Боря, который учился в медицинском институте, был нескончаемым кладезем анекдотов, шуток и розыгрышей.
Мне кажется, лучше всего его внешность можно описать, если сказать, что он был похож на молодого Дастина Хоффмана, которого вы должны помнить по американскому фильму "Тутси".
По моему, Боря выглядел даже круче. Более знойный, плотно сбитый, мохнатый, с косинкой, хитринкой и усмешкой в толщенных очках, всегда готовый пошутить, он пользовался неизменным успехом у девушек.
Чего только стоила одна его обезоруживающая фраза: "Я не мужчина, я врач".

Боря говорил, что у него есть важная в жизни цель на любую ситуацию иметь специальный готовый анекдот. Он почти ее достиг. А ведь в те времена анекдоты не печатали в каждой газете на последней полосе.

Своих родителей Боря, единственный сын, называл исключительно по имени: Миша и Лиля.
Миша был геологом с ученым званием и занимал пост начальника крупного геологоразведовательного-нефтедобывающего предприятия. Именно этим и объяснялось наличие у них колоссальной квартиры в самом центре города.

Если вы побывали в Саратове, то не могли не прогуляться по улице, которая сейчас, как и в давности, называется Немецкая. Во времена нашей юности эта, самая красивая в городе улица, носила название Проспект Кирова.

Дойдя по Немецкой улице до Вольской и повернув у Дома книги по Вольской в сторону другой центральной улицы - Московской, а в то время - Проспекта Ленина, вы бы обнаружили слева небольшое здание Саратовского Театра Юного Зрителя. Миновав еще пару маленьких кварталов и повернув направо на улицу 20 Лет ВЛКСМ (теперь уже никто и не помнит, как она сейчас называется), вы сразу увидели бы слева этот дом. Не заметить его невозможно. Каждое окно двухэтажного строения размером не меньше, чем 2 на 3 метра. Причем были они не прямоугольные, а округлые по углам, какие-то разные на первом и втором этажах. с архитектурными украшалками на серых стенах вокруг, вполне барочными, в духе модерна начала двадцатого века, но не чрезмерными, со вкусом отмеренными.

Поначалу не верилось, что это жилой дом. Борина квартира располагалась на втором этаже и являла собой образец старинной квартирной планировки, при которой, начав путешествие в одной из комнат, можно, переходя из одной в другую, совершить кругоквартирное путешествие и вернуться в комнату исхода из друой двери.

У меня, выросшего в девятиметровой комнатенке, такая квартирная роскошь вызывала ощущение чего-то запредельного, чего не дано простым смертным.

Сам Боря утверждал, что когда-то в их доме располагался городской публичный дом. Не знаю правда ли? Но еще в нашу бытность в Саратове, сразу после государственной перестройки, из дома этого выселили всех жильцов и организовали в нем Городской Дом Молодежи. Я там после перестройки не был, но факт этот
воспринял, как косвенное подтверждение "высокого" происхождения дома, которое новые власти быстро усмотрели и задействовали.

Высота потолков квартиры была, наверное, метров пять, что воспринималось вполне естественно при таких окнах. Меня, помню, еще удивляло, зачем же публичному дому такие просторы и такие витражи?

Многие из тех, кто попадал в квартиру впервые, как правило, первым делом интересовались:

- Как же вы эти окна моете?

(Продолжение следует)