Часть 3. ВИРТУАЛЬНЫЙ МИР.

Глава 1. В западне

Автоматические двери с мягким шорохом захлопываются; приятный женский голос сообщает о названии следующей станции. После горных передряг так хорошо, так радостно в этом вагоне! Однако попутчики в большинстве хмурые и озабоченные; наши улыбки вызывают у них недоумение и раздражение, как будто мы совершаем что-то совершенно неуместное.

После стольких дней пребывания в горах и молниеносного возвращения психика не успевает перестроиться на восприятие массы людей. Сейчас я оцениваю их как общее и неодушевленное.

Почти мистическое состояние: в самой гуще толпы пребывать в полном одиночестве. Обычно меня это задевает, вызывая чувство потерянности и тоски, но сейчас даже нравится. Есть определенная прелесть в том, чтобы наблюдать совершенно незнакомых людей со стороны… К сожалению, за последние годы фенотип жителей Москвы сильно изменился: меньше стало красивых девушек, в несколько раз больше лиц «кавказской национальности», почти отсутствуют дети младшего школьного возраста… В вагонах расклеены рисунки расчлененных младенцев с призывом к женщинам одуматься, не делать аборты… Если бы эти призывы помогали! Да подкрепить бы их достойной финансовой помощью молодым мамам…

Москва! Сколько разных чувств связано с этим городом… Настоящий библейский Вавилон! Люди не должны селиться в таких античеловеческих условиях хотя бы из инстинкта самосохранения. Но селятся, так как прожить без этого города невозможно: здесь сходятся все ниточки, все пути. С ностальгией вспоминаю первое взрослое знакомство с Москвой, а в голове уже рождаются стихи об этом давнем событии…

Я намерен подумать. Говорю: «Давайте сделаем круг по кольцевой линии. Что-то здесь не так». Действительно, как поступить? Мы уже на половине пути к Ирочкиному дому. Опасности не заметно; но и состояния безмятежности нет. Слишком мощное осиное гнездо мы разворошили своей экспедицией… Не могу сосредоточиться: мешают шум и гам. Наконец отыскиваю свободное сиденье и располагаюсь на нем с видом принца из сказок Шахерезады. Закрываю глаза, расслабляюсь. И вот уже нет меня, нет никого в вагоне, и самого вагона тоже нет. Стараюсь как можно отчетливее представить горы – то место, где совсем недавно произошло наше невероятное приключение.

Вот на леднике близ «Снежного болота» догорает вертолет, сбитый йети каким-то непонятным образом. Вот следы. Часть из них наши, человеческие. Но есть и огромные - там, где несколько часов назад стоял «наш красавец». А где Алекс? Нет его. Ни в живом, ни в мертвом виде! Может быть, уцелел? С одной стороны, это хорошо: меньше крови. Но тогда он всех нас из-под земли достанет! Остается уповать на то, что прилетел второй вертолет и забрал труп, однако никакой уверенности в этом нет…

Возвращаюсь к действительности. Говорю Ире: «Давай, позвоним твоему соседу и спросим, все ли там у тебя в порядке». Выходим на первой же станции, ищем телефон. Ирина слушает, и в ее глазах впервые за все время нашего знакомства появляется растерянность... «Слушай, Иринка. Не возвращайся сюда. За тобой приходили; они до сих пор где-то рядом…» Внезапно слышится шум, треск и сдавленный крик: «Уходи!»; связь обрывается.

Ирочка пересказывает услышанное. Говорю: «Какая глупость! Сами позвонили и засветились. Теперь им ясно, что мы в Москве. Хотя, прежде всего, подумают, что ты звонила с Кавказа. Все зависит от того, успел ли сосед положить трубку… А если нет, если они определили наш телефон? Тогда уж точно у всей конторы ум за разум зайдет. Ведь они считают, что шеф продолжает ловить нас в Приэльбурсье! Нам же веселая жизнь отныне обеспечена».

- Интересно, что случилось с Алексом? – спрашивает Ирочка. - Сожрал его йети или отпустил душу на покаянье?

- Да кто ж его знает? Может быть все, что угодно. Только если Алекс жив, спрятаться от него будет трудно. Я даже представить не могу, насколько он оскорблен, зол, и напуган… К тому же ему придется держать ответ перед начальниками по всем линиям работы - чтобы и голову не потерять, и не угодить в психушку… Не сомневайся, искать он нас будет с небывалым рвением.

Пока обсуждаем новость, Баклажан неподалеку с междугородного автомата пытается дозвониться Стасу. Возвращается обескураженный. На маслосырбазе внезапная проверка. Налоговая полиция плюс непонятная служба с ордером прокуратуры. Цеха и офис опечатаны. Сотрудники распущены по домам. Какие-то вооруженные люди роются в документах, пытаются автогеном вскрыть сейф.

- Вот так и заканчиваются, не начавшись, походы в ночной клуб, - язвит Баклажан. - Как любил говорить Папанов, будет вам и кофе, будет и какао с чаем… За производство я не боюсь, там все схвачено. Поизмываются и отстанут, еще и компенсируют мне неполученную прибыль. Психологическая атака. Ждут, когда мы прибежим спасать предприятие. Да хрен с ними. Тут о головах надо думать… Куда дальше?

 

Опять садимся в поезд подземки и катим по кольцевой линии. Снова и снова мысленно прокручиваю ситуацию, но ничего путного не приходит. Кроме… На подъезде к «Комсомольской» говорю: «Есть одно спокойное местечко. Давайте сейчас доедем до «Черкизовской» и приоденемся во что-нибудь, пока местные власти не проявили интерес к нашим персонам».

На Черкизовском рынке выбираем каждому по комплекту цивильной одежды; рюкзаки, камуфляж и личное снаряжение упаковываем в большие плетеные сумки, с которыми отличить нас от банальных челноков практически невозможно. Баклажан не забывает и о съестных припасах. Теперь на повестке дня - выбрать хазу и определиться на будущее. Для этого нужно еще раз найти телефон-автомат да купить жетон.

- Александр Геннадьевич, здравствуйте. Это я. Да, я. Из отпуска. У нас тут приключения по вашей части, требуется помощь. Сами не справимся. Можно? Да, с небольшой группой. Спасибо, через час будем.

-         Кто это? - спрашивает Ирочка.

-         Есть у меня здесь один знакомый профессор. Лет двадцать дружим. Человек необычайно интересный, а главное для нас - абсолютно надежная крыша. Носитель разных секретов, множество раз проверен на всех уровнях. Никому в голову не придет, что мы сунем головы в такое место. Сейчас он уж на пенсии, но сохранил ясный ум и потрясающую работоспособность. Давно не виделись, и вот как раз чудесный повод навестить. Нам он будет рад, поскольку вообще очень гостеприимен, а тут еще получит благодарных слушателей для своих безумных идей. Этого не рассказать. Сами увидите. Всего четыре остановки трамваем…