Из дневника Драко Малфоя.
20 октября 1996 года.

"…Теперь я знаю истину. Я знаю, что все эти годы ненависти я любил тебя. Я полюбил тебя с первого взгляда и уже не мог оторвать глаз. Мне надо было быть для тебя - кем угодно, и когда ты не принял моей дружбы, я стал твоим врагом. Я радовался твоей ненависти, потому что ненависть лучше, чем равнодушие. Я бы не смог жить, если бы ты пренебрегал мною, как всеми твоими поклонниками. Наверное, я мог бы преподать им отличный урок - как получить твое внимание без остатка, потому что я знаю, как знал всегда - враги тебе дороже, чем друзья. За друзей ты опасаешься, друзьям ты не доверяешь, и только во врагах ты уверен.
Разве ты когда-нибудь разочаровывался во мне? Разве я когда-нибудь отступался от тебя, как этот тупой Уизли, который предал тебя во время Тремудрого Турнира? Ты всегда знал, чего ждать от меня, и я никогда не обманывал твоих ожиданий.

Господи, все это похоже на бред маньяка!
А ведь я любил тебя. Просто, как всякий отвергнутый, я стал мстить тебе.
Получается, отомстил себе…
Но я рад! Я рад, что поступил именно так и не иначе. Ты заметил меня. Ты думал обо мне. Я - твоя помеха, заноза, вечный раздражающий фактор. Я твой враг, и рад этому, потому что люблю тебя, а ты ненавидишь меня, и лучше так, чем если бы я был никем!
Потому что я люблю тебя. И я переживу твою ненависть, если это все, что ты мне можешь дать. Я все переживу, кроме отсутствия тебя в моей жизни".

* * *

- Счастливого Рождества!

Гарри оторвал голову от подушки и, близоруко щурясь, улыбнулся рыжему облаку в изголовье кровати.

-И тебе счастливого Рождества, Рон.

-Гарри, - Рон присел рядом в кроватью, его лицо, приблизившись вплотную к гарриному, наконец-то попало в фокус, и Гарри увидел, что щеки друга горят лихорадочным румянцем. - Гарри, я хотел тебе кое-что сказать.

-Что, опять Рождество? - раздался сонный голос Шеймуса. - Рон, ты точно уверен, что это причина орать с утра пораньше?

-Ты же жаворонок! - раздраженно ответил Рон. - Тебе положено вставать с зарей.

-Сегодня я жаворонок с крепкого бодуна. Кроме того, солнце еще не встало.

-Встало, - сказал Рон, поднимаясь на ноги. - И ты вставай, пока я тебе пинков не надавал.

-Что-то ты какой-то свирепый в день Рождества. К тебе разве не явился ночью рождественский ангел и не научил, как правильно вести себя с друзьями в светлый праздник?

-Ангелы по ночам - твоя стихия, Финниган, - пробурчал Рон.

Гарри сел на кровати, надевая очки.

- Рон! Ты что-то хотел сказать? - напомнил он.

- Ладно, потом, - ответил Рон.

Гарри посмотрел на горку пакетов и с тихой грустью задумался о том, что еще месяц тому назад он панически соображал, какой подарок на Рождество может понравиться Драко, отвергая один за другим приходящий ему на ум варианты. Проблема состояла в том, что у Драко было все, что может пожелать парень шестнадцати лет от роду. Кроме того, Гарри опасался, что Драко вполне может сделать ему подарок втрое дороже, чем все состояние Гарри.

Гарри покачал головой, словно это могло вытрясти из нее мысли о Малфое, и занялся подарками. Его друзья уже вовсю шелестели пакетами.

В первом свертке обнаружилась черная лакированная шкатулка с надписью на крышке "Набор по техобслуживанию Гарри". И открытка.

- Это от тебя, Шеймус?

- А… да… - Шеймус присел на кровать рядом с Гарри. - Как тебе?

- Что это такое?

- Посмотри, - улыбаясь, ответил Шеймус. Гарри открыл коробку - и поперхнулся.

- Шеймус…

- Прелесть, правда?

- Но я… я не знаю, как этим пользоваться!

- Не беспокойся, покажу.

- Да что там у вас?! - Рон заглянул в коробку и, в свою очередь, удивленно уставился на Шеймуса. - Косметика? Зачем?

- Для красоты, - посматривая на Гарри, ответил Шеймус.

- Да куда уж… - начал Рон - и замолчал.

- Что? - в один голос спросили Гарри и Шеймус.

- Ничего, - ответил Рон и отчаянно покраснел. - Гарри, я насчет моего подарка тебе…

- А что с ним?

- Я… у меня есть для тебя подарок, но я хотел бы подарить его тебе чуть попозже, - Рон раздраженно покосился на Шеймуса, который все так же сидел на кровати Гарри, поглядывая на него с легким удивлением. - Шеймус, у тебя уже все подарки развернуты?

- Нет, - ответил Шеймус, не двинувшись с места. - Я люблю смотреть, как другие разворачивают подарки. Я вам мешаю?

- Да, - сказал Рон.

- Нет, - одновременно с ним сказал Гарри. - Попозже так попозже, Рон. Ну, чего тут у нас еще?

Он начал распаковывать подарки, старательно изображая радость при виде книги "Всемогущие зелья" (автор - проф. С. Снейп) - от Гермионы, очередного свитера и упаковки сладостей - от миссис Уизли, маленького фиалкового букета из цветного хрусталя - от Джинни, коробки зубодробительного печенья - от Хагрида. Некоторое подобие настоящего оживления охватило Гарри, только когда он добрался до подарка от Сириуса - набор цветных мелков и несколько листочков пергамента.

- Это от кого? - удивился Шеймус.

- От крестного, - ответил Гарри.

- Он предлагает тебе заняться рисованием?

- Наверное, - Гарри переглянулся с Роном. Им не нужно было разговаривать, чтобы понять друг друга - наверняка подобный набор когда-то помог Мародерам создать небезызвестную карту.

К подарку Дурслей Гарри не притронулся. Но сердце его внезапно выбилось из ритма, когда он увидел, что есть еще один подарок - небольшой сверточек, к которому не прилагалось ни открытки, ни записки - ничего. Гарри потянулся к нему. Рон взял его за руку.

- Гарри…

- Что?

- Это может быть все, что угодно, - Рон взял сверточек в руки. Гарри нахмурился.

- Рон. Это мой подарок.

- Рон, нехорошо хапать чужие подарки, - заметил Шеймус. Рон, однако, ничего не ответил - он не сводил глаз с Гарри, продолжая сжимать в руке маленький пакет.

- Рон, отдай мне мой подарок, - сказал Гарри, чувствуя, как к горлу подкатывает бессильная ярость. Он знал, что не сможет справиться с Роном силой; ну не заклинания же, в самом деле, к нему применять!

- Гарри, - голос Рона звучал умоляюще, - ведь там может быть портключ или еще что-нибудь такое…

- Рон, я знаю, от кого это. Отдай.

- Да я тоже знаю! - взорвался Рон. - Именно поэтому…

- Отдай мне пакет, чертов рыжий кретин! - заорал Гарри так, что парни отшатнулись. А потом он не выдержал и всхлипнул, и Рон сдался.

