(Последние часы моего последнего вечера.
Я сама так решила, и поделать тут нечего.
Последняя пара часов до казни?
До начала конца? Взаимной мерзости и неприязни?
А может быть, до пресловутой сбычи мечт? Свободы?
Клятвы ? Или просто принятия нового времени года?
Дрожат коленки, и руки, и сосет под ложечкой,
Хочется спать, напиться, и шоколада немножечко,
Хочется в лес, на речку, или с горки кататься,
Но для того, чтобы хотелось ЭТОГО – нечего и стараться…
Я сижу, ни жива, ни мертва, не зажигая огня…
И вдруг он садиться напротив меня.
Такой знакомый и родной, что думать об этом просто опасно.)
«Здравствуй, милая.» - Ну, здравствуй…
- Это ты? « Ты не чувствуешь?» - Чувствую. «Боишься?» - Я не убегу.
Только дай мне руку, пожалуйста… «Прости меня, но я не могу.»
(Тысячи комаров кружат – вот такая зависла тишина.)
- Знаешь, я так одинока… «Нет, ты не одна.
Я всегда рядом, вот, как сейчас.»
- ОНИ видят нас?
«ОНИ не слушают нас.»
- Я соскучилась. Очень. Прости, что тебя нельзя обнять!
«Глупая, здесь не думают ни о чём таком, и мне не за что тебя прощать.»
- Но я не хотела тебя любить… Тогда… Я бросила, я ушла…
«Здесь не в желании дело. Ты бы хотела, но ты не могла…
Забудь обо всём нехорошем, что тогда было.
Ты за меня после с лихвой отлюбила.»
- Прости, что не захотела тогда скорбеть по тебе… «Не в этом дело.
Ты тогда не могла, ты после за меня отскорбела…»
Комары. Комары и мухи. Как жаль, что у меня нету часов, жаль, но не удивительно…
А вот были бы у меня часы – не была бы тишина так мучительна…
- Слушай… « Да, милая?» - А ты… «Задать вопрос.»
- Я отвечу. (Проклятые мухи! Вот чёрт их принёс!)
«Милая, что ты задумала?» ( У меня начинает дёргаться веко.
И насекомые всё ближе… ) - Я хочу из одного человека
Сделать … (Слова закончились. В тишине – тревога...)
«Милая, глупая ты моя Недотрога… «
(От забытого имени комок в горле… О, Боги!)
«Поменяй ему причёску, поставь в иные условия, даже отрежь ему ноги –
он всё равно останется собой, таким, как был…»
- Ты не понял, я не хочу его ломать, я хочу, чтобы он меня любил!
«Ой ли, милая? И в том ли грядёт твоё счастье и сила?
Врёшь себе? С каких пор?» - Ладно!! Не он, чтобы я его полюбила!!!
(Насекомых разносит от крика, будто ударила плетью.)
«И ты хочешь сказать, что добьёшься своей цели … ЭТИМ?...»
- Я не знаю, Надёжный, мне больно, и с каждой минутой сильнее…
«Если ты сделаешь то, что задумала – будет гораздо больнее!
Не смей плакать, ты не плакала даже при мне,
На зелёном диване, тогда. А теперь извне
Я вижу, как ты медленно таешь, теряя свою силу,
Себя унижая, их унижая…» - Милый!
Стой! Не исчезай! Забери меня с собой! (Но образ растаял, уплыл,
Прошептав на прощание: «Помни ту песню, что я тебе подарил».
Я помню всё. Зелёный диван, на котором ты слушал мою исповедь,
И сжимал кулаки, и скулы ходили, но ты выстоял,
Ты говорил спокойно, про то, что ты рядом. И про то, что я – мечта, говорил без лести.
И что есть закон – не сдаваться – внушал, и даже дарил песню…
Последние часы моего последнего вечера.
Я сама так решила, и поделать тут нечего.
Последняя пара часов до казни?
До начала конца? Взаимной мерзости и неприязни?
А может быть, до пресловутой сбычи мечт? Свободы?
Клятвы ? Или просто принятия нового времени года?
Ты не предал меня… Даже сейчас. Я пойду за тобой.
Балкон… Табуретка… Сток окон раздвижной…)
- Эй, я – дома, привет. А что так темно?
(Балкон… Табуретка… Раздвижное окно…)
- Эй, что ты делаешь??? Это – опасно!!!
- Да ничего я не делаю. Здравствуй.
- Ну, здравствуй…
(2010. Из никогда не написанного)
