Утро выдернуло Олега из сна какими-то незнакомыми звуками, и первое время он лежал, не совсем понимаю, что эротическая фантазия сновидения уже закончилась. Несмотря на вчерашний марафон, который затеяла Вичи стриптизом на столе и заявлением, что одной ее спать скучно, эрекция была мощнейшая.

Олег огляделся. Примерно так он все и помнил – они валялись на матрасах посреди комнаты, среди скомканных простыней. За одним нюансом – место между Олегом и Димой пустовало, его сиротливо занимала вдавленная подушка.

Олег аккуратно встал и принялся срочно натягивать штаны – почему-то ему показалось, что если Димка застанет его с утренней эрекцией, получится неловко. Хотя ночью у Димы было навалом шансов разглядеть Олегову эрекцию во всех подробностях.

От этой мысли он возбудился еще вильнее.

Вещей Вичи нигде не было.

Олег сунулся в ванную, выяснил, что гостья, видимо, их покинула окончательно, и не без удовольствия принял душ. Хотелось подрочить, но от мысли, что каким-то непостижимым образом Дима застанет его за этим занятием несмотря на запертую дверь, эрекция пропала. Что, в общем, устраивало.

Одевшись окончательно, он немного постоял, взглянул на ложе, на спящего хозяина, помахал ему ручкой и тихонько вышел.

Не очень представляя себе, где именно он находится, Олег подгонял себя единственной мыслью – найти «Ладожского».

Похмелья на самом деле не было, но похмелиться сутра было необходимо. Хоть как-то приглушить бардак в мыслях.

В ближайшем магазине «Ладожского» не было.

Оставался один вариант – Олег спросил дорогу до метро и отправился на вокзал.

Неожиданно метро ему показалось совсем незнакомым. Толпа людей двигалась и ехала как-то отдельно от него. И непонятно было – если ли у людей дела или они просто организуют какое-то присутствие.

Кто-то улыбался, кто-то читал, кто-то, как показалось Олегу, разговаривал просто даже сам с собой. Все уходило куда-то в пустоту, даже не наполняя вагон. Присутствие все не возникало.

«Со мной остался только горький ангел, призрак моей Сладкой N…» - понеслось опять в голове.

«Все верно, кто дружит с призраками, тот должен потерять связь с миром. И Вичи – призрак. Потому что так не бывает. Сидели, выпивали, развела нас на секс… Призрачный секс.»

«Ладожского» у вокзала не оказалось. Но Олег точно знал, что он застанет на месте в непоколебимом и упорном существовании чего не сомневался – надо было к мяснику-философу что бы хоть как-то зацепиться за реальность.

Башню сносило. Город был даже не чужой, нет, Олег уже пообвыкся, он даже вполне представлял себе – куда идти. Но какой-то пустой.

И небо было чересчур далеко.

Первое, что увидел Олег, подойдя к шашлычной – ряд бутылок «Ладожского» на столике, заменявшем стойку.

Он подошел, покрутил одну бутылку в руках, не обращая внимания на молчаливый взгляд продавца.

Стекло было прохладным и тут Олег с удивлением подумал, что еще ни разу за сегодняшний день не поинтересовался, сколько сейчас времени.

- Надо нам, блядь, тоже такую хуйню сделать. Как у БиЛайна.
- Перестать пиздить деньги?!
- Да не, бля. Ну эту, вот у них теперь все полосатое, а раньше было синее.
- Ааааа… Напугали. Ребрендинг?
- Точно. Слово забыл.
- Это, мы, извините, не можем.
- Ты че, сдурел? Кто из нас начальник?! Вот пиздуй и делай! Что б через неделю мне принес первые результаты!
- Понимаете... Ребрендинг – это изменение бренда. А у нас бренда никогда и не было. У нас даже фирменного шрифта нет…
- Слушай, не еби мне мозг! Ты че, не понял меня? Надо, что б все было, как у людей! Мы скоро будем крупной международной компанией. А на международный рынок с голой жопой не пускают. Все, пиздуй выполнять.

- Это что?!
- Понимаете, присутствие МТС на международном рынке скорее заметно в Формуле-1, самый наш нашумевший проект… Скорость, качество связи, все это должно…
- Должно, должно! Ты б еще телефонную трубка на колесиках нарисовал!
- Но это яркий, современный символ… Гарантия…
- Ты вот подумай. Мы что, в Усть-Пиздюйск собираемся выдвигаться? Где телефон, если и будет работать, то только на крыше юрты?! Это ж Европа! Там все работает качественно, быстро и дорого. Не так дорого, как у нас, конечно, но эти идиоты сами виноваты… Демпингуют цены на услуги… Их бы к нам, я бы им живо показал, как надо капусту рубить… Так, о чем это я?... Знаешь что. Найди мне пиздатых европейских специалистов. Что б не за 100.000 какую-то хуету рисовали, а нормальные, понимающие люди были.

- За те деньги, что они нам отвалили, мы не успеем в желаемые сроки подготовить новый бренд. Это должно быть что-то ТАКОЕ…
- … простое. Исходи из существующих реалий. Главное, что бы это выглядело серьезно. Типа, с чем у нас ассоциируется Россия?
- С водкой?
- Это да. Но нам не подойдет, к сожалению… Валенки, балалайка, матрешки…
- Матрешка! Хороший бренд. Веселый и энергичный. Узнаваемость будет 350%.
- Че-то я не вижу на каждом углу матрешек. Ну-ка нарисуй мне…
- Я не умею. Сейчас позову…
- Подожди, подожди… Нарисуй, как сумеешь. Типа – опосредованное определение матрешки глазами среднестатистического европейского обывателя.
- Это я европейский обыватель? У меня мама из Жмеринки, а папа – адвокат.
- Нарисовал? Точно! Это будет яйцо. Их-то на каждом углу!
- И давно это Россия ассоциируется с яйцом?!
- Всегда. Подготовь данные соцопроса. Будем напирать на простоту символа. И доступность. К тому же рисовать ничего не надо, как раз в срок уложимся. Посади ребят писать обоснования. Что б томов 10 было.
- Чего же писать про яйцо в 10 томах?! Оно же простое, как мычание!
- Читать все равно никто не будет. Как мычание, говоришь?... Нет, ладно, корова им не подойдет. Это скорее молоко и Швейцария. Кстати, запиши себе, ценная идея. И баб похудее на презентацию пригони побольше.
- Одеть их, как яйца?
- Вот ты хоть из Жмеринки, а идиот. Раздеть посильнее! Что б ноги от ушей было видно.

- … доступность и простота в сочетании с узнаваемостью, подкрепленной ассоциативными связями с регионом происхождения продукта…
- Погоди, чего-то я не въезжаю. Это че, все про яйцо? – он кивнул на груду ярких брошюр у себя на столе.
- Это социологические исследования про ассоциативность России. Здесь – выводы по необходимой простоте символа. Вот это – план продвижения…
- Не, ну как-то это слишком просто… Вы б хоть картинку поприметнее нарисовали…
- В том-то и дело! Смысл как раз в предельной простоте символа! Яйцо – простота, мужественность…
- …и бессмертие.
- Что, простите?
- Вот лох нерусский, сказок не читал… Это не переводи! Не, ну если так дело обстоит, - он еще раз испуганно оглядел бумаги. – То мне нравится. Серьезная штука, яйцо-то, оказывается… Ишь, бля, понавыучаться с Сорбонах! Где подписывать?...

(с) Терион

Кликуху эту он придумал себе сам, наслушавшись группы “Poison”. Показалось, что она будет вполне ядовито-безобидная, очень даже панковская. Правда, выговаривая ее в шумном переходе, он понял, что звучности не достает и, судя, по несколько растерянному выражению лица собеседницы, она ее расслышала плохо. Поэтому Олег придвинулся к ней поближе и повторил:

- Снейкет. Хочешь пива?
- Давай, - радостно заулыбалась девушка и опять принялась поправлять свои волосы.

Олег жестом попросил ее подержать свою почти уже пустую бутылку, достал из пакета еще «Ладожского» и эффектно, одним движением открыл ее зубами. Сплюнув пробку на пол, он протянул пиво девушке.

Они постояли, прихлебывая пиво и куря, еще несколько минут. Олег допил свою бутылку, бросил в нее бычок «Столичных» и уже собрался двинуться по переходу в обратном направлении, как к ним подошли двое ребят – первый, шустрый, общительный парень, который уже угощался у него пивом, второй – очень прилично одетый молодой человек, с аккуратной прической средней длинный и в белых носках.

Белые носки очень хорошо подходили у «УРА!» и ромашкам и Олег на некоторое время задержал на них взгляд.

- Вот, - радостно сообщил общительный. – Он вписку ищет.
- Привет, - второй парень протянул Олегу руку. – Дима.

Олег пожал руку и секунду раздумывал, как представится.
- Олег. Или Снейкет, как удобнее, - избрал он компромиссный вариант.
Он невольно принялся разглядывать нового знакомого. Парень был красив. Олег тоже считал себя довольно привлекательным и на рожу не жаловался, поэтому притягательность Дмитрия вызвала в нем скорее приятные чувства – все же с красивыми людьми приятнее общаться.

- У меня в общаге можно вписаться на ночь, вполне.

- Понимаешь, пока я тут бродил, нас уже двое оказалось, - Олег кивнул на Вичи. – Тоже вписку ищет.

Дима протянул руку и девушке, глядя ей в лицо.

- Дмитрий.

- Вичи, - на этот раз Олег отчаянно вслушивался, как девушка произнесет свое имя и. ему показалось, уловил окончание правильно.

Что его удивило – Дима при знакомстве не оглядел девушку. Вообще, даже быстрый взгляд с головы до ног у него отсутствовал. Олег не преминул поразится воспитанию и решил перенять привычку – как минимум это эффектно.

- И вам место найдем. Вы будете еще тусоваться или поедем?

- Поехали, - решил Олег, - купим пожрать и выпить и посидим. А то здесь слишком шумно.

- Отличный план, мистер Фикс! – Дима направился к выходу из перехода.

