Глава 1. Гарри Поттер




Нарциссе Малфой,
Имение Малфой,
15 ноября 1991


Здравствуй, мама.


Извини, что так долго не писал. Не было ни времени, ни сил. У меня, кажется, скоро отвалится рука - так много приходится писать всякой ненужной ерунды. Право же, может, стоило отправить меня в Дурмштранг? По-моему, там должно быть как-то попроще… Только не говори папе.

Здесь тоже было бы неплохо, если б не огромное количество мугродья. Наверное, они составляют половину всех учеников Хогвартса, а может, и больше.

Особенно раздражают те, которые почему-то считают себя умнее других, а профессора им в этом потакают. Здешние профессора вообще слишком носятся с грязнокровками. Кроме того, половину учеников из волшебных семей составляют разные Уизли и им подобные.

Теперь о Слизерине. Должен сообщить, что ваш хваленый Слизерин - скопище уродов. Или это только моему курсу так повезло? Что Паркинсон, что Бычешейдер… Про Крэбба с Гойлом я вообще промолчу… хотя от них есть польза. Есть еще тут шныряет некто Лестранг - почему мне это имя кажется знакомым? Так вот, по сравнению с ним даже Крэбб и Гойл - писаные красавцы.

На днях у нас состоялся первый матч сезона, "Гриффиндор-Слизерин". Гриффиндорцы победили… Я рассчитываю попасть в команду на следующий год - мне понадобится метла. Кстати, наша команда летает на каких-то швабрах, честное слово, даже стыдно!

Жаль, что первокурсников не берут в команды. Впрочем, кое для кого правила переписываются… Ты ведь знаешь, кто такой Гарри Поттер? Естественно, все знают. Так вот, он учится в Гриффиндоре на том же курсе, что и я. Представь себе, его взяли в команду ловцом! Разве это честно?

Он совершенно невыносим - я это понял еще тогда, когда в первый раз его увидел - на Диагон-аллее, в магазине мадам Малкин. Все тут носятся с ним как с расписной торбой - ах, Поттер то, Поттер сё, ах, шрам, ах метла, ах, ловец!.. Правила ему неписаны! Все ему можно! Спасибо, что есть профессор Снейп, он ставит Поттера на место… Но Поттер в любимчиках у директора, так что я опасаюсь за Снейпа. Как ты думаешь, можно тут что-нибудь сделать? Может, папа поговорил бы с Попечительским советом? Только не говори ему, что я жаловался, ладно? Я ведь не жалуюсь.



Спасибо за конфеты.
До свидания.


Твой любящий сын,
Драко Малфой.



В окно поезда стучал мелкий, совсем осенний дождь. Светловолосый юноша смотрел на нерадостный пейзаж за окном. Он ехал в школу, и он был мрачен, но первое не было причиной второго. По большому счету, ему было все равно, куда ехать, хотя раньше ему больше нравилось в школе, чем дома. Сейчас же ему не нравилось ничто, и ничего не хотелось. И, что не нравилось ему больше всего, он не понимал причины своего состояния. Или наоборот, понимал ее слишком хорошо, но не находил в себе силы признать это.

Драко Малфой, единственный сын Люция Малфоя, единственный наследник рода Малфоев, неизвестно по какой причине, начал чувствовать симпатию к злейшему врагу своего Господина.

Ему казалось, он помнил момент, когда все началось.

Диагон-аллея в лучах ослепительного, сочного августовского солнца, он стоит на невысокой скамеечке, окруженный прохладой магазина мадам Малкин и запахом чистой ткани, ему скучно, и он слушает смешной разговор, доносящийся из примерочной.

-Ногти изо рта!

-Ох, прости. Задумалась.

-Прости… Чего уж тут прощать… Слушай, у меня есть мысль!

-Да ну?

-Почему бы тебе не выщипать брови?

-Все?

-Сольвейг! Чуть-чуть. Чтобы глаза открылись. У тебя красивые глаза…

-Блэйз, отвяжись от меня. Примеряешь платье? Вот и примеряй.

-Подождите минутку, мистер Малфой, - мадам Малкин с ласковой улыбкой поглядела на Драко снизу вверх. - Сейчас я вам все подгоню.

Драко кивнул и стал слушать снова. Он узнал голоса - это были две его сокурсницы, Блэйз Забини и Сольвейг Паркер. Мадам Малкин отвлекла его всего на полминуты, но за это время тема разговора, как часто случается в девчоночьих беседах, успела резко смениться.

-Я поверить не могу, что ты собираешься делать курсовик по истории магии, - высокий, вечно взвинченный голос Блейз.

-Кто тебе сказал? - мрачный и меланхоличный - Паркер.

-Ты же торчала у Биннза весь прошлый год!

-Я искала кое-что, что мне было интересно. И нашла.

