окошками у них идет серый унылый дождь…- А если он влюбится? – с интересом спросил Хранитель.- Ну… Тогда на его планете наступает сексуальная революция… И всем просто не терпится тоже в кого-нибудь влюбиться… И браки, заключенные в это время, бывают самыми счастливыми. А если он вдруг разозлится, то на его планете тут же вспыхивает война. Ни одно его, даже самое маленькое, чувство не остается без последствий возле его звезды. От того, каким будет этот человек, зависит судьба его мира – станет ли он цивилизованным, или его народы до конца будут махать каменными дубинками… Чем сложнее человек, тем сложнее устроена и жизнь возле его звезды – там может быть всего одна планета, да и та заселена лишь лишайниками, а может быть их штук двадцать; и семь или восемь из них имеют вполне развитые цивилизации… Вот вспомни, было ли у тебя когда-нибудь, что тебе вдруг непонятно чего хочется? С одной стороны тебе хочется погулять, но с другой стороны – под рукой интересная книжка, и вообще, если подумать, то в глубине души тебя мучает тоска, а вообще неплохо бы и перекусить… Это все твои планеты хотят от тебя чего-то одновременно…- Слушай, а что будет с ними, если я умру? Им придется исчезнуть тоже?- Совсем необязательно. Это только у слабых людей их звезды гаснут сразу за их смертью. А если ты сильный, то рожденные тобой миры могут жить еще очень долго… К тому же не только с рождением можно получить звезду. Некоторым людям удается самим зажигать звезды. Только для этого человек должен испытывать очень сильные чувства. Причем ни зависть, ни жадность, ни злость, ни гнев никогда не зажгут звезды. Чаще всего звезды зажигает любовь. Когда два человека чувствуют в унисон. Тогда может возникнуть резонанс и – вспыхивает звезда. Правда такая любовь встречается очень-очень редко… Да и совсем не всякий способен на такую силу чувств… Ведь потом эта звезда останется связанной с тобой на всю жизнь…- Да-а-а-а…, - задумчиво протянул Хранитель, - слушай, а наша звезда, наше Солнце – оно тоже чье-то?- Конечно, - засмеялась Кошка, - на свете нет ничейных миров. И наш мир тоже отраженье чьей-то личности. И, может быть, в какую-то минуту ему захотелось чего-нибудь чудесного – и мы с тобой встретились…- А вдруг ему расхочется этого самого чудесного – так мы что, должны будем расстаться?- Ну что ты! Ни один хозяин не может полностью контролировать свой мир. Это только иногда нашими поступками управляет неизвестно что, что мы иногда называем «судьба», иногда «случай», иногда еще как-нибудь. Но ведь ты же не будешь говорить, что вся твоя жизнь проходит только по воле случая, и все твои желания ничего не значат? Мы с тобой ведь могли бы никогда не встретиться – это правда. А вот захотим ли мы расстаться – зависит только от нас с тобой…- Слушай… А вдруг сейчас этот человек при смерти – мы что же, тоже должны будем погибнуть?- Нет! Во-первых, у него время идет совсем не так, как у нас – что для него секунда, для нас иногда тоже может быть секундой, а иногда – целым тысячелетием… А, во-вторых, по-моему, этот наш «хозяин» не так уж плох, чтобы мы не могли надеяться на жизнь после его смерти…Хранитель выглядел очень задумчивым… Кошка посмотрела на него, а потом вдруг лизнула его щеку и потерлась об него…- Что ты загрустил? Это же все только мои глупые мысли… О чем не подумаешь, сидя вечером у окна в гордом одиночестве…- Почему в одиночестве? – удивился Хранитель, - Ты приходи ко мне, я буду рад тебя видеть!