Энергичный парень, приведший его к Олегу, хлопнул последнего по плечу и посоветов обращаться, если что. Олег хотел было отдать ему последнюю бутылку пива, но решил угостить ее Дмитрия и просто поблагодарил, сказав, что надеется, что они еще пересекутся.

По дороге разговор как-то не особо клеился. Дима молчал, даже не пытаясь изображать из себя экскурсовода, Вичи потихоньку стеснялась и приставать к ней с расспросами Олег не стал. Они сидели в метро, пили пиво, Олег даже пожалел, что у него нет с собой книжки – почитать в дороге было бы веселее, чем просто тупить, совершенно не зная, как завязать разговор. Так что до магазина они доехали молча.

Оставалось минут 20 до закрытия и за этот срок предстояло решить самый главный вопрос – что брать? Олег, уже второй день непрестанно нагружавшийся алкоголем, решил, что пора переходить на водку. Дима предложил взять для дамы вина, но Вичи отказалась, мотивировав это тем, что водку будет пить с удовольствием.

Заплатить за всю покупку Дима Олегу не разрешил, расходы на джентльменский набор из водки, селедки, хлеба и консервов они честно поделили пополам. Водку купили по Диминому настоянию местную, совершенно не знакомую Олегу, зато – 3 бутылки, несмотря теперь уже на вялые Димины возражения.

Вичи в покупках вообще не принимала никакого участия, только пожимала плечами, когда ее о чем-то спрашивали. Один только раз в ней пробудился интерес, когда решали – покупать или нет скумбрию в масле. В результате купили 4 банки, хотя консервы в масле, за исключением шпрот, Олег не любил.

Комната в общаге показалась Олегу близнецом его собственной – четыре кровати вдоль стен, один стол, тумбочки и стулья. Правда, на полу лежала затертая ковровая дорожка и стены были обклеены плакатами – это придавало помещению более жилой вид, но ему подумалось, что через пару неделек у него будет не хуже. Особенно, если повезет с соседями по комнате.

Дима вытащил стол так, что он встал между кроватей, пододвинул с одной стороны стул. Как и опасался Олег, в качестве музыкального сопровождения был выбран БГ – Олегу нравились только старые работы мэтра, но не то, что он стал творить после выхода «Radio Silence», а Дима поставил именно «Русский альбом».

Они расселись – Дмитрий на стуле, Олег с Вичи друг напротив друга. Очень оперативно открыли консервы и выпили по первой – за знакомство.

Он быстро прошел вдоль забора. Дойдя до угла оглянулся – улица была пуста. Он остановился за углом забора, выжидая, когда пройдет пара, шедшая ему навстречу. Казалось, что они специально идут ужасно медленно.

Вдали еще показались люди, но Олегу было уже все равно. Как только ближайшие прохожие зашли за угол забора, он отбросил бутылку пива и повернулся к стене.

«Конечно, все могло обернуться и хуже,»- размышлял он. «Я мог бы оказаться не только без куртки в 1000 км от дома, но еще и без денег. Да и не избили. Хотя, если бы избили, особенно до сотрясения мозга – попал бы в больницу. Там кормят и есть, где поспать.»

Мысли нервно путались. Очень хотелось побыстрее уйти подальше от несчастливого монумента. «Хотя, это ж не монумент. Монумент, небось, в полный рост и большой. А это даже на бюст не тянет.»

Олег застегнул ширинку и пошел в сторону вокзала, нагловато улыбнувшись старательно отворачивавшимся от него прохожим. Мелькнула мысль поехать домой, но без куртки было холодно и хотелось узнать у Светланы, почему она не пришла. Хоть на ком-то оторваться за неудачный вечер.

И еще хотелось пива, потому что хмель слетел под действием адреналина. Такого же, «Ладожского», которое очень понравилось гостю северной столицы.

Торговцы у вокзала уже сворачивались, почти распродав весь товар, но Олег успел купить себе 4 бутылки пива из последнего ящика. Получив их, он отошел в некоторой растерянности в сторону – положить пиво было некуда, он так привык к обширным внутренним карманам джинсовки, что совсем не подумал об этом.

Он зашел внутрь вокзала и купил себе в киоске пакет. Сложил туда пиво, поразглядывал картинку – попался пакет с какой-то улыбчивой лошадью среди цветущих ромашек. Картинка показалась Олегу бредовой, хотя, почему – он бы объяснить не мог. Просто окружающая действительность порядком раздражала.

Прихлебывая пиво и позвякивая бутылками в пакете, он пошел в кафе, надеясь еще застать там Светлану.

За стойкой находилось уже двое человек, да и посетителей было существенно больше, чем утром. Оба бармена были мужского пола, и один из них принялся громко объяснять Олегу, что с пивом нельзя.

- Да я просто Светлану ищу, работает у вас такая…
- Уже ушла давно, она до восьми.
- А сейчас сколько?
- Десять минут десятого.
- А, извините…

Подивившись, как в сидении на лавочке с пивом ухнулось прорва времени, Олег вышел из кафе и пошел в «Трубу».

Там тоже изрядно прибавилось народа. Ансамбли играли теперь в обоих концах перехода, в выбитых витринах сидели кучки молодых людей и девушек. Еще больше народа просто толпилось в переходе.

Видимо, вечернее приключение сломало внутри Олега какой-то барьер и он с места в карьер принялся расспрашивать у всех подряд, не найдется ли вписки. В основном все угрюмо отказывались, один парень посочувствовал, попросил хлебнуть пива (Олег молча протянул ему бутылку), потом принялся рассказывать, что вписку можно найти у Митрича, но его сейчас здесь нет.

Олег задумчиво послушал говорившего, поблагодарил, отобрал свое пиво и пошел дальше.

Минут через 10 к нему подошла высокая, худощавая девушка в застиранном джинсовом костюме. Она была чуть выше Олега и он невольно полностью выпрямился поймав ее взгляд, сутулиться в ее присутствии ему было неудобно. Как и у большинства тусовавшихся в трубе, костюм был изрисован «пацификами» и надписями «Peace, Love». Удивило Олега крупное «УРА!» жирно нарисованное шариковой ручкой чуть выше левого колена.

- Ты вписку ищешь? – девушка смущенно запрокинула правой рукой прядь волос на затылок, демонстрируя обширную коллекцию плетеных «фенечек» на запястье.
- Ну да.
- Я тоже. Прикинь, приехала к пиплам, а они меня обломали. Первый раз в Питере хожу, ищу куда бы вписаться!
- А я просто первый раз… - Олег все-таки остановил свой взгляд на этом проклятом «УРА!» и отвести его больше уже был не в силах.

Казалось, что в сочетании с лошадино-ромашковым пакетом эта надпись как-то дополняет картину мира, но в целый рисунок в голове у Олега все сложиться так и не могло – не хватало какого-то фрагмента. Казалось, что вот уже сейчас, рядом, что-то встанет на место и на Олега обрушиться какая-то истина…

- … ни разу не был?!
- Да нет, не доводилось еще.
- Ну ты даешь! И чего, не знаешь тут никого?
- Нет. Но надеюсь узнать.
- Давай вместе искать тогда.

Олег согласился.

Это самое «вместе», конечно же, заключалось в том, что Олег тупо продолжил свое хождение по переходу с монотонным вопросом: «С впиской никто не поможет?», а девушка молча таскалась следом за ним, все так же нерешительно теребя свои волосы.

Минут через 15, дойдя до поворота в переходе, Олег остановился покурить. Протянув своей спутнице сигареты, он спросил:
- А тебя как зовут?
- Меня? – она как-то удивленно вытянула сигарету из пачки и Олегу бросились в глаза очень красивые и ухоженные ногти. Явление достаточно нетипичное для его знакомых. Они были не длинные, лак отсутствовал, но явно им уделялось очень много внимания в попытке поддержания их природной красоты. – Вичи.

Он не расслышал, какая буква на конце имени – «и» или «а», в переходе для этого было слишком шумно. Но переспрашивать не стал.

- А меня Снейкет.

Вопреки ожиданиям Олега, проснулся он сам, а не был разбужен лениво-усталым нарядом милиции. Хотелось есть, пить, ссать одновременно, к тому же сильно затекли руки. Несмотря на странный режим, похмелья практически не было, просто окружающий мир был какой-то не резкий, немного размытый.

Выяснив на вокзальных часах, что времени уже половина восьмого, Олег заспешил в сортир. Проторчал он там долго, умываясь и более менее приведя в порядок одежду.

У выхода из вокзала пара мужиков торговала пивом. Прям из ящиков. Ажиотажа особого это не вызывало, но очередь из пары-тройки человек наличиствовала.

Олег заинтересовался. Пиво называлось «Ладожское», что настроило его неожиданно на какой-то сентиментальный лад – просто название очень понравилось.

Олег отстоял небольшую очередь и прикупил 3 бутылку – одну сразу открыл, две рассовал по карманам джинсовки. Поинтересовался у одного из покупателей, где находится улица Маяковского.

Выслушав простую инструкцию, он отправился разыскивать Ленина.

По странной прихоти архитекторов города, никакого Ленина на ул. Маяковского не оказалось. Единственный памятник, который там обнаружил Олег – странноватую голову самого Маяковского, в чем он доподлинно убедился, прочитав надпись. На всякий случай он даже обошел его кругом и прочитал подпись еще раз.

Место, надо заметить, было неплохое, наличествовала даже лавочка. Решив, что девушка просто перепутала, Олег занял на лавке выжидательную позицию и открыл вторую бутылку пива.

Время шло.

Пиво было вкусное, чем приятно порадовало Олега. Он покрутил в руках бутылку с синеватой этикеткой, напоминавшей по форме этикетку от «Дюшеса» и принялся усиленно радоваться хорошей погоде.

Поскольку часов у него не было, он не особо мучился Светиным опозданием, даже если оно и было. Вернее, оно точно имело место быть, подумалось ему, когда он дошел до середины третьей бутылки – пил он медленно и, вероятно, провел на этой лавке уже значительно больше часа.

Олег огляделся в поисках места, где бы избавиться от излишков жидкости в организме. Ничего путно на глаза не попадалось, кроме строительного забора, огораживавшего часть улицы ближе к метро. Не долго думая, Олег решил направиться туда, надеясь найти там какой-нибудь укромный угол.

