Глава 1. Гарри Поттер





Нарциссе Малфой,

Имение Малфой,

15 ноября 1991



Здравствуй, мама.



Извини, что так долго не писал. Не было ни времени, ни сил. У меня, кажется, скоро отвалится рука - так много приходится писать всякой ненужной ерунды. Право же, может, стоило отправить меня в Дурмштранг? По-моему, там должно быть как-то попроще… Только не говори папе.


Здесь тоже было бы неплохо, если б не огромное количество мугродья. Наверное, они составляют половину всех учеников Хогвартса, а может, и больше.


Особенно раздражают те, которые почему-то считают себя умнее других, а профессора им в этом потакают. Здешние профессора вообще слишком носятся с грязнокровками. Кроме того, половину учеников из волшебных семей составляют разные Уизли и им подобные.


Теперь о Слизерине. Должен сообщить, что ваш хваленый Слизерин - скопище уродов. Или это только моему курсу так повезло? Что Паркинсон, что Бычешейдер… Про Крэбба с Гойлом я вообще промолчу… хотя от них есть польза. Есть еще тут шныряет некто Лестранг - почему мне это имя кажется знакомым? Так вот, по сравнению с ним даже Крэбб и Гойл - писаные красавцы.


На днях у нас состоялся первый матч сезона, "Гриффиндор-Слизерин". Гриффиндорцы победили… Я рассчитываю попасть в команду на следующий год - мне понадобится метла. Кстати, наша команда летает на каких-то швабрах, честное слово, даже стыдно!


Жаль, что первокурсников не берут в команды. Впрочем, кое для кого правила переписываются… Ты ведь знаешь, кто такой Гарри Поттер? Естественно, все знают. Так вот, он учится в Гриффиндоре на том же курсе, что и я. Представь себе, его взяли в команду ловцом! Разве это честно?


Он совершенно невыносим - я это понял еще тогда, когда в первый раз его увидел - на Диагон-аллее, в магазине мадам Малкин. Все тут носятся с ним как с расписной торбой - ах, Поттер то, Поттер сё, ах, шрам, ах метла, ах, ловец!.. Правила ему неписаны! Все ему можно! Спасибо, что есть профессор Снейп, он ставит Поттера на место… Но Поттер в любимчиках у директора, так что я опасаюсь за Снейпа. Как ты думаешь, можно тут что-нибудь сделать? Может, папа поговорил бы с Попечительским советом? Только не говори ему, что я жаловался, ладно? Я ведь не жалуюсь.




Спасибо за конфеты.

До свидания.



Твой любящий сын,

Драко Малфой.




В окно поезда стучал мелкий, совсем осенний дождь. Светловолосый юноша смотрел на нерадостный пейзаж за окном. Он ехал в школу, и он был мрачен, но первое не было причиной второго. По большому счету, ему было все равно, куда ехать, хотя раньше ему больше нравилось в школе, чем дома. Сейчас же ему не нравилось ничто, и ничего не хотелось. И, что не нравилось ему больше всего, он не понимал причины своего состояния. Или наоборот, понимал ее слишком хорошо, но не находил в себе силы признать это.


Драко Малфой, единственный сын Люция Малфоя, единственный наследник рода Малфоев, неизвестно по какой причине, начал чувствовать симпатию к злейшему врагу своего Господина.


Ему казалось, он помнил момент, когда все началось.


Диагон-аллея в лучах ослепительного, сочного августовского солнца, он стоит на невысокой скамеечке, окруженный прохладой магазина мадам Малкин и запахом чистой ткани, ему скучно, и он слушает смешной разговор, доносящийся из примерочной.


-Ногти изо рта!


-Ох, прости. Задумалась.


-Прости… Чего уж тут прощать… Слушай, у меня есть мысль!


-Да ну?


-Почему бы тебе не выщипать брови?


-Все?


-Сольвейг! Чуть-чуть. Чтобы глаза открылись. У тебя красивые глаза…


-Блэйз, отвяжись от меня. Примеряешь платье? Вот и примеряй.


-Подождите минутку, мистер Малфой, - мадам Малкин с ласковой улыбкой поглядела на Драко снизу вверх. - Сейчас я вам все подгоню.


Драко кивнул и стал слушать снова. Он узнал голоса - это были две его сокурсницы, Блэйз Забини и Сольвейг Паркер. Мадам Малкин отвлекла его всего на полминуты, но за это время тема разговора, как часто случается в девчоночьих беседах, успела резко смениться.


-Я поверить не могу, что ты собираешься делать курсовик по истории магии, - высокий, вечно взвинченный голос Блейз.


-Кто тебе сказал? - мрачный и меланхоличный - Паркер.


-Ты же торчала у Биннза весь прошлый год!


-Я искала кое-что, что мне было интересно. И нашла.


-Словоключи? - в голосе Блэйз появился жадный интерес.


-Шшш! Ты еще на все Диагон-аллею крикни!


Девушки перешли на негромкое бормотание, и Драко разобрал только "Но ты же не знаешь точно!" и "Попробовать стоит…"


- Как вам это, мистер Малфой?


-Обычная школьная роба, - недовольно отозвался Драко. - Как она мне может быть? Занавеска примерочной отодвинулась, и оттуда выглянула Блэйз Забини.


-Драко! - она вылетела из примерочной, подбежала к Драко - тот, испугавшись, что девушка сейчас сшибет его, слез со скамеечки, - и чмокнула его в щеку. - Как я по тебе соскучилась! Как ты вырос! - она отошла на два шага, восхищенно разглядывая Драко. - Я бы обняла тебя, но помну платье, боюсь. Как тебе? - она грациозно развернулась, демонстрируя свое платье - ярко-алое, с открытыми плечами.


-Да, мило, - согласился Драко, про себя подумав, что рыжим решительно не идет красный цвет.


-Брось, Малфой! - фыркнула Сольвейг Паркер. Она стояла рядом с примерочной, привалившись к стене и скрестив руки на груди. - Мило! Блэйз, сказано - тебе красное не идет.


-Сольвейг! - Блэйз сверкнула глазами. - У меня три десятка черных костюмов и еще три десятка белых…


-И зеленых, - подсказал Драко.


-И зеленых! - горячо согласилась Блэйз. - Я имею право на другой цвет?


-Только не на красный, - отрезала Паркер.


-Но мне нравится красный! И потом, Уизли летает в желто-алой квиддичной форме, а она рыжая!


-Она выглядит отвратительно. Желтушно. Но это квиддич. Мне тоже не очень идет зеленое с серебром. Никто же не станет из-за меня менять квиддичную форму.


-Не станет, - согласился Драко весело. - Из-за тебя - не станет. Из-за меня бы поменяли…


-Знаешь, что говорят? - Блэйз нежно улыбнулась Драко. - Будто бы квиддичную форму - зеленую с серебром - ввели именно из-за Малфоев. Малфои ведь всегда играли в школьных квиддичных командах, с тех пор, как квиддич вообще появился…


-Тогда позволю предположить, что красная с золотом гриффиндорская форма - из-за Поттеров, - заметила Паркер. Драко метнул в нее быстрый взгляд. Она ответила безмятежной улыбкой. - Вы заметили, как обоим ловцам идут цвета их квиддичных форм?


Даже погоду не прогнозируют более равнодушным тоном, подумалось Драко.


-Короче, решили, - сказала Паркер. - Блэйз, поди, переоденься.


-Не командуй! Мы пока не в Хогвартсе!


-А что будет в Хогвартсе? - спросил Драко.


-Сольвейг сделали старостой девушек, - Блэйз улыбалась так, как будто это было ее личной заслугой. - Здорово, правда, Драко? Ты ведь в этом году будешь старостой юношей? Вам есть, что обсудить, - она многозначительно посмотрела на Драко.


-О Боже, Блэйз! - Сольвейг закатила глаза. - Избавь меня от твоих своднических поползновений!


-Своднических? - поднял бровь Драко.


-О да. Блэйз воображает, что я влюблена в тебя, и всеми силами пытается свести меня с тобой.


-А ты нет?


-Прости, Малфой, - Сольвейг чуть скривила губы - это, очевидно, означало улыбку.


-Драко, - Блэйз как будто и не слышала их короткого диалога, - а ты заметил, как Солли идет ее новая прическа?


-Не смей звать меня Солли! - возмутилась Паркер. Драко посмотрел на ее голову.


-О… Ты подстриглась…


-Брось, Малфой, можно подумать, ты помнишь, какая у меня была прическа. Все, Блэйз, - Сольвейг повернулась к подруге, - почти полдень, и я не хочу изображать из себя жареного цыпленка. А мы еще половины покупок не сделали. Пошли.


-Так я возьму это платье?


-Только через мой труп!


-Думаешь, меня это остановит?