-Словоключи? - в голосе Блэйз появился жадный интерес.

-Шшш! Ты еще на все Диагон-аллею крикни!

Девушки перешли на негромкое бормотание, и Драко разобрал только "Но ты же не знаешь точно!" и "Попробовать стоит…"

- Как вам это, мистер Малфой?

-Обычная школьная роба, - недовольно отозвался Драко. - Как она мне может быть? Занавеска примерочной отодвинулась, и оттуда выглянула Блэйз Забини.

-Драко! - она вылетела из примерочной, подбежала к Драко - тот, испугавшись, что девушка сейчас сшибет его, слез со скамеечки, - и чмокнула его в щеку. - Как я по тебе соскучилась! Как ты вырос! - она отошла на два шага, восхищенно разглядывая Драко. - Я бы обняла тебя, но помну платье, боюсь. Как тебе? - она грациозно развернулась, демонстрируя свое платье - ярко-алое, с открытыми плечами.

-Да, мило, - согласился Драко, про себя подумав, что рыжим решительно не идет красный цвет.

-Брось, Малфой! - фыркнула Сольвейг Паркер. Она стояла рядом с примерочной, привалившись к стене и скрестив руки на груди. - Мило! Блэйз, сказано - тебе красное не идет.

-Сольвейг! - Блэйз сверкнула глазами. - У меня три десятка черных костюмов и еще три десятка белых…

-И зеленых, - подсказал Драко.

-И зеленых! - горячо согласилась Блэйз. - Я имею право на другой цвет?

-Только не на красный, - отрезала Паркер.

-Но мне нравится красный! И потом, Уизли летает в желто-алой квиддичной форме, а она рыжая!

-Она выглядит отвратительно. Желтушно. Но это квиддич. Мне тоже не очень идет зеленое с серебром. Никто же не станет из-за меня менять квиддичную форму.

-Не станет, - согласился Драко весело. - Из-за тебя - не станет. Из-за меня бы поменяли…

-Знаешь, что говорят? - Блэйз нежно улыбнулась Драко. - Будто бы квиддичную форму - зеленую с серебром - ввели именно из-за Малфоев. Малфои ведь всегда играли в школьных квиддичных командах, с тех пор, как квиддич вообще появился…

-Тогда позволю предположить, что красная с золотом гриффиндорская форма - из-за Поттеров, - заметила Паркер. Драко метнул в нее быстрый взгляд. Она ответила безмятежной улыбкой. - Вы заметили, как обоим ловцам идут цвета их квиддичных форм?

Даже погоду не прогнозируют более равнодушным тоном, подумалось Драко.

-Короче, решили, - сказала Паркер. - Блэйз, поди, переоденься.

-Не командуй! Мы пока не в Хогвартсе!

-А что будет в Хогвартсе? - спросил Драко.

-Сольвейг сделали старостой девушек, - Блэйз улыбалась так, как будто это было ее личной заслугой. - Здорово, правда, Драко? Ты ведь в этом году будешь старостой юношей? Вам есть, что обсудить, - она многозначительно посмотрела на Драко.

-О Боже, Блэйз! - Сольвейг закатила глаза. - Избавь меня от твоих своднических поползновений!

-Своднических? - поднял бровь Драко.

-О да. Блэйз воображает, что я влюблена в тебя, и всеми силами пытается свести меня с тобой.

-А ты нет?

-Прости, Малфой, - Сольвейг чуть скривила губы - это, очевидно, означало улыбку.

-Драко, - Блэйз как будто и не слышала их короткого диалога, - а ты заметил, как Солли идет ее новая прическа?

-Не смей звать меня Солли! - возмутилась Паркер. Драко посмотрел на ее голову.

-О… Ты подстриглась…

-Брось, Малфой, можно подумать, ты помнишь, какая у меня была прическа. Все, Блэйз, - Сольвейг повернулась к подруге, - почти полдень, и я не хочу изображать из себя жареного цыпленка. А мы еще половины покупок не сделали. Пошли.

-Так я возьму это платье?

-Только через мой труп!

-Думаешь, меня это остановит?

Дверной колокольчик мелодично тренькнул, приветствуя новую партию посетителей. Сольвейг и Блэйз все еще продолжали свою шутливую перебранку, но Драко их уже не слышал. Его сердце бешено ударилось о ребра, в уши хлынуло море, и несколько мгновений он не мог вздохнуть. Знакомая всепоглощающая радость охватила его, когда он увидел того, кто только что вошел в магазин мадам Малкин в сопровождении своей неизменной свиты: грязнокровки Грейнджер и нищеброда Уизли.

Гарри Поттер.

Троица застыла на месте, увидев Драко. Несколько секунд он наслаждался эффектом. Он увидел, как напряглось лицо Поттера, как Уизли сжал кулаки, как Грейнджер положила ладони друзьям на плечи.

