«Собрались в кружок, ручки в стороны и крутимся вокруг себя…ручки расставили, потрясли ладошками и крутимся.. крутимся… остановились, а теперь дружно разбежались и раскачиваемся, как волны…закрыли глазки и слушаем музыку…»
Под белыми кожаными чешками скрипел натёртый до блеска паркет, под пальцами воспитательницы лакированные клавиши фортепиано, и как хрупкие звуки мазурки Шопена вылетали из под них , так время выпархивало из-под наших ног извиваясь причудливыми зигзагами диаграммы, превращаясь в тонкую нить зрительных образов.
И с опаской , теперь, сидя в своей квартире, в жестком, но своем кресле, я сличаю отпечатки моей нынешней и той далёкой, почти не принадлежавшей мне, почти призрачной жизни и с волнением улавливаю те же парящие переплетающиеся штрихпунктирные линии фортепианной музыки Шопена , музыки из моего детства.