- Конечно, приду! Знаешь, у тебя удивительно ласковые руки – мне очень нравится их прикосновения… - Кошка смутилась и тут же исчезла, едва успев сказать: «Счастливо, Хранитель!» …Ночь… Наконец-то! Кошка подставила пылающее лицо прохладной темноте, ласково укрывшей лицо… С каким нетерпением Кошка ждала этой ночи – каждая клеточка ее тела, каждый нерв отзывался неистовым безумием на призыв приближающейся минуты… Кошка дрожала в нетерпении, лицо ее горело, она мерила шагами свою небольшую комнату, не в силах усидеть на одном месте. Она задыхалась… И срывала с себя все, что мешало дышать… Все, что было на ней надето – ее тело требовало свободы, оно жаждало прикосновений прохладного воздуха, пусть и не остужающего жаркую волну, захлестывающую изнутри, но хоть немного дающего облегчение… Кошка закрывала глаза, пытаясь хоть немного придти в себя, но лишь яснее слышала она страстный призыв, пронизывающий ее насквозь – призыв полной луны, огромным огненным шаром висящей в небе……Не всегда, ох, не всегда наступала эта минута, но если уж она приходила, то Кошка не могла, да и не хотела, ей сопротивляться. Где-то далеко чуть слышно часы пробили двенадцать и возбуждение Кошки достигло предела… Изнутри, из каких-то темных глубин подсознанья горячим потоком поднималась сила. Темная, дикая, неукротимая как цунами. Огромная волна ее грозила захлестнуть весь мир и утонуть в хаосе огненного бешенства… И на гребне этой волны, на вершине этой безумной силы летела Кошка, расправив свои крылья… Она парила над миром, который вот-вот должен был содрогнуться от удара этой чудовищной волны… НО… Кошка совсем не хотела его гибели.…Легкое движение крыла…и волна чуть сместилась… Лишь едва, но этого хватило, чтобы, низвергнувшись, она не накрыла мир, а прошла сквозь… Глубже и глубже… И Кошка летела впереди нее, вместе с ней, чуткие крылья управляли этим движением… Они стремились к самым глубинам подземного мира, туда, где извечно и непреложно царствует Тьма, где ни одному человеку не под силу понять, что есть Добро, а что – Зло… Но Кошку не занимали эти вопросы… Она летела, на грани страсти и безумия, как тонкая звенящая струна, как стрела, рассекающая надвое ткань этого Мира… Она несла в себе Силу, она несла в себе Страсть, она была наделена Властью… И это пело в ее глазах, это отражалось в ее движениях. Никто не хотел встречаться с ней, никто не мог вынести ее взгляда… Какая-то непонятная живность в страхе разбегалась с ее пути, никого, никого не было с нею рядом, когда она неслась в упоении своей силой навстречу Тьме. Все дальше и дальше она летела, все меньше и меньше жизни было там… Темные ледяные пространства пересекала она, даже не взглянув, она оставляла за спиной мрачные ледяные скалы, на которых раньше оставляла она куски своей души – теперь она была выше их… «Дальше… Дальше… Дальше…» - Билось в ее сердце… И она летела и летела, в неистовом стремлении вперед, к самому сердцу этого черного мира, к вечно живому черному огню Тьмы, той, что не будучи Злом, всегда им называлась… И в сердце Кошки тоже бился кусочек этого странного огня – она принадлежала к Детям Тьмы, вечным изгоям солнечного мира.…Звезды зажигались на кончиках ее пальцев и гасли, не прожив и нескольких секунд… Золотистое сияние разгоралось в ее глазах – отражение золотого огня Мудрости… Кошка летела вперед, навстречу своей судьбе, навстречу тому, что могло ждать ее там, там, куда она вечно стремилась… И сердце ее замирало от страха, замирало от отчаянья, глухого и безнадежного – она так боялась встретить там пустоту… Она не могла, не могла, не могла больше выносить этого дикого одиночества – она верила, что должна встретить здесь того, кто как и она – несет в себе Силу и страсть этого живого, но никому невидимого мира…Она падала в пропасть, имя которой – боль… Она несла в себе Силу, имя которой – жизнь……Она вновь была в этом мире, своем мире Тьмы и Света – темного света… Она остановилась и, не в силах справиться с собой, прижала руки к губам. Она замерла, слыша в гулкой тишине лишь биение своего сердца… Прислушиваясь, она даже закрыла глаза……И вдруг – сзади раздался еле слышный шорох… Ее сердце провалилось куда-то, а потом бешено застучало – она мгновенно обернулась на звук..