Дверной колокольчик мелодично тренькнул, приветствуя новую партию посетителей. Сольвейг и Блэйз все еще продолжали свою шутливую перебранку, но Драко их уже не слышал. Его сердце бешено ударилось о ребра, в уши хлынуло море, и несколько мгновений он не мог вздохнуть. Знакомая всепоглощающая радость охватила его, когда он увидел того, кто только что вошел в магазин мадам Малкин в сопровождении своей неизменной свиты: грязнокровки Грейнджер и нищеброда Уизли.


Гарри Поттер.


Троица застыла на месте, увидев Драко. Несколько секунд он наслаждался эффектом. Он увидел, как напряглось лицо Поттера, как Уизли сжал кулаки, как Грейнджер положила ладони друзьям на плечи.


-Зайдем попозже, - услышал он ее негромкий голос.


-Еще чего! - Уизли стряхнул ее руку и пошел к прилавку, не преминув по пути задеть плечом Драко.


-Смотри, куда идешь, Уизли, - тихо, но ядовито произнес Драко.


-Ох, прости, я тебя не заметил, - судя по голосу, Уизли явно был не прочь нарваться на драку. - Наверное, потому что тебя не обрамляют твои милые маленькие друзья.


У Драко было, что ответить Уизли. Но неожиданно он осознал, что смотрит на рыжего нищеброда снизу вверх, что Уизли вымахал в росте, раздался в плечах и что кулаки у него весьма не маленьких размеров. Что телохранитель Поттера выглядит куда внушительнее, чем его, Малфоя, телохранители, даже если их слепить вместе. Драко невольно отступил на шаг. Победная усмешка скривила губы Уизли.


-Струсил, Малфой?


- Рон, прекрати, - раздался из-за спины Уизли голос Поттера.


-Убери своего цепного пса, Поттер, это может плохо кончиться для его нищей семейки, - злясь на собственную слабость, прошипел Драко.


-Придержи свой грязный язык, как бы это не кончилось плохо для твоей смазливой мордашки, - Гарри отстранил Рона и теперь стоял напротив Драко - глаза горят гневом, губы сжаты.


-О, благодарю, Поттер, - усмехнулся Драко. - Я не знал, что ты ценитель мужской красоты.


- Не припомню, чтоб я что-то сказал про красоту.


- Это неудивительно, Поттер. Что может знать о красоте тот, у кого лоб разбит на две половинки уродливым шрамом.


-Ты знаешь, кто наградил меня этим шрамом, Малфой, - сквозь зубы бросил Поттер. - А я знаю, кому ты лижешь руки… или что ты там ему лижешь… раб Вольдеморта!


-Придержи язык, Поттер! - имя Темного Лорда отозвалось глухой ноющей болью в левом предплечье, и Драко почувствовал, что теряет над собой контроль.


-А что? Боишься имени своего господина, раб Вольдеморта?


- Ты ответишь мне за это, Поттер! - бешенство захлестнула Драко, и вместе с ним - ликование: да, вот оно, вот момент его счастья - злиться на Поттера, ненавидеть Поттера - и знать, что это чувство взаимно. Он выхватил палочку; в этот же момент Поттер схватил свою, и Драко уже знал, что первым заклинанием его врага будет Экспеллиармус, и губы его уже шептали любимое Ступефай - чтобы увидеть, как Поттера отшвырнет на пол, протащит до стены, и как он врежется в шкаф для роб…


…И ему стало плохо. Словно кто-то вдруг рванул его изнутри острыми когтями, и он отчетливо представил Гарри на полу, у стены, из рассеченного лба течет кровь… Драко стало так плохо, словно у него вырвали сердце. И в тот же самый момент он почувствовал отвращение к себе, отвращение к собственной ненависти, отвращение к своей неспособности испытывать иные чувства. Он словно увидел себя чужими глазами - может быть, поттеровскими? - искаженное лицо, кривящиеся губы, нечеловеческий оскал…


Драко опустил палочку и отступил на шаг. Гарри смотрел на него со странным выражением на лице: непонимание, обида, жалость… Жалость? Он жалеет меня?


Я был так рад видеть тебя… Почему?..


- Гарри? - Грейнджер коснулась руки Поттера. - Ты в…


-Да, - Гарри все еще не сводил глаз с Драко. - Да, ты права, нам лучше зайти позже.


- Господа! - мадам Малкин, возившаяся в подсобке и потому пропустившая все веселье, вылетела навстречу потенциальным клиентам. - Что-нибудь присмотрели?


- Мы зайдем попозже, - тихо ответил Гарри. Он отвернулся от Драко, так, словно этот жест дался ему с огромным трудом, и, опустив голову, вышел вслед за Грейнджер и Уизли на залитую солнцем Диагон-аллею. Но у самой двери он обернулся и вновь посмотрел на Драко. Словно хотел что-то сказать ему взглядом. Или спросить.


Или раньше…


Драко Малфой мрачно посмотрел на свое предплечье. Боже, как он гордился этим знаком год назад! Что с того, что иногда метка начинала невыносимо ныть, или что летом ему приходилось рубашку, не снимая: Смертный знак - не та татуировка, которую можно показывать всем. Все это было необходимой жертвой, малой жертвой.


Сейчас он чувствовал себя предателем, недостойным Знака.


Если бы можно было наложить на самого себя заклятие забвения, он бы это сделал. Если бы он блистал успехами в зельеделии, он сварил бы себе зелье, отнимающее память. Если бы он не боялся, он бы попросил зелье у Снейпа…


Если бы… если бы…


Предатель…


Господин наградил его Смертным знаком и сказал - жди приказаний. В глазах Люция была гордость за сына - чтобы заслужить такой взгляд, Драко был готов сам себя подвергнуть заклятию Круциатус. И он ждал приказаний, ждал их целых полгода, ждал жадно, втайне надеясь, что эти приказания будут касаться Поттера, и он сможет наконец отомстить четырехглазому гордецу за все - за отвергнутую дружбу, за вечные победы в квиддич, за славу и за всеобщую любовь.


И он дождался. Приказа было два. Первый он получил шестого февраля, накануне матча "Гриффиндор-Слизерин", приказ странный и неожиданный - сдай матч.


Он не выполнил приказ. Он даже не пытался. За него все сделал Поттер. Когда на тридцатой минуте матча в воздухе появился снитч, Драко, забыв все на свете, рванулся за ним. Золотой мячик был уже почти у него в руках, как сверху камнем пал Поттер и выхватил снитч у Драко из еще не сомкнувшихся пальцев.


И его не стало.


Драко запоздало сообразил, что снитч - это портключ, и что он сейчас едва не провалил своему Господину всю его затею. Но горькое разочарование почему-то никуда не делось - он опять проиграл матч. А Поттер снова выиграл.


На поле, естественно, начался переполох, и Драко поспешил уйти прежде, чем появится какое-нибудь Уизли и отобьет его вместо котлеты. На окраине поля он встретил Патрика Лестранга.


Патрик был сыном Лестрангов, пары, которая вскоре после гибели Вольдеморта оказалась в Азкабане за замученных до полного сумасшествия Лонгботтомов. Первые четыре года Патрик ходил тише воды, ниже травы, но в последний год как-то осмелел - наверное, решил, что теперь-то его родители и он сам будут вознаграждены за свою пресловутую верность Господину. Драко в этом сомневался. По его мнению, Лестранги поступили глупо. Гибельная верность не нужна Господину, ему нужны слуги хитрые, умные и осторожные, такие, как отец Драко.


Патрик поймал Драко за запястье и притянул к себе. Малфой напрягся - Патрик ему не нравился, и в основном потому, что, будучи законченным эстетом, Драко не переносил внешнего уродства. А Патрик смахивал на Квазимодо - если верить картинке в магловской книжке, которую Драко недавно прочел тайком от отца. Только горба у Лестранга не было.


-Ты едва все не испортил, - с мягкой укоризной произнес Патрик. Драко вздрогнул.


- Что?


- Разве тебе не велено было сдать матч? Что ж ты кинулся за снитчем как сумасшедший? Хорошо, что Поттер быстрее…


- Ты заколдовал снитч? - догадался Драко, невольно поморщившись от напоминания, что Поттер быстрее.


- Я, - самодовольно признался Лестранг и продемонстрировал Драко Смертный знак на руке. - Жаль только, мы не сможем увидеть, что с ним сделают. Я надеюсь, смерть его будет ужасной.


- Н-да-а-а… - протянул Драко. - Я надеюсь, что она вообще будет. Это поттерогонка все больше напоминает мне какой-то бесконечный комикс.


-Не шути так, Драко, - предупредил Лестранг.




Малфой оказался прав.


Второй приказ он получил на рассвете, восьмого декабря. Школа было вся на взводе - Поттер всегда создавал невозможную шумиху вокруг своей персоны, - и только слизеринцы спали спокойно - все, кроме Драко. Он не мог понять, что его тревожит, пока не получил приказ: Поттер вернулся. Найди его первым. Он не должен оставаться в живых.


