* * *
 - А когда человек уже готов появиться в мир, вы обязательно должны дать ему щелчок по подбородку, - наставлял школьников рослый ангел, то и дело поправляя на переносице очки в желтой оправе. - тогда он все забудет, и станет узнавать мир заново, с чистого листа.
 - А если не дать щелчка? - послышался голос с задней скамьи.
 - А тогда человек станет неполноценным. - устало ответил Учитель. Как часто за время его бытия ангелята задают подобные вопросы. - И как ты думаешь, Габриэль, интересно ли жить, зная все наперед?
 - Не знаю, Учитель. Я никогда не был человеком. 
 - А кем же? - Учитель был удивлен.
 - Кошкой. Сибирской. - уточнил Габриэль, улыбаясь по-кошачьи.
 - Ну, тогда тебе сам Б-г велел следить за душами кошек. - подвел итог ангел.

* * *
 Большой сибирский кот пробирался вдоль забора. 
 - Видишь ли, милый, это моя территория. - растягивая слова, сообщил ему с забора вальяжный персидский аристократ.  - Тебе здесь ловить нечего, разве что оставить пару клочьев в зубах нашего сторожевого пса. Охранник что надо, поверь на слово.

 - А что здесь ловишь ты? - осведомился сибирский кот, легко запрыгивая на забор. Он терпеть не мог смотреть снизу вверх на обидчиков.

 - А я готовлюсь к серенаде. - медленно ответил перс. - Ты мне мешаешь, мне надо распеваться.
И он принялся прочищать горло.
- Какие ужасные звуки. - пробормотал сибирский, спрыгивая обратно. Пройдя ещё пару шагов, он понял, что серенада предназначается не кому-то, а именно его любимой, дворовой кошечке, не желавшей идти в дом к людям и мирно копавшейся в мусорных баках, предпочитая сытости свободу. Она славилась добрым нравом , хозяйственностью, и - чудесным, маленьким, но очень пушистым хвостом. Кот не стал раздумывать, и юркнул за ближайший бак, чтобы найти любимую, не привлекая внимания персидского гордеца.
 - Габи?
Кошечка потянулась, высвобождая чудесную шкурку из-под старого тряпья.
 - Мира, к тебе там пришел ухажер. - сообщил кот. - Собирается петь серенаду.
 - А я думала, кого-то избивают хозяева. - удивилась Мира.
Кот коротко рассмеялся. 
 - Как поступим? Пойдем погуляем, но тогда нам придется пройти мимо этого расфуфыренного куска пуха, или останемся здесь, и будем слушать это издевательство над классической музыкой?
 - Давай попросим его уйти. - предложила кошечка, обвивая хвостом лапу сибирского кота.
 - Что ж...давай попробуем. - согласился Габриэль.
Персидский красавец сидел на прежнем месте, потягивая из миски гоголь-моголь и хрипло голося во всю глотку.
 - Послушай, друг. - начал Габриэль. - Не мог бы ты уйти и петь где-нибудь в другом месте? Моей невесте не очень нравится твое пение.
Перс посмотрел на него и ощетинился. В его глазах мелькнул опасный огонек.
 - Конечно. - легко согласился он. - Если девушке не нравится моя серенада, я уйду.
Он спрыгнул с забора и медленно удалился, прихватив с собой миску гоголя-моголя. На ходу он обернулся и пообещал:
 - Но тебе, помойник, придется об этом пожалеть.
Габриэль рассмеялся и обнял хвостом свою невесту.
 - Пока у меня есть Мира, я ни о чем не пожалею.

На следующий день Миры нигде не было. Ни в помойных баках, ни в гнездышке, где она так любила спать. Габриэль пытался узнать даже у людей, где она, но никто из соседей не брал кошечку в дом. Габи осунулся, отощал и стал похож на пугало. Его перестали подкармливать, гнали прочь, науськивали на него собак, но он не сдавался - все искал и искал Миру, и однажды...

* * *
 - Габриэль, ваша история показательна. - Учитель внимательно смотрел на него. - Теперь мне понятно, почему каждый раз, когда рождается персидский котенок, и вы показываете ему жизнь, вместо законного щелчка по подбородку вы даете ему по морде сковородкой. Ничего, все забыли, что когда-то было по-другому, а людям даже нравится. Но почему вы никогда, ни разу за все время, пока вы здесь, не посмотрели на соседнюю скамью - это остается для меня загадкой.
 - А что бы я мог там увидеть? - спросил Габриэль.  - Тысячу одинаковых белых спин, закрытых крыльями?
 - Поглядите сами - ответил Учитель. - Я ведь уже не смогу дать вам щелчок по подбородку, если что...
Габриэль нехотя взглянул на скамью, и среди тысячи белых спин, укрытых крыльями, он увидел необычайное - чудесный, маленький, но очень пушистый хвост.