…И увидела глаза… Огромные, широко раскрытые, изумленные – знакомые, любимые глаза…«…Хранитель…» - только и смогла прошептать Кошка… А больше и не нужно было слов… …Темнело. Все гуще становились за окном тени, вот уже и черные ветви деревьев стали неотличимы от холодного ночного неба… Луны не было – какая луна, если новолуние?.. Кошка сидела в кресле возле окна и смотрела на улицу. В комнату тоже заползали длинные языки темноты, сначала устраивались по углам, а потом заняли всю комнату. И на душе у Кошки становилось все сумрачнее… Что-то тяжелое, холодное, как принесенный с зимней улицы булыжник, прижимало ее к земле. Она отчаянно хотела туда – в уютную, ставшую уже родной, комнату. К Хранителю… Но – знала, что сегодня ему не до нее, ей сейчас там нет места… Даже самые близкие люди имеют право на одиночество. И Кошка маялась… То прижимала горячую щеку к стеклу, то пыталась свернуться клубочком в кресле, то соскакивала с него и мерила шагами комнату… Ей было больно – ей было очень больно – она чувствовала безжалостную черную тень, уже вплотную подошедшую к Хранителю. И она была бессильна… Как тяжело сознавать, что ты, такой сильный, такой умный, так хорошо могущий вообразить все, что угодно, вдруг оказываешься бессилен в тот самый, единственный момент, когда ты готов отдать все, что угодно: свое счастье, свою жизнь, свою кровь капля за каплей за то, чтобы черная тень оставила дорогого тебе человека… Когда твои руки пусты, потому что некому отдать все твои дары, чтобы вымолить, выпросить, выплакать жизнь того, кто дороже самой себя… Кошка добралась до самого темного угла и замерла там, сжавшись в комочек. Она глубже и глубже опускалась в яму, имя которой – отчаянье. «Нет, нет, нет!» - отдавалось у нее внутри на каждый стук сердца… Темно было вокруг и так же темно было у нее на душе. Казалось, она уже и дышать не может под этим грузом… «Что это я?! – что-то распрямилось внутри, как до отказа сжатая пружина, - Черт! Надо же, как дура исстрадалась над тем, что вилами по воде писано! Пошли все вон!» По старой привычке пинками разогнала она черные мысли. «Глупо стонать о том, что еще не случилось и, дай Бог, не случится, потому как у моего Хранителя есть я; а я сделаю все, чтобы отвести от него черную тень!» И Кошка выпустила когти и со всей силы полоснула ими по стене. На обоях остались четыре глубокие борозды. «Ну что ж, пора.» - и Кошка не раздумывая, закрыла за собой дверь. Перед ней лежал ее личный путь вниз – лестница, ведущая, казалось, в самое сердце земли. Она спускалась очень долго, с каждым шагом расставаясь с чем-то, освещавшим ее жизнь… Постепенно не осталось в ее душе ни одного лучика света – ни радости, ни счастья, ни любви… Душа ее стала темна и спокойна, как воды подземного озера… Впрочем, сначала там еще была рябь: какие-то стойкие эмоции оставались с ней. Но потом все успокоилось – понемногу она потеряла представление о том, где она, что она; только одно оставалось – «Я должна сделать это.» - холодным просверком в полной темноте ее сознания.…И вот ступени закончились. Она была здесь не в первый раз, но впервые пришла сюда без зова. Невидимые двери раскрылись перед ней и она окунулась в тяжелое медленное озеро темноты и тлена. Молчаливое присутствие той, к которой она пришла, сбило сердце с ритма и перехватило дыхание… Все мысли Кошки были тут же прочитаны, и душа ее была открытой книгой для Властительницы Тьмы. И, как и раньше, она снизошла до разговора с Кошкой. «Ты хочешь слишком многого, не в силах жителей земли исполнять такие желания…» - слова придавили Кошку как многотонный грузовик. «Поэтом я здесь, - тихо сказала Кошка, глядя прямо перед собой, - что ты хочешь за его жизнь?» Темнота улыбнулась Кошке мертвой, безжалостной улыбкой: «У тебя и нет ничего!» «Нет! Ты знаешь, что это не так! Иначе бы ты и не говорила со мной. Я знаю, чего ты хочешь! Помнишь, очень давно, когда я в первый раз просила у тебя жизнь любимого, ты отдала мне ее. Отдала в обмен на мою любовь. Ты думала, что наказываешь меня за дерзость, но – он ведь до сих пор жив! И это моя награда! А теперь… Да… Я стала старше – я знаю, какую цену ты возьмешь с меня. Я знаю, что потеряю его – моего Хранителя! И что он никогда уже не скажет мне: «Я тебя люблю!» Я отдаю тебе мою живую, горячую любовь – я отдаю ее из мира жизни, счастья и света тебе – пусть она станет горечью и ядом для меня! Пусть не будет ничего, о чем я мечтала – только, пожалуйста, пусть он живет! Пусть живет и будет счастлив, хоть и без меня! Я отдаю тебе самое дорогое, что у меня сейчас есть – свою любовь и надежду на счастье. Возьми! Возьми… И пусть уйдет из его жизни Твоя тень!» Долгое молчание было ответом Кошке, а потом тихим, тяжелым шелестом легли ей на плечи слова: «Пусть будет так! В обмен на жизнь твоего любимого, я забираю твою любовь – он будет жить, но никогда не будет любить тебя! Теперь твоя любовь принадлежит мне, только черные цветы печали и отчаяния будут цвести на ветвях в твоей душе! Уходи! Я исполнила твою просьбу, уходи!»