Драко еще никогда никого не убивал.


Мороз продрал Драко до костей, когда он вышел из замка. Он понятия не имел, куда идти, и на всякий случай побрел в сторону озера, надеясь, что его не заметят из окон замка и что он не наткнется на Хагрида.


Почему вышло так, что он пошел туда, куда нужно? Почему ноги не понесли его в противоположную сторону - может, тогда Поттер просто замерз бы, или, на худой конец, его нашел бы кто-то другой.


Он лежал на снегу огромным алым пятном. Медленно подходя все ближе и ближе, Драко думал, что ему никогда и в голову не могло прийти, что квиддичные мантии гриффиндорцев такие широкие. А потом он понял, что алое пятно вокруг Поттера - это не только мантия, это еще и кровь.


Драко замутило, и вместе с тем он почувствовал облегчение. Гарри Поттер был явно мертв. Ну не может быть человек жив, если из него вытекло столько крови! Или может?


Рука Поттера дернулась и выстрелила вперед, сжимая палочку. Малфой шагнул назад - ему показалось, что Поттер заметил его и собирается заколдовать. Но палочка воткнулась в снег, тело Поттера напряглось и рванулось вперед, используя палочку как опору. Всего на пару дюймов - и снова замерло. Только судорога проходила по нему волнами.


Это было просто невозможно. Он был почти мертв - и был все еще жив. Сверхчеловеческая воля. Драко пребывал в жутком смятении. Ему было страшно, ему было тошно, его терзала ненависть, зависть - и уважение. И жалость. Вот этот человек - такой ловкий и быстрый, с такой легкостью уводивший снитч у Драко из-под носа - вот он лежит на снегу истерзанным куском плоти. Так правильно?


Пока мысли и чувства Драко метались подобным образом, Поттер снова собрался и снова подтянулся на палочке, проделывая свой кошмарный двухдюймовый путь. Он был в ужасном состоянии. Не надо было быть колдомедиком, чтобы определить - к Поттеру применили столько самых разных черных заклинаний, что у него теперь магическая непереносимость. Это было прекрасной лазейкой - произнести рядом с Поттером любое заклинание, и он умрет… и всегда можно будет сказать, что он не знал и что он всего лишь хотел доставить Поттера в больничное крыло…


-Я ненавижу тебя, Поттер, - прошептал Драко. Может, тот услышал, а может, так совпало: Поттер вдруг вскинул голову, посмотрел на Драко удивительно ясными глазами и прохрипел:


- Малфой… помоги…


Он ненавидел Поттера. Разве нет? Он мечтал о том, чтобы Поттера не стало.. Разве нет?


Тихо, но очень грязно выругавшись, Драко наклонился, перевернул Поттера на спину, подхватил его под руки и поволок к замку.


Поттер был без сознания. И он был невозможно тяжел. Но меньше всего Драко хотел сейчас кого-нибудь встретить.


Он не помнил, как дотащил Поттера до больничного отделения. Помнил только, что в какой-то момент Поттер пришел в себя, увидел Драко и прошептал как человек, который не верит сам себе:


- Малфой?!


И тут же снова лишился сознания. От ужаса, наверное, мрачно пошутил про себя Драко.


У дверей больничного отделения Драко задерживаться не стал. Он постучал что было мочи и рванул прочь. Все равно Поттер не поверит тому, что видел. Он бы, Драко, не поверил.


Отцу он сказал, что не нашел Поттера, и лишь утром узнал, что его обнаружили в больничном крыле.


На следующий день, и на последующий, и весь оставшийся семестр Драко Малфой вел себя как Драко Малфой. А Гарри Поттер вел себя как Гарри Поттер. Никто ничего не узнал.




- Эй, Драко! - вернул его из прошлого девичий голос, в котором заискивание спорило с претензией на юмор. - Ты еще с нами?


Драко поднял тяжелый взгляд на тех, кто сидел напротив. Три человека, которых все окружающие считали его друзьями, но которых он сам никогда, ни в мыслях, ни на словах своими друзьями не называл. Хотя все трое - два парня и одна девушка - были так громоздки, что едва помещались на скамье, никто из них не сел рядом с ним. Они хранили статус-кво, и до тех пор, пока он - их хозяин - не пригласит их сесть рядом, они будут тесниться втроем.


Раньше ему нравилось чувствовать себя их господином. Теперь они раздражили его - точнее, раздражали бы, если бы сейчас он вообще замечал их присутствие. Если бы он сейчас вообще что-нибудь замечал…




Если бы мысли двух людей, думающих друг о друге одновременно, могли пересечься на полпути, мрачные думы Драко Малфоя непременно встретились бы с не менее мрачными думами другого юноши, который ехал в том же поезде в ту же школу, так же смотрел в окно и тоже был в купе не один. Но как день отличается от ночи, так же и он и все, что его окружало, отличались от Малфоя и его окружения. Черные волосы Гарри Поттера торчали в разные стороны, сколько бы он их не причесывал, в отличие от аккуратно уложенных платиновых волос Драко Малфоя; Драко был белокожим, а его глаза цветом напоминали то серебро, то сталь, то растопленный жемчуг. Гарри за лето загорел, и теперь его изумрудно-зеленые глаза казались еще чище и прозрачнее. Гарри носил обноски своего кузена Дадли, который был в три раза толще и в полтора раза ниже Гарри; Драко был одет так, будто только что сошел с обложки журнала мод. Наконец, те люди, с которыми Гарри Поттер делил сейчас свое купе, были его настоящими друзьями.


-Гарри! Эй, выходи на связь!


Гарри поднял голову и посмотрел на Рона Уизли, сидящего напротив. Улыбка на его веснушчатом лице сияла ярче, чем фамильные рыжие кудри.


- Что такого интересного ты увидел за окном?


-Ничего, - удивился Гарри. - А почему ты вдруг спросил?


- Ему тоже хочется посмотреть в окно, - ответил за Рона Фред Уизли, который сидел рядом с Гарри, уткнув нос в какие-то бумажки. - А оно занято тобой.


- Как смешно, Фред, - огрызнулся Рон.


- Ты заговорил как Перси, - заметил Фред. - Что делает с человеком высший балл за С.О.В.У! Как ты теперь будешь жить, Ронни-бой? Я даже не знаю, что дарить тебе на Рождество!


-Книжку "Старосты, достигшие власти"? - предположила Джинни.


Фред внимательно посмотрел на нее, затем на покрасневшего Рона, потом на Гермиону, которая читала "Трансфигурацию: Шестой класс" и полностью игнорировала все происходящее, потом на Гарри. Тот улыбнулся.


- Гарри. Скажи мне, что это неправда, - голосом, преисполненным трагизма, попросил Фред. - Рон - староста?


Гарри вдруг подумал, до чего странно Фред выглядит без Джорджа. Словно он побрился наголо… или забыл одеться… в общем, совершенно дико. Неправильно. Близнецы летом организовали небольшой магазинчик приколов в Хогсмиде, Фред ездил в Лондон по каким-то околомагазинным делам, а Джордж оставался приглядывать за торговлей. Гарри попытался вспомнить, видел ли он когда-нибудь раньше близнецов по отдельности - и не смог.


- Да, Рона сделали старостой Гриффиндора, - ответила Фреду Гермиона. - В чем трагедия? Я тоже староста!


Гарри рассмеялся.


- Вы знаете, я как-то прочитал в дурацком журнале тети Петуньи, что сильно влюбленные пары или пары, которые долго прожили вместе, становятся похожи друг на друга даже внешне. Я хочу сказать, - продолжал он, не обращая внимания на убийственный взгляд, которым одарил его Рон, - Рон у нас в последнее время хорошо учится, стал старостой, а у Гермионы… эй, ты что делаешь?


Рон запустил в Гарри котлокексом.


- А у Гермионы, - продолжал Гарри, уворачиваясь от следующего котлокекса, - появились веснушки, вы заметили?


-Просто удивительно, - раздался очень знакомый голос с характерной манерой растягивать слова, - что ты, Поттер, до сих пор не порыжел. Ты ведь тоже почти Уизли. По крайней мере, одет ты абсолютно как Уизли.


В дверях купе, по-хозяйски прислонившись к косяку, стоял Драко Малфой, а за ним, как две огромные тени, маячили Крэбб и Гойл.


- Похоже, что ты просто не можешь без нас жить, верно, Малфой? - холодно отозвался Гарри. - Мне даже трудно себе представить, сколько времени ты ежегодно тратишь на то, чтобы отыскать нас в Хогвартс-Экспрессе.


Губы Драко сжались.


-Какой сарказм, Поттер. Я очарован.


- О. Это вышло случайно.


Драко окинул холодным взглядом купе.


- У тебя еще не рябит в глазах от рыжего цвета, Поттер? Я тут всего две минуты, и мне уже не по себе.


