Когда очень болит в груди, оттого что ночью приснилось страшное, и ты во сне потерялась, и Его никак нет, и никого нет, потому что, когда нет Его, то весь мир, как бы не был огромен, звеняще пуст и бесконечно чужд...
Когда просыпаешься с этим ужасом, не дающим дышать, схватившим за горло и со зловонной ухмылкой дышащим тебе в лицо, а руки мечутся по простыне, судорожно сжимая ее оттого, что Его на самом деле нет рядом, и нечего больше сжимать, нечему больше рукам радоваться... только смятые простыни, плоские, пустые без Него, потерявшие в момент Его запах и Его тепло...
Когда скатываешься с кровати, запутавшись в покрывале, в своих же ногах и в своем страхе, и то ли бежишь, то ли летишь, спотыкаясь, в темноте куда-то, кажется, целую вечность, а фактически - пару секунд... молча летишь с открытым в молчаливом крике ртом и беззащитно распахнутыми в темноту невидящими глазами, набивая на тонких бледных руках синяки и шишки о дверные косяки...
А с темной кухни раздается встревоженное "Что случилось?! Куда ты, малыш?!", и, оказывается, что Он просто встал ночью попить и тихонько, не включая свет, наливал воду из чайника в пузатую кружку с трещинкой на боку, из которой всегда так вкусно пить чай, а ты, глупенькая маленькая девочка, которая так боится потеряться и потерять, тут же придумала себе страшный сон, страшное пробуждение и страшный бег по черному-черному лесу...
И минуту спустя лежишь, прижавшись к Нему каждым своим изгибом, каждой косточкой, каждым выдохом, замерев в Его руках, забывая о том, что всегда готова была уверена, что спать так неудобно и невозможно, думая "Боже мой, какая дурочка... какая зависимая дурочка...", но секунда за секундой думаешь все дальше и не в своей голове, и слова-мысли рассыпаются мелким белым песком, в который зарываются носами и усами сомики... сомики проплывают по артерии до самого сердца, все еще напуганного, все еще сжавшегося в комочек, и щекочут его шелковистыми хвостами и мягкими усами... сомики шепчут "Ну что же ты, глупенькая... Я с тобой... Я с тобой..."
и мне уже нестрашно
и я, кажется, уже давно сплю