-Зайдем попозже, - услышал он ее негромкий голос.

-Еще чего! - Уизли стряхнул ее руку и пошел к прилавку, не преминув по пути задеть плечом Драко.

-Смотри, куда идешь, Уизли, - тихо, но ядовито произнес Драко.

-Ох, прости, я тебя не заметил, - судя по голосу, Уизли явно был не прочь нарваться на драку. - Наверное, потому что тебя не обрамляют твои милые маленькие друзья.

У Драко было, что ответить Уизли. Но неожиданно он осознал, что смотрит на рыжего нищеброда снизу вверх, что Уизли вымахал в росте, раздался в плечах и что кулаки у него весьма не маленьких размеров. Что телохранитель Поттера выглядит куда внушительнее, чем его, Малфоя, телохранители, даже если их слепить вместе. Драко невольно отступил на шаг. Победная усмешка скривила губы Уизли.

-Струсил, Малфой?

- Рон, прекрати, - раздался из-за спины Уизли голос Поттера.

-Убери своего цепного пса, Поттер, это может плохо кончиться для его нищей семейки, - злясь на собственную слабость, прошипел Драко.

-Придержи свой грязный язык, как бы это не кончилось плохо для твоей смазливой мордашки, - Гарри отстранил Рона и теперь стоял напротив Драко - глаза горят гневом, губы сжаты.

-О, благодарю, Поттер, - усмехнулся Драко. - Я не знал, что ты ценитель мужской красоты.

- Не припомню, чтоб я что-то сказал про красоту.

- Это неудивительно, Поттер. Что может знать о красоте тот, у кого лоб разбит на две половинки уродливым шрамом.

-Ты знаешь, кто наградил меня этим шрамом, Малфой, - сквозь зубы бросил Поттер. - А я знаю, кому ты лижешь руки… или что ты там ему лижешь… раб Вольдеморта!

-Придержи язык, Поттер! - имя Темного Лорда отозвалось глухой ноющей болью в левом предплечье, и Драко почувствовал, что теряет над собой контроль.

-А что? Боишься имени своего господина, раб Вольдеморта?

- Ты ответишь мне за это, Поттер! - бешенство захлестнула Драко, и вместе с ним - ликование: да, вот оно, вот момент его счастья - злиться на Поттера, ненавидеть Поттера - и знать, что это чувство взаимно. Он выхватил палочку; в этот же момент Поттер схватил свою, и Драко уже знал, что первым заклинанием его врага будет Экспеллиармус, и губы его уже шептали любимое Ступефай - чтобы увидеть, как Поттера отшвырнет на пол, протащит до стены, и как он врежется в шкаф для роб…

…И ему стало плохо. Словно кто-то вдруг рванул его изнутри острыми когтями, и он отчетливо представил Гарри на полу, у стены, из рассеченного лба течет кровь… Драко стало так плохо, словно у него вырвали сердце. И в тот же самый момент он почувствовал отвращение к себе, отвращение к собственной ненависти, отвращение к своей неспособности испытывать иные чувства. Он словно увидел себя чужими глазами - может быть, поттеровскими? - искаженное лицо, кривящиеся губы, нечеловеческий оскал…

Драко опустил палочку и отступил на шаг. Гарри смотрел на него со странным выражением на лице: непонимание, обида, жалость… Жалость? Он жалеет меня?

Я был так рад видеть тебя… Почему?..

- Гарри? - Грейнджер коснулась руки Поттера. - Ты в…

-Да, - Гарри все еще не сводил глаз с Драко. - Да, ты права, нам лучше зайти позже.

- Господа! - мадам Малкин, возившаяся в подсобке и потому пропустившая все веселье, вылетела навстречу потенциальным клиентам. - Что-нибудь присмотрели?

- Мы зайдем попозже, - тихо ответил Гарри. Он отвернулся от Драко, так, словно этот жест дался ему с огромным трудом, и, опустив голову, вышел вслед за Грейнджер и Уизли на залитую солнцем Диагон-аллею. Но у самой двери он обернулся и вновь посмотрел на Драко. Словно хотел что-то сказать ему взглядом. Или спросить.

Или раньше…

Драко Малфой мрачно посмотрел на свое предплечье. Боже, как он гордился этим знаком год назад! Что с того, что иногда метка начинала невыносимо ныть, или что летом ему приходилось рубашку, не снимая: Смертный знак - не та татуировка, которую можно показывать всем. Все это было необходимой жертвой, малой жертвой.

Сейчас он чувствовал себя предателем, недостойным Знака.