Он уже начал вставать, когда дорогу ему перегородили трое молодых ребят.

Одеты они были совершенно обыкновенно, без попыток походить на какую-нибудь фарцу или появлявшихся в обиходе бандитов – просто молодая шпана, где-то ровесники.

- Братан, а у тебя закурить не будет?

Переполненный мочевой пузырь напрочь отметал идеи о бегстве или о драке. Олег понял, что крупно попал. Почему-то захотелось, чтобы именно сейчас пришла Светлана – вдруг ее присутствие поумерит боевой пыл подошедших.

Олег вынул из кармана пачку сигарет, стукнул ее донышком о горло бутылки, что бы несколько фильтров показались над кромкой бумаги, и протянул ее спросившему.

- Вот, пожалуйста.

К пачке тут же протянулось несколько рук. Один из парней вынул пачку из руки Олега:

- Слушай, я еще на потом возьму себе парочку?

Олег пожал плечами, и решил перейти в наступление.

- Слушайте, ребят, а где тут поссать есть поближе? А то девчонка опаздывает, пива напился уже…

- Ты из Москвы, что ли? – спросил у него первый «стрелок».

- Ну да. Как вы все быстро москвичей вычисляете.

- Да говорите вы смешно.

К стыду своему, Олег вообще не замечал разницы между своей речью и речью местного населения. То ли у них у всех повально музыкальный слух, то ли я глухой – совсем не в тему подумалось ему.

- Сортир, говоришь, нужен? – продолжил беседу предводитель. – Ну сейчас покажу. Только он коммерческий…

И протянул Олегу почти пустую пачку обратно, выжидательно глядя прям глаза.

Олег машинально забрал свои сигареты:
- Ну, что же делать.

- Туда за вход с москвичей плата – одна джинсовая куртка. А то могут и девчонку свою недождаться…

Внутри у Олега все тоскливо сжалось. Куртку отдавать не хотелось, но и быть избитым – тоже. К тому же куртку-то все равно снимут, обреченно решил и поставив недопитую бутылку на лавку, принялся снимать куртку.

Больше всего он боялся, что начнут шмонать его паспорт, который он вынул из кармана куртки и пытался быстро засунуть в задний карман джинсов. В паспорте была основная сумма денег, лишаться их Олегу совсем не хотелось. Паспорт упорно не лез в карман.

- Да ты не суетись, братан, мы не спешим, - с улыбкой произнес главарь, и все трое вымогателей дружно засмеялись удачной шутке.

- Так я-то с сортир спешу! Мне ж – раньше заплатишь, быстрее поссышь! – попытался пошутить в ответ Олег. Никто ее не поддержал.

Покончив, наконец, с паспортом, он быстро сунул в другой карман остатки сигарет и скинул куртку.

Парень справа от него, попросивший сигарет «напотом», забрал куртку и быстро скатав ее в валик, сунул подмышку.

- Спасибо, братан, - вожак похлопал Олега по плечу. – Отдыхай дальше. А сортир, ща покажу. Вот идешь по улице, - он махнул рукой, - потом поворачиваешь налево. Пройдешь немного – там вокзал. Вот на вокзале найдешь, знаешь же, где там, раз москвич.

- Спасибо, - Олег быстро двинулся в указанном направлении, на ходу закидывая в себя остатки пива. Сердце колотилось, мочевой пузырь готов был разорваться, но ему показалось, что унять стресс таким образом – самый простой способ.

Самым естественным желанием Олега было вернуться в «Трубу».
С другой стороны хотелось посетить хоть какие-то достопримечательности города, коих на ум приходило две – «Эрмитаж» и Петропавловская крепость.

Еще хотелось выпить и поспать.

Совершенно не зная, как убить время до вечера (Олегу отчетливо казалось, что вечером со Светланой должен быть удачным во всех отношениях), он побрел вдоль трамвайных путей. Мысли были какие-то вялые и тяжеловатые – с одной стороны, протусоваться полдня по Питеру в компании бомжа было, конечно, занятным приключением, с другой – какое-то смутное ощущение, что его где-то наебали, на душе осталось.

Замечательным выходом из положение оказалась шашлычная, возникшая за поворотом. Олег заказал один шампур мяса и стакан разливного вина. Вино было существенно лучше утреннего «Арбатского» не смотря на очень демократичную цену. Пока шашлык жарился, Олег успел опорожнить стакан и подошел за вторым.

Работник шашлычный был какой-то совершенно не типичный для представителей этого класса. Наружности он был окончательно и бесповоротно русской, при этом постоянно хмурился и выражение лица носил абсолютно сосредоточенное. Держа пустой стакан в руке, Олег замер, глядя на этого человека.

«С таким лицом ему больше подошла бы сухощавая фигура и плащ алхимика. Можно подумать, что у него в руках не шашлык, а философский камень. А руки – настоящего мясника. К ним бы как раз топор и брызги крови…»

- Еще?... – прервал его медитацию мясник-философ.

- Да, пожалуйста, очень вкусное вино.

Не выразив никакой реакции на комплимент, мужик молча налил Олегу в стакан следующую порцию напитка. И тут же принялся снимать мясо с шампура в пластмассовую тарелку. Решив заодно подождать еду, Олег усмехнулся про себя, глядя, как короткие крепкие пальцы шашлык-ахуна щедро посыпают на тарелку лук. «Хорошо, что я панк и можно не морочится по вопросам гигиены».

Олег отдал деньги и вернулся на свое место за столиком. Мясо было суховато, соус довольно острый, поэтому за вином пришлось сходить еще раз.

Покурив после обеда на солнышке, Олег понял, что самым верным решением сейчас будет – вернуться на вокзал и там поспать в каком-нибудь кресле, потому что после такого количества спиртного его развезло окончательно и бесповоротно.

Он поблагодарил молчаливого служащего за еду и попытался выяснить у него, где находиться ближайшая станция метро. Немногословное существо просто махнуло рукой в какую-то определенную сторону и от комментариев опять воздержалось. Немного постояв, раздумывая, что бы такое сказать этому мастеру с острова Пасхи язвительного, но так ничего и не придумав, Олег отправился в указанном направлении.

Пройдя несколько шагов, вернулся, что бы торжествующе спросить:
- А далеко идти-то?
Получив в ответ лишь неопределенное пожатие плечами, Олег понял, что где-то неподалеку от этой шашлычной запрятан источник абсолютной мудрости, и надо наведываться сюда почаще.

Метро, к его облегчению, нашлось довольно быстро. Разглядывая в качающемся вагоне карту, Олег пожалел, что в Питере нет кольцевой линии – спать хотелось ужасно, к тому же не было уверенности, что в таком состоянии его не заметут. Незнакомый город вызывал паранойю.

Правда, выяснилось, что за время прогулки со своим утренним спутником они, похоже, нарезали круги по району – вокзал был в двух станциях метро от шашлычной.

На вокзале Олег почувствовал себя спокойнее – пьян был не он один и это несколько рассеивало внимание милиции к его персоне. Помятуя о симметричности Ленинградского и Московского вокзалов, он довольно быстро нашел зал ожидания со свободными креслами и, сложившись в одном из них в более-менее удобную позу, попытался отдохнуть.

Боролся за сон он довольно продолжительное время – кресло было жесткое, к тому же от избытка событий в голове роились какие-то обрывочные полу-фантазии, полу-воспоминания, которые постепенно, наконец, перешли в довольно невнятные сновидения.

- Здорово поют, правда?

Олег поднял голову и несколько секунд рассматривал спрашивавшего.

Тот выглядел весьма оригинально - вроде старичок, но довольно неформального вида. С типичной бородкой художника из кинофильма, джинсах, длинном свитере и разбитых кроссовках.

- Да, мне нравится.

Старичок подошел совсем близко, Олегу было неудобно смотреть на него снизу вверх и он встал. Собеседник оказался пониже его ростом, к тому же его суетливые приплясывания в такт музыке создавали образ чего-то мелкого и шустрого.

Нить разговора Олег немного терял несколько раз. Доставал сигареты, угощая ими нового знакомого (тот представился, но имя сразу же вылетело у Олега из головы), обсуждал с ним проблемы современного рок-н-ролла и отечественной музыки… В какой-то момент Олег обнаружил себя садящимся в трамвай.

- … у него гитарист был, Майк его поселил у себя, и вот Наташа к нему ушла. Представляешь, дал человеку кров, а тот жену увел.

Олег участливо покивал, припоминая, что речь идет о группе «Зоопарк». «Логично, что Сладкую N звали Наташей» - некоторое время крутилась у него в голове монотонная мысль.

Потом они пробирались между могил. На кладбище было тихо и пусто, только монотонное бубнение спутника Олега, который где-то в процессе разговора оказался соседом Науменко по коммуналке, сопровождало их передвижение. И, как ни странно, шорох листьев. Хотя до осени было еще очень далеко, но кладбище было завалено палой листвой. Олег задумчиво цеплял самые крупные литья носком кроссовок, про себя распевая на разные лады «Со мной остался только горький ангел, призрак моей Сладкой N…». Другие слова из песни в голову не приходили, но ему хватало и этих.

«Самые надежные памятники звездам рок-н-ролла – в наших сердцах» - подумал он, разглядывая невзрачную могилу. На пьяную голову мысль показалась совсем не пафосной, а очень верной, потому что памятник Майку был просто и, казалось, какой-то временный. Обычный прямоугольник гранита с выгравированной фотографией. После смерти музыканта не прошло еще и года, а это место уже казалось каким-то старым.

Олег с удивлением вдруг обнаружил, что дед, приведший его в это печальное место, совершенно честно плачет. Растерявшись, он немного помолчал, потом предложил уйти.

- Я пойду, - оживился вдруг дед в очередном трамвае.
- Погоди, ты ж обещал мне показать квартиру, где он жил, - Олег начал немного трезветь и события постепенно приобретали какую-то стройность.
- Я выпить хочу, а ты же мне в этом не поможешь!
- Почему? Помогу.
- Пойдем тогда, пойдем!