Кошка повернулась и вновь прошла через невидимые двери, разделяющие миры живых и мертвых… Она поднималась по лестнице и потихоньку к ней возвращались утраченные эмоции. Только теперь она никак не могла понять – то ли ей радоваться, что Хранитель останется жить, то ли печалиться тому, что все мечты так и останутся мечтами… Она вздохнула, и махнула лапой на свои сомненья. «Главное – что он будет жить. А дальше будет видно,» - легкомысленно решила она и пошла спать. …Была ночь. Хранитель спал, подложив, как ребенок, ладонь под щеку… Ему что-то снилось, он вздрагивал во сне и тогда из длинных царапин на его щеке стекали капельки крови…Кошка бесшумно приземлилась на подоконник, потом мягко спрыгнула на пол. Тихонько подошла она к кровати и замерла, глядя на спящего Хранителя…«Любимый! Мне жаль, что я ранила тебя, - прошептала она почти неслышно, - я не хотела причинить тебе боль, даже в ответ на боль, которую ты причинил мне…» Она опустилась на колени и протянула передние лапы к глазам Хранителя, остановившись в сантиметре от них. «А теперь ты будешь спать, и видеть хорошие сны, и не проснешься до утра.» - Кошка повела лапами в разные стороны, замыкая круг заклинания. Хранитель вздохнул во сне и улыбнулся.«Мой милый! Если бы ты знал, как я люблю тебя! – подумала она. – Как глупо было быть такой несдержанной! Ну ничего, теперь я попытаюсь исправить то, что наделала.» Она легко провела лапкой по его волосам, потом прикоснулась к лицу… Она тихонько гладила его по лицу и шептала ему на ухо что-то нежное и ласковое… Он спал. И не слышал ее, только улыбался. И улыбка становилась все светлее… Кошка наклонилась и прикоснулась губами к царапине на его щеке. И там, где его лица коснулись ее губы, царапина исчезла… Она целовала его еще и еще, до тех пор, пока от следов ее когтей ничего не осталось… Тогда она поцеловала его в последний раз и выпрямилась. Взгляд ее был грустным и несчастным. «За что же это? За что?!» - подумала она и снова ее охватило безнадежное, безысходное горе потери.«Спи, спи, мое солнышко, милый мой Хранитель! Мое сердце, моя душа, мое счастье – в твоих руках… Я люблю тебя! И пусть теперь тебе это все равно, я буду рядом. Я хочу, чтобы ты был счастливым, любимый! Я буду рядом всегда, когда это будет тебе нужно, потому что у меня нет никого дороже тебя!» Кошка опустилась на пол и свернулась клубочком возле кровати Хранителя. Она лежала в темноте, слушала его ровное дыхание и думала о чем-то грустно улыбаясь……А потом она как тень растаяла с первыми рассветными лучами; так что Хранитель, когда проснулся не смог найти объяснение странному исчезновению царапин… …Хранитель проснулся от того, что нахальный солнечный зайчик бродил по его лицу. Он потихоньку приоткрыл глаза и увидел окно, а на подоконнике – Кошку, сидящую спиной к комнате. В руке она держала зеркальце и делала вид, что красится. Однако в зеркальце отражался ее любопытный смеющийся глаз. Она заметила, что Хранитель проснулся, но даже не пошевелилась, только слегка повернула зеркальце и ничего, кроме стены, там не стало видно……А Хранителю совсем не хотелось вставать. Под одеялом было тепло и уютно, а морозные узоры внизу окна заставляли подумать о том, что так уютно далеко не везде. Хранитель закрыл глаза и улыбнулся. Ему было хорошо. В комнате пахло только что сваренным кофе и теплыми булочками, магнитофон в кухне издавал какие-то трудно идентифицируемые, но вполне приятные, звуки, а утреннее солнышко зажигало в диковинном саду на стеклах золотые искорки. Казалось, что мир был создан только что и только для них…Кошка нетерпеливо постукивала хвостом, а потом не выдержала, повернулась и тихо спрыгнула с подоконника. Хранитель чуть-чуть приоткрыл один глаз, любопытствуя, что же она собирается делать, но Кошки не увидел и от удивления открыл сразу оба глаза. И увидел, что комната пуста. Кошки нигде не было. «Странно,» - подумал Хранитель, но, пожав плечами, оставил эту загадку без внимания. А через несколько секунд он услышал в кухне легкий звон фарфора и понял, что его уже там ждут.