Если бы можно было наложить на самого себя заклятие забвения, он бы это сделал. Если бы он блистал успехами в зельеделии, он сварил бы себе зелье, отнимающее память. Если бы он не боялся, он бы попросил зелье у Снейпа…

Если бы… если бы…

Предатель…

Господин наградил его Смертным знаком и сказал - жди приказаний. В глазах Люция была гордость за сына - чтобы заслужить такой взгляд, Драко был готов сам себя подвергнуть заклятию Круциатус. И он ждал приказаний, ждал их целых полгода, ждал жадно, втайне надеясь, что эти приказания будут касаться Поттера, и он сможет наконец отомстить четырехглазому гордецу за все - за отвергнутую дружбу, за вечные победы в квиддич, за славу и за всеобщую любовь.

И он дождался. Приказа было два. Первый он получил шестого февраля, накануне матча "Гриффиндор-Слизерин", приказ странный и неожиданный - сдай матч.

Он не выполнил приказ. Он даже не пытался. За него все сделал Поттер. Когда на тридцатой минуте матча в воздухе появился снитч, Драко, забыв все на свете, рванулся за ним. Золотой мячик был уже почти у него в руках, как сверху камнем пал Поттер и выхватил снитч у Драко из еще не сомкнувшихся пальцев.

И его не стало.

Драко запоздало сообразил, что снитч - это портключ, и что он сейчас едва не провалил своему Господину всю его затею. Но горькое разочарование почему-то никуда не делось - он опять проиграл матч. А Поттер снова выиграл.

На поле, естественно, начался переполох, и Драко поспешил уйти прежде, чем появится какое-нибудь Уизли и отобьет его вместо котлеты. На окраине поля он встретил Патрика Лестранга.

Патрик был сыном Лестрангов, пары, которая вскоре после гибели Вольдеморта оказалась в Азкабане за замученных до полного сумасшествия Лонгботтомов. Первые четыре года Патрик ходил тише воды, ниже травы, но в последний год как-то осмелел - наверное, решил, что теперь-то его родители и он сам будут вознаграждены за свою пресловутую верность Господину. Драко в этом сомневался. По его мнению, Лестранги поступили глупо. Гибельная верность не нужна Господину, ему нужны слуги хитрые, умные и осторожные, такие, как отец Драко.

Патрик поймал Драко за запястье и притянул к себе. Малфой напрягся - Патрик ему не нравился, и в основном потому, что, будучи законченным эстетом, Драко не переносил внешнего уродства. А Патрик смахивал на Квазимодо - если верить картинке в магловской книжке, которую Драко недавно прочел тайком от отца. Только горба у Лестранга не было.

-Ты едва все не испортил, - с мягкой укоризной произнес Патрик. Драко вздрогнул.

- Что?

- Разве тебе не велено было сдать матч? Что ж ты кинулся за снитчем как сумасшедший? Хорошо, что Поттер быстрее…

- Ты заколдовал снитч? - догадался Драко, невольно поморщившись от напоминания, что Поттер быстрее.

- Я, - самодовольно признался Лестранг и продемонстрировал Драко Смертный знак на руке. - Жаль только, мы не сможем увидеть, что с ним сделают. Я надеюсь, смерть его будет ужасной.

- Н-да-а-а… - протянул Драко. - Я надеюсь, что она вообще будет. Это поттерогонка все больше напоминает мне какой-то бесконечный комикс.

-Не шути так, Драко, - предупредил Лестранг.



Малфой оказался прав.

Второй приказ он получил на рассвете, восьмого декабря. Школа было вся на взводе - Поттер всегда создавал невозможную шумиху вокруг своей персоны, - и только слизеринцы спали спокойно - все, кроме Драко. Он не мог понять, что его тревожит, пока не получил приказ: Поттер вернулся. Найди его первым. Он не должен оставаться в живых.

Драко еще никогда никого не убивал.

Мороз продрал Драко до костей, когда он вышел из замка. Он понятия не имел, куда идти, и на всякий случай побрел в сторону озера, надеясь, что его не заметят из окон замка и что он не наткнется на Хагрида.

Почему вышло так, что он пошел туда, куда нужно? Почему ноги не понесли его в противоположную сторону - может, тогда Поттер просто замерз бы, или, на худой конец, его нашел бы кто-то другой.

Он лежал на снегу огромным алым пятном. Медленно подходя все ближе и ближе, Драко думал, что ему никогда и в голову не могло прийти, что квиддичные мантии гриффиндорцев такие широкие. А потом он понял, что алое пятно вокруг Поттера - это не только мантия, это еще и кровь.

Драко замутило, и вместе с тем он почувствовал облегчение. Гарри Поттер был явно мертв. Ну не может быть человек жив, если из него вытекло столько крови! Или может?

Рука Поттера дернулась и выстрелила вперед, сжимая палочку. Малфой шагнул назад - ему показалось, что Поттер заметил его и собирается заколдовать. Но палочка воткнулась в снег, тело Поттера напряглось и рванулось вперед, используя палочку как опору. Всего на пару дюймов - и снова замерло. Только судорога проходила по нему волнами.