- Позволь, я хотя бы разверну сам, - тихо сказал он. Гарри кивнул, злясь сам на себя за бессильные слезы. Рон осторожно, как будто пакет был начинен взрывчаткой, развязал ленточку и развернул обертку. И вытащил маленький блокнот черной кожи. Гарри с присвистом втянул воздух - он узнал блокнот.

- Рон, дай его мне, пожалуйста.

Рон подчинился. С тяжелым сердцем он наблюдал, как Гарри, не сводя глаз с блокнота, садится на кровать среди разорванной оберточной бумаги, лент и коробок, и медленно открывает книжечку.

Внезапно судорожно вздохнул и начал быстро листать блокнот. Остановился. И впился в станицы взглядом. На губах его расцвела улыбка - безумнейшая, счастливейшая улыбка из всех, что Рону доводилось видеть.

Шеймус осторожно тронул его локоть.

- Рон. Пойдем.

Они спустились вниз, и Рон сел на ступеньку, склонив рыжую голову на руки.

- Чертов белобрысый ублюдок…

- Ты не рад за Гарри? - спросил Шеймус, присев рядом.

- Я должен радоваться тому, что он стал игрушкой слизеринского гаденыша?!

- Почему вы тут сидите? - раздался над их головами голос Гермионы. - И где Гарри?

- Гарри получил очень неожиданный подарок и сейчас целиком и полностью занят им, - сухо ответил Шеймус. - И ни до чего больше в мире ему нет дела.

Гермиона села между мальчиками и повернулась к Рону.

- Спасибо за браслет, - она вытянула руку, на запястье которой красовался резной деревянный браслет. Рон мельком взглянул на него - и вдруг вскочил и бросился вверх по лестнице.

- Что с ним? - изумленно спросила Гермиона.

- А ты знаешь, что твой Гарри - сволочь? - очень неожиданно произнес Шеймус.

- Что? - переспросила Гермиона.

- Бесчувственная скотина, - пояснил Шеймус, поднимаясь на ноги. - Абсолютный эгоист.

- Шеймус, ты о чем?

Но ирландец, как будто не услышав ее вопроса, спустился вниз и присоединился к тем немногим гриффиндорцам, что не уехали на Рождество домой.



Кольцо. Изящная вещица - тонкие, переплетенные между собой изумрудные листья и стебли из черненого серебра. Дешевка по меркам семейства Малфоев, но очень дорогая вещь для Уизли. Рон потратил на него почти все деньги, заработанные летом в драконьем лагере. Ради него Рон и решил летом работать - нет, не ради именно этого кольца. Он планировал купить кольцо для Гермионы, настоящее обручальное кольцо с бриллиантом, чтобы сделать любимой девушке официальное предложение.

А в результате он купил именно это кольцо. И для другого.

"У человека на теле масса чувствительных мест…"

Как же ты глуп, Рон Уизли, сказало ему отражение в зеркале. Посмотри на себя. Посмотри внимательно. Неужели ты думаешь, что ты соперник красивому, богатому, изящному, этому?.. Ты, рыжий долговязый урод в поношенной одежде?

Одна только надежда, глупая надежда - однажды тебя уже предпочли ему. Может, предпочтут и в этот раз…

* * *

- Мне понравилось, - сказал Люциус. - А тебе?

Драко молчал.

- Мне понравилось, - повторил Люциус, - только вот ведь какая странность - последние страницы этого дневника исписаны горячими признаниями в любви некоему Гарри. Это как-то не совпадает с твоими собственными словами. Проще говоря, ты мне солгал, сын.

- Я тебе солгал, - согласился Драко. - Ты же не хочешь прочитать мне лекцию о вреде вранья?

- Я могу тебе наглядно доказать, что врать нехорошо, - улыбнулся Люциус.

- Воспитательные меры, да? - сухо поинтересовался Драко. - Брось! Просто ты возбуждаешься, избивая меня.

- Гриффиндорская смелость, передающаяся половым путем? - приподнял брови Люциус. - Очень интересно. Только не всегда срабатывает. Лови! - он бросил Драко дневник. - Кстати, ты уже подарил своему возлюбленному рождественский подарок?

Драко не ответил, и Люциус улыбнулся.

- Надо полагать, нет. Ну, что ж… Есть еще время наверстать упущенное. Пиши.

- Что писать?

- Письмо, разумеется. Ты же у нас мастер эпистолярного жанра. Напиши своему возлюбленному, что просишь у него прощения, что ты был вынужден так с ним поступить, что на самом деле ты его безумно любишь и не можешь без него жить. Проще говоря, напиши ему правду.

- Я не буду, - ответил Драко, глядя Люциус прямо в глаза.

- Я же еще ничего не сказал про подарок.

- Я знаю, что это будет за подарок. И я не стану подставлять Гарри. Ты можешь делать со мной все, что захочешь. Хочешь избить - избей. Хочешь трахнуть - трахай. Хочешь отправить подальше из Англии - твое право. Но я не стану ничего делать против Гарри.

Он говорил зло, сухо, короткими отрывистыми фразами, и чем больше он говорил, тем больше вытягивалось лицо Люциуса. Он не знал и знать не хотел, чему чертов гриффиндорец мог научить его сына, но мальчик выходил из-под контроля, и это было ужасно. Это было непереносимо. Его сын, любимый мальчик уходил из его рук.

- Хорошо, - произнес Люциус, всеми силами стараясь не сорваться. - А ты ни о чем не забыл? Например, о своих маленьких хвостатых поклонниках?

Мальчик побледнел еще больше, но дерзко вскинул голову.

- Я уже сказал - можешь делать со мной все, что угодно.

- Очень хорошо, - тихо сказал Люциус, поднимаясь на ноги и подходя к кровати, на которой сидел Драко. - Не премину воспользоваться твоим любезным разрешением…

* * *

Рон любил Рождество в Хогвартсе. Надо же, а ведь когда-то он думал, что каждое Рождество своей жизни будет проводить в родительском доме, даже когда у него будет своя семья, жена, дети… одно время ему начало казаться, что у него будут лохматоголовые дети с карими, по большинству, глазами…

Когда он начал любить хогвартское Рождество? Явно не в этом году… И почему… кто из двух сидящих рядом с ним людей стал тому причиной?

Раньше ему казалось, что они неразделимы, что их судьбы записаны где-то в небесных скрижалях… Что его друг непременно победит Того-Кого-Нельзя-Называть, и они ему в этом помогут, что сам он, когда вырастет, женится на этой лохматой и такой любимой зануде, и Гарри будет шафером на их свадьбе, и лучшим другом семьи, и крестным отцом их старшего сына, которого, конечно же, они назовут Гарри…

И понадобился ненавистный Драко Малфой, чтобы Рон продрал свои слепые глаза и увидел то, что не может, а должно быть.

Рон посмотрел на Гарри. Тот жадно и с аппетитом ел, зеленые глаза блестели, он трепался со всеми сидящими за столом одновременно и заигрывал с Шеймусом. Словно отрывался за прошедшие дни тоски, голодания, молчания… Что же он такое прочел в этом чертовом блокноте, что так на него подействовало?