Пошли они, как ни странно, в аптеку, где расторопным дедом были куплены капли Морозова. Протягивая продавщице мелочь, Олег наткнулся на искренне удивление.

- И ты с ним?!
Он не нашелся, чего сказать.

Они завернули за угол аптеки. Дед что-то бормотал про вредность аптекарши, и что он больше ей ни одной баночки обратно не принесет. Он выпил залпом первую из купленных бутылочек и выбросил пустую тару под ноги. С облегчением Олег обнаружил, что угощать его этим пойлом новый товарищ не собирается.

Хмель развеивался и Олег вдруг сообразил, что его спутник – натуральный бомж. Весь этот молодежно-неформальный прикид был собран явно на свалках. Когда-то, да, вероятно совсем недавно, он действительно жил рядом с Майком, от него и набрался лбви к музыке. А может просто любил тусоваться среди молодых ребят, которые с удовольствием угощали ветерана. Но по мере опьянения на губах деда стала появляться странная пена, речь становилась все более сбивчивой и общество его стало Олега тяготить. Не долго думая, он повернулся и пошел прочь по улице. Дед даже не предпринял никаких попыток его догнать – пойло у него уже было и, видимо, к такому обращению он уже привык.

Пройдя пару кварталов, скорее по инерции, чем действительно опасаясь преследования бывшего спутника, Олег остановился и, закурив, принялся задумчиво рассматривать окружающую архитектуру – где он и куда идти, он не имел ни малейшего представления.

Кафе нашлось практически сразу, наполненное запахом выпечки и кофе. Час был довольно ранний и он оказался единственным посетителем.

Опыт хождения в кафе Олег приобрел только месяц назад, выбравшись в Москву на вступительные экзамены. В его родном городке он посещал только кафетерий, покупая там сигареты и томатный сок. В Москве же, познакомившись с панковской тусовкой в "Оладьях", он еще ни разу не посещал подобное заведение с целью поесть, тем более - в одиночку. Это немного смущало.

Подойдя к стойке, он некоторое время разглядывал выставленное там меню, потом попросил у скучающей девушки бутербродов.

- О, ты из Москвы?

Привычка местных жителей моментально выцеплять по разговору москвичей и оповещать их о своем открытии, тоже была начинающему панку не знакома, и показалась каким-то космическим фокусом. Ведь сложно же запалиться, просто попросив два бутерброда с колбасой. Ведь сложно?

- Ну да, на экскурсию приехал.
- Что-то ты не очень похож на туриста, - девушке было скучно, и она с удовольствием одаривала Олега шикарной улыбкой, намекая на продолжение разговора.

Присев у стойки и взяв с тарелки свой бутерброд, Олег не упустил шанса похвастаться.

- Я и не турист. Просто сидел вчера на концерте и очень захотелось на Питер посмотреть, - продолжение про то, что находится в городе впервые он от смущения проглотил.
- У тебя тут друзья? Или родственники?

- Да нет никого. Я автостопом приехал, - немного невопад уточнил он, но скрывать дальше свою самую большую гордость сил больше не было.

Официантку такое продолжение разговора совершенно не смутило. Ничего удивительного для кофейни на Невском, но поразительно для самооценки 17-летнего юноши.

- Надолго к нам?
- Ну, как получится, - приготовившийся было красочно описывать, с какими приключениями он добирался, и как плохо стопяться машины по ночам, Олег совершенно перестал себе представлять, как продолжить разговор.

- А у тебя нет сигареты? - официантка выставила на стойку пепельницу.

Радуясь тайм-ауту в беседе, Олег с удовольствием угостил ее "Столичными". Сигареты были в мягкой пачке, да еще и упакованы фильтрами вниз, тоже особый шик, оставшийся совершенно незамеченным.

- А ты давно тут работаешь? - старательно выдыхая дым с сторону, наконец нашелся Олег.
- Да нет, я учусь, вот на лето устроилась подзаработать.
- И на кого учишься?
- На психолога.
- Ух ты, здорово! Интересно? - более тупого продолжения разговора сложно было придумать, но на его счастье, Олег этого не подозревал.
- Конечно. А ты учишься?
- Ну да. В Москве.
- А ты на кого?
- Понимаешь, я толком не знаю. Я профукал все вступительные в университет и подал заявление в первый попавшийся институт. Поступил на какую-то прикладную математику.

По лицу его собеседницы было заметно, что эта байка ей явно не пришлась по вкусу - доверия к сухо изложенным реалиям не было.

- Понятно, - вяло протянула она, теряя интерес к разговору.

Олег хотел было сказать, что эта чистая правда, но понял, что ничего этим не добьется.

Грустно дожевывая бутерброд с минералкой, он ощутил, что поездка как-то незадалась. Увлекательных приключений по дороге не было, заняться было не чем, куда дальше деваться - тоже непонятно, еще и девушкам он не нравится.

Захотелось малодушно вернуться в Москву. Тут же. А что? Потом можно будет всем рассказывать, что он поехал в Питер, съел там бутерброд и домой. Стильно.

Олег поблагодарил официантку и стал слезать со стула. В этот момент полузабытая бутылка с остатками портвейна, так и лежавшая во внутреннем кармане куртки, стукнулась о край стола. Секунду поколебавшись, Олег предпринял последнюю попытку:

- Слушай, а у вас спиртное подают?
- Нет.
- А хочешь, я тебя угощу чем-нибудь?
- Ты что, я ж на работе, - барменша кокетливо потупила глазки, дав Олегу возможность настоять на своем дальше.
- Да ладно, пока нет еще никого! Вина немножко, для бодрости. Где тут гастроном ближайший?
- Выйдешь и налево, тут рядом.

Возвращаясь обратно с купленной бутылкой "Арбатского", Олег все волновался, что в кафе кто-нибудь зашел. Но, видимо, завтраки петербуржцев не интересовали, кафе все еще пустовало.

- А как тебя зовут? - поинтересовался Олег, открывая бутылку.
- Света.
- А меня - Олег. Ну, за знакомство...

Под спиртное настроение стало как-то волшебным образом улучшаться, ехать обратно в Москву расхотелось. Светка разговорилась про свою работу, Олег, несколько удрученный впечатлением, произведенным его рассказом об учебе, про себя предпочитал помалкивать.

Когда вошли посетители - обычная, совершенно не примечательная семейная пара, они выпили уже почти по два стакана. Бутылка была спрятана у Олега во втором внутреннем кармане джинсовки, так что стыдливо суетиться не пришлось, но разговор завял.

- А ты до скольки работаешь?
- До восьми.
- Может, встретимся вечером? Пойду пока по городу пошляюсь.
- Давай. На Маяке в полдевятого, у Ленина, хорошо?
- Давай, конечно, - Олег не решился строить из себя полного профана и выяснять подробнее, где это, надеясь спросить у прохожих. - Город покажешь.
- А ты в "Трубу" сейчас? - ехидно улыбнулась Светлана.
- А что это?
- А еще неформал. Переход тут недалеко пешеходный. По Невскому в сторону от вокзала, не пропустишь.

Они распрощались, и Олег, воодушевленно ощущая у себя в карманах две недопитых бутылки вина, вышел на улицу. Сориентировавшись, где находится вокзал, он повернул в противоположную сторону, отправившись на поиски.

«Трубу» Олег действительно узнал сразу. Сам вход в этот подземный переход подсказал ему, что "вот оно!"

Переход был не особо людным, сказывалось ранее время, но место выглядело явно тусовочным. В одном конце перехода группа уличных музыкантов наигрывала утренний рок-н-ролл, компилируя битловские песни, в середине, в разбитой витрине, уже присела стайка хиппи.

Олег прошел из конца в конец перехода, поглядывая на пиплов. Подойти к ним он как-то постеснялся, и, вернувшись обратно к тому месту, откуда вошел под землю, принял мудрое решение - еще немного выпить для поднятия коммуникативного тонуса, потом вернуться обратно.

Оказавшись снова на улице, он продолжил было путь от вокзала, но его внимание привлек возвышавшийся слева собор.

"Наверняка - Исаакиевский. Ух ты!" - честно признаться, о существовании каких-то других соборов в Питере молодой путешественник и не знал.

Осмотр собора оказался полезным не только в плане приобщения к культуре города, хотя огромная колонада изрядно впечатлила Олега, но и тем, что обнаружилась вполне подходящая для выпивки нычка.

Олег закурил и вытащил из кармана обе бутылки. Портвейна оставалось совсем мало, его он допил в первую очередь, попутно выяснив, что сигарет почти не осталось.

Опьянение дало о себе знать, когда, опорожнив обе бутылки, Олег отправился в знакомый гастроном за сигаретами. Он с удивлением обнаружил, что вышагивет не совсем ровно и прохожие начали обходить его стороной. Поэтому, вернувшись в "трубу" он решил некоторое время посидеть недалеко от все еще игравшего ансамбля и немного придти в себя.

Дорого упрямо упиралась в ноги, пить хотелось все сильнее, даже ночная прохлада не спасала. Спешащие на ночлег грузовики упрямо проносились мимо.

Через час Олге уже просто шел спиной вперед, поднимая руку каждой проезжающей мимо машине, было не до выбора. Первый остановленный им автомобиль был опрятной, практически новой легковой "Вольво".

Водитель, мужчина лет сорока, не моргнув глазом, пригласил Олега в салон, услышав, что - до Питера.

- До Питера я не доеду, мне раньше сворачивать, но километров 200 провезу. Устроит?

Еще бы не устраивало.

Расположившись на пассажирском сиденье, Олег замер. Все эти шутки-прибаутки, нарисованные его мысленным взором, никак не согласовывались с иномаркой и тихой музыкой в салоне. Он просто не знал, как завязать разговор.

Но Олегу повезло, водителю было явно скучно, и молчать он не собирался.

- В гости в Лениград-то?
- Да нет, вот просто решил съездить, - язык прилипал к небу, разговаривать было тяжело, поэтому Олег поросил. - Извините, у вас нет воды? Очень пить хочется...
- Кофе есть, будешь?

Кофе был настоящий, горячий, из термоса. Слишком крепкий для того, чтобы утолить жажду, но хотя бы помог ворочать языком и взбодрил.