- Зато это натуральный цвет, Малфой, - весело ответил Фред. - Мне всегда было интересно - а твой натуральный цвет какой? Хотя… не думаю, что ты имеешь какое-то отношение к натуралам…


- Не помню, чтобы я спрашивал твое мнение, Уизли, - сверкнул глазами Драко.


- Не помню, чтобы мы приглашали тебя в наше купе, Малфой, - огрызнулся Рон.


-Упаси Бог, Уизли! Если бы вы меня пригласили, я бы не пришел.


-Ты понял? - Фред повернулся к Гарри. - На следующий год обязательно оформи для Малфоя приглашение на гербовой бумаге. Может, тогда вы избавите себя от его присутствия.


-На чьей гербовой бумаге, Уизли? - с оскорбительной снисходительностью в голосе проговорил Драко. - Я полагал, что вы пользуетесь исключительно туалетной бумагой… для всех нужд.


- Ты знаешь, что такое туалетная бумага, Малфой? - вскинул брови в притворном изумлении Фред. - Я полагал, что домовые эльфы вылизывают тебе…


- Заткнись, Уизли, - не выдержал Драко.


- О, так это твое больное место, Малфой? Значит, я был прав насчет натуралов?


- А, я понял, - Малфой усмехнулся, презрительно скривив губы. - Вы таскаете с собой этого рыжего недочеловека, полагая его очень остроумным…


-Как ты меня назвал? - привстал Фред.


-Недочеловек, Уизли. Так я называю всех, кто не является личностью сам по себе. Кто зависит от другого. Как ты и твой братец. Кстати, ты который из вас? Хотя не думаю, что мне это действительно интересно. А ваша мамаша вас различает?


Гарри резко встал, едва не сбив с ног Фреда.


-А ты, значит, личность сам по себе, да, Малфой? Ты, подголосок своего отца, подголоска Вольдеморта! Твоя свита бегает за тобой, потому что ты личность сам по себе или потому что ты носишь имя Малфой? Да я скорее пожму руку Вольдеморту, чем ты узнаешь, как это на самом деле прекрасно - зависеть от кого, кто также зависит от тебя! Ты сдохнешь в одиночестве, Малфой, завывая на луну!


Гарри замолчал, и в купе стало тихо. Драко стоял неподвижно, только его кулаки сжимались и разжимались. Гарри стало жаль его. Он уже испытывал это чувство - месяц назад, когда они столкнулись в магазине мадам Малкин… и Гарри до сих пор не мог ответить себе на вопрос, что же там произошло, почему с их губ не сорвалось ни единого заклинания, почему Малфой вдруг опустил палочку… Гарри знал, почему опустил палочку он сам. Тогда, в точности как и сейчас, ему привиделась пропасть одиночества, в которую медленно, как осенний лист, падает Малфой, и ему никогда уже оттуда не выбраться… Гарри закусил губу - жалость пронзила его как острое лезвие, так что ему стало почти физически больно…


Губы Малфоя шевельнулись, и видение исчезло. Это снова был Драко Малфой, сочивший яд с языка.


-А мне чихать на то, что ты думаешь, Поттер. Это ты - социальное животное, это тебе нужна стая… или даже стадо. А я обойдусь и один. И мы еще посмотрим, кто из нас сдохнет в одиночестве…но даже если ты и прав, и это буду я, ты этого не увидишь, потому что, поверь мне, Поттер, ты сдохнешь раньше. И он вышел.


-Гарри… - прошептала Гермиона.


-Сволочь, - прошипел Рон.


- Бедняга, - неожиданно произнес Фред.


- Кто? - удивился Рон.


- Малфой, кто ж еще. Гарри прав.


-О, замечательно! Давайте все пойдем хором утешать Малфоя! Он оценит…


-Рон, - заговорила Гермиона, - неужели тебе его совсем не жалко?


- Мне? Его? Этого маменькиного сынка, у которого всегда было все, чего бы он ни попросил?


- Я не думаю, - тихо заговорил Гарри, - что у него действительно все очень хорошо дома. Вы заметили, как отец с ним обращается? Может, быть Малфой совсем не так плох… я имею в виду, он мог быть вовсе не так плох…


-Вполне возможно, - негромко добавила Гермиона, - отец даже бьет его…


-Гхм, вполне возможно… - Фред чуть прикусил губу, глядя на Гермиону со смесью снисходительности, смущения и насмешки в глазах. - Готов съесть невиллову жабу, если это не так. Может, и не только бьет…


Гермиона собралась было спросить, что Фред имеет в виду, но ее перебил возмущенный Рон:


-Ой, да бросьте!.. Вы его еще пожалейте! С Гарри тоже плохо обращались, но он же не вырос уродом, как этот…


-Ты не прав, - возразила Гермиона. - То есть, ты прав, но не совсем. Ведь Дурсли - не родители Гарри.


-То есть, он хороший по наследству?


-Не только. Гарри всегда знал, что Дурсли ему не родители. А родители - это всегда авторитет. Понимаешь, Рон, ребенок думает, что его родители всегда правы, и если они его наказывают, значит, он виноват, он что-то делает не так, даже если он на самом деле сделал что-то хорошее. Подумай, разве такой отец, как Люций Малфой, мог дать своему сыну правильное представление о добре и зле?


-Ага, - прищурился Рон. - Значит, Драко Малфой не виноват в том, что он такая гнусная скотина? Давайте все ему простим, господа добродетельные гриффиндорцы!..


-Ну, в конце концов, - зевнул Фред, - мы и про Снейпа думали, что он мерзавец и сукин сын. То есть, так оно, конечно, и есть, но он, тем не менее, свой. А если бы Дамблдор ему не поверил в свое время, не дал ему шанс…


-У нас был бы другой преподаватель зелий, - пожал плечами Рон. - Кто-то против? И вообще, наверняка Снейп пришел к Дамблдору первым, попросил о помощи. Малфой никогда в жизни так не поступит, так что не надо тут разводить сопли на его счет. Слушать противно…


-Мне стало его жалко, - тихо сказал Гарри.


-Поди скажи ему об этом, - фыркнул Рон. - Посмотрим, что он тебе ответит…


-Но ведь он ведь не тронул меня тогда, у мадам Малкин, - заметил Гарри.


-В первый раз за всю его скользкую жизнь! Струсил он!


-Да? - Гарри остро посмотрел на друга. - Я тоже струсил?


-Ты, - Рон смутился. - Ну, ты же добрый… и ты не нападаешь первым…


-Я не добрый! - рассердился Гарри. - Я был так зол, что мне хотелось разбить его башку о стену. Нет. Я не поэтому его не тронул, - Гарри заговорил с трудом, словно выдавливая из себя слова. - Я вдруг подумал… почему он такой? В смысле, никто же не рождается плохим…


- О! - Рон вскинул руки. - Расскажи, расскажи мне ты еще про его тяжелое детство, деревянные игрушки и отца-садиста! Про то, как трудно вырасти хорошим в такой плохой обстановке!


- Рон, но подумай… - начала Гермиона.


- Рон прав, - неожиданно вмешалась Джинни. - Я все лето слушала эти ваши споры. Вы занимаетесь ерундой! Мало ли, у кого какие родители, у кого какое воспитание! У Малфоя была тысяча возможностей исправиться, если бы он хотел - суть в том, что он не хочет, что ему нравится быть сыном Люциуса Малфоя, ходить по школе в окружении своей слизеринской свиты и делать гадости. Вот.


- Да ладно вам херней-то страдать! - не выдержал Фред. - Сыграем лучше в плюй-камни! Или разыщем Малфой с компанией и посмотрим, какие еще заклятия не сочетаются. А? Что думаешь, Гарри?


- Я уже сказал, что я думаю, - отозвался Гарри и равнодушно отвернулся к окну.


Он пребывал в таком настроении всю оставшуюся дорогу до Хогвартса. Дважды: один раз во всеобщей толчее при пересадке из поезда в кареты, второй - в такой же толпе, но уже на входе в большой зал Хогвартса, - Гарри поймал себя на том, что он ищет среди множества голов одну с волосами цвета платины. И что ему сдался этот Малфой? Почему он вот уже месяц думает только о Малфое и ни о чем другом? И почему ему кажется, что Малфой ведет себя как-то странно? А может, он всегда ведет себя именно так, просто раньше Гарри не обращал на него внимания? "Господи! Когда же ты не обращал на Малфоя внимания? Да он же всегда доставал тебя - как же можно не обращать внимания на того, кто так тебя бесит? Но сейчас он все-таки какой-то другой… и в поезде он ругался с Фредом, не со мной… почему? Потому что Фред издевался над ним? А может, все по-прежнему с Малфоем, но что-то не так со мной?"


- О нет, - раздался рядом тихий, но полный ужаса голос Рона. - Гарри, ты только взгляни на преподавательский стол!