Праздничный ужин закончился, и Дамблдор предложил устроить танцы. После этих слов Снейп немедленно сбежал, но старшекурсникам предложение очень даже понравилось. Дамблдор наколдовал музыку, ученики разбились на пары и закружились в танце.

Гермиона встала, обошла Гарри и склонилась к Рону.

- Не хочешь потанцевать?

- Гермиончик, милая, я же не умею, - просяще улыбнулся Рон. Лицо девушки слегка вытянулось, но в этот момент рядом появился Дамблдор.

- Мисс Грейнджер, не откажете мне?

Гермиона улыбнулась и кивнула. Рон немного посмотрел, как они кружатся под медленную музыку, размышляя, почему далеко не молодой Дамблдор так отлично танцует, потом повернулся к Гарри - и обнаружил, что тот исчез.

Рон встал, нервно ощупав лежащую в кармане черную коробочку, и, стараясь остаться незамеченным, выбрался из Большого Зала.

Шеймус остался на танцы, а Гарри - Рон был в этом уверен - сбежал в спальню, к своему блокноту. Значит, у Рона есть отличный шанс застать Гарри одного.

Сердце билось так сильно, что перед портретом Толстой Тети Рон был вынужден остановится, чтобы успокоиться. Мелькнула мысль, что если Гарри его не поймет, он не просто не приобретет ничего - он еще и потеряет дружбу Гарри. Но, в конце концов, хоть раз в жизни надо решиться на поступок.

В гостиной Гарри не было, и Рон уже собрался подняться вверх по лестнице, как вдруг заметил, что окно в гостиной открыто, и холодный ветер шевелит какие-то листочки на подоконнике. Рон подошел к окну, чтобы закрыть окно, но вместо этого поднял листочек, исписанный красивым каллиграфическим почерком с виньетками на заглавных буквах, и, замирая от дурного предчувствия, прочел:

"Гарри!

Скажи мне, Гарри, зачем я пишу это письмо, если я даже не уверен, что отправлю его? Прошло уже столько дней, и каждый следующий кошмарней предыдущего… Я еще могу жить, когда не вспоминаю, что я сделал тебе и не начинаю умирать от тоски и осознания того, что так будет теперь всегда, всю мою жизнь, потому что я знаю точно, Гарри - я никогда не смогу разлюбить тебя.
А я даже не сказал тебе, что люблю…
Прости меня. Пожалуйста.
Мне так плохо без тебя…
Возможно, ты не хочешь прощать меня, разговаривать со мной, видеть меня. Но если хочешь - в этом конверте лежит мой рождественский тебе подарок. Он называется Заклятый Дар, и это только половина его, вторая - у меня. Если ты спросишь свою подругу Грейнджер, она расскажет тебе, что Заклятыми Дарами испокон веков в волшебном мире обмениваются влюбленные. Почти все обручальные кольца - Заклятые Дары. Чтобы этот Дар начал действовать, ты должен открыть его - переверни и подцепи крышечку ногтем, - и поместить туда каплю крови. Крышечка острая, и ты можешь сделать надрез об ее край. Половинки Заклятого Дара связаны чарами. Когда тот, у кого хранится вторая половинка, жив и здоров, кулон другого ярок и чист. Когда один болен - кулон второго тускнеет. Когда один в опасности - кулон другого становится красным. Когда один мертв - кулон другого черен.
Но у этого Заклятого Дара есть еще одно свойство. Когда твоя кровь окажется внутри, он станет портключом и перенесет тебя к своей второй половине. И тогда я смогу все тебе объяснить.
Ты вправе не поверить мне. Но я очень надеюсь, что ты мне до сих пор доверяешь, хотя я и не заслужил твоего доверия.
Я жду тебя.


Драко".



- Твою мать! - звонко выругался Рон и рванул вверх по лестнице. Он с разбегу налетел на дверь в спальню шестого курса, но та не открылась. Рон выхватил палочку:

- Алохомора!

Никакой реакции. Рон забарабанил в дверь.

-Кто там? - раздался голос Гарри. Рон глубоко вздохнул и постарался говорить спокойно:

-Гарри, это я. Открой, пожалуйста.

-Рон, прости, но я занят. Ты не мог бы зайти попозже? - в голосе Гарри едва заметно звучало раздражение, но Рону было все равно.

-Я не могу зайти позже! Я видел письмо, Гарри.

Прошуршали шаги, и голос Гарри спросил из-за двери:

- Ты его прочел?

- Да. Прости, - Рон уткнулся лбом в дверь. - Гарри, впусти меня.

- Кто разрешил тебе читать мои письма?! - голос Гарри сорвался на крик. - Почему ты все время лезешь в мою жизнь?!

- Я же сказал - прости! - закричал Рон. - Впусти меня, пожалуйста!

Но шаги прошуршали вновь, и на этот раз - прочь от входа. Рон заколотил по двери с новой силой.

- Гарри, не ходи к нему! Гарри, это ловушка! Черт побери, это же Малфой! - он развернулся и пнул дверь пяткой. - Поттер, твою мать! Если ты немедленно не впустишь меня, я тебе больше не друг! Открой! - он снова ударил дверь. - Открой… - он вдруг почувствовал, что силы оставляют его, и прижался к двери всем телом, словно надеясь просочиться сквозь нее. - Открой… Гарри… - на глаза навернулись слезы. - Гарри… я люблю тебя…

* * *

- Гарри! Не ходи к нему!

Гарри было досадно, и стыдно, и он не мог не злится на Рона, и не мог не признавать, что друг прав. Возможно, надо задержаться. Поговорить с ним. Но Драко, Господи, любимый Драко!..

- Не сейчас, Рон, - пробормотал он. - Не сейчас.

Он подошел к кровати и снова взял в руки Заклятый Дар. Крышечка уже была открыта и стояла стоймя. Край у нее был острый, как у бритвы.

-…Это ловушка!

Гарри вздрогнул. Ловушка… Возможно, Рон прав, и это действительно ловушка… Какие у него основания доверять Драко? Да у него сотни причин не доверять!

…я очень надеюсь, что ты мне до сих пор доверяешь, хотя я и не заслужил твоего доверия… Ему казалось, что он слышит голос Драко, произносящий эти слова. Голос своего возлюбленного. Голос, которому он не мог противиться.

-Я все тебе объясню… - Гарри посмотрел на дверь, содрогающуюся от ударов Рона. - Потом.

Он надрезал палец, и капля крови быстро собралась на ранке. Гарри подставил кулон.

- Если ты немедленно не впустишь меня, я тебе больше не друг! - услышал он крик Рона, и в этот момент капля сорвалась с пальца и упала точнехонько в раскрытое украшение. Знакомый рывок в районе пупка, ветер, разноцветные пятна - и в следующий момент он свалился на роскошный зеленый ковер, больно ударившись обо что-то левым плечом. Он приподнялся - и увидел, что впечатался в ножку стола. А рядом с ней стояли человеческие ноги, и Гарри не понадобилось много времени, чтобы понять, что это вовсе не золушкиного размера ноги Драко.