- Понимаете, сидел на концерте, и вдруг понял, что никогда не был в Питере. Так захотелось съездить...
- Студент, что ли?
- Да.

За этими разговорами неспешно прошло время. Машина ехала плавно и быстро, Олегу ужасно не хотелось выходить из нее, но машина сворачивала с трассы.

Олег оказался на очередном темном перекрестке. Дорога тут уже была не такая широкая и вообще слабо напоминала шоссе. Небо было безоблачное и Луна щедро заливала полуразбитую дорогу и окружающие поля своим светом. Энтузизма у Олега прибавилось, ведь он проехал уже почти полдороги. Еще немного - и он на месте.

Правда, вопросы водителя затронули в глубине души некоторые струны. Например - нафига ж он действительно тащится в Питер и что там будет делать? Этот вопрос Олег решил заглушить портвейном. Некоторое время он стоял в ожидании проезжавших машин, прихлебывая зелье из горла.

На удивление, остановилась первая же машина. Правда, она появилась в поле зрения только минут через 40. Какой-то полуразбитый ЗИЛ провез его еще километров 30 и понеслось...


Его подбрасывали усталые, замученные ночные шоферы - по 20-30 километров между деревнями. Питер, конечно, приближался, но с устрашающе медленной скоростью. Необходимость рассказывать одну и ту же песню про концерт и "ни разу не был в Питере" умноженная на постоянное открывание и закрывание дверей, сильно изматывала. Олег принялся разнообразить историю. По мере его повторного опьянения у него то заболевала сестра, то брат провожался в армию и случайно прихватил его в поезд...

Фантастическая удача поджидала Олега часов в 6 утра, когда его, уже плохо стоящего на ногах после бессонной ночи и непрерывного скакания по машинам, подобрал грязнющий КАМАЗ, ехавший прямиком в Питер.

Несмотря на твердое убеждение, что шофера надо в дороге развлекать, Олег довольно быстро уснул, убаюканый тряской автомобиля.

- Ну все, брат, приехали, - разбудил Олега бодрый голос шофера.

Ленинград встретил путешественника пронзительным солнечным светом и несколькими секундами полной дизориентации. В полусамнабулическом состоянии Олег растеряно подскочил на сиденье, пробормотал: "Спасибо" и судорожно покинул машину.

Пройдя несколько шагов по улице, он увидел, что КАМАЗ тронулся дальше и в задумчивости остановился. Закурил.

Познания Олега о географии города были более чем скудны. Собственно, знал он только 2 вещи - что где-то есть Невский проспект и Исаакиевский собор. Если немного подумать, то вспоминалось, что должно быть и метро.

Некоторое время он бродил, подыскивая подходящую подворотню, дабы пометить свежеосвоенную территорию. Мучительное состояние легкого похмелья, когда утром хочется одновременно пить и ссать, изрядно мешало работе мозга.

Справившись с одной из проблем, Олег неожиданно обнаружил неподалеку гастроном, где затарился бутылкой "Ессентуков" и вернулся в люди.

Метро, как самый надежный ориентир, отыскать оказалось весьма просто, более того - на карте красовалось манящее название "Невский проспект".
Чертыхнувшись, что так и не купил себе ничего почитать, Олег отправился вниз.

Оказавшись на месте назначения, Олег даже растерялся. Планов у него не было никаких, что делать с этим Невским, он толком не знал, бродить по городу на голодный желудок настроения не было. Хотя само ощущение, что вот он в Питере, сам добрался сюда автостопом, добавляло решимости что-нибудь срочно сделать. После некоторой торговли с собственным организмом, Олег решил для начала поесть.

Свинья прилег на край импровизированной сцены и уверенно заявил в микрофон:

- Сейчас я буду блевать.

Публика встретила эпатажную фразу одобрительными криками. Группа продолжала играть, но было заметно, что концерт идет на спад.

- Вам смешно, а я совершенно серьезно... - задумчиво продолжил свою мысль солист.

Московский цирк, никогда еще не видевший ничего подобного, терпеливо возвышался над Олегом уходящим в темноту куполом, под которым угадывались подтянутые трапеции.

Концерт Олегу не нравился. Он был не так уж и сильно пьян, и его раздражало то, что АУ толком не могут исполнить ни одной песни. Свинья бессовестно забывал слова, а гитарист, слова хорошо помнивший и явно бывший более трезвым, пел без того драйва, за который Олег любил эту группу.

Спиртного внутри не продавали, что тоже не прибавляло веселья. Бессмысленная ссора с Машкой, собственно и бывшая изначальной причиной раздражения, совсем не казалась далекой и прошедшей, попытка развеяться явно не удавалась.

- Лисенок, где Лисенок?! - вопрошал толпу Свинья.

Лисенка Олег знал, поэтому он подумал сначала протолкнуться ближе к сцене, что бы увидеть ее. Милая девушка. Правда, Олег быстро остановился. Знакомые на концерте и так были, но тусоваться с ними у Олега никакого настроения не было. Это означало вновь делиться травой, которой и так было не много, и деньгами, которых было в общем-то прилично по тусовочным меркам, но надежды на то, что будет еще какой-то заработок, в обозримом будущем не маячило, так что было просто жаль их тратить на очередных "хвостов".

Олег вырвался из скопления людей. Группа покидала сцену, на арене, где и был устроен партер, зажгли свет.

Какой-то цивильно одетый волосатый парень метался между публикой с одной фразой:

- Пипл, скипаем в Питер по трассе!

Все недоуменно пожимали плечами, парень огорчался и двигался дальше, в поисках поддержки.

В воздухе витал сигаретный дым, запах алкоголя и чувство свободы и вседозволенности. Олег вдыхал все это, понимая, что это действительно теперь его - свобода и новая жизнь, начавшаяся с прописки в общаге, где больше не будет постоянного родительского надзора, и от этого все меньше хотелось туда возвращаться - он же мог придти во сколько угодно, и никто не сказал бы ему ни слова... Но настроение все равно было поганое.

Он же был крутой панк, зачем ему нужна эта невнятная цивилка с робким именем Маша? Которая половину лета готовилась и поступила, как и хотела, в МГУ, на физфак. Олег же вступительные экзамены в универ провалил, потому что увлекся пьянством, и довольствовался теперь странным факультетом инфорационных технологий геологоразведочного института. Почему он поступил именно туда, сказать не мог никто. Так фишка легла.

Он вышел на улицу в толпе таких же, как и он, припанкованых ребят и закурил. Толпа несла его к метро, хотя разумнее было добраться до общежития на троллейбусе. Но Олег безвольно тащился вместе со всеми вниз на станцию. В кармане был единый билет, так что метро услужливо пропустило его в свое чрево.

"Я же никогда в жизни не был в Питере" - размышлял он под перестук колес: "Почему бы и нет?"

Мысль оказалось настолько завораживающе простой, что полностью окупировала его сознание. Никто нигде его не ждал. С соседями по комнате он еще не успел познакомиться, родители были далеко и где-то в другой жизни...

Олег вышел на "Комсомольской". Исследование расписания показало, что до последней электрички до Клина еще 40 минут. Он слышал по рассказам, что можно вообще добраться до самого Питера на "собаках", но станций пересадок не знал. Деньги на билет на поезд были, но об этом не могло быть и речи - он же неформал, как он может поехать на поезде?! Зато в Клину можно выйти на питерскую трассу, это он тоже слышал. Автостоп - заманчивое слово бередило его вообжание романтикой нехоженых дорог.

Купив в привокзальном буфете бутылку "Агдама", и несколько карамелек, Олег вошел в тамбур электрички и устроился там курить, прихлебывая портвейн. Вскоре состав тронулся. Это движение вызвало в душе молодого естествоиспытателя целую волну чувств. Он. Сам. Проживет интересную и полную приключений жизнь. О своих странствиях он будет рассказывать целым компаниям, и кучи машек, будут завороженно его слушать, представляя себе, какой он смелый и мужественный.

И все дороги мира теперь перед ним открыты и ждут.

Голова кружилась от портвейна и предвкушения. Он отправлялся в путь, как настоящий панк - без вещей, с небольшим пакетиком травы и находчивостью в голове.

Однако приключения, почему-то не спешили начинаться.

Ехать до Клина оказалось порядочно, в плеере сели батарейки, и Олег сильно пожалел, что не взял ничего почитать с собой. В результате, больше половины этой увлекательной поездки к новым горизонтам он банально проспал.

В Клину его разбудил какой-то веселый абориген, сильно смахивающий на сантехника Петрова. Кстати, сантехника именно Петрова, Олегу в жизни встретить не удалось. Но он явно должен был выглядеть как-то так, собирательность образа обязывала.

Ошалелый от сна, еще, естественно, пьяный, Олег вывалился на ночную платформу. Портвейна оставалось еще прилично, но пить его не хотелось, хотелось просто воды.

В обозримом пространстве горели только фонари, все окна вокзала были темными, надежды на буфет не было никакой.

Остановив на пероне какого-то запоздалого пассажира, Олег выяснил у него дорогу к Ленинградскому шоссе и двинулся в ночь, снедаемый жаждой.

Город вокруг него был практически пуст, прохожих не было, машин попалась всего парочка. Погода была приятная и теплая, Олег начал постепенно просыпаться. Хотелось купить, но пересохшее горло плохо принимало горький дым "Столичных".

Примерно в таком запутанном состоянии он и вывалился на ленинградку. Ошибиться было сложно - шоссе в Клину было довольно широким. Темным и пустым. Сориентировавшись, откуда пришла электричка, Олег повернул направо и побрел вдоль обочины.

Он пропустил несколько машин, не решаясь поднять руку. Летний ветерок отрезвлял, думалось о чем-то очень просторном и зовущем. Ну и о Маше.

Заметив, наконец, вдали фары, явно принадлежащие грузовику, Олег остановился и поднял руку. Грузовик спокойно проехал мимо.

Это было так неожиданно, что некоторое время Олег тупо стоял на одном месте. Схема, выстроившаяся в его голове - он выходит на трассу, садиться в грузовик, и со всякими шутками и прибаутками прибывает в Питер, вдруг рухнула под напором реальности. Оказывается, это не он выбирает на ком ехать, а водители думают, подобрать его или нет.