Гарри взглянул - и поперхнулся воздухом. Напротив угрюмого, как всегда, профессора Снейпа, на том месте, которое обычно занимал очередной преподаватель Защиты от Темных Искусств, сейчас сидел человек, которого Гарри слишком хорошо знал - во-первых, потому что он был очень похож на своего сына, а во-вторых, потому что Гарри чересчур часто сталкивался с ним там, где предпочел бы вовсе не быть. Болезненно заныла рана в локтевом сгибе, где ее пронзил кинжал Червехвоста в кошмарную ночь воскресения Вольдеморта… Черные тени Упивающихся Смертью - все они в масках, но Вольдеморт называет их по именам… "Люциус, мой скользкий друг…" И еще прошлый год - заколдованный в портключ снитч перенес его в замок, который мог быть только особняком Малфоев, и где был Вольдеморт, и Червехвост, и пытки, и заклятие Круциатус, и кошмарная гонка по бесконечному лабиринту, и этот человек…


Люциус Малфой.


Гарри посмотрел на слизеринский стол - слизеринцы сидели с очень довольными физиономиями, все, кроме… Малфоя-младшего. Он же опустил голову, ссутулил плечи… короче, выглядел весьма несчастным.


- Что он здесь делает? - рычал Рон.


Ответ на свой вопрос он получил сразу после Распределения. Дамблдор встал, и шум в зале тут же стих.


- Прежде всего, я рад приветствовать здесь, в Большом зале Хогвартса всех вас, старичков и новичков, - аплодисменты. - Позвольте также представить вам нашего нового преподавателя защиты от Темных искусств. Мистер Люциус Малфой любезно согласился занять эту должность, - бурные аплодисменты со стороны слизеринского стола и недовольное ворчание гриффиндорцев.


- Я понял, - мрачно сказал Гарри. - На следующий год защиту будет преподавать Вольдеморт.


- Я всегда знал, что Дамблдор псих, - столь же мрачно заметил Рон, - но никогда не думал, что до такой степени.


- Мне кажется, что Фудж надавил на него, - сказала Гермиона. - Фудж ведь до сих пор не верит в возвращение Вольдеморта… а Люциус Малфой, если верить Фуджу, вообще святой, - она поморщилась.


Гарри снова взглянул на младшего Малфоя. Что с ним? Он ведь ходил таким надутым индюком, когда его отец был членом Попечительского Совета… Или Гермиона и Фред правы?


-Рай для Принца Слизерина! - тихо, но с ненавистью произнес Рон.


-Он не выглядит счастливым, - возразил ему Гарри.

Глава 2.Братские Чары
Единственным местом в Слизеринской гостиной, где не стоял собачий холод независимо от времен года, был коврик за каминным экраном. Драко сидел там, поджав ноги и глядя в огонь; было уже заполночь, но ему не хотелось идти спать, хотя теперь у него была отдельная комната, и он мог больше не слушать храп Крэбба и Гойла.


Нет, конечно, он никогда и не слушал их храп. Он будил их, смотрел на них взглядом голодного удава и запрещал храпеть. Он так развлекался в первый свой год в Хогвартсе, когда опьянел от неожиданной свободы без отца и давящих сводов Имения, от собственной значимости, от ощущения власти, от возможности приказывать… Крэбб и Гойл могли не спать всю ночь, опасаясь потревожить повелителя, и хотя каждый из них мог переломить Драко пополам одной левой, они боялись его.


Не его. Его имени. Его отца. Того, кто был правой рукой Вольдеморта, а после его смерти оказался самым влиятельным волшебником в Англии. Драко всегда гордился своим отцом - его хитростью, его умом, его умением обаять и умением унизить. Драко мечтал походить на отца. Так было всю его жизнь. Что же с ним происходит сейчас?


Драко боялся отца. В этом не было ничего неправильного - он боялся своего отца, но кто его не боялся? Его мать боялась Люциуса Малфоя, слуги боялись Люциуса Малфоя, министерские чины - и те его боялись. Дети должны бояться своих родителей, особенно если это плохие дети. Как он, Драко. Он плохой сын.


Отец впервые ударил его в день, когда ему исполнилось три года. До этого Драко общался в основном с матерью - может, отец считал, что он еще слишком мал, чтобы его воспитывать по-мужски. На третий день рождения Драко отец забрал его из маминой комнаты и привел в другую, в одной из башен Имения, где было чертовски холодно и где, сказал отец, Драко теперь будет жить.


Комната ему не понравилась - она была холодной, пустой, и окно было страшно высоко над землей. Драко попросился назад, к маме. Отец отказал. Тогда Драко заплакал. Отец ударил его два раза - по правой щеке и по левой, и сказал, что он плохой сын, потому что он плачет. А Малфои не плачут никогда…


Драко дернулся и придвинулся ближе к огню, так близко, что языки пламени почти коснулись его рук. Он жил в той комнате до сих пор; он ненавидел ее, он ненавидел холод, который с тех пор преследовал его всю жизнь…


Наказания свои Драко поделил на несколько степеней. То, которому его подвергли в три года, было наказанием первой степени; кроме ударов по лицу от двух до пяти раз оно включало в себя суровый выговор. Наказание второй степени носило название "порка легкая" - ничего страшного, обычные воспитательные меры с участием отцовского ремня и некой мягкой части тела. Дальше шла "порка жесткая" - розгами по спине; как правило, это заканчивалось содранной кожей, окровавленной спиной и слезами матери. В четвертую степень входила "порка жесткая" с добавлениями - лишение ужина, стояние на холоде или заключение в чулане.


Но было еще наказание пятой степени, которое Драко пока получал лишь дважды. Первый раз даже не был наказанием - это был эксперимент его отца. Драко было одиннадцать, было лето, он готовился к первому году в Хогвартсе. Они вернулись из Лондона, с Диагон-аллеи с горой школьных принадлежностей, и Люциус, очень довольный сыном, повел его туда, где Драко еще не был - в лабиринт в подземельях замка. Там все и случилось.


Когда Люциус открыл дверь, ведущую в лабиринт, и Драко вошел внутрь, какое-то существо вдруг свалилось ему на голову, скатилось на плечо и вцепилось коготками в кожу сквозь тонкую ткань футболки. Драко повернул голову - и увидел крысу.


Он заверещал от ужаса и завертелся на месте, пытаясь стряхнуть ее с себя. Внезапно отец схватил мерзкую тварь за хвост, сдернул ее с плеча Драко и поднес к самому его лицу. Драко шарахнулся назад, но рука отца легла ему на шею, удерживая. Крыса пищала, извивалась, и Драко почувствовал, что его сейчас вывернет от страха и отвращения.


-Ты боишься крыс, Драко? Это плохо. Нельзя бояться такой ерунды. Я отучу тебя.


В тот же день он запер Драко в тесном чулане в подземелье. Там было полно крыс - вполне возможно, что отец пригнал их туда каким-нибудь заклинанием. Драко кричал и колошматил в дверь, пока не сорвал голос и не разбил кулаки в кровь. Он не мог вспомнить, когда он еще так кричал. Потом он потерял сознание.


Отец не отучил его бояться крыс, зато он нашел самое страшное наказание для Драко. И применил его второй раз - меньше года назад, когда Драко приехал домой на пасхальные каникулы, и отец сказал, что он плохой сын и плохой слуга для Господина, потому что не добил Поттера.


Не помогли ни оправдания, ни истерики, ни слезы матери. Он просидел в чулане с крысами всю ночь; сначала он, как и в одиннадцать лет, кричал и умолял его выпустить, потом застыл, забившись в угол, и пытался не сойти с ума, слушая, как они стучат по полу острыми коготками, и как шуршат их отвратительные хвосты. Он вспомнил, что он пытался отвлечься тогда, думая о чем-то другом, и, конечно же, начал думать о Поттере.


Поттер был во всем виноват. Сначала шел Поттер, а потом наказание пятой степени. Как и тогда, в одиннадцать, когда он вернулся из Лондона - тогда он встретил в магазине мадам Малкин Поттера, увидел его впервые в жизни, этого худенького, бледного, растрепанного и растерянного мальчишку, который чем-то сразу зацепил Драко, хотя он еще не знал, с кем разговаривает.


Он думал о Поттере всегда, но он никогда не думал о нем так, как сейчас. Может быть, втайне чувствовал, но не думал, нет. С сожалением. О возможной близости. О возможной дружбе.


Если только его отец узнает об этом… У Драко было страшное подозрением, что отец решил преподавать в Хогвартсе, чтобы следить за ним. Если он узнает… Тогда крысы отлично развлекутся.


* * *


- Вот! - Хагрид, весьма довольный собой, поставил на землю большую деревянную коробку.


- Это что? - брезгливо осведомился Малфой. - Очередная партия соплохвостов? Учтите, я больше с этим зверьем играть не намерен. Мне вашего гиппогрифа на всю жизнь хватило.


- Ему тебя тоже, - заметил Рон.


- Я не спросил тебя, Уизли, - Малфой даже не повернулся.


