~Наше все - 1~ тут: http://www.liveinternet.ru/journalshowcomments.php...=698244&jpostid=6127210&page=1

История 1-я,
О лампочке Ильича.

Однажды перегорела у Ильича лампочка. Сломался Ильич, так и не смогли его починить. Вот такая история.


История 2-я,
О ходоках, Ильиче и железном Феликсе.

Однажды Владимир Ильич, беседуя с ходоками, сказал: «все-то вы, товарищи, правильно понимаете. И про землю, и про прочую фигню. А вот скажите, есть ли у вас, батенька, фунт маслица?» Ходоки, вестимо, рассупонились: «для вас, Ильич, хоть бидон солярки!» А самый шустрый возьми, да и спроси: «а для чего тебе, дяденька?»
Прищурил Ильич добрые старческие глаза самому степенному ходоку и ответил: «реввоенсовет принял решение смазать железного Феликса. При обысках он сильно скрипит и пугает буржуазию!»
Даже о врагах заботился!


История 3-я,
Про Ильича и буржуазную францию.

Очень не любил Ильич буржуазную францию. «Не ст'яна, - говорил, - «а чушь собачья! Надо было мне лететь из Па'ижа в Питеы, так знаете, как у них авиакомпания называется? Э' ф'анс! Тфу, не выгово'ить!»


История 4-я,
Про Ильича и превратности судьбы.

Однажды Ильич, Троцкий и два эсера - один левый, другой правый - два веселых эсера, до поздней ночи расписывали в смольном пулю. Вистовали Ильич с Троцким. Троцкий возьми да и наиграй эссеру голого короля. Остался Ильич без лапы, расстроился очень, Троцкому и говорит: «ледорубом вас, батенька, за такое дело!»
Сдали еще раз и решил Ильич на мизер идти. Революция всегда риск. «Охранка», - говорит, - «меня не поймала, теперь вы попробуйте!»
Но непруха была вождю в тот памятный вечер: оказался мизер ловленным. И взял Ильич шесть взяток, как с кружка.
Плюнул в морковный чай, прищурился, «Эх»,- думает, - «брать, так брать!» И этой же ночью зимний взял.


История 5-я,
Как музыка товарищу Свердлову помогла.

Однажды товарищ Свердлов шел, звеня кандалами, на царскую каторгу. Идет себе, кандалами позванивает. Вдруг навстречу ему композитор Чайковский: «да у вас, милейший, кандалы в до-мажоре звенят!» Вынул нотную тетрадь и давай записывать. Тут из караульного помещения вышел композитор Мусоргский, и Чайковскому говорит: «да вы что, милостивый государь, с пюпитра упали? Кандалы-то в си-миноре звенят! Вот так», - и ударил пальцем по клавише рояля. «Нет!» - возражает Чайковский, - «дерьмовый у вас слух, в до-мажоре!» и ударил пальцем по другой клавише. А пока они спорили, товарищ Свердлов с каторги бежал. Утром заходит охранка на царскую каторгу, думала там Свердлов кандалами звенит, а это Чайковский с Мусоргским по клавишам ударяют.


История 6-я,
Про то, как Ильич царя надул.

Как-то Ильич вышел с конспиративной квартиры подышать гнилым воздухом империи. А чтоб затеряться в толпе, переоделся он великим князем Михаилом. Идет себе, над охранкой посмеивается. Вдруг шум, гам, гнет усилился. Смотрит Ильич - государь император едет. Обомлел Ильич. А ну как узнает тиран в толпе великого князя. Не удивится ли? И точно. Остановилась карета, выглянул Николай кровавый и молвит: «а что это вы, Ульянов, евреем-лавочником нарядились? Или у социалистов нынче мода такая?» не узнал, в общем.


История 7-я,
Об ужасах царской каторги.

Пригнали как-то большевиков на царскую каторгу в Вилюй. Смотрят они - на остроге табличка: «каторга закрыта на учет баланды». Погнали их тогда на царскую каторгу в Катуй. Вышел жандарм - брюхо - во, морда красная, на боку селедка болтается и воняет - жуть. Гнилая, наверное. «Это что за быдло», - говорит - «у нас каторга высшего разряду! Без галстуков пущать не велено!» Ну, у кого пенька на галстуки была - остались, остальных дальше погнали. На царскую каторгу в Анадуй. Долго гнали - оказалось - нет такой царской каторги. Ну, погнали их тогда до Усть-Пижм.
А в Усть-Пижмах - спецобслуживание. Только для участников революции 1905 года. Делать нечего, гонят большевиков дальше. Уж империя кончается - нет каторги, и все тут. Ночь пришла, охранка спать завалилась. Разожгли колоднички костерок, сидят, колодки тасуют. И мечтают о тех временах, когда каторга будет завсегда доступна народу.


История 8-я,
О том, как Ильич вел с'езд РСДРП.