Олег загрустил и поплелся дальше вдоль дороги.

Началось все – как теперь модно, в Интернете. Познакомились мы уже не помню где и как – работа у меня не суетливая, есть времечко початиться, так что своим виртуальным знакомым я уже счет потерял, какие тут могут быть подробности?!
Ну, слово за слово, день – другой… Напросился в гости, взял отгул – ну, пока там муж на работе… Девчонка молодая, бойкая… Раз встретились, другой, все дела. Ну и вот однажды, валяемся мы все такие разморенные, уже мне собираться скоро, и тут звенит домофон.

Вот скажи тока честно – если молодая симпатичная девушка приглашает тебя в гости, ты что начнешь лепетать – «У тебя же муж, это не благородно с моей стороны…»?! Ни хуя не поверю! На что угодно готов поспорить, что ты побежишь за шоколадом и гондонами. Так хули тогда возвращаться рано домой без предупреждения? Один геморрой от этого, тебе же в частности. Ну, застанешь, ну расстроишься… Еще может и в рыло дадут, если спортсмен какой окажется. Поругаетесь… Оно кому-нибудь надо?! Тебе дают – ну и ебись себе на здоровье, не засоряй голову всякими дурными идеями… К сожалению для меня, ее муж об этом не подумал. Урод.

Думать, и при чем судорожно, пришлось мне. Первый этаж. На окнах, очевидно, решетки. Да и квартира всего лишь двухкомнатная, и, как это нынче модно, антресолей нет. Ну что? Конечно же – в шкаф, как это ни банально. Хорошо хоть современный широкий и с раздвижными дверями – сами не откроются. К тому же закуток уютный получается в глубине – одна створка туго работает, ее не пользуются. Залезаю, подруга сверху набрасывает на меня мои шмотки и пулей летит в душ.

Обустраиваюсь. Жаль, одеться не пришло в голову, стремно голой задницей на жестком дереве. Ну да ладно. В коридоре всякие: «А я тебя так рано не ждала, сю-сю-сю». Сижу, волнуюсь. Но первый шок прошел, начинаю потихоньку соображать, что надо было спокойно одеться и встретиться с дядькой, хрена мне? Остатки совести заговорили, жалко их взаимоотношения, что ли стало?! Ужас какой. Ладно, спишем на шок – все же первый раз… Сейчас вылезать как-то уже глупо. Во-первых – голый. Во-вторых - … ну, блин, да просто по идиотски это будет выглядеть и все тут. Пусть сам ищет.

Хотя, если он меня в шкафу застанет, будет не менее идиотски выглядеть. С другой стороны – по сценарию, может оценет. Я даже и не знаю, что у нее за муж-то, вдруг амбал какой, и совсем не эстет. Может и не оценить.

Подгоняемый несущимися мыслями я судорожно прислушивался к разговорам. Ужин, то се. Рискнул потихоньку натянуть трусы. Осмелев, стал надевать рубашку и саданулся башкой обо что-то твердое. Но не очень большое.

Пошарил в темноте. Точно – в кармане пиджака бутылка. Полная. Хорошо бы коньяк, мелькнула дерзкая мысль. Но в темноте не видно, да и как-то неловко. Мало того, что жену, еще и заначку… Не, это как-то не по-мужски.

Подруга моя совсем, конечно, не дура, просит мужа сгонять в магазин. Муж, естественно, рано пришедший домой, желает ебаться. Понимаю его. Иначе зачем рано приходить?

Поскольку квартира двухкомнатная, место для ебли только одно. Кровать в той самой комнате, где я сижу. Еще не остывшее, так сказать, ложе. Мне главное, что – договоренность достигнута, мужу сейчас дадут и он уплюхает в магазин. Чао, дружочек!

Но оказалось все несколько грустнее, чем я предполагал. Вообще, тяжеловато, когда рядом сексом занимаются, в пределах более чем прямой слышимости. Особенно когда только оторвешься от того же самого тела.

Так что через некоторое время прослушивая всяких предложений и вздохов я поборол свою совесть и потянулся за бутылкой. Только бы не водка. Только бы не водка.

Шуму было много, так что открыл я бутылку без проблем. Виски. Очень хорошо, без закуски вполне катит. Через пару глотков я стал даже находить прелесть в этой ситуации – сижу себе в шкафу, темно, уютно, кто-то там трахается, а я тут бухаю. Почти идиллия.

Еще через пару глотков я подумал, что они вполне могут никуда не спешить, мне и так хорошо. К чему суетится? Трахайтесь себе, ради бога, я тут очень даже удобно устроился.

К тому моменту, как мужа выпроводили в магазин, наконец, я одолел больше полбутылки. Подруга начала жаловаться, что это ужасно, что такой марафон, кошмар, у нее все болит… Я предложил продолжить, пока муж в магазине, с чем меня и выставили из квартиры. Виски я с собой прихватил.

В качестве перестраховки я теперь никогда не возвращаюсь домой раньше времени и добросовестно иду в магазин, если меня просят. А то так и без заначки можно остаться.

Первая в жизни сессия прошла для Макса без особых проблем, только празднование окончания экзаменом было каким-то особо буйным, быстро приведшим к полному опустошению карманов.
Идею неожиданно выкристаллизовал Сеня.

- Слушай, - уверенно сказал Семен. – Сейчас такое время – только деньги зарабатывать. Развал экономики в самом разгаре! (Тут он ошибался, этот развал только начался, но это не важно). Есть отличная идея, и начальный капитал нужен небольшой!
- Это какая же? – Макса немного загипнотизировало слово «начальный капитал», еще не ставшее привычным для советского уха.
- У меня знакомые торгуют колбасой. Берем у них, на сколько денег хватит, отъезжаем от Москвы на электричке пару станций. Там ее продаем подороже и все дела!

Выглядело действительно просто. К тому же, энтузиазм молодости давал о себе знать – через 5 минут новоиспеченные партнеры по бизнесу отправились по общаге занимать деньги на предприятие.
Поскольку большинство знакомых тоже отмечало недавно окончание экзаменов, на то, чтобы набрать достойную сумму, ушел весь вечер, и всю авантюру решено было начать на следующий день, подгадав так, чтобы торговля колбасой пришлась на время возвращения граждан с работы.


Петр Ильич чувствовал себя мягко говоря, неважно. Раннее утро, сильное похмелье. Народу в электричке еще было немного, основная масса подсядет поближе к Москве, можно было выбрать место. От этой поездки Петру Ильичу требовалось две вещи: похмелиться по дороге и поговорить. Собственно, первое включало второе, поскольку давнишняя народная присказка, что в одиночку пьют только алкаши, прочно въелась в подсознание.
Петр Ильич присел на пустую лавку и задумчиво оглядел вагон – подходящих кандидатов не было. Напротив сидел какой-то молодой парень, довольно прилично одетый, правда, слегка помятый. Петр Ильич загрустил, с рабочими, игравшими в карты в другом конце вагона, пить не хотелось. Бутылка у него была только одна, их четверо – так, только горло промочить получится. Со студентом? Он спит и наверняка откажется…

Раздумья инженера прервал приход контролеров. Он небрежно протянул скрученный билет, полноватая женщина лениво поставила в билете галочку и принялась будить парня.
Проснулся он сразу, в ситуацию въехал почти мгновенно.
- Извините, нет у меня билета.
- Понятно! Плати штраф.
- Денег тоже нету…
- Студент что ли?
- Студент…
- У тебя же по студенческому полцены билет стоит!
- Да нету у меня денег! Вот, - молодой человек залез за отворот куртки и вынул оттуда палку сырокопченой колбасы. – Все, что есть… Купите – заплачу штраф, честное слово.
- А одет так прилично!.. Нужна мне твоя колбаса!
- Понимаете, я ездил в гости, но почему-то никого не застал. Ночевал на вокзале, меня и ограбили, только колбаса осталась.
- Такой молодой – и уже ограбили, - на тетку колбаса явно произвела впечатление, но професиональная привычка не позволяла просто оставить пассажира в покое.
- Хорошая колбаса, только вчера купил… - не совсем впопад отреагировал тот.
- Ладно уж, езжай, - махнула рукой контролерша увидев, что ее напарница закончила проверку. – Не попадайся больше!
-
Проводив контролера взглядом, Макс со стоном «бля!» уронил голову на руки.
Петр Ильич участливо поинтересовался:
- Что, плохо?
- Угу, - пробурчал Макс, оглядывая своего соседа. Тот залез в отворот куртки и вынул оттуда бутылку «Пшеничной».
- Подлечиться будешь? – и, видя, что собеседник колеблется, Петр Ильич смущенно добавил, - самому надо. Не пить же одному…
- А стаканы есть? – как-то обреченно поинтересовался молодой человек.
- Обижаешь! – засуетился Петр Ильич и торопливо извлек из сумки две граненых стопки.
- Какой вы запасливый!
- Жизнь научила! – похвалился старший товарищ. – У меня их три с собой – мало ли, когда понадобится!
- А ножа нету? – Макс опять достал из-за пазухи батон колбасы.
- Как в Греции! – снова похвастался повеселевший Петр Ильич, залезая в сумку.
- Ну, за здоровье, - провозгласил Петр Ильич и с удовольствием выпил.
Макс скривился еще до того, как поднес водку ко рту. Напиток был тепловат, колбаса тоже нагрелась от тела и была липкая и какая-то мягкая. «Хорошо хоть электричку не трясет, как автобус», - почему-то подумал он.
- Тебя как зовут-то? – осведомился Петр Ильич.
- Максим.
- А меня – Петр Ильич.
Они пожали друг другу руки, уже слегка измазанные в колбасном жиру.
- Давай еще по одной, а то не поможет. К девчонке что ли ездил? – спросил Петр Ильич, когда они выпили.
- Да нет, - задумчиво ответил Макс.
- А то я смотрю, какой-то ты не выспавшийся, не иначе – ночь бурная была, - засмеялся его собеседник.
- Просто на вокзале ночевал, - обезвоженный организм Макса плохо усваивал алкоголь, лучше ему не становилось.


