На стёклах бесконечных расставаний
черчу восьмерки пальцем безымянным.
Настало время говорить словами,
менять твой свет на ветры и туманы
чужих границ – и вот уже полмира -
от нас до нас (храни же нас, Всевышний,
не дай нам разувериться, помилуй,
веди…) Мне страшно оказаться лишним,
когда настанет время телефонов…
(опять восьмерка - код междугородний) –
мой оберег от горечи перронной.
(бесполый
робот
пробормочет
сонно –
н-е-п-р-а-в-и-л-ь-н-о-н-а-б-р-а-н-н-о-м-е-р…)
Можно, кстати, любить и так - без пошлости "валентинок",
мимо денег и рельсов, невзирая на километры,
вне пространства, времени, архитектурных стилей,
вне правил, без «нельзя», без «табу», без «вето».
Уже давно не хватает ни слов, ни фонем, ни строчек,
чтоб сказать об этом точно, как мне бы хотелось, -
взахлеб, навылет, насквозь и навзничь... впрочем,
ты ведь все знаешь... не стану мусолить тему.
Бес может не верить - но почему-то совсем не скучно
развести сантименты – две-три щепотки на чашку,
и еще раз напеть о том, какой же счастливый случай
позволил часть жизни засекретить под грифом «наше».
И мне не хочется ржавым лезвием бередить стигматы –
ни твои, ни свои – пусть потихонечку зарастают.
Цена высока, да нам ли бояться… значит, заплатим -
переездами, перегонами, перелетами, реками и мостами –
что там еще есть в запасе у внедорожных животных?
Относительностью – месяц врозь равен минуте вместе.
Самоироиней – мол, куда мы с этой подводной лодки?
Наплевательским отношением к разности городов и весей.
Выйти из спячки, несмотря на усталость металла.
даже став много старше, по-прежнему пить эту чистую воду,
чтоб в итоге – все-таки, ЭТА весна стала наша.
А может стать друг для друга стремительным внутренним ледоходом
