Обычно, когда на открытках рисуют мороз и зиму, то заливают все голубым и белым. Это в корне неверно. Настоящий цвет мороза - желтый и розовый. Когда становится холодно в воздухе вдруг повисает белое марево, как будто все кудрявые вертикальные  пары и  дымы смешались в одну туманную белесую завесу от невысокого неба до земли. И сквозь эту завесу смотрит круглый желтый глаз зимнего солнца. Этот глаз окружает розоватое сияние.  И  мягкое желто-розовое свечение наполняет воздух. Розовым отсвечивает снег, розовые неяркие отблески лежат на холодных боках золотых куполов. Серые металлические цепи и опоры Крымского моста с их заклепками и перекладинами покрывает иней, как будто мост промерз насквозь, заледенел, и хочется подышать на него, оттаять, отогреть.  И опускается на город мягкая морозная тишина, будто ватная, будто принесенная из того самого бора, где Мороз-воевода, и где бесшумно падает снег с остекленевших веток. Эта тишина нисходит, несмотря на треск автомобильных моторов, шорох шин, гул тысяч голосов, она накрывает современную Москву также, как это было в шмелевские времена, когда ездили морозным утром на смирной лошадке к ранней службе и смотрели с моста на Москву-матушку.    

И именно в этом желто-розовом морозном свечении и открывается вдруг возраст этого города. Приходит вдруг настоящее понимание, что совсем  недавно тут же, где ты, шагали и ехали те, ушедшие, московские барыни и купчихи, мужики в рукавицах и тулупах, что звон колокольный стоял по церковным праздникам, и что было это все также буднично, обычно и просто, как нынешний сегодняшний день.