- Тихо, тихо, - Хагрид отстранил Рона. - Эти не соплохвосты. Эти… они вам понравятся. Эта… Дамблдор велел с вами про драконов начать. Драконография, значит… Книжки-то у вас с собой?


Рон гордо заулыбался. В этом году в список обязательной литературы входила "Драконография: вводный курс" за авторством Ч.А. Уизли.


- Так там… дракон? - с опаской спросила Гермиона, указывая на коробку. Хагрид расплылся в улыбке.


- Сейчас увидите.


Он открыл коробку и аккуратно разгреб песок. Ученики несмело подошли - гриффиндорцы чуть ближе слизеринцев. В коробке, полузарытые в песок, лежали яйца размером чуть больше куриных.


- Огневики, - голос Хагрида дрожал от счастья. - Драконы… они ведь немножко того… непредсказуемые…


- Я бы сказал, кто здесь немножко того… - протянул тихий голос над ухом Гарри.


- Заткнись, Малфой, - автоматически откликнулся Гарри.


-Хоть бы придумал что-нибудь посмешнее и пообиднее, Поттер. Или Грейнджер попроси.


-…потому будете изучать их на огневиках. Эти совсем как драконы, только маленькие, - Хагрид показал ладонь.


-Это маленькие?! - прошелестел все тот же голос.


- Малфой, я тебе зубы выбью, и ты не сможешь шипеть, - предупредил Гарри.


-О! Вот это посмешнее!


Гарри оглянулся и увидел, что Малфой стоит почти вплотную к нему. Это почему-то беспокоило - наверное, потому, что Малфой неожиданно оказался сантиметров на пять выше Гарри.


- Отойди, Малфой, - сквозь зубы произнес Гарри.


- Стою где хочу, Поттер, - сверкнул глазами Малфой. - Что, беспокоит?


- Наверное, тебя беспокоит, если ты cтоишь, где хочешь, - проговорил Гарри, выделив последние слова. Он сам от себя не ожидал подобного, и уж тем более не ожидал подобного Малфой - он очень не по-малфоевски захлопал глазами и даже дар речи потерял, что само по себе было очень приятно.


-Здесь шестнадцать яиц, как раз, сколько вас тут, - продолжал тем временем Хагрид. - Каждый возьмет себе по одному, и будет присматривать. Огневичка надо кормить - маленькие, они не могут добывать себе еду сами, еще его надо купать и чистить шкурку, смазывать, когда они начнут расти, чтобы шкурка не трескалась...


-Надо же, Поттер, а ты, оказывается, умеешь грубо хамить, - прошипел Малфой. - Не ожидал…


- Твои уроки, Малфой.


-Я, наверное, должен быть рад, горд и счастлив, - ядовито процедил Малфой. - Но я предпочел бы целоваться с дементорами, чем учить чему-то такого тупицу, как ты.


- Я могу устроить.


- О, ты и у дементоров любимчик!


-Выбирайте себе по одному малышу, - командовал Хагрид. - К следующему уроку они дозреют, а пока я расскажу, как мамаши ухаживают за яйцами.


Гарри вместе со всеми подошел к Хагриду, чтобы получить у него из рук горшок с горячим песком, в который надо было положить яйцо огневика. Он был рад оказаться подальше от Малфоя. Он, вообще-то, всегда был рад этому. Но сейчас… у него было странное ощущение, что причины, по которым он хотел оказаться как можно дальше от Малфоя, стали иными. Какими - Гарри даже думать не хотел.




Сдвоенный Уход за волшебными существами, потом обед, потом сдвоенные зелья. Одна мысль назойливо крутилась в голове Драко: Плохо. Очень плохо.


Плохо было все. Понедельник - весь с гриффиндорцами - грозил вырасти в гриффиндорский вторник - Защита, как выяснилось, в этом году тоже преподавалась слизеринцами и гриффиндорцам вместе. И это было плохо. Очень плохо.


Драко метнул на Поттера быстрый взгляд. Черноволосый очкарик о чем-то беседовал с Грейнджер. После дурацкого разговора на уроке Ухода Драко успел еще дважды прицепиться к Поттеру и компании: первый раз - сразу после хагридового урока, второй раз - пять минут назад, когда они столкнулись перед входом в класс Снейпа. Все без толку. Нет, конечно, Уизли и Грейнджер реагировали как положено: грязнокровка сжимала губы в полоску и вздергивала нос, Уизли багровел и стискивал огромные костлявые кулаки, но Поттер был какой-то не такой. Какой-то… не такой. Но не это напрягало больше всего - напрягал Драко себя сам. Он буквально выдавливал из себя гадости в адрес Поттера, у него не получалось быть злобным. И он первым обрывал из склоки - чего раньше не было никогда, - потому что чувствовал, что еще слово - и их с Поттером перепалка превратится в… дружескую шутливую ссору.


-И что с того? - спросили слева от Драко, и юноша вздрогнул - ему показалось, что кто-то прочитал его мысли. - В чем проблема, Блэйз? Мне всегда нравились драконы.


Говорила Сольвейг Паркер.


- Да, но Хагрид… - сморщила тонкий носик красавица Блэйз. - И Уизли…


- Что? - спросил Драко.


- В Хагриде есть свой прикол, - возразила Сольвейг. - А потом, он прав. Все эти тварюшки такие забавные.


- Причем здесь Уизли? - настойчиво спросил Драко - очень он не любил, когда его игнорировали.


- А Уизли мил, - добавила девушка, а потом перевела на Драко тяжелый взгляд. - Чего тебе?


-Хагрид задержал после урока своих студентов, - вмешалась Блэйз. - Тех, кто пишет ему курсовик. Оказалось, что Солли - одна из них.


- Нас мало, нас адски мало, - меланхолично сказала темноволосая слизеринка. - Я, кажется, запретила звать меня Солли. И ты, конечно, извини меня, Блэйз, но не прорицаниями же мне было заниматься.


- А Поттер? - спросил Драко.


-Поттера не было, - ответила Сольвейг. - Я бы его заметила.


-Прорицания - проще пареной репы, - возразила Блез подруге. - Весь курсовик можно попросту сочинить - главное, побольше ужасных бед. Нам, кстати, Трелони велела сделать гороскоп кому-нибудь из однокурсников противоположного пола. Драко, не возражаешь? Кстати, - она внимательно посмотрела на Драко, - разве Поттер не на защиту пошел?


- Теперь - вряд ли, - фыркнул Драко.


-А куда?


- Почему я должен знать?


-Ну, ты все знаешь о Поттере…


- Снейп, - сказала Сольвейг, и все замолчали. Профессор Снейп ворвался в класс, кажется, еще более злобный, чем раньше. Со своего места Драко видел, как напряглись гриффиндорцы, как задрожал Невилл Лонгботтом, как окаменело лицо Поттера.


-Рефераты сдать, - приказал Снейп. - Приступить к работе по домашнему проекту.


Драко поднял руку.


- Профессор…


- Да, я помню, Малфой, - голос Снейпа чуть смягчился, когда он обратился к любимому ученику. - Возьмите свои вещи и пересядьте, пожалуйста, сюда, на первую парту. Поттер, - всякий намек на мягкость тут же исчез, - вы тоже.


На лице Поттера не было ни удивления, ни возмущения, словно ничего неожиданного для него не произошло. Он покорно встал, сгреб свои вещи в котел и пошел к первой парте. Драко был так изумлен, что даже забыл, что и ему тоже надо пересесть, и пялился на Поттера, пока Блэйз не ткнула его локтем в бок.


Класс зажужжал, глядя на то, как два злейших врага усаживаются за одну парту, как они устанавливают рядом котлы и раскладывают вещи, соприкасаясь рукавами роб. Впрочем, одного зловещего взгляда Снейпа оказалось достаточно, чтобы жужжание тут же сменилось деловитым шуршанием - началась работа.


- Рефераты сдать, - приказал Снейп двум юношам за передней партой. - Свои домашние проекты покажете мне позже. Пока - это вам, - он положил на стол толстую ветхую книгу. - Ее не было в списке литературы, так как это очень редкая вещь. Но если вы хотите стать настоящими зельеварами - она вам понадобится, - судя по тону Снейпа, он всерьез сомневался, что кто-то из них двоих способен стать настоящим зельеваром. - Это - моя личная. Если с ней что-нибудь произойдет - я из вас самих зелье сварю, - даже когда Снейп произносил угрозы, которые сын Люциуса Малфоя с полным на то правом мог назвать неосуществимыми, голос зельевара был таким, что Драко верил - он сделает, как сказал. - Читайте.


И профессор отошел. Драко открыл книгу. Для того, чтобы читать ее вдвоем, им - ему и Поттеру - приходилось едва не касаться головами. Драко подумал, что к концу урока шея его задеревенеет; близость Поттера его страшно раздражала, и он прилагал все усилия, лишь бы не коснуться его. Или он так старался, потому что близость Поттера его странно тревожила?