На Киевский вокзал они с Сеней поехали просто потому, что от общаги до него можно было добраться на троллейбусе без пересадок, здраво рассудив, что им совершенно без разницы, какое направление избрать.
- Давай выйдем на 4-й остановке после кольцевой? – предложил Семен.
Макс равнодушно пожал плечами – он ехал в этом направлении первый раз, и ему было все равно.

Станция, на которой они вышли, мало чем отличалась от предыдущих десяти. Народу было еще не очень много, и ребята некоторое время колебались, где бы лучше встать: наверху пешеходного перехода или у основания лестницы. Наверху места для торговли было мало, к тому же пронзительный ветер быстро убедил их присоседиться к старушке, торговавшей внизу семечками. Сеня вытащил из наплечной сумки несколько батонов колбасы, положил их в полиэтиленовый пакет и, бережно обняв, замер. Некоторое время они стояли молча.

- Как ты думаешь, - слегка волнуясь, спросил Семен, - а все догадаются, что я колбасой торгую?
- Сложно сказать. Можно, конечно, решить, что ты эти пять палок вынес проветриться, но будем надеяться на догадливость окружающих.
Колбасой почему-то никто не интересовался. Макс заскучал первым.
- Слушай, неправильно ты ее держишь. Надо побольше из пакета высунуть, а то не видно, какая у нас колбаса красивая.
- Ты еще скажи украсить ее бантиками. Колбасу покупают не за красоту, а за вкус.
- А ты ее пробовал вообще-то?
- Нет, не пробовал, когда? Я вообще сырокопченую не люблю.
- Так откуда ты знаешь, что она вкусная? - Макс полез в карман за сигаретами. – Поэтому надо на эстетику давить.
- Знаешь, - Сеня пристально посмотрел на своего товарища. – Мне кажется, все-таки стоит ее попробовать. К тому же как-то холодно.
- Ну давай. Колбасы у нас много, всю мы сожрать явно не сможем.
Они отправились на поиски ближайшего магазина. Гастроном был самый обыкновенный, довольно обшарпанный, поэтому, купив там бутылку водки, бизнесмены отправились в привокзальный буфет за стаканчиками.
- Купи четыре, - сказал Сеня. – А то они мнутся легко.
- У меня на четыре не хватит. Купи сам.
- В смысле. Ты что, денег не взял?
- Блядь, Сеня, я все бабки отдал тебе. Ты же колбасу брал. Водку я купил на последние.
- А-а… - задумчиво протянул Семен.
- Чего ааа?
- Я колбасы на все купил. У меня рубля два осталось.
- Пиздец. То есть пока мы не продадим хотя бы один ебучий батон, мы даже уехать отсюда не сможем. Жаль, что ты не предупредил заранее, я бы взял с собой палатку и спальник.
- Не ссы, ща народ с работы поедет, она разлетится как горячие пирожки.

Посетителей в буфете было немного, и ребята уговорили продавщицу разрешить им выпить прямо за столиком, сославшись на минус пятнадцать на улице. Добродушная девушка приобретением колбасы, правда, не заинтересовалась, но зато одолжила нож. Выпив по сто грамм, друзья отправились на свое «рабочее место».

Минут через двадцать их уже стала одолевать здоровая ненависть к торговке семечками, у которой постоянно была очередь из двух-трех человек. Макс с Сеней зашли за находившийся неподалеку общественный сортир и, налив еще по стаканчику, принялись вырабатывать стратегию.
- Надо не стоять как пень, а спрашивать у всех, не нужна ли им колбаска, вкусная колбаска.
- Давай так, Макс, ты идешь на соседний перрон, ждешь, пока придет очередная электричка, вместе с толпой проходишь по этому переходу и начинаешь расспрашивать у меня, почем колбаса, вкусная ли, все такое. Народ заинтересуется.
- Ладно. Давай.
- Ну, за успех нашего предприятия.

Примерно через сорок минут они вновь оказались за тем же самым сортиром, разливая в стаканчики остатки водки.
- Пиздец, Сень, если ты думаешь, что я мастер спорта по бегу по лестницам, то ты глубоко ошибаешься. Знаешь, сколько раз я уже сбегал туда-обратно? Шесть! У меня ноги болят.
- Не знаю насчет бега по лестницам, но вот по покупанию колбасы ты явно не мастер спорта. С таким еблищем, как у тебя, колбасой не интересуются.
- А с каким же, простите, выражением лица ты обычно колбасу покупаешь? Поделись житейской мудростью. Чем это оно такое особенное должно быть? И вообще, бегай теперь сам.

Еще через полчаса ситуация стала критической. Сказывалось отсутствие водки.
- Слушай, Макс, пойдем к той буфетчице. Наверняка она согласится выменять батон колбасы на бутылку водки. Ей же бутерброды надо из чего-то делать. Тем более батон явно дороже бутылки.
- Сеня, нам еще долги раздавать. Если мы будем так колбасой разбрасываться, никакого бизнеса не получится.
- Да не ссы, у нас этой колбасы целая сумка. Батоном больше, батоном меньше.
Тяга к спиртному победила.
- Ладно, пошли.

- Здравствуйте, девушка, - широко улыбаясь, произнес Макс. – Это опять мы. Мы вот подумали, вам же наверняка все же нужна колбаса на бутерброды.
- У меня все учтено, и все бутерброд посчитаны.
- Понимаете, холодно очень на улице, и без водки колбасой торговать совершенно нереально. Сменяйте нам заветную бутылочку «Московской» на один батончик вкусной колбасы. Бутерброды продадите, никто ничего и не заметит.

Девушка на некоторое время задумалась, потом, видимо, внутренняя калькуляция ее удовлетворила, и бартерная сделка состоялась.
- Ну хоть что-то, - вставая поближе к семечкам, порадовался Семен. – от одного батона избавились, а то я уже задолбался эту сумку таскать.
- Не от одного, а от полутора. Половину мы уже с тобой сожрали сами. Хорошая, кстати, колбаса. Давай будем давать ее попробовать.

Первым, кто с энтузиазмом отнесся к предложению попробовать колбасы, оказался подошедший к ребятам буквально через десять минут сотрудник милиции. В погонах начинающие студенты разбирались плохо, но размер живота и спокойная уверенность милиционера явно говорили о том, что он здесь что-то вроде хозяина. По странному стечению обстоятельств переговоры о дальнейшей судьбе российского бизнеса происходили все за тем же общественным сортиром. Результаты переговоров для друзей оказались довольно плачевны: во-первых, мент забрал на попробовать аж два батона колбасы, а не один кусочек, во-вторых, опять закончилась водка.

- Сень, как ты думаешь, тетка уже успела распродать наши бутерброды?
- Что-то мне кажется, что это какая-то несчастливая станция. Давай на другой попробуем.
- Я думаю так: если нам сейчас здесь водки достать не удастся, поедем дальше. Если удастся, то еще немного здесь постоим.

Буфетчица брать колбасу отказалась. Зато неожиданно нашелся первый покупатель. Пока Сеня торговался с продавщицей по поводу очередной бартерной сделки, Макса подозвали к себе четверо выпивающих за столиком рабочих.
- Откуда колбасу-то взяли?
- На рынке купили.
- И что, вкусная?
- Мы уж полбатона съели, хорошая колбаса.
- И сколько за батон хотите?
- Четвертак.
- Ну давай, неси ее сюда.

Из экономии денег водку отправились покупать опять в гастроном, где тоже успели поприставать к покупателям, вызвав здоровое негодование продавщицы. В конце концов, выпив еще немного, воодушевленные бизнесмены вернулись на свой пост.
- Ну вот, а ты боялся. Водка есть, на обратную дорогу деньги есть, сейчас вообще торговля пойдет. Бабушка, а вам не нужна колбаса? – обратился Семен к торговке семечками.
- Какая колбаса, сынок, мне ее есть-то нечем.
- Ну внуки в гости придут, угостите.
- Ой да ладно, я лучше в магазине куплю.
- Да у нас же дешевле.
- В магазине хоть из мяса, а вы еще непонятно, где ее взяли.
- Да в магазине и взяли, - обиделся Сеня. – Гастроном вчера ограбили, теперь сбагрить надо.
- Такой молодой, - возмутилась собеседница. – ты бы работать бы лучше шел. Вон силищи-то сколько пропадает.

Следующая бутылка водки закончилась примерно за час. Оба продавца измучились бегать по лестнице, и просто пьяно топтались на одном месте, приставая к прохожим.
- Слышь, мужик, купи колбасы. – Семен выбрал из толпы довольно рослого спортивно одетого парня и мешал ему пройти. – Жена похвалит.
- На хуй мне твоя вонючая колбаса?
- Хорошая колбаса, хочешь, попробовать дам.
- Ты что не понял, отъебись, говорю.
- Всего 25 рублей. Смотри, какой отличный батон. – Сеня стал пихать мужику под нос открытый пакет. Мужик, недолго раздумывая, заехал Сене по морде и отправился дальше.

Пока Сеня пытался унять кровь из разбитого носа, Макс подобрал разбежавшиеся по округе палки колбасы и подошел к своему товарищу:
- Знаешь, по-моему, это все-таки несчастливая станция.- Сеня воодушевленно закивал головой. - Времени уже до хуя, а мы так ничего и не продали. Поехали уже куда-нибудь.

В электричке было довольно людно, зато тепло и совершенно не мешал ветер. Выпив и покурив в тамбуре, ребята протиснулись в вагон. Макс тут же принялся предлагать колбасу окружающим. Сеня, слегка протрезвевший и угрюмо держащийся за нос, молча следовал за ним, волоча колбасную сумку. Макса уже слегка шатало, так что привлечь своими пьяными воплями покупателей ему удалось не сразу. Лишь в конце вагона какая-то бодрая тетка, попробовав предложенный ей кусочек колбасы, неожиданно для продавца купила у него батон. Выйдя в тамбур и закурив, Макс поведал Сене идею:
- Слушай, тут же лучше, чем на перроне. Надо просто тупо ходить по вагонам и предлагать всем колбасу. Продают же всякие немые календарики. Чем колбаса хуже?
- Давай только сначала еще выпьем. – мрачно согласился Сеня.