Однажды Ильич шел по набережной Невы, нес снаряд для Авроры. Вдруг смотрит - нищий совсем пропадает. Пропадет - появится, пропадет - появится. Тонул, в общем. Кинул Ильич Нищему пятачок. Вдруг пятачок как закричит: «Винни, а революция?». Проснулся Ильич - слава богу, он в Лондоне на с'езде РСДРП.


История 9-я,
О нелегкой жизни товарища Урицкого.

Однажды партия послала товарища Урицкого на хутор. Смотрит товарищ Урицкий - на хуторе кулаки хлеб жгут. Тихон держит на вытянутых руках каравай, а Фрол тычет в него свечкой и приговаривает: «ужо вам, краснопузым!» Расстрелял товарищ Урицкий кулаков. Кулаки, конечно, не будь дураки, померли. Снял товарищ Урицкий с них лапти, портки и хотел все это в Питер отправить, да по запарке себе оставил. За голову схватился, сел и сам себе рапорт написал:
Товарищу Урицкому.
От товарища Урицкого.
Прошу сурово меня покарать, как не выполнившего задание партии.
И сам же резолюцию наложил: «отказать».
Во всем себе отказывал.


История 10-я,
Про Ильича и козни эсеров.

У одного эсера была ужасная память на имена. Как-то партия послала его в Париж, стрелять в Струве. А он пошел в манеж стрелять в Плеве. Долго стрелял. Уже и патроны кончились, и Плеве. А он все палит. Доложили об этом Ильичу. А тот только плечами пожал и сел писать «Лебединное озеро».
Чайковский это был. Петр.


История 11-я,
Про 300-летие дома Романовых.

Как-то собрались буржуи в зимний справлять юбилей дома Романовых. Генерал-губернатор принес дрель, владыка ключ на восемнадцать, а один камер-юнкер рашпиль с золотой ручкой. Сидят, справляют.
«Что-то стучит, господа», - сказал генерал-губернатор, снимая крышку с коробки скоростей. «Сейчас посмотрим», - буркнул владыка, отодвинул трон и полез в карбюратор. «Нет господа, определенно что-то стучит», - задумчиво произнес губернатор, протирая лампасом вынутые из коробки скорости. «Вот анафема!», - донесся из карбюратора голос владыки. «Да что это стучит-то, господи!», - заныл камер-юнкер, - «Нате вам, губернатор, рашпиль с золотой ручкой!» И невдомек было царским сатрапам, что это робко, прикладом, стучался в двери новый мир.


История 12-я,
О преждевременности революции 1905-го года.

Однажды Ильич с товарищем Менжинским сидели в подполье. «Как хорошо», - говорит Ильич, зашивая в кепку новое клише для «Искры», - «как хорошо, что на теле империи есть наш марксистский кружок! Да, батенька, стоит начать, и потянется народ.» «Не потянется», - возражает ему товарищ Менжинский. «Нет, потянется!», - тут же аргументировал Ильич. «Вот вы выйдите и начните! Сами увидите!». «Нет, уж!», - опять не соглашается Менжинский, - «сначала вы выйдите и начните, а потом я. Дисциплина прежде всего!»
«Ну, хорошо, хорошо», - говорит Ильич, - «давайте вместе выйдем и начнем». Вышли они из подполья и давай начинать.
Стоят, начинают. Смотрят, и вправду, потянулся народ. Два раза. И снова заснул.


История 13-я,
О маленьких слабостях революционеров.

У всех революционеров были свои маленькие слабости. Товарищ Луначарский любил считать интернационалы. Бывало, запрется у себя в кабинете и твердит часами: «Первый интернационал, второй, третий. Первый, второй, третий!»
Ильич лепил из хлебного мякиша. Бывало, слепит всему совнаркому на 1-е мая из мякиша по кукишу и радуется, как ребенок. А товарищ Сталин любил улыбаться в усы. Бывало позовет к себе товарища Буденного и до рассвета улыбается ему в усы.


История 14-я,
О том как товарищ Сталин ход войны изменил.

Однажды, товарищ Сталин стоял в коридоре кремля и выбивал свою верную трубку о товарища Молотова. Вдруг видит, идет навстречу товарищ Мануильский. Он частенько в кремль заходил - орден там получить, или поговорить по душам, как получится. Поманил Иосиф Виссарионович товарища Мануильского и спрашивает: «Как вы думаете, товарищ Мануильский, будет дождь или нет?». Товарищ Мануильский туда, сюда, дескать, в метеоцентре Троцкисты, агентура в Берлине молчит, трудно точно сказать. «Вы не юлите!», - сказал Иосиф Виссарионович, - «пойдет дождь, или нет?».
Собрался товарищ Мануильский с духом и говорит: «Товарищ Сталин, для нас, марксистов, не важно, пойдет ли дождь. Важно с нами ли он пойдет!» «Молодец!», - сказал товарищ Сталин, - «правильно рассуждаете! Назначаю вас маршалом Жуковым!».
С того момента ход войны изменился.