- Я не верю себе, Поттер, - тихо проговорил Драко. - Ты решил стать зельеваром! Я-то полагал, что большее, на что ты способен - это убирать навоз за чудищами твоего человека-слона.


- Брось, Малфой, ты здесь только потому, что папочка замолвил за тебя словечко перед Снейпом, - буркнул в ответ Гарри. - Кому из преподавателей нужен такой тупица, как ты?


-Ты меня с кем-то путаешь, Поттер, - мягко отозвался Драко. - Неужели я так похож на какое-нибудь Уизли?


Гарри уткнулся в книгу. Драко практически слышал, как он скрипит зубами. "Что хоть за книга-то?" - неожиданно Драко сообразил, что даже не знает, что он читает. Без лишних церемоний Малфой перевернул страницу, чтобы взглянуть на титульный лист.


- Знаешь что, Малфой… - зарычал Поттер. - Я, между прочим, читал!


-А мне что! - фыркнул Драко. "Производные зелья", было написано на обложке. Больше ничего. Драко показалось, что обложка гораздо моложе самой книги.


-Тебе что? - завелся Поттер. - Знаешь, Малфой, если ты и дальше будешь так себя вести…


-То что? Ты пожалуешься Снейпу?


В этот момент черная тень упала на их парту.


- Вы, двое! - ледяной голос преподавателя зелий заставил обоих втянуть головы в плечи. - Будьте любезны оторваться друг от друга и слушать меня очень внимательно. Ваше послеобеденное время в среду принадлежит мне. Еще у вас будут дополнительные часы в пятницу после ужина. Заниматься будете в моей лаборатории, в подземельях. И если вы будете вести себя подобным образом, вы не то что курсовую работу не напишите - вы вообще не сможете сдать ни одного экзамена. И лучшее, что с вами произойдет - вы будете учиться на шестом курсе еще как минимум три года. И вам не поможет ни всеволшебная слава, - он метнул яростный взгляд на Поттера, - ни родовое имя! - и такой же взгляд достался Драко. Он опустил голову, внезапно почувствовав себя униженным. Всеволшебная слава и родовое имя… Принципиальная разница между Гарри Поттером и Драко Малфоем.


Снейп отошел, чтобы заняться любимым делом - третированием Невилла Логботтома, и две головы - угольно-черная и платиново-белая - снова склонились над "Производными зельями". Книга оказалась интересной, Драко увлекся так, что, дочитав страницу, перевернул ее без единой мысли о том, чтобы досадить Поттеру. Протеста не последовало - то ли Поттер прочел быстрее, то ли они работали в одном темпе, или он вовсе не читал… Драко поднял глаза на самого неожиданного соседа по парте, которого он только мог себе вообразить. Гарри склонил голову, его глаза за стеклами очков быстро бежали по строчкам. Их головы были совсем близко, так, что непослушные, вечно растрепанные черные вихры касались аккуратных светлых прядей. Внезапная мысль, пришедшая в голову Драко, поразила его самого - как это, должно быть, красиво!


-Ты прочел? - Гарри поднял голову и увидел, что Драко смотрит на него. - Ты что?


-Нет, - промолвил Драко чуть слышно. Он вдруг поймал себя на мысли, что никогда еще он не смотрел Гарри прямо в глаза. Ну и глаза! Цвета-то такого в природе не бывает…


-Малфой? - осторожно произнес Гарри.


- Да… - Драко сморгнул и отстранился. - Нет, я… Перелистывай.


Еще пару секунд Гарри смотрел на него все так же пристально, словно пытался прочесть его мысли. Потом он опустил голову, перевернул страницу и стал читать дальше. Драко тоже попытался. Но его мысли метались от глаз и волос Гарри Поттера к тому, какого черта он, Драко, вообще о нем думает, и никак не хотели возвращаться к "Производным зельям".




-Ну давай, рассказывай, - сказал Рон.


-Рон, - Гарри поднял мученические глаза на приятеля. - Мне надо завтра отдать эту книгу, - он продемонстрировал "Производные Зелья", - Малфою. А до этого мне надо прочитать главу. Можно, я почитаю?


-Ой, да брось! Малфой перебьется.


-Малфой не перебьется, во-первых, а во-вторых, Снейп снимет мне голову, если я обижу его любимчика.


-Гарри! - Рон вскинул руки. - Кой черт понес тебя на эти галеры?!


Гермиона хихикнула. Рон проигнорировал ее смешок, а Гарри не понял причины.


-Я хочу сказать, почему ты не пошел ну хотя бы на Уход? Ты даже не представляешь, что ты потерял!


-Потрясающее по приятности общение с очередными хагридовыми монстрами?


-Вот, - горестно заметил Рон. - Всего лишь посидели урок за одной партой, а юмор у тебя уже вполне малфоевский. Эх, ты, Гарри! Если бы ты только знал…


-Да говори уже, не томи!


-У Хагрида совсем мало студентов, потому, - Рон лукаво ухмыльнулся, - шестой и седьмой курсы занимаются у него в одно и то же время…


-Что с того?


-А то, балда, что твоя Чоу Чэнг пишет курсовик по Уходу! Если бы ты пошел на Уход, ты бы проводил время с ней! Но ты, по всей видимости, предпочитаешь общество Малфоя, - с неподражаемым сарказмом закончил Рон.


-Во-первых, я не знал, что Чоу пишет курсовик по Уходу…


-Интересно… Ты же встречался с ней весь прошлый год!


-Мы говорили… о других вещах! Рон! Хватит скалиться! И вообще, это Дамблдор мне посоветовал…


-Дамблдор? - вмешалась в разговор Гермиона. - Он что, знал про Малфоя-старшего еще в прошлом году?


-Не знаю, может, и знал. Нет, он сказал, что мне Защита не нужна… что у меня большая практика, - Гарри усмехнулся. - Сказал, что мне стоит избрать самую трудную и самую полезную отрасль магических учений, которую я никогда не смогу изучить самостоятельно. Зелья, в общем. Пока у меня есть возможность учиться у лучшего зельевара Европы. И все в этом духе.


-Может, Дамблдор и прав, - судя по голосу, Гермиона в этом серьезно сомневалась. - Но тебе следует быть острожным. Если Малфой - я имею виду младшего - задумает какую-нибудь пакость, у него будет масса возможностей. И Снейп всегда будет на его стороне.


-Снейп был весьма серьезно настроен, - заметил Гарри. - Кажется, он всерьез собрался быть справедливым… или несправедливым, но к нам обоим.


-Снейп и справедливость несовместимы, - отрезал Рон. - Остается надеяться, что он не станет тебя использовать как подопытного кролика для Малфоя.


-А вам не показалось… - начал вдруг Гарри - и не договорил.


-Что нам не показалось? - спросил Рон. Гарри огляделся, словно в поисках подходящих слов.


-Насчет Малфоя… Драко Малфоя, я имею в виду… что он какой-то… не такой… и…


-Мне показалось, что он пытается наслать на тебя какие-то чары, когда он пялился на тебя сегодня на Зельях. Взгляд у него был какой-то… нехороший, - Рон встал и потянулся, как огромный рыжий кот. - Ночь уже, господа гриффиндорцы. Кстати, вы знаете, что у нас Защита теперь вместе со Слизерином? Так что завтра мы вновь увидим наших милых маленьких друзей. Слышь, Гарри, тебе не дадут скучать без Малфоя!




Люциус Малфой вошел в класс, и гомон немедленно стих. Все смотрели на нового учителя: гриффиндорцы - настороженно и с опаской, слизеринцы - с обожанием и гордостью. Не смотрели на Малфоя только двое - его сын, который опустил голову и изучал свою парту, и Гарри Поттер, который смотрел на Малфоя-младшего. Это не очень понравилось Люциусу, но… может, Поттер просто наблюдает за реакцией его сына?


- Добрый день, господа. Прошу прощения за небольшую задержку - я забыл о своеобразном характере здешних лестниц, - он улыбнулся всему классу. Реакция его позабавила: слизеринцы слегка увяли, на лицах гриффиндорцев - недоумение, Драко еще ниже опустил голову и прикусил губу, а Поттер… что ж, Поттер слишком хорошо его знает. Но это не страшно.


Люциус присел на край собственного стола.


- Мне бы хотелось, чтобы вы кое-что записали, прежде чем мы начнем практиковаться. Итак, в этом году вы будете изучать Братские Чары…


Сын вскинул на него полные изумления глаза. А взгляд Поттера - пристальный, острый - полон недоверия. Хочешь разгадать мою игру, мальчик? Не выйдет.


-Кто-нибудь может мне что-нибудь рассказать о Братских Чарах?


Только одна рука - это, конечно, грязнокровка-которая-знает-все.


- Да, мисс Грейнджер?