Он резко вскочил - и, естественно, приложился затылком о столешницу.

- Осторожнее, мой юный друг, - раздался над головой отвратительно знакомый голос. - Так можно и навредить себе, а вы нужны мне живым и здоровым.

- С каких пор? - пробурчал Гарри, осторожно поднимаясь на ноги.

- С тех самых пор, - ласково улыбнулся лорд Вольдеморт, - как вы доказали мне некоторыми своими поступками, что вы отнюдь не тот Золотой Мальчик, за которого вас принимает колдовская общественность. Я думаю, никому из присутствующих не нужно объяснять, о каких поступках идет речь.

Гарри огляделся. Пресловутых присутствующих, кроме самого Вольдеморта, было двое: Люциус Малфой на другом конце богато сервированного стола, напротив своего лорда, как всегда, подтянутый и элегантный, и его сын - по левую руку от Вольдеморта. Он сидел, сложив руки на столе и опустив голову; когда Гарри посмотрел на него, он на мгновение поднял глаза - и тут же снова вернулся к изучению узоров на скатерти.

Гарри отстранено подумал, что сейчас, наверное, самое время рвать, метать, кричать: "Предатель! Как ты мог?!" и тому подобное. Но на удивление самому себе, Гарри не чувствовал гнева. Разве что легкий оттенок злости на самого себя, идиота - надо же, он снова попался на крючок слизеринскому соблазнителю; из него бы вышла отличная героиня любовного романа в мягкой обложке.

На Гарри накатило ощущение усталой обреченности. Как надоело-то все - вечная необходимость поддерживать образ "Мальчика-Который-Выжил, этот полумертвый придурок, который не может прожить год без того, чтобы не попытаться прикончить его… Не буду ничего делать… Пусть убивает, пусть уже все это кончится, только поскорее…

- Я полагаю, что никого никому представлять не надо, верно? - произнес Вольдеморт. - Мы решили устроить небольшой рождественский ужин, и предлагаем вам, мистер Поттер, присоединиться.

- Я уже ужинал, - ответил Гарри.

- Тогда хотя бы выпейте с нами, - тонкие бескровные губы растянулись в улыбке.

- Давайте вы лучше сразу меня убьете, - попросил Гарри, не отводя взгляда от склоненной белокурой головы. - А то вдруг я снова сбегу.

- Ведь я же сказал - вы нужны мне живым, мистер Поттер. Кстати, о побеге - будьте любезны, отдайте нам вашу палочку.

Гарри оторвал взгляд от Драко и взглянул сначала на Лорда, который продолжал улыбаться, а потом на Люциуса Малфоя. В руках у последнего была палочка, направленная на Гарри.

- Как скажете, мистер Риддль.

Лицо Вольдеморта слегка дернулось; он почти выхватил палочку у Гарри из рук.

- Присаживайтесь, мистер Поттер… нет, не сюда, - он встал со своего места и произнес: - Вы, как почетный гость, должны сидеть во главе стола, напротив хозяина. Драко, - он взглянул на младшего Малфоя. - Помоги своему другу.

- Он мне не друг, - сквозь зубы сказал Драко.

- Тем не менее, ты пишешь мне письма и присылаешь подарки, - негромко сказал Гарри, пристально глядя на единственного человека в этом зале, который его тревожил.

- Я ничего не писал и не присылал тебе, Поттер! - огрызнулся Драко. - Так что не обольщайся на свой счет.

- Как ты ведешь себя, Драко, - тихо сказал Вольдеморт. - Твой гость все еще стоит.

Скрипнув зубами, Драко встал и отодвинул стул для Гарри. Тот сел, на мгновение уловив знакомый запах - сладкие тропические фрукты… Запах Драко…

- Мы ждем еще двоих гостей, - улыбаясь, сказал Вольдеморт. - Мои верные надежные слуги. Они похожи - оба шпионы и оба влюблены. Один из них шпионил за Джеймсом Поттером и его возлюбленной, после - женой, и очень рассчитывал получить в награду женщину. Другой шпионил за Гарри Поттером и его возлюбленным, и очень рассчитывает получить в награду юношу. Меня всегда забавляло, что любовь делает с людьми. Даже с такими, с которыми совершенно не вяжется никакая романтика. А, я слышу их шаги.

Высокие двустворчатые двери открылись, и в зал вошли Червехвост и Патрик Лестранг.

- Присаживайтесь, - приветливо предложил Вольдеморт. - Мы вас ждали.

Заметно робея, оба шпиона сели по правую и левую сторону от Люциуса Малфоя. Червехвост стрелял мышиными глазками по сторонам, избегая, однако, смотреть на Гарри. Он сидел рядом с Драко, и тот чуть морщился. Лестранг же вперил взгляд в Драко, словно ничего больше его не интересовало.

- Какое замечательно собрание, - мягко произнес Вольдеморт. - Люциус, друг мой, не пора ли подавать?

Старший Малфой хлопнул в ладоши, и серебряные блюда наполнились едой. Вольдеморт поднял бокал, в котором искрилось шампанское, и произнес:

- Господа, мы собрались здесь, что отпраздновать Рождество - один из величайших праздников христианского мира. Однако я надеюсь, что сегодня мы сможем отметить еще два замечательных события - может быть, не таких масштабных, но, в конечном итоге, могущих оказать на мир не меньшее влияние. Если вам интересно, я их назову - присоединение к нашему обществу еще одного члена и… помолвку.

Три пары глаз изумленно уставились на Вольдеморта. Только Червехвост все так же бесцельно стрелял глазами по сторонам да Люциус Малфой, слегка улыбаясь, смотрел в свою тарелку.

- Помолвку? - переспросил Гарри.

- А пока - с Рождеством, друзья мои, - проигнорировав вопрос Гарри, провозгласил Вольдеморт и отпил из своего бокала. Его жест повторили и все остальные сидящие за столом, кроме Гарри. - Почему вы не пьете, мистер Поттер? Шампанское не отравлено, и вам наверняка еще не доводилось пить ничего подобного.

- Доводилось, - негромко возразил Гарри, мельком взглянув на Драко. Чуть приподняв бровь, Лорд отщипнул кусочек курицы и отправил его в рот.

Возможно, кому-то из присутствующих покажется, что мистер Поттер не вливается в нашу компанию. Он отказывается есть и пить… Пусть вас это не беспокоит. Просто он еще не привык к нашему обществу. На самом же деле в нем есть многое из того, что присутствует во всех моих слугах, - Вольдеморт улыбнулся. - Вам, наверное, кажется, что я говорю о его необыкновенных магических способностях, о том, например, что он разговаривает со змеями… Но очень немногие из моих слуг обладают уникальными магическими способностями, и на сегодняшний день я знаю только одного, говорящего на серпентарго. И я, разумеется, говорю вовсе не об имеющим место быть хитрости мистера Поттера и его нелюбви к правилам. Среди моих слуг встречаются на редкость тупые, да и законников хватает… Нет, я говорю о развлечениях мистера Поттера. О его склонностях. Знаешь, Гарри - ты ведь позволишь называть себя Гарри?..

