М.  Новоженина (Негина)

                (К 100-летию со дня рождения мамы, Негиной  (Голиковой) Валентины Александровны)

Продолжение. Начало находится здесь: http://www.liveinternet.ru/users/807341/post402423929//

                                                        М А М А  

 

Мама – в период жизни в Хабаровске, уже без отца. Ей – 75 лет. В  этом возрасте она, подлечившись,  работала  вахтёром  в тресте  и, чуть позднее, приступила к написанию  автобиографическо-художественной  книги – «Гори, гори – моя звезда»…  О чём – ниже.  В главе  «МАМА»  я  веду разговор  о маме – семейной, о том,  как она ладила  и со своими детьми, и с соседями, и как «работала» в коллективе в преклонном возрасте.

                                  РАССКАЗ О МАМИНОЙ СЕМЕЙНОЙ ТРАГЕДИИ

     Рассказ о маминой трагедии хочу рассказать несколько подробней, понять,  как это, ещё при жизни отца, не всё гладко было со старшей дочерью.  Папа в конфликт попал  автоматически, не ведая о причинах его. О нарастающих проблемах в отношениях мамы с Аллой не знала и я, замотанная  на проблемах со  здоровьем у дочки Ланочки и мужа Виталия, и, как следствие семейных неурядиц, -  ухудшении  финансового состояния  всей  маиной семьи.  Вопреки дефициту всего суточного времени  приходилось искать дополнительные заработки (в нерабочее время), чтобы хоть что-то получить: руководство практикой прикомандированных студентов на подведомственном заводе, консультации по дипломному проектированию студентов, рецензирование дипломных работ и др.

      Недомолвки порождали вопросы у детей и внуков  да и у родни в целом.  Я долго была в неведении от происходящего, мама скрывала свои переживания даже от меня.  В подробности я  была посвящена мамой только после несостоявшегося переезда родителей в Йошкар-Олу.  Итак, рассказ начну издалека, с детского возраста Аллы  (как часто оправдывалась мама за Аллу в её детские годы).   

 Так сложилось в нашей семье,  что до взрослого возраста  мы, дети, не знали, что наша старшая сестрёнка Алла (Алёна) – сводная сестра (мама ушла от первого мужа, не зная, что беременна от него).  Да это и не имело значения, все мы носим фамилию и отчество нашего отца  (второго, и последнего маминого мужа).  Мама у нас одна, Алла  в нашей семье -  со дня её рождения, прямо из роддома. Мы, сёстры, Майя и Эля, родились позже: средняя через полтора года после Аллы, младшая – через четыре года после  средней Майи.  Отношение родителей и всей родни ко всем дочерям -  одинаковое. Отец в своё время совершил  "джентльменский" поступок, женился на молоденькой  учительнице, взяв её прямо из роддома с её новорожденной дочерью Аллой. (Первый недолгий брак восемнадцатилетней учительницы с коллегой-учителем  трагически распался). С тех пор мама и мой отец  всегда вместе. Алла росла красивой, не по годам рослой девочкой. Отец  «ошалело»  восхищался и гордился красавицей-женой и её очаровательной дочкой.  Аллу лелеяли,  баловали, наряжали в красивые одежды, которые мастерски, с оригинальной выдумкой мастерила молодая мать. Вскоре, нежданно-негаданно родилась сестрёнка Майя.  В срок ли прошли роды или преждевременно, никому не ведомо, так как медицинского наблюдения в глухой деревушке, где учительствовала мама, не было, учительница продолжала работать до самых родов. Майя родилась крошечной и слабенькой, её кутали и пеленали очень тепло, но будучи на грудном вскармливании она быстро окрепла, набрала достаточный вес, была шустрой и активной. Спустя месяц после вторых родов  мама приступила к работе в школе. Особых проблем это не создавало, учительская квартира при школе, помогает присматривать за детьми соседская бабушка.  Заволновалась только полуторогодовалая  Алла. Она быстро сообразила, что рядом объявилась соперница, и настойчиво старалась избавиться от неё.  Не умея толком говорить ещё, с громкими рыданиями спешила вырвать из маминых рук малышку, отодвинуть подальше, а то и стукнуть посильнее спящую сестру. Истерики, крики, неповиновение стали возникать ежедневно. Бабушка-няня отказалась оставаться с детьми. Пришлось устроить двухгодовалую уже  Аллу в ясли,  Майю оставлять дома с няней.  Первое время нарадоваться не могли,  в яслях  Алла  повеселела, появились  ясельные подружки, воспитатели восхищались, как много стихов знает Алла,  какая она смышлёная и т.д. Но долго восхищаться новенькой девочкой воспитателям некогда,  текущие заботы и занятия с детьми отнимали всё время,  уравняли общение с новенькой как со всеми детьми.  Алла пыталась «протестовать»,  привлекать к себе внимание,  громко рыдала, катаясь в истерике по полу, ничего не помогало привлечь внимание,  но и признать   то, что  она  в садике  уже не самая - самая, а такая же, как все  -  категорически не хотела.  Это ей не нравилось, она сменила тактику. Расхаживая среди детей, она ломала их «постройки», разбрасывала игрушки, или с боем отбирала у детишек их любимые игрушки. Аллу наказывали, жаловались маме. Но когда обнаружили, что Алла ещё и щиплет и даже кусает детей, родителям предложили либо повлиять на дочь, отучить обижать деток, либо забрать из садика. Что и пришлось  сделать  вынужденно маме. Другой садик тоже вскоре отказался от неё. В дальнейшей дошкольной жизни Алла  воспитывалась в одиночку  как домашний ребёнок под присмотром часто меняющихся нянек. Сердобольная соседская бабушка обычно забирала Майю в свою комнату, а Аллу оставляла играть одну в родительской комнате.