Это было просто невозможно. Он был почти мертв - и был все еще жив. Сверхчеловеческая воля. Драко пребывал в жутком смятении. Ему было страшно, ему было тошно, его терзала ненависть, зависть - и уважение. И жалость. Вот этот человек - такой ловкий и быстрый, с такой легкостью уводивший снитч у Драко из-под носа - вот он лежит на снегу истерзанным куском плоти. Так правильно?

Пока мысли и чувства Драко метались подобным образом, Поттер снова собрался и снова подтянулся на палочке, проделывая свой кошмарный двухдюймовый путь. Он был в ужасном состоянии. Не надо было быть колдомедиком, чтобы определить - к Поттеру применили столько самых разных черных заклинаний, что у него теперь магическая непереносимость. Это было прекрасной лазейкой - произнести рядом с Поттером любое заклинание, и он умрет… и всегда можно будет сказать, что он не знал и что он всего лишь хотел доставить Поттера в больничное крыло…

-Я ненавижу тебя, Поттер, - прошептал Драко. Может, тот услышал, а может, так совпало: Поттер вдруг вскинул голову, посмотрел на Драко удивительно ясными глазами и прохрипел:

- Малфой… помоги…

Он ненавидел Поттера. Разве нет? Он мечтал о том, чтобы Поттера не стало.. Разве нет?

Тихо, но очень грязно выругавшись, Драко наклонился, перевернул Поттера на спину, подхватил его под руки и поволок к замку.

Поттер был без сознания. И он был невозможно тяжел. Но меньше всего Драко хотел сейчас кого-нибудь встретить.

Он не помнил, как дотащил Поттера до больничного отделения. Помнил только, что в какой-то момент Поттер пришел в себя, увидел Драко и прошептал как человек, который не верит сам себе:

- Малфой?!

И тут же снова лишился сознания. От ужаса, наверное, мрачно пошутил про себя Драко.

У дверей больничного отделения Драко задерживаться не стал. Он постучал что было мочи и рванул прочь. Все равно Поттер не поверит тому, что видел. Он бы, Драко, не поверил.

Отцу он сказал, что не нашел Поттера, и лишь утром узнал, что его обнаружили в больничном крыле.

На следующий день, и на последующий, и весь оставшийся семестр Драко Малфой вел себя как Драко Малфой. А Гарри Поттер вел себя как Гарри Поттер. Никто ничего не узнал.



- Эй, Драко! - вернул его из прошлого девичий голос, в котором заискивание спорило с претензией на юмор. - Ты еще с нами?

Драко поднял тяжелый взгляд на тех, кто сидел напротив. Три человека, которых все окружающие считали его друзьями, но которых он сам никогда, ни в мыслях, ни на словах своими друзьями не называл. Хотя все трое - два парня и одна девушка - были так громоздки, что едва помещались на скамье, никто из них не сел рядом с ним. Они хранили статус-кво, и до тех пор, пока он - их хозяин - не пригласит их сесть рядом, они будут тесниться втроем.

Раньше ему нравилось чувствовать себя их господином. Теперь они раздражили его - точнее, раздражали бы, если бы сейчас он вообще замечал их присутствие. Если бы он сейчас вообще что-нибудь замечал…



Если бы мысли двух людей, думающих друг о друге одновременно, могли пересечься на полпути, мрачные думы Драко Малфоя непременно встретились бы с не менее мрачными думами другого юноши, который ехал в том же поезде в ту же школу, так же смотрел в окно и тоже был в купе не один. Но как день отличается от ночи, так же и он и все, что его окружало, отличались от Малфоя и его окружения. Черные волосы Гарри Поттера торчали в разные стороны, сколько бы он их не причесывал, в отличие от аккуратно уложенных платиновых волос Драко Малфоя; Драко был белокожим, а его глаза цветом напоминали то серебро, то сталь, то растопленный жемчуг. Гарри за лето загорел, и теперь его изумрудно-зеленые глаза казались еще чище и прозрачнее. Гарри носил обноски своего кузена Дадли, который был в три раза толще и в полтора раза ниже Гарри; Драко был одет так, будто только что сошел с обложки журнала мод. Наконец, те люди, с которыми Гарри Поттер делил сейчас свое купе, были его настоящими друзьями.

-Гарри! Эй, выходи на связь!

Гарри поднял голову и посмотрел на Рона Уизли, сидящего напротив. Улыбка на его веснушчатом лице сияла ярче, чем фамильные рыжие кудри.

- Что такого интересного ты увидел за окном?

-Ничего, - удивился Гарри. - А почему ты вдруг спросил?

- Ему тоже хочется посмотреть в окно, - ответил за Рона Фред Уизли, который сидел рядом с Гарри, уткнув нос в какие-то бумажки. - А оно занято тобой.