- Конечно, Том, - отозвался Гарри. Лицо Вольдеморта вновь перекосило, и он вновь никак не прокомментировал обращение Гарри.

- Так вот, Гарри, все мои слуги - за о-о-очень редким исключением - отличаются в своих развлечениях тем, что у магглов - да и у магов тоже, - называется извращениями. Я приведу конкретные примеры. Например, наш друг Червехвост, присутствующий здесь, очень любил - да и сейчас, надо полагать, любит, - заниматься самоудовлетворением на глазах у других людей. Или, скажем, покойный Себастьян Лестранг - отличный человек, самый верный слуга, - в голосе Вольдеморта едва заметно прозвучала насмешка. - Он очень любил причинять людям боль. Физическую, разумеется. Очень полезное качество. Круциатус он не уважал, потому что от него не остается ран и крови. Северус Снейп, - Вольдеморт скривился. - Вот за этим скучнейшим человеком не могу припомнить никаких забав. Что скажешь, Люциус? Ты знал его лучше, чем я.

- Напиться и отрубиться, - пренебрежительно дернул носом Малфой-старший, - вот и все его развлечения.

- Да, верно, - задумчиво проговорил Вольдеморт. - Хотя он всегда был таким скрытным… - он неожиданно рассмеялся. - А вот один из моих слуг - служил очень недолго, надо сказать, потому что его очень быстро отправили в Азкабан… за преступление, которого он не совершал, справедливости ради замечу… так вот, он сделал на редкость забавную вещь. Представь себе, Гарри - он был безнадежно влюблен в одного человека… а у человека этого уже была семья и даже маленький ребенок… и выкинул такую штуку - он выпил Всеэссенции, прикинувшись супругом человека, которого любил, и провел со своим любимым ночь. Чрезвычайно забавно, а, Гарри? Волос достать ему не составило труда - он ведь был другом семьи и даже крестным отцом малыша…

- Ты лжешь! - Гарри вскочил на ноги. - Сириус никогда не служил тебе!

- Не служил, - согласился Вольдеморт, улыбаясь. - Но только за эту забаву я бы охотно включил его в число своих сторонников. Любовь может завести человека в такие дали, Гарри… в очень опасные дали…

Гарри сел, с ужасом чувствуя, что к горлу подкатывают слезы. Не хватало еще только разреветься на глазах у Темного Лорда! Сириус, Сириус, как же ты мог так обмануть своего друга?..

Внезапно ему почудилось легкое прикосновение к левому колену. Гарри мельком взглянул на Драко, но тот сидел не шевелясь, руки скрещены на груди, лицо застыло холодной маской. Показалось?..

- Что же еще? - Вольдеморт задумчиво отпил шампанского. - Ах, вот… Гарри! Твой бокал пуст.

Гарри с удивлением обнаружил, что когда-то успел выдуть свое шампанское. Вольдеморт улыбнулся.

- Драко, обслужи гостя.

Не говоря ни слова и не меняясь в лице, Драко налил Гарри шампанского, подождал, пока пена немного осядет, и долил еще.

- Спасибо, - тихо сказал Гарри. Из ниоткуда нахлынуло мучительное возбуждение, смыв все, что Гарри должен был чувствовать к Драко сейчас; захотелось целовать запястье тонкой руки, что сжимала бутылку, чувствуя губами, как бьется пульс, захотелось взять эти бледно-розовые губы своими и целовать до крови… И одновременно горько-сладкая, почти невыносимая нежность охватила его сердце. Он смотрел на лицо Драко, замечая только сейчас синяки, и разбитую губу, царапину на лбу, и темные следы грубых пальцев на запястьях… Гарри начинал догадываться, к чему идет разговор; он начал понимать, что от него потребуют и что предложат взамен. И с ощущением, что мир катится в тартарары, он понимал, что сделает все, лишь бы увезти Драко из этого дома.

- Посплетничаем еще? - продолжал тем временем Вольдеморт. - О присутствующих… - он улыбнулся Гарри, и тому показалось, что Черный лорд читает его мысли. - Люциус Малфой, - произнес он, и хозяин дома поклонился с насмешливой учтивостью. - Забавы почти невинные. Господин Малфой всегда отличался повышенно нежными чувствами к маленьким мальчикам. От восьми и примерно до четырнадцати лет. Не старше, хотя некоторым делаются исключения. Предпочитает блондинов - должно быть, особая форма нарциссизма. Между прочим, магглы считают, что подобные вещи передаются по наследству. И есть еще один пример, который убедительно доказывает эту точку зрения, - Вольдеморт наклонился к Гарри и, интимно накрыв его руку своею - Гарри едва не вывернуло, когда холодные пальцы, похожие на паучьи лапы, коснулись его кожи, - негромко заговорил: - У меня была одна знакомая. Все звали ее мисс Паркер - у нее не было имени. Люциус, кстати, ее знает - они учились вместе. Эта дама отличалась особой формой вуайеризма. Она очень любила моделировать ситуации, незаметно сводить людей и наблюдать, что из этого получится. Так вот, у этой дамы есть дочь…

- Черт! - внезапно выкрикнул Драко, схватил свой бокал и запустил им в стену. И замер, уронив голову на руки и содрогаясь всем телом.

- О, - усмехнувшись, Вольдеморт выпрямился и откинулся на спинку стула, - до мистера Малфоя-младшего наконец-то дошло. Девочка эта нашла как-то в доме у своего приемного отца очень древнюю книгу заклинаний, где нашла упоминание о давно интересующем ее предмете - чарах Словоключа. Об этом заклинании точно ничего не известно - официальная версия гласит, что Словоключ абсолютно меняет суть человеческих чувств. Наверное, девочку очень интересовало, что будет, если применить это заклинание к двум злейшим врагам. В одного из них она, правда, была тайно влюблена, но в силу наследственных привычек просто не умела любить, ей было интереснее наблюдать за любимым предметом, как натуралисты наблюдают за излюбленным растением или животным.

Гарри не смел поднять глаза на Драко. Заклинание! Все, что было - все его счастье, все муки - не более, чем действие какого-то дурацкого заклинания! И на самом деле они по-прежнему ненавидят друг друга - просто чары заставили их думать и чувствовать наоборот. И опять, словно читая его мысли, Вольдеморт произнес:

- Зачем размышлять о природе и причине чувств, Гарри? Чувствам надо отдаваться. Мой друг Люциус со мной не согласен - он считает, что чувства свои надо подавлять и жить исключительно разумом. Зачем? Это путь к скуке, одиночеству и бессмысленности бытия. Если рассуждать логически, кому и зачем нужна власть над миром? Это так хлопотно. Но если отдаться своим чувствам - тогда это обретает смысл. Для человека, влюбленного во власть, нет ничего желаннее, чем власть над миром, власть абсолютная. И неважно, имеет ли это смысл.

Гарри поднял глаза на Темного Лорда, пораженный его вдохновенным тоном. Он вдруг поймал себя на том, что это чудовищное существо в этот миг кажется ему красивым - белая кожа в обрамлении иссиня-черных волос, узкие бескровные губы - своеобразная красота, которую только подчеркивали змеиный нос и красные глаза.