-Братские Чары, - заговорила Грейнджер высоким уверенным голосам, - это три защитных заклинания, которые можно использовать, только чтобы защитить кого-нибудь другого, не себя.


- В целом верно, мисс Грейнджер, - мягко сказал Люций, - только две небольшие неточности, которые, впрочем, встречаются почти во всех книгах, описывающих действие Братских Чар. Прежде всего, только два заклинания из трех - защитные, третье - это оружие. И, во-вторых, защитить эти заклинания могут не кого-нибудь другого, а только очень близкого и дорогого вам человека - друга, брата, любимого. Да, мистер Лестранг?


- Я слышал, - начал сын Лестрангов, глядя на Люциуса со смесью недоумения и тревоги в маленьких бледных глазках, - что эти заклинания могут использоваться как защита против Непростительных Заклятий?


-Не вполне верно. Давайте начнем с начала - тогда все станет ясно, и все нерешенные вопросы будут решены, - и он снова улыбнулся. И увидел, как две гриффиндорские девочки улыбнулись в ответ. Работает, подумал Люций.


-Итак, Заклятие Щита, - начал он, и перья заскрипели по пергаменту. - Самое простое и распространенное из трех. Действует как Барьер, но защитный эффект Заклятия Щита сильнее. Это заклинание можно применять только в паре. Два волшебника одновременно произносят заклинание, и их окружает защитное поле, практически непробиваемое для любого проклятия.


Гарри Поттер поднял руку:


- Даже для Авада Кедавра?


- Все зависит от того, - приятно улыбнувшись Мальчику-который-выжил, ответил Люциус, - кто противник. Насколько он сильнее тех, кто создал Заклятие Щита. Слова заклинания такие - Адельфо Эгидос.


Класс забормотал, одновременно записывая слова. Люциус посмотрел на своего сына - тот сидел, опустив голову, рука сжимает перо, но не движется.


-Если кому-то кажется, - мягко продолжил Люциус, не отрывая взгляда от Драко, - что записывать то, что я говорю, необязательно, то он ошибается.


Класс замер. Сын поднял голову, и в его глазах Люциус прочел ответ: "Может быть, это кто-то, кому никогда не придется воспользоваться этим заклинанием". Я с тобой позже разберусь, взглядом пообещал ему Люциус.


- Заклятие Меча, - продолжил он, - используется как оружие. Здесь тоже нужно участие двоих. Один - ведущий, другой - ведомый. Ведущий направляет действие заклинания, ведомый использует свою силу, чтобы заклинание сработало. Для достижения максимального эффекта волшебники обычно используют физический контакт.


- То есть? - спросила темноволосая слизеринка на последнем ряду.


-Как правило, ведомый кладет руку на плечо ведущего. На схемах обычно именно так, - Люциус улыбнулся. По рядам слизеринцев прокатился смешок. Та же девочка подняла руку снова.


- Сэр, а вам доводилось использовать эти заклинания?


- Мисс… э-э-э…


- Паркер, сэр.


Люциус прищурился, глядя на девочку. Мисс Паркер - это говорило о многом, и, пожалуй, ему следовало догадаться… хотя, кто, глядя на это невзрачное существо, смог бы предположить, что это дочь одной из самых красивых ведьм слизеринского выпуска тысяча девятьсот семьдесят шестого года.


- Мисс Паркер, не всем достается интересная жизнь, увы. Мне доводилось использовать эти заклинания только при сдаче экзаменов, как это ни грустно.


Поттер смотрел на него, прищурив глаза. Люциус читал его мысли так же легко, как если бы они были написаны большими буквами на классной доске: "Я нисколько не сомневаюсь, что это не те заклинания, которые ты использовал по приказу своего господина". Глупый ребенок.


- Слова заклинания звучат как Адельфо Свордис. Первое слово произносит ведомый, второе - ведущий. Кстати, на экзамене в этом году вам предстоит продемонстрировать действия этих двух заклятий, так что будьте внимательны… и готовы.


- А третье? - спросила Грейнджер. - Его мы не будем демонстрировать?


Люциус внимательно осмотрел притихший класс. Он выдержал интригующую паузу, а потом негромко заговорил:


-Боюсь, мисс Грейнджер, это не то заклинание, которое можно продемонстрировать, потому что его произнесение чревато для мага очень неприятными последствиями. Самыми неприятными, я бы даже так сказал. Это заклинание называется Заклятие Жертвы. Он может защитить дорогого вам человека даже от Авада Кедавра, но ценой будет ваша жизнь. И неважно, насколько ваш противник сильнее вас - если вы скажете Эгидо Сакрифус и назовете имя того, кого хотите защитить, Смертельное проклятие, ударив в этого человека, не причинит ему вреда, а срикошетит в мага, который наслал его, и он умрет, но и вы - тоже.


Он говорил, как бы отвечая на вопрос Гермионы и обращаясь при этом ко всему классу, но взгляд его - внимательный, многозначительный, - был устремлен на Гарри Поттера. И к концу его речи все взгляды сосредоточились на Мальчике-Который-Выжил-Ясно-Теперь-Почему.


- А теперь я хочу, чтобы вы все это записали, - мирным тоном закончил Люциус. - И к следующему уроку потренируйтесь в правильном произношении слов заклинания - пока без палочек. Все свободны, - он улыбнулся всем вместе и никому в частности. - Драко, задержись.


Когда ученики покинули класс, Драко подошел к учительскому столу. Его глаза были все так же устремлены в пол. Впрочем, этому его научил сам Люциус - ты не имеешь права смотреть мне в лицо, пока я не велю.


- Как тебе мой дебют? - спросил отец.


-Слишком много сахара, - ответил сын.


- Но работает, - мягко возразил отец. - Что с тобой происходит, мальчик?


- Тебе действительно интересно?


- Не разговаривай со мной в таком тоне, мальчик. Ответь мне.


Драко смотрел в пол.


- Посмотри на меня. Так. Ты недоволен, что я в школе? Тебя раздражает, что все глазеют на тебя, стремясь увидеть твою реакцию на мое преподавание? Но ты же знаешь, почему я здесь?


- Нет, - качнул головой сын. - Я предполагаю.


Ты знаешь, - возразил Люциус. - Фудж не доверяет Дамблдору. Я наблюдать из Министерства.


-Это отговорка. Ты здесь из-за Поттера.


- Шшш, - рука Люция мягко легла на губы Драко. - Вряд ли об этом стоит говорить вслух.


Драко отступил на шаг и вскинул на отца почти умоляющий взгляд.


-Можно, я пойду? Я меня Арифмантика…


-Иди, - пожал плечами Люциус, и Драко пулей вылетел из класса.




Несколько дней все разговоры за общими трапезами в Большом Зале, в гостиных и в спальнях вертелись вокруг Люциуса Малфоя и его манеры преподавать. Люциус очаровал всех, не только, подобно незабвенному профессору Локонсу, девочек, но и ребят. Девочки млели от его голоса, улыбок, походки, парни - от того, что он "знает, каково это", несмотря на собственные признания Малфоя-старшего, что тех заклинаний, о которых он рассказывает, он никогда не использовал сам. Слизеринские второ- и третьекурсницы были близки к тому, чтобы открыть фан-клуб Малфоев - Драко, и так достаточно популярный среди юных слизеринок, теперь обрел дополнительную привлекательность.


Рейвекловки, хаффлпафки и даже гриффиндорки вслух выражали свое недоумение по поводу того, как такой отвратительный тип, как Драко Малфой, может быть сыном такого обаятельного мужчины, как Люциус.


Тех, кто никак не желал попадать под обаяние Малфоя-старшего, Драко мог перечесть по пальцам. В них входили: Великое Гриффиндорское Трио, мелкая Уизли и почему-то, единственная из всех слизеринцев (не считая самого Драко, конечно) - Сольвейг Паркер.


Но Драко даже рад был тому, что все так увлечены обсуждением его отца. За этим делом его никто не терзал вопросами, как это они с Поттером оказались на одном факультативе и на что вообще это похоже - проводить два часа подряд бок о бок со злейшим врагом без возможности сделать ему гадость.


Драко думал, что это может быть весело - что бы там не говорил Снейп, Драко провел пять лет, устраивая подлянки Поттеру на уроках зельеделия, и Снейп ни разу не сказал ему ни слова - хотя все видел.


Драко думал, что это может быть тяжело - что-то непоправимо изменилось в его отношении к Поттеру - то ли в тот момент, когда он тащил Гарри в больничное крыло в прошлом году, то ли позже… и он не был уверен, что это те чувства, которые он должен испытывать к злейшему врагу своего Господина.


Драко никогда не думал, что это может быть так… хорошо.


В среду после обеда он наткнулся на Поттера, выходя из Большого Зала.


- Малфой! - окликнул его Поттер. - Подожди.


Он как будто был слегка смущен.


-Что? - Драко ухмыльнулся. - Скучаешь без меня, Поттер?


- Ты мне не даешь такой возможности, - без