- Как смешно, Фред, - огрызнулся Рон.

- Ты заговорил как Перси, - заметил Фред. - Что делает с человеком высший балл за С.О.В.У! Как ты теперь будешь жить, Ронни-бой? Я даже не знаю, что дарить тебе на Рождество!

-Книжку "Старосты, достигшие власти"? - предположила Джинни.

Фред внимательно посмотрел на нее, затем на покрасневшего Рона, потом на Гермиону, которая читала "Трансфигурацию: Шестой класс" и полностью игнорировала все происходящее, потом на Гарри. Тот улыбнулся.

- Гарри. Скажи мне, что это неправда, - голосом, преисполненным трагизма, попросил Фред. - Рон - староста?

Гарри вдруг подумал, до чего странно Фред выглядит без Джорджа. Словно он побрился наголо… или забыл одеться… в общем, совершенно дико. Неправильно. Близнецы летом организовали небольшой магазинчик приколов в Хогсмиде, Фред ездил в Лондон по каким-то околомагазинным делам, а Джордж оставался приглядывать за торговлей. Гарри попытался вспомнить, видел ли он когда-нибудь раньше близнецов по отдельности - и не смог.

- Да, Рона сделали старостой Гриффиндора, - ответила Фреду Гермиона. - В чем трагедия? Я тоже староста!

Гарри рассмеялся.

- Вы знаете, я как-то прочитал в дурацком журнале тети Петуньи, что сильно влюбленные пары или пары, которые долго прожили вместе, становятся похожи друг на друга даже внешне. Я хочу сказать, - продолжал он, не обращая внимания на убийственный взгляд, которым одарил его Рон, - Рон у нас в последнее время хорошо учится, стал старостой, а у Гермионы… эй, ты что делаешь?

Рон запустил в Гарри котлокексом.

- А у Гермионы, - продолжал Гарри, уворачиваясь от следующего котлокекса, - появились веснушки, вы заметили?

-Просто удивительно, - раздался очень знакомый голос с характерной манерой растягивать слова, - что ты, Поттер, до сих пор не порыжел. Ты ведь тоже почти Уизли. По крайней мере, одет ты абсолютно как Уизли.

В дверях купе, по-хозяйски прислонившись к косяку, стоял Драко Малфой, а за ним, как две огромные тени, маячили Крэбб и Гойл.

- Похоже, что ты просто не можешь без нас жить, верно, Малфой? - холодно отозвался Гарри. - Мне даже трудно себе представить, сколько времени ты ежегодно тратишь на то, чтобы отыскать нас в Хогвартс-Экспрессе.

Губы Драко сжались.

-Какой сарказм, Поттер. Я очарован.

- О. Это вышло случайно.

Драко окинул холодным взглядом купе.

- У тебя еще не рябит в глазах от рыжего цвета, Поттер? Я тут всего две минуты, и мне уже не по себе.

- Зато это натуральный цвет, Малфой, - весело ответил Фред. - Мне всегда было интересно - а твой натуральный цвет какой? Хотя… не думаю, что ты имеешь какое-то отношение к натуралам…

- Не помню, чтобы я спрашивал твое мнение, Уизли, - сверкнул глазами Драко.

- Не помню, чтобы мы приглашали тебя в наше купе, Малфой, - огрызнулся Рон.

-Упаси Бог, Уизли! Если бы вы меня пригласили, я бы не пришел.

-Ты понял? - Фред повернулся к Гарри. - На следующий год обязательно оформи для Малфоя приглашение на гербовой бумаге. Может, тогда вы избавите себя от его присутствия.

-На чьей гербовой бумаге, Уизли? - с оскорбительной снисходительностью в голосе проговорил Драко. - Я полагал, что вы пользуетесь исключительно туалетной бумагой… для всех нужд.

- Ты знаешь, что такое туалетная бумага, Малфой? - вскинул брови в притворном изумлении Фред. - Я полагал, что домовые эльфы вылизывают тебе…

- Заткнись, Уизли, - не выдержал Драко.

- О, так это твое больное место, Малфой? Значит, я был прав насчет натуралов?

- А, я понял, - Малфой усмехнулся, презрительно скривив губы. - Вы таскаете с собой этого рыжего недочеловека, полагая его очень остроумным…

-Как ты меня назвал? - привстал Фред.

-Недочеловек, Уизли. Так я называю всех, кто не является личностью сам по себе. Кто зависит от другого. Как ты и твой братец. Кстати, ты который из вас? Хотя не думаю, что мне это действительно интересно. А ваша мамаша вас различает?

Гарри резко встал, едва не сбив с ног Фреда.