  Уже в детстве можно было предположить печальный исход отношений Аллы с родными. С самого рождения Аллы, когда мама неожиданно стала женой нашего отца, мама чувствовала какую-то вину перед ней и даже с появлением других детей мама жалела старшую, больше о ней заботилась, не допуская, чтобы она в чём-то была ущемлена.  Взрослея, Алла чувствовала это и пользовалась безотказностью матери.  Эгоистичность и потребительский взгляд на жизнь сделали Аллу алчной и завистливой. С детства она мечтала о богатстве, красивых кавалерах  и красивой жизни, эталон которой черпала, тайно читая " взрослые" книги Драйзера,  Мопассана  и других. Устраивала маме истерики, настаивая на признании её превосходства над другими членами семьи,  в словесных перепалках часто жестоко обижала близких. Когда выросла, стала жить самостоятельно, поняла, что в жизни придётся самой "завоёвывать" все блага, в том числе и  "любой" ценой. Она становилась всё более злой, её раздражала ограниченность доходов родителей, присутствие младших сестёр, она частенько в приступе бессильной злобы поколачивала  любую, попавшуюся ей под руку. Поэтому мама старалась не оставлять надолго дочерей без присмотра, рядом были либо няня, либо бабушка, либо забирала  среднюю  дочь с собой в однодневные командировки по деревням, дабы не провоцировать конфликт между ними. Так и жили сестрёнки, без особой привязанности друг к другу.

    Со школой Алла рассталась рано, не захотела после 7-го класса ещё 3 года тянуть школьную лямку. Сразу же после семилетки поступила в сельскохозяйственный техникум  в  городе Благовещенске на мелиоративное отделение.  В горный техникум не набрала нужного количества баллов. Училась трудно, почти всегда без стипендии, с постоянными нарушениями дисциплины, рано почувствовала себя взрослой.  Мама регулярно присылала Алле деньги на жизнь, конечно в разумных размерах, чтобы не соблазнять на "разгульную" жизнь, поддерживала контакты с руководством техникума, улаживала конфликты, старалась довести учёбу дочери до обязательной защиты  диплома. Без помощи и контроля мамы Алла вряд ли завершила бы учёбу в техникуме. Только настойчивое вмешательство мамы спасало Аллу (не один раз) от исключения.

    Сразу же после окончания техникума  Алла вышла замуж за офицера-пограничника Виктора Гришина, считавшегося в молодёжной  «тусовке»  удачной партией. В возрасте 21 года родилась единственная её дочь Танечка. Но далее началась кочевая жизнь с мужем офицером по военным гарнизонам без постоянного жилья, без элементарных бытовых удобств. Радости от такой семейной жизни Алла не видела. Бросила всё и с почти двухлетней  дочкой вернулась к родителям за пару лет до их переезда в Хабаровск.

   В Хабаровске Алла вторично вышла замуж за Виктора Бурова, очень порядочного человека, большого специалиста в родственной  специальности, который помог ей укрепиться в профессии, сделать карьерный рост, удочерил Таню, дал им свою фамилию, обеспечил хорошим достатком. Жизнь складывалась удачно, муж быстро продвигался по карьерной лестнице, не забывая и жену продвигать по службе, проживали в Хабаровске в благоустроенной собственной квартире, общались с родными.  В начале   70-х гг. у них  (не без прямого участия Аллы)  появилась возможность перебраться с Дальнего Востока поближе к Москве. Выбрали столицу Марийской АССР и работу в научно-исследовательском институте по их профессии, получили просторную квартиру, высокооплачиваемые должности, регулярно ездили отдыхать на Чёрное море, в туристические поездки за рубеж,  купили машину "Волга", прекрасный катер со стоянкой на большой реке,  деревенский домик с огородом и т.д. Всё было хорошо.