- Сейчас ты влюблен в Драко, - продолжал Вольдеморт, не сводя с Гарри глаз, - и тебе страшно подумать, что когда-нибудь это чувство может пройти. Но когда оно пройдет - а оно пройдет, не сомневайся, - ты не почувствуешь сожаления, потому что это произойдет только когда ты сам будешь готов. Поверь мне.

Он замолчал, задумчиво вертя в пальцах палочку Гарри. Потом произнес:

- Я бы хотел, чтобы меня оставили с мистером Поттером и мистером Малфоем-младшим.

Задвигались стулья, зашуршали мантии. Люциус остановился в дверях, поджидая Червехвоста и Лестранга.

- Червяк! - неожиданно окликнул однорукого Вольдеморт. - Лови! - он швырнул Червехвосту палочку Гарри и, когда тот мгновенно поймал ее серебряной рукой, добавил: - Можешь сделать то, о чем мы говорили.

Червехвост, издав какой-то ликующий писк, моментально обернулся крысой - отчего Драко инстинктивно поднял ноги - и скрылся за гобеленом.

- Господин, - раздался голос Лестранга. - А как же моя награда?

- Попозже, Патрик, - ответил Вольдеморт.

- Вы обещали, господин, - робко напомнил Лестранг.

- Я помню, Патрик, - раздраженно откликнулся Вольдеморт. - Я же сказал - позже!

Лестранг, склонив голову, вышел, и Люциус закрыл дверь.

Вольдеморт махнул палочкой, и стол моментально стал девственно чист. Второй взмах палочкой - и два кресла встали у камина напротив друг друга, а на каминной полочке появилась бутылка красного вина и три бокала.

- Сядем поуютней? - предложил Вольдеморт и сел в одно из кресел, а Гарри указал на кресло напротив. Когда Гарри сел, Темный Лорд взглянул на своего юного последователя. - Ты сидишь слишком далеко от нас, Драко. Присядь к Гарри, на подлокотник кресла.

Драко встал со своего места и, не говоря не слова, сел, где ему было велено. Несмотря на то, что ему было безумно страшно, Гарри вновь почувствовал возбуждение, когда ощутил тепло тела Драко и его тропический запах.

Вольдеморт разлил вино по бокалам и подал юношам. Потом налил себе, сделал большой глоток и мягко заговорил:

- Гарри, я знаю, чего ты хочешь больше всего на свете. Точнее, кого. Ты был счастлив все то недолгое время, что вы были вместе, но твое счастье не было незамутненным. Ты страдал от того, что вы должны скрываться. Ты мечтал всему свету показать, как ты счастлив. Но ты не мог, потому что тебя тревожила безопасность Драко. Я могу устранить этот фактор.

Гарри быстро глянул на него и тут же уставился в свой бокал. Вольдеморт тем временем продолжал:

-Как интересно - все в твоей жизни начинается с меня и заканчивается мной. Я принадлежу к тем немногим, Гарри, которые любую ситуацию могут обратить себе на пользу. Например, когда юный Малфой имел неосторожность спасти тебе жизнь, - Гарри метнул на Драко изумленный взгляд, но тот никак не среагировал, - все, казалось, было потеряно - я упустил очередной шанс уничтожить тебя, Гарри Поттер. Но это событие дало толчок к новому развитию ваших отношений. Сольвейг Паркер внесла свою лепту, конечно. Благими намерениями… Я хочу использовать ваши чувства по назначению, мои юные друзья. Вам это кажется подлостью? Но ведь я же устрою ваше счастье. Я могу сделать так, что вам нечего будет бояться, и не от кого будет скрываться. Со временем вы сможете даже пожениться, если захотите. И даже более того, - Вольдеморт, тонко улыбнувшись, пристально взглянул на Гарри. - Я могу исполнить все ваши мечты - все, понимаете?

- Что взамен? - спросил Гарри.

- Ты знаешь, - был ответ.

- Раньше ты пытался убить меня.

- Считай, что мне это надоело. Кроме того, я решил, что ты можешь быть полезен. Особенно внутри Хогвартса.

- О какой награде говорил Лестранг?

- А! - оживился Вольдеморт. - Хороший вопрос. Он, понимаешь ли, давно и безнадежно влюблен в твоего возможного мужа, - он кивнул на Драко. - И в награду за свою работу просил отдать ему Драко.

- Давно ли ты распоряжаешься его жизнью? - сквозь зубы спросил Гарри.

- Давно, - ответил Вольдеморт. - С начала этой жизни. Его отец подарил мне Драко. Подарил - и получил назад, во временное пользование. Сейчас от твоего решения зависит, будет ли Драко принадлежать Лестрангу, или своему отцу, или тебе. Я думаю, излишне уточнять, с кем ему будет лучше.

- Значит, ты предлагаешь мне, как Лестрангу, работать на тебя, а в качестве платы отдаешь мне Драко?

- В общем и целом - верно, - кивнул Вольдеморт. Гарри глубоко вздохнул и произнес:

- Я согласен, но только при одном…

- Нет! - перебил его Драко. Гарри вскинул голову; Драко смотрел на него с отчаянием и ужасом в серых глазах. - Не сходи с ума, Гарри…

Но предупреждение запоздало. Подняв руку, Гарри запутался пальцами в шелковых волосах, притянул любимую голову ближе и припал к нежным губам в глубоком поцелуе.

Драко всхлипнул и ответил на поцелуй - отчаянно и горячо. Не отрываясь от его губ, Гарри встал, поднял Драко на ноги и обнял его так сильно, что Драко тихо охнул, но не попытался вырваться, а лишь теснее прижался к Гарри. Тот целовал бережно, осторожно, чтобы не тронуть незажившую ранку на губе, но Драко сам сделал поцелуй яростным, словно желая выразить в нем все тоску по Гарри, что владела им долгое время.

- Я не писал тебе, - выдавил он сквозь слезы, когда Гарри прервал поцелуй, но не разомкнул объятий. - Я правда не писал тебе. Они хотели, чтобы я написал, но я никогда…

- Тише, не плачь, - Гарри уткнулся лицом ему в шею, поглаживая волосы.

- Вы невозможно прекрасны, - прозвучал голос Вольдеморта, и юноши оторвались друг от друга, разом вспомнив, где они находятся. - Вы будете восхитительно смотреться на вашей свадьбе.

- Никакой свадьбы, - выдохнул Драко. - Не слушай, что говорит тебе эта старая змея, Поттер. Он не сдержит ни одного из своих обещаний.

- Я не позволю, чтобы тебя отдали в наложники извращенцам! - выкрикнул Гарри.

- Да какое тебе до меня дело! - заорал Драко, отшатнувшись от него. - Ты же слышал! Это всего лишь заклинание, Поттер!

- Чертов полоумный гордец! - припечатал Гарри и яростно повернулся к Вольдеморту. - Я согласен, ты слышал меня? И мне нужна только одна награда - освободи его! - он указал на Драко.

- Неразумно, - задумчиво сказал Вольдеморт. - Ты пожалеешь об этом, Гарри.