-А ты, значит, личность сам по себе, да, Малфой? Ты, подголосок своего отца, подголоска Вольдеморта! Твоя свита бегает за тобой, потому что ты личность сам по себе или потому что ты носишь имя Малфой? Да я скорее пожму руку Вольдеморту, чем ты узнаешь, как это на самом деле прекрасно - зависеть от кого, кто также зависит от тебя! Ты сдохнешь в одиночестве, Малфой, завывая на луну!

Гарри замолчал, и в купе стало тихо. Драко стоял неподвижно, только его кулаки сжимались и разжимались. Гарри стало жаль его. Он уже испытывал это чувство - месяц назад, когда они столкнулись в магазине мадам Малкин… и Гарри до сих пор не мог ответить себе на вопрос, что же там произошло, почему с их губ не сорвалось ни единого заклинания, почему Малфой вдруг опустил палочку… Гарри знал, почему опустил палочку он сам. Тогда, в точности как и сейчас, ему привиделась пропасть одиночества, в которую медленно, как осенний лист, падает Малфой, и ему никогда уже оттуда не выбраться… Гарри закусил губу - жалость пронзила его как острое лезвие, так что ему стало почти физически больно…

Губы Малфоя шевельнулись, и видение исчезло. Это снова был Драко Малфой, сочивший яд с языка.

-А мне чихать на то, что ты думаешь, Поттер. Это ты - социальное животное, это тебе нужна стая… или даже стадо. А я обойдусь и один. И мы еще посмотрим, кто из нас сдохнет в одиночестве…но даже если ты и прав, и это буду я, ты этого не увидишь, потому что, поверь мне, Поттер, ты сдохнешь раньше. И он вышел.

-Гарри… - прошептала Гермиона.

-Сволочь, - прошипел Рон.

- Бедняга, - неожиданно произнес Фред.

- Кто? - удивился Рон.

- Малфой, кто ж еще. Гарри прав.

-О, замечательно! Давайте все пойдем хором утешать Малфоя! Он оценит…

-Рон, - заговорила Гермиона, - неужели тебе его совсем не жалко?

- Мне? Его? Этого маменькиного сынка, у которого всегда было все, чего бы он ни попросил?

- Я не думаю, - тихо заговорил Гарри, - что у него действительно все очень хорошо дома. Вы заметили, как отец с ним обращается? Может, быть Малфой совсем не так плох… я имею в виду, он мог быть вовсе не так плох…

-Вполне возможно, - негромко добавила Гермиона, - отец даже бьет его…

-Гхм, вполне возможно… - Фред чуть прикусил губу, глядя на Гермиону со смесью снисходительности, смущения и насмешки в глазах. - Готов съесть невиллову жабу, если это не так. Может, и не только бьет…

Гермиона собралась было спросить, что Фред имеет в виду, но ее перебил возмущенный Рон:

-Ой, да бросьте!.. Вы его еще пожалейте! С Гарри тоже плохо обращались, но он же не вырос уродом, как этот…

-Ты не прав, - возразила Гермиона. - То есть, ты прав, но не совсем. Ведь Дурсли - не родители Гарри.

-То есть, он хороший по наследству?

-Не только. Гарри всегда знал, что Дурсли ему не родители. А родители - это всегда авторитет. Понимаешь, Рон, ребенок думает, что его родители всегда правы, и если они его наказывают, значит, он виноват, он что-то делает не так, даже если он на самом деле сделал что-то хорошее. Подумай, разве такой отец, как Люций Малфой, мог дать своему сыну правильное представление о добре и зле?

-Ага, - прищурился Рон. - Значит, Драко Малфой не виноват в том, что он такая гнусная скотина? Давайте все ему простим, господа добродетельные гриффиндорцы!..

-Ну, в конце концов, - зевнул Фред, - мы и про Снейпа думали, что он мерзавец и сукин сын. То есть, так оно, конечно, и есть, но он, тем не менее, свой. А если бы Дамблдор ему не поверил в свое время, не дал ему шанс…

-У нас был бы другой преподаватель зелий, - пожал плечами Рон. - Кто-то против? И вообще, наверняка Снейп пришел к Дамблдору первым, попросил о помощи. Малфой никогда в жизни так не поступит, так что не надо тут разводить сопли на его счет. Слушать противно…

-Мне стало его жалко, - тихо сказал Гарри.

-Поди скажи ему об этом, - фыркнул Рон. - Посмотрим, что он тебе ответит…

-Но ведь он ведь не тронул меня тогда, у мадам Малкин, - заметил Гарри.

-В первый раз за всю его скользкую жизнь! Струсил он!

-Да? - Гарри остро посмотрел на друга. - Я тоже струсил?