 Проблемы начались, когда Таня - закончила  школу и поехала с подружкой в Москву искать свою судьбу. На свой страх и риск, не определившись в выборе профессии, не стала пытаться поступить  в ВУЗ,  долго искала  работу с предоставлением  общежития в Москве, так как при полном  "безденежье"  долго кантовалась с подружкой по вокзалам. Наконец, определилась, устроилась лаборанткой в химическую  лабораторию Кремлёвской ТЭЦ,  где и  получила место в общежитии в самом центре Москвы близ Кремля.  Девочка она скромная, не гулящая, исполнительная и не конфликтная, но наивная в житейских вопросах, не приученная к самостоятельной жизни, не умеющая постоять за себя, защититься от вечных упрёков и оскорблений всегда раздражённой матери. Работа, хоть и посменная и "вредная", Тане понравилась. В этой лаборатории она проработала всю свою трудовую жизнь до пенсии. Алла постоянно ругала Таню за затворнический образ жизни, призывала к свободным отношениям с кавалерами, чтобы поскорее выйти замуж.

     Семейную жизнь Таня создать не сумела. В возрасте 23-х лет, неожиданно для матери, родила в Москве внебрачного сына Артёма.  Чтобы не "позорить" ребёнка прочерком в графе отца, Алла записала отцом ребёнка собственного мужа, фамилию которого они все носили. Так совпало, что рождение внука-первенца было омрачено постановкой страшного (онкологического) диагноза болезни мужа. Алла приняла это как неизбежное и смирилась с мыслью о скорой  потере его.  Послеродовой декретный отпуск Таня провела у родителей в Йошкар-Оле в надежде, что скоро сюда переедут хабаровские бабушка и дедушка  и будут заниматься правнуком Артёмом. Со спокойной совестью Таня вернулась в  Москву на работу, оставив Артёма на попечение матери,  ожидающей приезда из Хабаровска  бабушки и дедушки по её настойчивому приглашению.

    Появление в их квартире сильно простывших в дороге хабаровских "дедов" да ещё и совсем "без квартирных денег",   вызвал у Аллы огромное неудовольствие и завершился  непоправимым скандалом, что сделало их совместное проживание со стариками -  невозможным. Алла заявила: "Никто не даст вам отдельную квартиру за счёт местных фондов.  Ишь,  «раскатали губу».  Жить будете в дачном домике, мы его подремонтируем и утеплим. Давайте ваши деньги за хабаровскую квартиру". Увидев, что денег у стариков  - нет, она визгливо крикнула: "Как  это - нет денег?" Мама робко заявила, что продать квартиру невозможно,  что квартира  - государственная.  Тогда Алла  очень серьёзно  сказала:  "Раз продать  свою квартиру не можете, то зачем вы мне нужны вообще".  Услышав этот «ультиматум»,  плачущая мама  изрекла:  "Тогда мы немедленно возвращаемся в Хабаровск".    "Валите, куда хотите. Вы мне больше не мать и отец,  а я вам -  не дочь. Видеть вас больше не желаю!" Повернулась и ушла в дальнюю комнату.  На этом отношения с Аллой - закончились.  Бабушка и дедушка, как побитые псы, одиноко сидели в выделенной им временно комнате, пока зять  Виктор решал билетные проблемы.  Так мама и папа  вынужденно  вернулись в Хабаровск.  Алла больше никакого разговора с родителями не заводила. Отправлял стариков зять Виктор.  Никто не поинтересовался, есть ли у них деньги на обратную дорогу. Уезжали они простым плацкартным вагоном через Москву, прямого вагона на Хабаровск из Йошкар-Олы - не было.

 С новорожденным правнуком сидеть стало некому.  Разгневанная Алла вернула Артёма Тане в Москву со словами: "Как родила, так и воспитывай сама". Таня съездила к матери за сыном и  поселилась с ребёнком  в общежитии лаборатории, старалась с ним  приспосабливаться к новой жизни  в  Москве.  Не получив яслей, утрясала расписания рабочих смен так, чтобы ребёнок всегда оставался под присмотром соседей. Пыталась создать семью. Не получилось.  В итоге,  года через три родила ещё и дочь Катю, зарегистрированную на эту же фамилию. Как матери-одиночке Тане выделили в Москве отдельную комнату (30 квадратных метров!) в коммунальной квартире на два хозяина рядом с работой. Таня жила скромно на свою мизерную зарплату. Алла изредка помогала деньгами и одеждой, помогла Тане обставить комнату старой мебелью, когда обновляла свою квартиру.   Но круглосуточный уход за детьми лежал только на Тане. Ясли были в большом дефиците, на няню денег не было. Таня выживала как могла, работала по дробному графику,  порой оставляя детей дома одних. Ночью дети хорошо спали до утра, Таня в ночной смене была относительно спокойна, в дневные смены прибегала покормить детей, умыть, положить спать и в ущерб собственному обеду убегала на работу. Радовалась тому, что живёт почти рядом с работой, легко добежать пешком. На случай форс-мажорных обстоятельств была договорённость с соседкой немедленно звонить Тане на работу.  Артём, как старший, трогательно заботился о сестрёнке. Изредка приезжающая из Йошкар-Олы бабушка Алла особой заботой о внуках не занималась,  вместо физической помощи дочери и внукам  обходилась вечными упрёками в их адрес, шумными разборками и поскорее уезжала домой. Танина соседка по квартире поражалась такой "помощью" бабушки. "Лучше бы совсем не приезжала, спокойнее было бы всем" - говорила она.     

                                        (продолжение следует)