Когда он зашел в кухню, то там почти все было так, как он ожидал: и стол, накрытый к завтраку, и солнце в окнах, и Кошка… Только вот она явно не собиралась есть – она сидела отвернувшись от стола, забравшись с ногами на скамейку и положив подбородок на колени. Ее взгляд был внимательным и серьезным. Он так явно не совпадал с настроением этого утра, что Хранитель спросил: «Интересно, а о чем ты думаешь?» «Интересно, - невежливо ответила Кошка вопросом на вопрос, - а ты всегда начинаешь утро с таких загадочных вопросов?» «Нет, - Хранитель улыбнулся, - обычно утро я начинаю с молчания.» «А-а! – воскликнула Кошка, - Похоже мне еще сегодня повезло!» «Ага, - легко согласился с ней Хранитель, беря с тарелки булочку, - что-то я сегодня удивительно разговорчивый.» Кошка улыбнулась ему одними глазами и повернулась к столу и повернулась к столу. И было что-то в ее движении, что насторожило Хранителя и заставило внимательно посмотреть ей в глаза. «Так что же с тобой?» - и уже огонек беспокойства передался ему. «Я боюсь.» - Кошка смотрела на него беспомощно и грустно. «Чего?!» - удивился Хранитель. «Ты только не смейся, пожалуйста, - ее голос был тихим и нерешительным, - я очень боюсь, что ты сейчас исчезнешь, просто растаешь, как сон…» «Ну что ты! – Хранитель улыбнулся и сел рядом с Кошкой – Смотри! Разве это сон?!» Он погладил ее за ухом и тихонько прижался щекой к ее мягкой шерстке. «Нет! – сказал он. – Я – не сон! Почему же ты боишься?» «Просто… Утром тебя никогда не было… А теперь… утро… и ты…» «Ну и что?! А было время, когда ты меня и вовсе не знала, так что ж? Все меняется…» «Да. Я знаю. Только… Я… - Кошка пыталась и никак не могла объяснить, что же она чувствует. – Пожалуйста!… Не исчезай…» Да с чего ты взяла, что я собираюсь исчезнуть?! – вконец рассердился Хранитель. – Что это тебе пришло в голову?!» «Не знаю…» - Кошка вздохнула и подняла глаза. В них была такая беспросветная тоска, что Хранителю захотелось стукнуть ее посильнее, чтобы не маялась дурью. «О! Знаю! – сказал он. – Мы сейчас пойдем гулять!» И вдруг ему на глаза попались часы, стрелки на которых угрожающе приближались к моменту, когда он должен быть совсем в другом месте… А Кошка смотрела на него и уже начала немного улыбаться…«Знаешь…» - нерешительно начал он. «Знаю, - вздохнув, сказала она. – Ты хочешь сказать коронную фразу о том, как тебе хорошо со мной, и как бы ты хотел еще здесь побыть, но… Я права?» «Права,» - вздохнул Хранитель. «Но ведь ты вернешься?» - Кошка, кажется, действительно сомневалась в ответе. Вернее в его правдивости. «А я когда-нибудь врал? Сказал – вернусь, значит – вернусь.» «А знаешь, я ведь все время буду ждать тебя, и каждый миг будет растягиваться в месяцы… Я хочу, чтобы ты знал – ты мне нужен. Все время. Всегда. Какой бы ты ни был: грустный, веселый, уставший, раздраженный – любой! Приходи ко мне, я буду очень ждать! Не тогда, когда ты решишь, что уже вполне терпим в обществе, а когда ты захочешь быть один… Помни, что для меня нет большей радости, чем твой приход. А еще береги себя. Береги как следует, потому что если с тобой что-нибудь случится, я боюсь, что не смогу этого пережить. Я люблю тебя!» И Кошка поцеловала Хранителя…А потом он все-таки исчез… А она сидела на подоконнике и, как и обещала, уже ждала его. Потому что уходя, он уносил с собой ее сердце – а что за жизнь без него?…

http://spirtovcka.narod.ru/skazka.htm

Всем спасибо, ДА ОБОЙДУТ ВАС НЕВЗГОДЫ.

ЭТОТ ДНЕВНИК ПРОСУЩЕСТВУЕТ ЕЩЕ ПАРУ ДНЕЙ