Дальнейшие события для Макса немного размазались. Они ехали, все более отдаляясь от Москвы, выходили покупать еще водки, с кем-то пили в вагоне, продали сколько-то еще колбасы, пересаживаясь из электрички в электричку, кажется, еще два батона. Сумка, набитая этой дрянью, категорически отказывалась пустеть. От одного батона Сеня избавился, просто зашвырнув его в кусты на каком-то полустанке, сопроводив данное действие выражением общего недовольства дисгармонией Вселенной:
- Блядь, как все это заебало!

Потом они напились окончательно, и утром Макс проснулся на станции в Обнинске. Семена нигде не было. Денег тоже. Неприятное раздражение вызвал непонятно как оказавшийся во внутреннем кармане куртки батон колбасы.

Прослушав умопомрачительную историю Петра Ильича о тяготах жизни простого советского строителя, выбирающегося каждое утро из Обнинска на работу в Москву, Макс слегка приободрился. Выпитая по дороге водка и подаренный сердобольным попутчиком жетончик на метро убедили Максима в том, что все это на самом деле чепуха, а жизнь, по большому счету, прекрасна.

Вернувшись в комнату в общагу, Максим не без удовольствия обнаружил там мрачного Семена с распухшим носом и, вдобавок, заметным фингалом под глазом.
- Ты куда пропал-то?
- Кто пропал?
- Ну ты. Просыпаюсь в Обнинске, один, как мудак, без денег, а ты тут дрыхаешь.
- Да ты что! Ты ж сам отказался запрыгивать в последнюю электричку. Двери закрылись, я и уехал, а ты там остался.
- Мда? Это я погорячился. А фингал откуда?
- Да на обратном пути пил с какими-то, что-то не поделили… Не помню я уже ничего.
- Колбасу отобрали?
- Нет, вон сумка стоит. Колбасы еще до хуя.
- А деньги?
- И деньги остались. Пятьдесят рублей с чем-то. Надо бы похмелиться, поспать и вечерком опять. Мы же уже почти научились.
- Тебе ебало свое не жалко? Ты уверен, что оно вторую поездку выдержит?
- С Киевского вокзала не поедем, поедем с Ленинградского. Питер – колыбель интеллигенции. Будем надеяться, там морду бить не станут.
- Знаешь, Сень… - Макс секунду помедлил. – Давай сходим за водкой, повесим внизу объявление, что продаем колбасу по 15 рублей за батон. Надо же хоть деньги отдать. А что не продадим, сожрем сами. Вкусная ж колбаса, а к коммерции надо все-таки способности иметь. А способности у нас с тобой только к водке.

Виктор сел в машину, резко захлопнув за собой дверь. Для выпуска эмоций еще пару раз стукнул обеими ладонями по рулю.
Наконец он завел машину и, злобно матеря окружающих шоферов, отправился домой.
«Дура, бля. И так все свободное время на нее трачу. Мало ей. Я, видите ли, только потрахаться приезжаю. Вот коза. Да на хуй она мне еще нужна? Кстати, в кино ж ходили две недели назад».

Виктор почувствовал острую щемящую необходимость выпить и припарковался у ближайшего магазина.

«Возьму коньяку, в гараже и выпью» - но все же еще купил еще стаканчик и яблок на закуску.

Вернувшись в машину, он некоторое время крутил бутылку в руках. Домой было ехать рано, он же сказал жене, что задерживается на работе. Кто же знал, что такая подстава будет?
Он выпил грамм 50 и завел машину.

«И это я… Господи, ну почему все так? Есть же работа, деньги какие-никакие. Машина, хоть и не Мерседес, но и не Жигули…»
Он заглушил мотор и налил себе еще.

«Надо любовницу сменить» - мелькнула в голове робкая мысль.
С Ларисой они были знакомы уже давно, почти два года длились их странные синусообразные отношения, от которых Виктор уже стал уставать. Вернее, даже не стал, непостоянство этой девицы раздражало его давно, но бросить он ее не мог. Сначала – не решался. Потом уже как-то все вошло в привычку и не хотелось менять образовавшийся уклад жизни. Лариса была красивая, видная девушка, на 10 лет младше него, умела эффектно преподнести себя и строить глазки собеседникам, давая им почувствовать себя мужественными и умными.

Виктор еще раз завел машину и все же тронулся в путь.
«Вот дура. Сколько денег на нее уходит. Все ей мало…»

Он вспомнил, как постепенно открывался для него характер его любовницы. Началось все с того злосчастного дня рождения. Он приехал, как положено, с цветами и шампанским, приготовил ей небольшой подарок – довольно дорогую мягкую игрушку. Игрушку Лариса отвергла, заявив, что уже выросла из того возраста, когда дарят медведей.

Таким девушкам, как она, уже положено дарить золото. Ее неподдельное расстройство, обида и неприступность испортили Виктору весь праздник, он остался без секса, и, приехав домой, поругался с женой.

Хотя с Варей ругаться было несложно, за словом она в карман никогда не полезет. Порой их скандалы принимали угрожающие масштабы.

«Почему все, что так хорошо начинается, заканчивается такой жопой?!»

Виктор выехал на третье кольцо и опять припарковал машину. Ехать оставалось всего ничего, минут 15, так что не страшно, можно еще добавить.

Виктор сидел, смотрел на плещущийся в стаканчике коньяк и тщательно жалел себя. Он же старается, делает что-то, почему же ему не отвечают тем же?

С Варей они познакомились в «Матрице» на концерте «Обломова». Это было модно, стильная падонковская тусовка. Он, – уже закончивший институт, имевший работу, писавший креативы для популярных сайтов. Правда, положительного отзыва у публики они не находили, но это неважно, главное – он был участником модного Движения.

Варя – хрупкая, веселая, язвительная студентка мединститута с задорным курносым носиком.

Потом – все, как в книге. Она залетела, он не без удовольствия на ней женился, родился ребенок. Появились деньги, окончание института Варей откладывалось на все более неопределенный срок. Родился второй ребенок. Вскоре после этого банк, в котором работал Виктор, пал жертвой политических игр, и он потерял работу.
Варя пошла работать медсестрой в больницу, а Виктор устроился на работу с большой потерей в зарплате.

«И вот так во всем! Только все станет хорошо… Во что превратила эта убогая работа мою веселую жену? Все, надо перестать заниматься ерундой, буду приносить все деньги в семью, пусть бросает!»

На любовницу и развлечения уходила изрядная доля зарплаты. Начиналось все с девчонок из бара и гостиниц, потом потребовались девушки покрасивее и поэффектнее, потом… Вернее, сейчас он оплачивал Ларисе отдельную квартиру, дарил золото… Да, блядь, именно золотые недешевые побрякушки. И что взамен? Вместо секса в теплой квартире он пьет в машине из пластикового стаканчика. И зачем это нужно?!

Виктор сделал музыку погромче, завел мотор и отправился к своей семье.
Пусть его сегодня изругают за пьяный вид, но он станет примерным семьянином. Наверное… Он же умеет стараться! Если бы не эти участившиеся Варины ночные дежурства, вызывавшие у него подозрения, он бы ни за что не опустился до каких-то девок. Точно! Сама виновата. Но ничего, все можно исправить. Дети подрастают.

Виктор попытался вспомнить, в каком же классе учится его старшая дочь.
«Дети. Блядь, да что тут можно исправить, я хуй сколько лет ими не интересовался?! Только мешают. Придешь с работы – папа то, папа се, поспать спокойно не дадут».
Это была еще одна причина, по которой Виктор старался прийти домой попозже. Он откровенно не знал, о чем говорить с детьми, чем их развлечь. Рассказы о школе пролетали у него мимо ушей, он не помнил их друзей и подружек, которые заходили в гости…

Не то, чтобы он не любил своих детей, просто у него и своих проблем хватает. По работе, где он никак не мог продвинуться по службе. С секретаршей, молодой, очень сексуальной девушкой, которая упорно игнорировала все его домогательства. И деньги, деньги, деньги. На очередные пьянки и подарки Ларисе.

Виктор слишком поздно заметил сужение дороги, которую перегородили бетонные отбойники, поставленные ремонтными рабочими. Вильнул вправо, лишь потом посмотрел в зеркало, только для того, чтобы увидеть как чьи-то фары неумолимо въезжают в его переднюю дверь.

Гул гудка сопутствовал страшному удару, и машину бросило обратно на непоколебимую серость бетона.

Виктор видел огромный город. Город был великолепен в своей гармонии, создавалось впечатление, что он строился по единому плану. Здания, рассекаемые многоярусными потоками улиц, отлично вписывались в единый архитектурный ансамбль.

Люди… Они завораживали. Своим спокойствием, раскованностью и все той же гармоничностью. Их лица дышали приветливостью и жизненной энергией.

Он чувствовал единение с этими людьми. Понимал, что он – один из них. Это было прекрасно. Но он был не с ними. Что-то было не так.

Тоска сдавила его грудь. Все, что он хотел – это оказаться там, в том городе.

Но он почему-то знал, что никогда не сможет этого сделать.

Он открыл глаза.

Сначала ему показалось, что он оказался в больничной палате, но потом белые стены стали удаляться, подергиваясь серой дымкой. Виктор попробовал привстать и оказался лицом к лицу со странным человеком.

- Где я?

Черты его собеседника тоже стали подергиваться мелкой рябью.
- Кто вы?
- Здравствуй.

Виктор замолчал, пытаясь освоиться в новой обстановке.
- На самом деле ты же понимаешь, - голос его собеседника углублялся и отдалялся, – что неважно, где ты сейчас, а важно, где ты окажешься.
- Я умер?
- И не один раз.

Виктор вспомнил о тех проблемах, которые только что его занимали: семья, любовница, работа… Вот все и кончилось.
Он запнулся на этой мысли. И вдруг перед ним опять предстал тот город. Город был настоящим. Авария и Лариса вдруг показались такими картонными и смешными.
- Я был в аду?
- И ничего еще не закончилось.

В 9.20 вечера 14 декабря 2004 года в московском роддоме №17 родился мальчик. Первые минуты его жизни сопровождались отчаянным криком. А потом все началось заново.