Несколько раз замечал, наблюдая за 40-летними алкоголиками,
что иногда у них морда -- как сгоревшая подошва от ботинка,
а тело -- гладкое и здоровое, как у 25-летнего парня.
У нас дворник такой. Посмотришь со спины --
крепкая подвижная попа в синих джинсах,
приличный расход плеч, юношеский размах рук.
В майке-трусах тоже очень завлекательно выглядит.
А повернется лицом -- ой, спрячьте меня куда подальше.
Правда, глаза красивые, пока не залитые.
Вот бы на него посмотреть, когда ему 20 было.
* * *
Я в принципе повернут на прошлом, на связи прошлого с будущим;
я иногда люблю рассматривать людей на улицах, на эскалаторах,
в магазине, в подземных переходах. Это так увлекательно -- смотреть,
когда видишь, что из-за этой старушки лет 50 назад любовники лазали
по пожарным лестницам и били морду мужу, а вот из этого пацанчика
вырастет здоровый мускулистый лось; вот такой же, вроде бы, пацаненок --
но из него вырастет щуплый жердь с забитым взглядом; вот девушка --
наш человек, кандидат в ночные жители, а эта хохотушка в блестящих лосинах --
будущая домохозяйка с задом, позаимствованным у бензовоза, которым она
на редкость эффективно пользуется и как тараном, и как дамбой одновременно;
иногда хочется заключить пари на предмет того, когда она впервые рявкнет:
"Чё прешь? Куда лезешь? Не нравится? В такси езди!" -- в 32 года или в 39, или в 45;
кто сядет, кто ляжет, кто прогнется, кто сопьется,
все это видно здесь, сейчас. Надо просто посмотреть.
Ведь все взаимосвязано, и рыхлая туша с крашеным хной веником на голове
тоже когда-то дарила хризантемы своей первой учительнице, а шаткий бомж,
с жалкой надеждой смотрящий на твою руку, лезущую в карман -- а вдруг чирик? --
когда-то рисовал открытки маме на 8 марта, напрягал горошечный бицепс
перед зеркалом и гордился новыми скрипучими ботинками.
Отчего это? От рассматривания фотографий в семейном альбоме, наверное.
Там -- молодые, светящиеся, улыбающиеся.
Здесь -- согнувшиеся, загнанные, (полу)мертвые.