-Ты, - Рон смутился. - Ну, ты же добрый… и ты не нападаешь первым…

-Я не добрый! - рассердился Гарри. - Я был так зол, что мне хотелось разбить его башку о стену. Нет. Я не поэтому его не тронул, - Гарри заговорил с трудом, словно выдавливая из себя слова. - Я вдруг подумал… почему он такой? В смысле, никто же не рождается плохим…

- О! - Рон вскинул руки. - Расскажи, расскажи мне ты еще про его тяжелое детство, деревянные игрушки и отца-садиста! Про то, как трудно вырасти хорошим в такой плохой обстановке!

- Рон, но подумай… - начала Гермиона.

- Рон прав, - неожиданно вмешалась Джинни. - Я все лето слушала эти ваши споры. Вы занимаетесь ерундой! Мало ли, у кого какие родители, у кого какое воспитание! У Малфоя была тысяча возможностей исправиться, если бы он хотел - суть в том, что он не хочет, что ему нравится быть сыном Люциуса Малфоя, ходить по школе в окружении своей слизеринской свиты и делать гадости. Вот.

- Да ладно вам херней-то страдать! - не выдержал Фред. - Сыграем лучше в плюй-камни! Или разыщем Малфой с компанией и посмотрим, какие еще заклятия не сочетаются. А? Что думаешь, Гарри?

- Я уже сказал, что я думаю, - отозвался Гарри и равнодушно отвернулся к окну.

Он пребывал в таком настроении всю оставшуюся дорогу до Хогвартса. Дважды: один раз во всеобщей толчее при пересадке из поезда в кареты, второй - в такой же толпе, но уже на входе в большой зал Хогвартса, - Гарри поймал себя на том, что он ищет среди множества голов одну с волосами цвета платины. И что ему сдался этот Малфой? Почему он вот уже месяц думает только о Малфое и ни о чем другом? И почему ему кажется, что Малфой ведет себя как-то странно? А может, он всегда ведет себя именно так, просто раньше Гарри не обращал на него внимания? "Господи! Когда же ты не обращал на Малфоя внимания? Да он же всегда доставал тебя - как же можно не обращать внимания на того, кто так тебя бесит? Но сейчас он все-таки какой-то другой… и в поезде он ругался с Фредом, не со мной… почему? Потому что Фред издевался над ним? А может, все по-прежнему с Малфоем, но что-то не так со мной?"

- О нет, - раздался рядом тихий, но полный ужаса голос Рона. - Гарри, ты только взгляни на преподавательский стол!

Гарри взглянул - и поперхнулся воздухом. Напротив угрюмого, как всегда, профессора Снейпа, на том месте, которое обычно занимал очередной преподаватель Защиты от Темных Искусств, сейчас сидел человек, которого Гарри слишком хорошо знал - во-первых, потому что он был очень похож на своего сына, а во-вторых, потому что Гарри чересчур часто сталкивался с ним там, где предпочел бы вовсе не быть. Болезненно заныла рана в локтевом сгибе, где ее пронзил кинжал Червехвоста в кошмарную ночь воскресения Вольдеморта… Черные тени Упивающихся Смертью - все они в масках, но Вольдеморт называет их по именам… "Люциус, мой скользкий друг…" И еще прошлый год - заколдованный в портключ снитч перенес его в замок, который мог быть только особняком Малфоев, и где был Вольдеморт, и Червехвост, и пытки, и заклятие Круциатус, и кошмарная гонка по бесконечному лабиринту, и этот человек…

Люциус Малфой.

Гарри посмотрел на слизеринский стол - слизеринцы сидели с очень довольными физиономиями, все, кроме… Малфоя-младшего. Он же опустил голову, ссутулил плечи… короче, выглядел весьма несчастным.

- Что он здесь делает? - рычал Рон.

Ответ на свой вопрос он получил сразу после Распределения. Дамблдор встал, и шум в зале тут же стих.

- Прежде всего, я рад приветствовать здесь, в Большом зале Хогвартса всех вас, старичков и новичков, - аплодисменты. - Позвольте также представить вам нашего нового преподавателя защиты от Темных искусств. Мистер Люциус Малфой любезно согласился занять эту должность, - бурные аплодисменты со стороны слизеринского стола и недовольное ворчание гриффиндорцев.

- Я понял, - мрачно сказал Гарри. - На следующий год защиту будет преподавать Вольдеморт.

- Я всегда знал, что Дамблдор псих, - столь же мрачно заметил Рон, - но никогда не думал, что до такой степени.

- Мне кажется, что Фудж надавил на него, - сказала Гермиона. - Фудж ведь до сих пор не верит в возвращение Вольдеморта… а Люциус Малфой, если верить Фуджу, вообще святой, - она поморщилась.

Гарри снова взглянул на младшего Малфоя. Что с ним? Он ведь ходил таким надутым индюком, когда его отец был членом Попечительского Совета… Или Гермиона и Фред правы?

-Рай для Принца Слизерина! - тихо, но с ненавистью произнес Рон.

-Он не выглядит счастливым, - возразил ему Гарри.







LI 3.9.25