- Плевать! Я сказал - освободи его, и я стану твоим слугой.

- Отлично! - Вольдеморт встал и хлопнул в ладоши. Двери тут же распахнулись, и вошли Люциус и Лестранг. - Ты, надеюсь, понимаешь, Гарри, что мне нужен залог твоей верности?

- Да, - ответил Гарри, наблюдая, как Люциус Малфой устанавливает на столе неприятное на вид приспособление, напоминающее одновременно подлокотник стоматологического кресла и мясорубку, и ставит рядом небольшой флакончик. Проследив за его взглядом, Вольдеморт пояснил:

- Это для того, чтобы ты не смог вырвать руку. Иначе все придется начинать заново, а это и так неприятная процедура. Опасаюсь, что тебе к тому же будет больнее, чем прочим моим слугам.

- А зелье? - спросил Гарри.

- Производное от Зелья Подвластия. Должно получиться - профессор Снейп отличный учитель, хотя было бы лучше, если б он сварил его сам.

- Что за производное? - спросил Гарри, глядя на молчаливого и бледного Драко.

- Эффект его слабее - Зелье Подвластия, если ты не знаешь, полностью подчиняет волю человека. Интересно, что свой разум и чувства человек продолжает контролировать, а тело - нет. Это зелье придумал какой-то садист, не иначе, - Вольдеморт усмехнулся.

- Ты?

- Открою тебе страшную тайну - я никогда не был особенно хорош по части зелий. Мне лучше давались заклинания; я был лучшим в своем потоке по Арифмантике. Придумал множество заклинаний. Некоторыми из них пользуются даже добрые волшебники, - издевательски добавил он. - А Зелье Подвластия создал Северус Снейп, тогда еще не профессор, но уже очень талантливый зельевар. Сначала он модифицировал марихуану - ее латинское название каннабис, и она входит в состав множества зелий, чей принцип действия основан на подчинении человеческой воли - Приворотное зелье, например. На основе измененного растения - его сейчас называют Колдовской каннабис - Северус создал Зелье Подвластия. Но ты, в общем-то, прав, Гарри, - Вольдеморт положил руку юноше на плечо и подвел его к столу, - идейным автором Зелья Подвластия был я. Что же до зелья, которое придумал наш юный друг, - взмах руки в сторону Драко, - тайком от своего куратора, то его основные компоненты - Колдовской каннабис и кровь подчиняющего. И по мелочи. Оно создает неразрывную связь между подчиняющим и подчиненным, которая позволяет первому следить за вторым. Не приказывать и не читать мысли, а лишь контролировать. Не знаю, для чего Драко задумал создать его, хотя у меня есть одно соображение - под холодной личной нашего юного друга бушуют дикие страсти, и он страшно ревнив. Наверное, он таким образом хотел контролировать своего любовника. Правда, Драко не говорит, успел ли он опробовать свое зелье, но и одного намерения порой достаточно, верно, Гарри? Мне вот только интересно, - Вольдеморт склонился к самому уху неподвижно застывшего Гарри и зашептал, - почему после всего, что сделал тебе этот гаденыш, достойный сын своего отца, ты все еще хочешь ему добра?

Гарри не ответил. Он не мог смотреть на Вольдеморта и на Драко тоже не мог. Он не был уверен, что вообще сможет когда-нибудь без содрогания смотреть в глаза своего - теперь уже точно бывшего - возлюбленного. Он знал, что Темный Лорд говорит правду - так уж вышло, что ему была нужна любовь Гарри и Драко, и рушить ее самому Вольдеморту было явно не с руки. Нет, он не лгал Гарри. Возможно, он своеобразным способом желал ему добра. Потому и вскрывал, как гнойный нарыв, внутреннюю сущность Драко Малфоя - нет, не низкую и подлую, просто сущность избалованного, эгоистичного мальчишки, не считающегося ни с чем, кроме самого себя. Собственно, ты ведь знал это всегда, верно, Гарри? Ты надеялся, что твоя любовь его изменит?

-Да, - ответил он. - Да, я хочу, чтоб он стал свободен, и никто более не распоряжался его жизнью.

-Своеобразная месть, - согласился Вольдеморт. - Но я все-таки подарю тебе дополнительное искушение, а ему - еще один шанс. Я отдам его тебе. А уж ты можешь решать сам - освобождать ли Драко или оставить себе… для более изощренной и сладкой мести.

-Господин, - заговорил вдруг Лестранг, до этой минуты просто переводивший взгляд с Вольдеморта на Гарри, с Гарри на Драко, и так по кругу. - Господин, но ты обещал Драко Малфоя мне.

-Обратись к Гарри, - поморщился Вольдеморт.

-Но, Господин… вы предложили мне выбирать награду, и я выбрал… и вы обещали мне…

-Я передумал. Попроси что-нибудь другое.

-Господин…

-Дьявол, Лестранг! Неужели ты думаешь, что тому, у кого есть хоть сколько-нибудь эстетического чутья, захочется видеть Драко Малфоя рядом с таким Квазимодо, как ты? - взорвался Лорд.

-Как тебе это нравится, Поттер? - внезапно заговорил Драко, странно улыбаясь. - Иногда мне приходила в голову мысль - что бы я делал, если бы отец лишил меня наследства? Теперь я понимаю - пошел бы продавать себя. Черт, такая классная вещица! - Драко вдруг поежился, как будто ему стало холодно. - Только ты меня почему-то не хочешь… Лестранг - это лучшее, что я заслужил, верно?

Люциус недовольно поморщился.

- Драко, прекрати истерику! Ты меня позоришь.

- Отчего же, Люциус, - возразил Вольдеморт. - Мальчику надо играть трагические роли в постановках Шекспира, по-моему. Так, ну, хватит, - он хлопнул в ладоши. - Мы разговариваем, а время уходит, - он протянул Гарри флакончик. - Пей, Гарри. И мы начнем.

- Надеюсь, ты его испортил, - сообщил Гарри персонально для Драко и залпом выпил зелье. Ничего не произошло. Просто безвкусная жидкость скользнула по языку в горло и опустилась в желудок. Гарри слизнул капельку зелья с губ и спросил: - Что дальше?

- Садись, - ответил Лорд. Гарри сел за стол, и Вольдеморт, взяв его за запястье, поместил левую руку внутренней стороной вверх в жуткое устройство. На запястье и локте защелкнулись металлические зажимы. Вольдеморт встал рядом, и кончик его палочки коснулся кожи Гарри. Мальчик весь сжался, готовясь к боли.

- Твою мать, уберите эту тварь! - раздался истеричный голос Драко. Вольдеморт отвлекся; Гарри повернул голову и увидел, что Драко прижался к столу и с отвращением и ужасом смотрит на сидящую у его ног крысу. В зубах у крысы была зажата палочка.

- Ты очень груб с Червехвостом, - заметил Вольдеморт. - Ты выполнил задание? - спросил он у крысы. Та пискнула, просеменила к своему господину и положила палочку у его ног.

- Это моя палочка, - сказал Гарри.

- Да, и она отлично работает, - сказал Темный Лорд. - Например, Червяк с ее помощью только что сбросил оковы давешнего рабства. Ты свободен, Червехвост, - сказал он крысе, подбирая палочку Гарри и пряча ее в карман. - Не волнуйся, я верну ее тебе позже. Ну, ты готов?

Гарри кивнул и стиснул зубы. Черная палочка вновь коснулась его руки, и Вольдеморт произнес первое слово заклинания.

Гарри в теории знал, как делаются татуировки. Билл Уизли однажды весьма подробно расписывал эту процедуру и даже предложил Гарри попробовать на себе. Гарри поспешно отказался, решив, что этой пытки он не переживет.

"Теперь я знаю, что чувствует дерево, когда на нем выжигают рисунок…" Господи, Драко, и ты это терпел?!

Гарри казалось, что от его крика дом должен рухнуть, и молился об этом, потому что это означало конец мучениям, по сравнению с которыми Круциатус казался щелчком по носу. Боль, зарождавшаяся в точке на предплечье, растекалась по телу, проникая иголочками в кости и огнем в мышцы, выдирала позвоночник, била молотками в виски. Пусть это кончится! Господи, пусть это кончится, и я больше ничего не попрошу! Как угодно, хоть смертью… И мне больше ничего не надо - ни любви, ни счастья… Неужели бывает так больно?..

Бывает и больнее… Не помнишь?
…мы провели вместе очень неплохое время… Из тебя вышла отличная королева, Поттер… было истинным удовольствием трахать тебя… всего лишь секс…

Гарри вздрогнул, поняв, что боль прекратилась. Было очень тихо. Тиски по-прежнему сжимали его руку. Чьи-то пальцы скользили по коже. Гарри открыл глаза.

- Тебе нравится рисунок, Гарри?

Гарри посмотрел на свою руку. Черное уродство - череп, изо рта которого высовывается змея. Смертный Знак. Теперь ты Упивающийся Смертью, Гарри, принимай поздравления. По краям метка сочилась кровью.

- Надеюсь, ты понимаешь, Гарри, - говорил Вольдеморт, освобождая руку юноши, - что эту татуировку демонстрировать не стоит. Друзья могут тебя неправильно понять. И, я полагаю, ты отдаешь себе отчет, что если ты по возвращении в Хогвартс кинешься докладывать обо всем произошедшем Дамблдору, то я об этом тут же узнаю, и кое-кому из присутствующих не поздоровится? Учти, что я могу достать Драко, где бы он не находился. А ты его любишь, хоть и пытаешься убедить себя в обратном.

- Надеюсь, ты понимаешь, - произнес Гарри, поднимаясь на ноги, - что если что-нибудь произойдет с Драко, я непременно кинусь докладывать обо всем Дамблдору, а потом найду тебя и убью еще раз?

- М-да-а-а, - протянул Вольдеморт, чуть улыбаясь. - А ты взрослеешь, Гарри Поттер… Кстати, у тебя кровь течет. Драко, возьми салфетку и помоги своему хозяину.

Гарри, вытянув руку, смотрел, как Драко прикладывает салфетку к Смертному Знаку. Драко был так бледен, что Гарри мог бы сосчитать кровеносные жилки у него на виске. Хозяин… Ты - хозяин этого чуда… Гарри никогда раньше не знал, что такое Искушение. Когда ты знаешь, что твое желание абсолютно и совершенно неправильно. И нужно с ним бороться. А так хочется поддаться. И признать свою власть над этим восхитительным, совершенным существом. И делать с ним все, что захочешь. Как его отец. Господи, как его отец…

- Да, ты взрослеешь, - Вольдеморт задумчиво наблюдал за ними. - Умнеешь… Люциус интересовался, почему было просто не применить к тебе Зелье Подвластия. А я ему ответил - потому что мы и без него сможем контролировать Гарри. А Зелье Подвластия лишь высосет из него все силы - зачем нам это?

- Замечательно, - сардоническим тоном отозвался Гарри. - Мне круто повезло. А теперь я могу наконец вернуться домой?

- Можешь, - согласился Вольдеморт. - Можешь также забрать с собой юного Малфоя.

- Мне он не нужен, - коротко глянув на Драко, отозвался Гарри. - Пусть идет куда хочет.

- Куда ты хочешь идти, Драко? - спросил Вольдеморт, насмешливо поглядывая на склонившего голову младшего Малфоя. - Сдается мне, он хочет идти с тобой, Гарри.

- Отдай его мне, - неожиданно вмешался в разговор Лестранг. Он смотрел на Гарри, и в глазах его плясали безумные огоньки. - Отдай Драко мне, он мне нужен.

- Правильно, отдайте меня Лестрангу, - рассмеялся Драко. - Он меня причислит к своей коллекции бабочек с оторванными крыльями и замученных котят. Может, в конце концов я даже стану походить на него, если он сильно постарается…

- Не смей издеваться надо мной! - голос Лестранга сорвался на визг.

- А что еще с тобой делать, ты, маленький уродец?

- Зато не шлюха!

- Может, и шлюха, но не для тебя!

- Отдай мне его, Поттер! - заорал Лестранг, окончательно теряя над собой контроль. - Зачем тебе, чистому мальчику, эта дрянь? Он для меня! Он только с виду на меня не похож, а внутри такое же дерьмо!

Гарри почувствовал, что больше он не в силах этого выносить. Он повернулся к Вольдеморту.

- Дай мне портключ.

- Я с тобой, - произнес Драко.

- Я же сказал, что ты мне не нужен.

- Ты также сказал, что я волен идти куда захочу! Так я хочу с тобой!

- Ах, я чувствую себя гениальным режиссером! - улыбаясь, сказал Вольдеморт. - Правда, для завершенности трагедии кто-то еще должен умереть… Люциус, портключ, пожалуйста.

Гарри перевел взгляд на Люциуса, который поднялся с кресла, шаря рукой в кармане робы. В это же мгновение краем глаза он уловил движение - Лестранг змеей прянул вперед, мимо Вольдеморта, и тот не успел его остановить. В руках у юноши как будто из пустоты появился нож. Следующим движением, четким и даже аккуратным, Лестранг полоснул лезвием по горлу Драко. Гарри увидел, как Драко с выражением крайнего изумления на лице поворачивается к нему и падает ему на руки. А Лестранг неожиданно оказался очень близко к Гарри; его мокрые пальца переплелись с гарриными, что-то передавая ему… а затем рывок в области пупка, вихрь и цветовые пятна… и тьма.

Боли не было. Просто глаза Лестранга - светлые, с неожиданной золотистой искрой внутри - оказались совсем рядом, а в следующий миг стало очень трудно дышать. И Драко увидел глаза Гарри - встревоженные и удивленные… и вновь эти же глаза на бледном детском личике… и эти же глаза, горящие азартом, и волосы, раздираемые ветром… и эти же глаза, гневные, жгущие его насквозь… и эти же глаза, темные от страсти, и ярко-красные губы… и эти же глаза, и золотисто-малиновый закат, и буйная зелень у подножия холма, и Гарри, красивый до слез, в чем-то ослепительно-белом. Драко улыбнулся ему…

И умер.



LI 3.9.25